Антикоррупционный спецназ. Почему ГПУ начала борьбу с командой Шабунина
В пятницу 22 марта стало известно, что по решению суда следователи Генпрокуратуры получили доступ к изъятию вещей и документов, в том числе составляющих банковскую тайну, общественной организации Центр противодействия коррупции.
ЦПК – один из главных лоббистов антикоррупционного законодательства и создания антикоррупционных органов – Национального антикоррупционного бюро (НАБ). Специальной антикоррупционной прокуратуры (САП), Агентства по возвращению активов.
За последние два года активисты этой организации разорвали государственные контракты с коррупционной составляющей в госструктурах, на сумму около 1,9 млрд. гривен.
Это благодаря им блокировались зарубежные счета топ-чиновников, причастных к "Семье" Януковича.
Свой нынешний интерес к работе общественной организации ГПУ пояснила тем, что пытается разобраться, куда пошли средства, выделенные правительством США на реформу этого правоохранительного органа.
По мнению Генпрокуратуры, средства должны были быть перечислены на счета ведомства.
Виталий Шабунин, глава правления ЦПК, в первый же день скандала опубликовал соглашение на получение гранта и пояснил, что 189 тысяч долларов были выделены на мониторинг кандидатов и обучение детективов, прошедших отбор в НАБ.
Инициативу ГПУ он считает местью прокурорской системы, которая уже выкинула из системы и преследует следователей, работавших над делом "бриллиантовых прокуроров", непосредственно связанных с экс-генпрокурором Шокиным.
Еще раньше из-за саботажа, начавшегося в ГПУ, в отставку ушел экс-заместитель генпрокурора Виталий Касько, который сообщил, что его квартиру арестовали с подачи Шокина. Накануне голосования в ВР за отставку генпрокурора, тот успел уволить еще одного своего заместителя – Давида Сакварелидзе.
Контрреволюция в ГПУ продолжается.
И, судя по всему, наступление на Центр противодействия коррупции тоже.
Чем грозит общественная организация топ-коррупционерам, находящимся у власти, для которых прокуратура, по–прежнему – инструмент "решения вопросов"?
Как появился ЦПК?
В 2010-м году выпускница Харьковской юридической академии Дарья Каленюк выиграла грант на обучение в магистратуре Школы права Чикаго.
Изучая финансовое право, она серьезно увлеклась механизмами противодействия коррупции в странах третьего мира.
Из США Каленюк вернулась в 2011-м с планом действий.
Она написала нескольким неправительственным организациям о том, что хотела бы заняться борьбой с коррупцией. Среди тех, к кому тогда обратилась Дарья Каленюк, был и Виталий Шабунин, которого она знала еще работе в общественной организации "ФРИ", оба были ее активными участниками в студенческие годы – Шабунин ее даже возглавлял.
Тогда в 2011-м он работал помощником народного депутата Леси Оробец.
"Нас объединило то, что мы видели много качественных расследований украинских журналистов и не видели никакой реакции со стороны правоохранительных органов. Мы хотели заставить власть реагировать на факты коррупции", – рассказывает Шабунин.
Для начала активисты переводили расследования портала "Наші гроші" на юридический язык и подавали заявления в Генпрокуратуру и МВД.
"Центр противодействия коррупции" зарегистрировали летом 2012-го.
Первых полтора года он работал как волонтерская организация.
Каленюк и Шабунин обкатывали инструменты борьбы с коррупцией – привлекали депутатов, юристов, переводчиков. Мониторили госзакупки, писали депутатские запросы, заявления в ГПУ по фактам журналистках расследований, переводили расследования на английский, создавали базу топ-коррупционеров, налаживали контакты с зарубежными экспертами.
Тогда же они узнали про 250 млн долларов – коррупционные деньги, арестованные банковские счета экс-премьер-министра Павла Лазаренко, и подали петицию в американскую прокуратуру по поводу возвращения этих средств в Украину.
В 2012-м на основании журналистского расследования Сергея Лещенко активисты ЦПК обратились к австрийским правоохранителям по поводу австрийской компании Activ Solar братьев Клюевых.
"Мы собрали факты про выдачу 200 млн долларов из украинского госбюджета на строительство электростанции Activ Solar. Показали коррупционное происхождение денег, и нарушение украинских законов. Перевели все материалы и передали в австрийскую прокуратуру", – рассказывает Дарья Каленюк. Это дело расследуется австрийскими следователями. И, по всей видимости, будет доведено до логического финала.
За 2012-й год ЦПК научился бороться с коррупцией на областном уровне. По оценкам активистов, их обращения стали поводом расторжения контрактов с коррупционной составляющей на сумму в 100 млн гривен.
"В тот момент мы при помощи депутатских запросов эффективно боролись с коррупцией на региональном уровне. Но еще не были проблемой для "семьи Януковича", – говорит Шабунин.
Тем не менее, в 2012-м депутаты парламента вывели из-под закона о госзакупках закупки госпредприятий, а это около 250 млрд гривен. В течение года сотрудники ЦПК боролись за возвращение нормы обязывающей публиковать закупки госпредприятий в Вестнике госзакупок.
В январе 2013-го ЦПК получили первый грант от ЛЖВ на мониторинг госзакупок препаратов для больных ВИЧ/СПИДом. В результате мониторинга и контроля за каждым этапом закупок лекарств, по словам Виталий Шабунина, удалось понизить стоимость затрат на 25%.
Грант позволил волонтерской команде, наконец, снять офис и обрести финансовую устойчивость.
Тогда к команде из семи человек присоединилась финансовый аналитик Антонина Волкотруб. Как ее называют в команде – человек с "экономическим мышлением", которая умеет быстро обнаружить коррупционную схему, аффилированные компании и лица в многостраничном отчете компании, публикованном на сайте Smida. Например, она документально подтвердила сложную структуру собственности МАКО холдинга Александра Януковича, включая оффшорные компании.
Сейчас Антонина – один из ключевых тренеров детективов НАБУ.
Антикоррупция во время Майдана
Во время Майдана команда ЦПК стала искать возможности, чтобы заблокировать зарубежные счета "семьи Януковича".
На сайте Yanukovich.info были опубликованы коррупционные профайлы "Семьи" и их связи с европейскими банками.
"В тот момент мы понимали, что нас есть только один инструмент – блокировать счета, ссылаясь на 60 директиву ЕС, которая обязывает европейские банки проверять деньги политических деятелей на предмет того не заработаны ли деньги коррупционным путем", – рассказывает еще один член команды ЦПК Александра Устинова. В ЦПК она пришла во время Майдана c позиции директора по маркетингу и PR в IT-компании.
На опубликованные на сайте материалы о коррупционных схемах ссылались зарубежные СМИ. Команда ЦПК готовила флаеры и пояснения требований активистам Евромайдана в Европе, а те выходили на митинги к филиалам банков, где находились счета "Семьи".
ЦПК удалось поднять такую волну, что в начале февраля часть команды пришлось эвакуировать в Чехию. В целях безопасности.
В это время специалист по финансовому мониторингу Андрей Шуран писал в Twitter обращения к западным коллегам о необходимости блокировать счета Януковича. На одно из таких сообщений отреагировал евродепутат Яцик Сариуш Вольский. Его помощницей оказалась украинка Дана Депо, также активистка "ФРИ". Она и связала Андрея Шурана с командой ЦПК.
"В финансовом секторе есть много правил регулирования и борьбы с отмыванием коррупционных средств. Например, один из инструментов – проверка в базе ПЕП (political exposed persons – политических деятелей и их членов семей). Если ты политик или ассоциированное с ним лицо, то когда ты открываешь счет за границей, то банки должны перепроверять, нет ли происхождение этих средств коррупционной составляющей. Если деньги украдены, банк штрафуют, вплоть до лишения лицензии", – поясняет Шуран.
Активисты ЦПК собрали в базе ПЕП более 10 тысяч профайлов публичных деятелей и их родственников. Эта информация помогает как украинским, так и иностранным банкам увидеть родственные связи клиентов.
Лоббизм и не только
"Сразу после Майдана нам стало понятно, что реформировать прокуратуру бессмысленно, поэтому мы выступили с идеей создания новых правоохранительных антикоррупционных органов", – рассказывает Дарья Каленюк.
Свои цели ЦПК тогда озвучивали так – максимально открыть все базы и реестры, чтобы у граждан были возможности сравнить информацию в декларациях с реальным имуществом госчиновников, вести наказание за неправдивую информацию, создать антикоррупционные органы.
В апреле – мае 2014-го Шабунин и Каленюк встречались с представителями МВФ, Европейского союза, США.
"На встречах мы говорили, что нельзя давать деньги правительству, пока не будут созданы антикоррупционные органы. Эксперты МВФ вносили это в список требований. А мы, в свою очередь, лоббируя законы, ссылались на требование МВФ и их реакцию", – говорит Шабунин.
Сегодня активисты ЦПК фактически и являются главными архитекторами антикоррупционного иммунитета государства.
За два года они пролоббировали 14 законов и изменений в существующие.
Вот один из примеров. В ночь перед голосованием за антикоррупционные законы в 2014-м депутаты ВР вычеркнули из закона обязательное высокие зарплаты детективов НАБ, прохождение полиграфа, политическую независимость директора бюро. Сотрудники ЦПК специальным законом вернули все правки, чтобы сделать орган максимально независимым.
В 2015-м ЦПК организовывали конкурсный отбор детективов, аналитиков и руководящий состав в НАБ и САП. А позже обучение детективов и аналитиков. Часть сотрудников ЦПК стали постоянными тренерами НАБ.
"Мы не верили в реформу ГПУ, поэтому и не занимались ей", – говорит Шабунин. Тем не менее, он был одним из системных критиков экс-генпрокурора Шокина и его протеже Севрука и Столярчука.
Шабунин называет интерес к его организации со стороны ГПУ признанием.
Дарья Каленюк дает более сдержанную оценку: "Если они получили доступ к банковской тайне, то, вполне вероятно, что они также получили разрешение на прослушку, доступ к конфиденциальной переписке, слежку и тому подобное".
Оба считают подозрения ГПУ беспочвенными и показывающими весь абсурд нынешней системы.
Команда ЦПК – это 15 человек. Виталий Шабунин гордится командой, называя себя интеллектуальный спецназом: "Каждый член команды – крутейший эксперт в своей сфере. У нас даже есть бывшая сотрудница КРУ".
У каждой организации есть сильная сторона и эксперты. И мы действуем в синергии и с ними, понимая, что цель у нас общая", – поясняет Тата Пеклун методы. Она в команде отвечает за креатив и коммуникацию.
По ее мнению, синергия и публичность – ключевой способ защитить Центр противодействия коррупции.
"В 2013-м у активистов забирали права за то, что они ездили в Межигорье, в 2016-м – хотят сделать виноватыми только за то, что они борются с коррупцией. Но вы помните, чем закончилась попытка придавить активистов", – философски замечает адвокат Автомайдана Роман Маселко, который вместе с другими адвокатами Майдана, вступили в дело ЦПК.
Анастасия Рингис, УП
Константин Ильянок (фото)