"Генератор накрылся! Я спокойна, как удав". Блэкауты и настоящий закон Мёрфи, который мы открыли в себе

Фонарики на кухне, фонарики в туалете. Провода висят с лампочками, отъединённые от аккумулятора. Мешают, цепляют взгляд. Напоминают о себе, о летнем блэкауте.

– Не убирай. Уберешь – выключат.

Это закон Мёрфи.

И вот очередной массированный удар по энергетике. Снова отключения света. Мы к ним готовы. Мы научились справляться с законом Мёрфи. Освоили противоположный закон.

Закон Мёрфи, называемый ещё "закон подлости" ("если что-то может пойти не так, оно пойдёт не так в самое неподходящее время"), – о том, что мы живем в ситуации хаоса, жизнь непредсказуема, и может случиться всё что угодно, успевай уворачиваться.

Но есть и другой – настоящий закон Мёрфи – как преодолевать то, что в законе Мёрфи. Причем роман Беккета "Мёрфи" вышел в 1938 году, за десять лет до того, как майор американской авиабазы Эдвард А. Мёрфи сформулировал свой закон.

Настоящий закон Мёрфи скорее о том, не как преодолевать, а как относиться к тому, что необходимо преодолеть. Тут главное осознать: то, что в законе Мёрфи – не временное состояние жизни, не катастрофа. А постоянное. Справляться с возникшими трудностями, и не более. Убирать препятствия на своём пути.

После первого, зимы 2022–23-го, блэкаута казалось, что отключения света закончились навсегда – что мы пережили их и они не вернутся. И забыли. На полтора года.

Этим летом достали фонарики, пауэрбанки, аккумуляторы, лежавшие с той зимы.

В декабре 22-го я написал текст о блэкауте. Мюнхенский переводчик Давид Древс его перевёл. И посчитав, что этого мало, собрал деньги в своём институте. 

"На небольшом стенде у главного входа института продаю лишние экземпляры своих переводов в пользу переселенцев в Полтаве. Акция идёт на удивление хорошо, скоро тебе переведу довольно солидную выручку".

Наташа Криницкая, моя полтавская коллега и подруга, опекает переселенцев. Из Луганска и Купянска, Краматорска, Дружковки, Бахмута, Авдеевки, Доброполья, Торецка и Северскодонецка. Кроме пауэрбанков, купили планшеты детям.

Зимой 2023–2024-го блэкаутов не было. 

Давид в конце 2023-го: "Я подумал, может, мы с тобой опять воспользуемся рождественско-новогодним настроением, чтобы сделать добро нуждающимся переселенцам в Полтаве?"

Давид напечатал открытки с рисунками Нади, моей дочери: домики, снег, зима. Светятся окна, кто-то живёт. Домики не разрушены и не покинуты, как в Авдеевке, Северодонецке, Бахмуте. Из трубы валит дым. Не прилёт. Дух Рождества.

"Привет, Андрей! Первая, уже неплохая новость: рождественская акция закончена, удалось собрать 1050 евро, что меньше прошлогодней суммы, но всё же солидный результат, правда?"

Через полгода – новый блэкаут. 

"Привет, Давид! Вот и пригодились твои пауэрбанки и аккумуляторные лампы: у нас снова блэкаут. Представляю, как сейчас благодарят тебя переселенцы!"

Летний блэкаут был похож на зимний и не похож, как жара на холод. Зато теперь у нас опыт того и того. Но главное – осознание: блэкаут – не катастрофа, а что-то в порядке вещей, с чем можно справляться. Это и есть настоящий закон Мёрфи.

Ключевые слова летнего блэкаута – "холодильник" и "вентилятор". "Рекордна спека в Україні".

Кошка лезет под вентилятор. Боится его, но лезет. И щурится от удовольствия.

Зимой она так лезла под батарею и щурилась оттуда.

Людочка, завуч харьковской школы: "Поход в магазин – квест от точки до точки с кондиционером, чтобы можно было перевести дух. Еду надо не просто быстро приготовить, но и не менее быстро съесть".

Обсуждаем с Надей фигуры речи и тропы. "Дети гуляют на улице" – это синекдоха. На улице – пекло (гипербола, но сейчас эвфемизм: выражаются крепче). На улице не гуляют – быстро проходят, стараются – по теньку. "Дети на улице" – означает: они в магазинах, где хоть как-то прохлада. Но и "гулять в магазине" – тоже синекдоха: дети гуляют у полок с молочным и рыбой, жмутся к мороженому, холодильникам. Там их можно сейчас всех найти. "Встретимся у мороженого" или "возле пельменей".

И это уже не синекдоха, это настоящий закон Мёрфи.

Вечер буднего дня, не канун праздника, а в "Сільпо" очереди за красной рыбой. Берут пиленгаса, берут сибаса, несут тунца. Несут домой то, что никогда б себе не позволили. На свадьбы и юбилеи таких столов не видали, как в обычный июльский день, когда в "Сільпо" не выдерживают холодильники, и чебуреки, цыплята табака, суши, готовые блюда и то, что хранится в холоде, всё идёт по огромной уценке – прямо к нам на стол. В обычный рекордно жаркий июльский день, когда по семнадцать часов отключают электричество.

На шее мокрый платок, и смачивать локти всё время – новые правила жизни, когда жизни нет при жаре.

В троллейбус заходит большая женщина. Другой женщине нужно подвинуться – туда, где солнце палит нещадно. В троллейбусе и так духота. Она говорит: "Простите, я не могу пройти, я там умру". Большая женщина говорит: "Ха!", протискивается на солнце и достаёт из сумки портативный вентилятор. Включает, держит его у лица, ей хорошо. Такие вентиляторы, на батарейках, – вместо вееров позапрошлого века – последний писк моды и последнее наше спасение, самый большой дефицит, мгновенно расхватываются в магазинах, попробуй найти. Но попытаться можно – по настоящему закону Мёрфи.

Мой дружок – маленький вентилятор, называемый мини-кондиционером. Где я, там и он. Мы неразлучны, как попугайчики. Он шумит, гоняет холодный воздух, я могу думать, дышать, писать. Ещё ни к кому я не был так привязан.

Людям жарко, на них минимум одежды. С голым торсом мужчина на улице – уже норма. На балконе в трусах – ради бога. В магазине в одних трусах – встречается и такое, всё в рамках настоящего закона Мёрфи. Женщина в одном полотенце, как бы только из душа, выбирает мясо на полках. Словно тропики, будто курорт. Девочек на кассе уже ничем не удивишь.

Жена пишет с работы: "У нас долго не было интернета, теперь света нет. Обычно света нет не более 2 мин, пока на генераторы переключают, а в этот раз уже больше 30 мин".

"А! Генератор накрылся!

Я спокойна, как удав.

Я спокойна.

Я правильно дышу, я не могу изменить ситуацию и контролировать. Поэтому я спокойна и расслаблена".

Настоящий закон Мёрфи.

В голове всё крутится цитата из какого-то исследователя Беккета – о том, что в романе "Мёрфи" все герои рано или поздно починають скиглити, но только не Мёрфи, привязанный к кресле-качалке, читающий гороскоп, запускающий змеев, любящий с чаем печенье "ассорти". Иронизирующий над судьбой и собой.

"Светило солнце – а что ещё ему оставалось делать? – и освещало обыденное. Нет ничего нового под солнцем. Мёрфи сидел так, чтобы солнечные лучи на него не попадали. Казалось, он обладал свободой выбора! Но как раз выбора-то у него и не было, ибо находился он в своей комнатке-клетушке в тупике Младенца Иисуса в Западном Бромптоне, где он вот уже как полгода ел, пил, спал, надевал и снимал одежду" (перевод Александра Панасьева и Александра Жгировского).

Это начало "Мёрфи", и здесь все слова замечательны. Все характеризуют нас, наше положение. И "что ещё ему оставалось делать?", и "нет ничего нового под солнцем". И "казалось, он обладал свободой выбора! Но как раз выбора-то у него и не было", и "в тупике", и "ел, пил, спал, надевал и снимал одежду". И особенно, этим летом, – "сидел так, чтобы солнечные лучи на него не попадали".

Возмущаемся, материмся, но не скиглимо. На что жаловаться – на войну? Мы живём в ней столько лет. И тоже приняли как данность, постоянное состояние жизни.

Вместо жалоб ищем плюсы. Запускаем змеев, читаем гороскопы, пьём чай с печеньем "ассорти". Хорошо мыть посуду холодной водой: в такую жару приятно. Хорошо – за коммунальные, воду и свет, меньше платить. Радости жизни – когда электричество дают раньше положенного. За полчаса, за час до того, как должны были включить.

"Ура! Свет дали!"

"+".

Людочка: "Если обернуть в фольгу бутылки с замёрзшей водой и поставить их в холодильник, то холодильник не сразу превращается в просто шкаф". 

Звучит, как цитата из "Мёрфи". Как закон Мёрфи. Настоящий.

Андрей Краснящих