Украина для людей

Полномасштабная военная агрессия против Украины длится уже больше года. За это время враг нанес нам множество болезненных ран. Искалеченные города. Разрушенные дома. Уничтоженные объекты инфраструктуры. Сотни миллиардов долларов экономических убытков.

Однако все перечисленное меркнет на фоне нашей главной потери: из-за российского вторжения Украина теряет людей. Десятки, сотни тысяч, миллионы людей.

Одни из них уничтожены физически – вместе со своими талантами, мечтами и планами на будущее. Другие живы и находятся в безопасности, но были вынуждены покинуть страну. И какая часть из них вернется в Украину после победы, сказать трудно.

Специалисты уже заявляют о демографическом кризисе и делятся своими опасениями. "Демографические потери Украины в результате войны огромные: это и рост смертности, и снижение рождаемости, и выезд за границу"; "Вынужденно мигрировавшие женщины преимущественно трудоспособного и репродуктивного возраста"; "Если военные действия затянутся, шансы вернуть украинок с детьми домой с каждым месяцем будут снижаться".

Читайте также: Свобода большая и малая

Более того, послевоенная Украина наверняка столкнется с эффектом отложенной эмиграции.

Не секрет, что сегодня определенная часть населения удерживается в стране принудительно: речь идет о тех военнообязанных мужчинах, которые покинули бы Украину, не будь соответствующих законодательных ограничений.

Очевидно, что благодаря этому запрету сохраняется достаточный мобилизационный резерв. Менее очевидно, что этот же запрет помогает удерживать квалифицированную рабочую силу – препятствует оттоку строителей, электриков, сантехников, сварщиков и представителей других специальностей, востребованных на европейском рынке труда.

Но, к сожалению, за решение, продиктованное военной необходимостью, придется расплачиваться в будущем.

После завершения боевых действий и открытия границ из Украины хлынет поток здоровых и работоспособных мужчин.

И если довоенные заробитчане часто жили на две страны, то после войны многие из них будут уезжать насовсем: чтобы больше никогда не оказаться запертыми в собственном государстве. Тем более что в ряде случаев их семьи уже находятся в Европе.

Острый демографический кризис и отток рабочих рук – реальные угрозы для Украины послевоенного времени. Это вызов, к которому нужно быть готовыми. И уже сейчас думать о возможных решениях.

Конечно, наиболее очевидным рецептом выглядит репатриация соотечественников, оказавшихся за рубежом. После победы придется создавать условия для их массового возвращения в Украину. Изыскивать для этого необходимые стимулы. Действовать по примеру Израиля с его алией. Правда, тут есть одно существенное "но".

Израильская политика репатриации стала успешной благодаря антисемитизму в других странах: в мусульманском мире, в СССР и соцлагере. После 1948 года евреи Сирии, Ирака, Египта или Туниса массово выезжали на Землю Обетованную, поскольку им грозила физическая расправа со стороны арабских соседей.

Но украинцы, осевшие в ЕС, ни с чем подобным не сталкиваются и не столкнутся. Что же касается социально-экономических условий, то послевоенной Украине будет тяжело конкурировать с Европой, избавленной от войны: как бы щедро ни финансировалось восстановление страны, и какой бы успешной ни была наша собственная евроинтеграция.

Читайте также: Искусство отмены

Даже самая грамотная кампания репатриации даст лишь ограниченный эффект. И, по всей вероятности, украинские демографические потери придется восполнять за счет иммигрантов.

За счет выходцев из тех государств, по сравнению с которыми послевоенная Украина окажется достаточно привлекательной. Прежде всего – из бывших советских республик, для которых Москва перестанет быть центром притяжения. А также из стран Ближнего Востока, Азии и Африки.

Пока продолжается война, Украину будущего удобно представлять как этнокультурный монолит. Но, скорее всего, в реальности она будет напоминать пестрое лоскутное покрывало.

В ней будут жить люди, рожденные в разных уголках планеты. Люди разных национальностей. Люди с разным цветом кожи. Люди, говорящие на разных языках и молящиеся разным богам.

Всем им придется уживаться друг с другом – равно как и с коренными украинцами. И толерантность, о которой в Украине военного времени успели забыть, вновь окажется на повестке дня. Уже не в качестве модного западного тренда, а в качестве насущной необходимости.  

Пока продолжается война, в Украине действует принцип, некогда озвученный Джоном Кеннеди: "Ask not what your country can do for you, ask what you can do for your country". Речь идет о сохранении государства, и обязанности украинцев становятся важнее их прав и свобод.

К населению воюющей страны предъявляются все более жесткие требования. Принадлежность к Украине начинает восприниматься как эксклюзивная привилегия, которую необходимо заслужить и которой достоин далеко не каждый.

Наиболее радикальная прослойка общества готова отказаться и от сограждан, покинувших страну ("Все они трусы – пусть не возвращаются"), и от населения оккупированных территорий ("Все они коллаборанты – пусть убираются в Россию").

Но после войны эта модель работать не будет. Для страны, которой угрожает демографический кризис, всякая эксклюзивность становится непозволительной роскошью.

Наоборот, Украине придется стать максимально инклюзивной, чтобы привлечь как можно больше людей. Привлечь любыми средствами – либеральными внутренними порядками, легкостью трудоустройства и ведения бизнеса, комфортными условиями для жизни.

Люди не будут бороться за право быть частью Украины: это Украине нужно будет прилагать усилия, чтобы они стали ее частью. Во главе угла окажется принцип "Что страна может сделать для тебя?"

Читайте также: Год длиною в жизнь

Все это будет означать новую головную боль для украинского руководства. Массу новых вызовов и проблем. Необходимость решать новые нетривиальные задачи.

И, вероятно, в будущем на Печерских холмах еще возникнет ностальгия по военным годам. По временам, когда Украине не нужно было конкурировать за своих жителей. Когда не страна существовала для людей, а люди жили, сражались и умирали ради своей страны.

Михаил Дубинянский