День, який [не] змінив усе

"Проснулся я от звуков взрывов. Светало. Я посмотрел на часы: было около шести. Эхо взрывов было не слишком сильным и, казалось, доносилось откуда-то издалека", – так встретил первый день Второй мировой войны польский музыкант Владислав Шпильман, чьи воспоминания легли в основу оскароносного "Пианиста". 

Сегодня написанное Шпильманом резонирует с личными переживаниями сотен тысяч украинцев. Месяц назад мы узнали, каково проснуться под звуки взрывов и обнаружить, что привычного мира больше нет.

24 февраля 2022-го стало такой же судьбоносной исторической вехой, как и 1 сентября 1939-го. Днем, который изменил все и разделил жизнь на "до" и "после". 

Большинство из нас восприняли двадцать четвертое февраля как портал, ведущий в принципиально новую реальность.

Наш индивидуальный военный опыт варьируется очень широко: от очередей за хлебом до дежурств на блокпостах, от переезда в Варшаву или Краков до боев под Ирпенем и Бучей, от эвакуационных будней в переполненном Львове до пребывания в мариупольском аду.

Но, каким бы ни был этот опыт, чаще всего он сопровождается ремаркой "впервые в жизни". 

Первая услышанная сирена. Первая ночь, проведенная в убежище бок о бок с чужими людьми. 

Первый пострадавший дом по соседству. Первый близкий знакомый, погибший от  российских ракетных ударов. 

Первая попытка уместить самое нужное и дорогое в одном рюкзаке. Первый выезд за границу не в роли туристов, а в качестве беженцев. 

Первый выстрел из NLAW и первый подбитый танк с буквой Z. Первый плененный оккупант и первое освобожденное село. 

В новой реальности не работают прежние правила и устоявшиеся стереотипы. Она представляется этаким магическим зазеркальем, которое преображает одних, низвергает с пьедестала других и выворачивает наизнанку третьих.  

Бывший комик, волею судьбы заброшенный на Банковую, оказывается лицом демократического мира, становится героем западных СМИ – и неплохо справляется с новой лестной ролью.

Пресловутое определение "найвеличніший лідер сучасності" неожиданно для всех перестает выглядеть издевкой. 

Заслуженные ветераны украинской политики теряются в декорациях полномасштабного военного вторжения. Могучие олигархи, совсем недавно считавшиеся истинными хозяевами страны, перевоплощаются в эмигрантов и бессильно наблюдают за уничтожением своей собственности в ходе боевых действий. 

Пророссийская тусовка разваливается на глазах, а ее представители демонстрируют нехарактерный ранее патриотизм. Некоторые действительно шокированы вероломством Москвы, до последнего лгавшей о "военных учениях" и одурачившей своих украинских адвокатов.

Другие переобуваются в воздухе из чувства самосохранения. Но и чистосердечная, и лицемерная критика Кремля резко контрастирует с тем, что эти же граждане озвучивали еще пару месяцев назад. 

Недавние оппоненты, погрязшие в идеологических и политических распрях, наступают на горло собственной песне и воздерживаются от взаимных обвинений ради общей победы.

Конкурирующие взгляды на украинское будущее заслонены необходимостью защитить украинское настоящее.

Проигрыш в битве за независимость не оставит места ни для либеральной, ни для консервативной, ни для националистической, ни для космополитической Украины: и множество вчерашних недругов, очутившихся в одной лодке 24 февраля, прекрасно это понимают.

Но существует и альтернативное видение происходящего. Представление о том, что большая война в Украине изменила не слишком многое. Стремление подогнать войну под устоявшийся мировоззренческий шаблон, втиснуть блокаду Мариуполя и оборону Чернигова в рамки прежних привычек и предрассудков. 

С этой точки зрения 24 февраля 2022 года выглядит не магическим порталом в новый мир, а обычной разбитой дверью, сквозь которую можно и нужно протащить груз недавнего прошлого.

Читайте также: Краткая энциклопедия уничтоженного Кремлем

Старые комплексы, старые обиды, старые претензии – все то, что определяло украинскую публичную повестку до полномасштабного вторжения, по-прежнему считается актуальным и злободневным. 

Власть и оппозиция. "Порохоботы" и "зеленые". Правые и левые. Радикалы и либералы. Украиноязычные и русскоговорящие… Кто-то из нас все еще воспринимает эти линии размежевания как имеющие первостепенное значение. Как нечто не менее важное, чем наступление вражеских войск на Киев, Харьков или Николаев. 

Стоило отойти от первого шока, стоило положению на фронте чуть стабилизироваться – и традиционный внутренний хейт вновь напомнил о себе.

Для самых неугомонных и неисправимых российское вторжение выступает чем-то вроде острой приправы к любимому блюду.

Война – это отличный шанс заявить о своей правоте и унизить своих многолетних оппонентов. Война – это хороший повод самоутвердиться и свести давние счеты. Война – это удобный инструмент политических разборок, стартовавших задолго до 24.02.2022. 

Отражение российской вооруженной агрессии видится не пространством вынужденного и необходимого, а пространством возможностей.

Если можно использовать военные реалии для дискредитации власть имущих или антикоррупционеров, то этим не следует пренебрегать.

Если можно поучать харьковчан и мариупольцев, выехавших в западные регионы и разговаривающих не на том языке, то от этого удовольствия не стоит отказываться.

Если можно обвинить неугодного режиссера Лозницу в космополитизме и с позором исключить его из рядов Украинской киноакадемии, то почему бы и нет?

Конечно, формально все это делается во имя военного успеха. Однако фактически разгром российских захватчиков теряется на фоне другой, более приоритетной задачи. 

Люди, воспринявшие 24 февраля как переход в новую реальность, видят конечной целью будущую победу. Люди, воспринимающие 24 февраля как дополнение к прежней реальности, видят победу лишь промежуточным этапом.

А конечная цель – это собственное место в послевоенном мире. Место, которое нужно уже сейчас застолбить для своих единомышленников, для своей культурной матрицы, для своей политической силы. В каком-то смысле это проявление дальновидности.

Но если подобную дальновидность начнут практиковать все, то общей победы над Путиным можно и не дождаться. 

Михаил Дубинянский