Самосожжение агитатора за Ющенко: попытка восстановить события
Среда, 25 августа 2004, 21:40
В прошлую субботу около двенадцати часов дня 40-летний житель села Зеремля, отец пяти детей Алик Асламов, облившись бензином, поджег себя в помещении Барановской районной прокуратуры на глазах старшего следователя и помощника прокурора. На этот шаг его толкнули безысходность и беззащитность перед своеволием...
"Обгорел на две трети..."
Об этом полном драматизма событии в тот же субботний вечер сообщили, ссылаясь на заявление пресс-службы житомирского штаба Виктора Ющенко, практически все информационные агентства Украины, а вслед за ними – и ведущие масс-медийные компании мира.
Такой огласки отнюдь не ждали главные виновники трагедии. Как не надеялись, вероятно, и на то, что уже в тот же вечер в Барановку прибудут народный депутат, заместитель председателя комитета Верховной Рады по вопросам здравоохранения, материнства и детства Павел Жебривский, журналисты "Вільного слова", а поздно ночью – еще и телевизионщики "5 канала".
Павел Жебривский сразу же поехал в больницу – предложить вертолет с бригадой врачей ожогового центра, чтобы транспортировать Асламова в столицу.
Однако, главврач районной больницы Роман Зелинский сообщил, что сразу же после трагедии вызвали две бригады из областного ожогового центра, потерпевшего уже прооперировали. Состояние его критическое: уровень ожогового поражения кожи достигает семидесяти процентов, почти шестьдесят процентов – глубоких ожогов, началось отторжение мышечных тканей... Транспортировка невозможна...
Около двенадцати ночи Асламова подключили к аппарату искусственного дыхания, чуть позже появились признаки отказа почек... Отсчет пошел на часы. Мало кто надеялся, что Алик доживет до утра…
"Зачем ты агитируешь за Ющенко?"
Журналистское расследование с коллегами с "5 канала" мы начали в воскресенье утром с посещения жилища Асламовых. И хотя приехали, когда только рассвело, у дома и в маленьком дворе уже собрались десятка два соседей. И женщин, и мужчин.
Сперва говорили мало, больше всхлипывали. И слово за слово, разговорились о житье-бытье – и Асламовых, и своем, и села вообще. Картина из этих рассказов складывалась далеко не радужной...
Село прозябает, когда-то крепкое хозяйство сейчас находится в глубоком упадке. Больше всего донимает безденежье, так как заработать "живые" деньги в местном ПСП "Полесье" практически невозможно. А даже если и заработаешь, то попробуй их получить, когда в конторе, когда бы ни наведался, на все про все ответ один: "В кассе нет денег!"
У Тамары и Алика (собственно, полное его имя Али-Заде Бек) Асламовых – пятеро детей. Трое ребят и две девочки. Старшему – шестнадцать лет, младшему – пять месяцев. Живут в обычной, без лишней роскоши, хате.
Имеют подсобное хозяйство и немного земли. На это, в конце концов, и вся надежда... Именно в этом, наверное, кроется первопричина бесшабашного Аликового поступка: ему просто уже не был сил терпеть и видеть, как надежда разбивается о стену равнодушия и бесправия.
"Хозяйство задолжало мужу три тысячи гривен", – рассказывает Тамара Асламова. – "Все обещали выплатить, обещали. Ну а жить-то на что-то надо? Детей вон в школу собрать... Надеялись на то, что немного за свою рожь выторгуем. Алик целую неделю ходил к председателю, чтобы дал комбайн на обмолот, а тот все не давал. Это уже вчера вроде пообещали, уже когда Алик с собой такое сделал, что дадут..."
Три дня, вплоть до самой трагедии, Тамары Асламовой не было дома – ездила с тремя детьми в областную детскую больницу. Вернулась в субботу. Страшную весть услышала уже в Барановке, как только сошла с рейсового автобуса.
"Я сразу побежала в больницу. Спасибо, пустили меня к Алику на минутку. Он еще был при памяти. Говорит: "Прости меня..." Спрашиваю его: "Зачем ты такое с собой сделал?" А он говорит: "Дикий (Василий Дикий - председатель Барановской райгосадминистрации - УП) мне сказал: чего ты агитируешь за Ющенко?" Больше я не могла расспросить ничего, его забрали на операцию. Наверное, Алику снова отказали в комбайне, и он поехал к председателю райгосадминистрации, а тот ему такое сказал…"
"И он просто не может на все это безразлично смотреть!"
Алик с Тамарой состоят в браке восемнадцать лет. И уже давно азербайджанец Асламов стал в Зеремле своим. Впрочем, горячая южная кровь от этого не стала холоднее.
Соседи, односельчане не скрывают, что Алик может "завестись с пол оборота", что его легко довести "до кипения". Однако говорят они об этом без укора и, тем более, без осуждения. Потому что "заводится" и "закипает" он тогда, когда сталкивается с несправедливостью.
Припоминают, как Алик лет восемь назад буквально ложился на пути трактора, чтобы не дать "предприимчивым людям" вывезти на металлолом из тракторного стана сеялку... Припоминают его "бунты" против развала хозяйства... Говорят: "Он неудобный человек для начальства, режет правду в глаза..."
Но при этом говорят и о другом: "Если бы каждый третий был такой семьянин, так любил жену и детей!"
Как будто зная наперед, мы интересовались и у Тамары Асламовой и зеремлянчан такой деликатной темой, как Аликовы отношения с водкой. И ни от кого не услышали, что Алик с нею дружил.
"Чтобы совсем не пил, я этого не скажу, – это слова жены. – Мог, конечно, выпить в праздник или по какому-то друму поводу, но чтобы просто так, то никогда…"
"Водка это все!"
Именно так заявил нам председатель ПСП "Полесье" Виктор Полюшкевич.
Разговор с руководителем зеремлянского хозяйства оставил гнетущее впечатление. Можно понять душевное состояние собеседника, тем не менее тяжело понять его попытки любой ценой убедить, что причина трагедии – совсем не отчаяние отца пяти детей, доведенного до крайности (в том числе и долгом ПСП "Полесье") беспросветностью и убожеством, а только его, Алика Асламова, "зажигательный характер"...
"Был он у меня вчера утром... Нагрубил мне... У меня и свидетели есть... Да и вообще, водка это все..."
"Но, со слов односельчан, Асламов не пьянствовал", – говорим Полюшкевичу.
"Не знаю, что и кто вам там говорил, – возбужденно реагирует председатель. – В прокуратуре, когда поджигал себя, был выпивший".
"Вы были в то время в прокуратуре?"
"Не был, это мне так сказали. Он вообще неуравновешенный… Взял его к себе на работу, теперь значит, на свою голову взял…"
"Никакой политики здесь нет!"
Такими словами встретил нас председатель Барановской райгосадминистрации Василий Дикий. И, поглядывая с явной неприязнью на телекамеру, попробовал убедить, что лучше пообщаться без нее: "Давайте так поговорим, по-человечески".
А дальше – почти слово в слово повторение предыдущего зеремлянского разговора: "Я так скажу: водка это все!"
И сразу стало понятно: "по-человечески" не будет. Ведь по-человечески – это когда откровенно. Насколько откровенными были ответы на наши вопросы председателя райгосадминистрации, сказать сложно. На все наши вопросы о его разговоре с Асламовым, он каждый раз повторял: "Я с ним не говорил. Водка это все!"
…и тогда он одолжил 10 гривен на бензин
Из райгосадминистрации Алик Асламов пошел в районную прокуратуру. Как считает жена, прокуратура для Асламова была последней надеждой добиться справедливости.
Прокурора района Дмитрия Воронухи на месте не оказалось - он был в служебной командировке. О чем и как говорили Асламов с теми сотрудниками прокуратуры, которые были в помещении, пока что точно неизвестно.
Не встретившись с районным прокурором, Асламов направился на заправку. По дороге у кого-то одолжил десять гривен – когда утром, после встречи с Полюшкевичем, Алик собрался в Барановку ("Был очень обозлен, только и сказал, что поедет к Дикому…"), у него было всего две гривны на проезд в райцентр и назад.
Через час Асламов снова появился в прокуратуре – с пластиковой канистрой с бензином. Облил себя горючим и достал зажигалку...
По словам Дмитрия Воронухи, поджег Асламов себя не сразу: старший следователь и помощник райпрокурора пытались его остановить, но им это не удалось…
А власть и пальцем не пошевелила…
Ожоги, полученные Асламовым, по всем медицинским кононам несовместимы с жизнью. Об этом заявляли нам в один голос и барановские и киевские врачи. Но в понедельник произошло чудо: к Алику вернулось сознание.
Во вторник утром – в День Независимости, когда чиновничество выстраивалось на официальные церемонии чтобы достойно отметить праздник собственной независимости от народа – в Барановку прибыл спецавтомобиль киевской службы скорой помощи "Борис" чтобы отвезти Аликавк столичный ожоговый центр.
О том, кто непосредственно, кроме врачей, воспринял беду, как свою, пока промолчим. Хотя бы ради того, чтобы избежать циничных политических инсинуаций... Скажем только, что ни районная, ни областная власть и пальцем не пошевелили.
Наверное очень заняты были сбором подписей за единого кандидата от всех чиновников...
"Обгорел на две трети..."
Об этом полном драматизма событии в тот же субботний вечер сообщили, ссылаясь на заявление пресс-службы житомирского штаба Виктора Ющенко, практически все информационные агентства Украины, а вслед за ними – и ведущие масс-медийные компании мира.
Такой огласки отнюдь не ждали главные виновники трагедии. Как не надеялись, вероятно, и на то, что уже в тот же вечер в Барановку прибудут народный депутат, заместитель председателя комитета Верховной Рады по вопросам здравоохранения, материнства и детства Павел Жебривский, журналисты "Вільного слова", а поздно ночью – еще и телевизионщики "5 канала".
Павел Жебривский сразу же поехал в больницу – предложить вертолет с бригадой врачей ожогового центра, чтобы транспортировать Асламова в столицу.
Однако, главврач районной больницы Роман Зелинский сообщил, что сразу же после трагедии вызвали две бригады из областного ожогового центра, потерпевшего уже прооперировали. Состояние его критическое: уровень ожогового поражения кожи достигает семидесяти процентов, почти шестьдесят процентов – глубоких ожогов, началось отторжение мышечных тканей... Транспортировка невозможна...
Около двенадцати ночи Асламова подключили к аппарату искусственного дыхания, чуть позже появились признаки отказа почек... Отсчет пошел на часы. Мало кто надеялся, что Алик доживет до утра…
"Зачем ты агитируешь за Ющенко?"
Журналистское расследование с коллегами с "5 канала" мы начали в воскресенье утром с посещения жилища Асламовых. И хотя приехали, когда только рассвело, у дома и в маленьком дворе уже собрались десятка два соседей. И женщин, и мужчин.
Сперва говорили мало, больше всхлипывали. И слово за слово, разговорились о житье-бытье – и Асламовых, и своем, и села вообще. Картина из этих рассказов складывалась далеко не радужной...
Село прозябает, когда-то крепкое хозяйство сейчас находится в глубоком упадке. Больше всего донимает безденежье, так как заработать "живые" деньги в местном ПСП "Полесье" практически невозможно. А даже если и заработаешь, то попробуй их получить, когда в конторе, когда бы ни наведался, на все про все ответ один: "В кассе нет денег!"
У Тамары и Алика (собственно, полное его имя Али-Заде Бек) Асламовых – пятеро детей. Трое ребят и две девочки. Старшему – шестнадцать лет, младшему – пять месяцев. Живут в обычной, без лишней роскоши, хате.
Имеют подсобное хозяйство и немного земли. На это, в конце концов, и вся надежда... Именно в этом, наверное, кроется первопричина бесшабашного Аликового поступка: ему просто уже не был сил терпеть и видеть, как надежда разбивается о стену равнодушия и бесправия.
"Хозяйство задолжало мужу три тысячи гривен", – рассказывает Тамара Асламова. – "Все обещали выплатить, обещали. Ну а жить-то на что-то надо? Детей вон в школу собрать... Надеялись на то, что немного за свою рожь выторгуем. Алик целую неделю ходил к председателю, чтобы дал комбайн на обмолот, а тот все не давал. Это уже вчера вроде пообещали, уже когда Алик с собой такое сделал, что дадут..."
Три дня, вплоть до самой трагедии, Тамары Асламовой не было дома – ездила с тремя детьми в областную детскую больницу. Вернулась в субботу. Страшную весть услышала уже в Барановке, как только сошла с рейсового автобуса.
"Я сразу побежала в больницу. Спасибо, пустили меня к Алику на минутку. Он еще был при памяти. Говорит: "Прости меня..." Спрашиваю его: "Зачем ты такое с собой сделал?" А он говорит: "Дикий (Василий Дикий - председатель Барановской райгосадминистрации - УП) мне сказал: чего ты агитируешь за Ющенко?" Больше я не могла расспросить ничего, его забрали на операцию. Наверное, Алику снова отказали в комбайне, и он поехал к председателю райгосадминистрации, а тот ему такое сказал…"
"И он просто не может на все это безразлично смотреть!"
Алик с Тамарой состоят в браке восемнадцать лет. И уже давно азербайджанец Асламов стал в Зеремле своим. Впрочем, горячая южная кровь от этого не стала холоднее.
Соседи, односельчане не скрывают, что Алик может "завестись с пол оборота", что его легко довести "до кипения". Однако говорят они об этом без укора и, тем более, без осуждения. Потому что "заводится" и "закипает" он тогда, когда сталкивается с несправедливостью.
Припоминают, как Алик лет восемь назад буквально ложился на пути трактора, чтобы не дать "предприимчивым людям" вывезти на металлолом из тракторного стана сеялку... Припоминают его "бунты" против развала хозяйства... Говорят: "Он неудобный человек для начальства, режет правду в глаза..."
Но при этом говорят и о другом: "Если бы каждый третий был такой семьянин, так любил жену и детей!"
Как будто зная наперед, мы интересовались и у Тамары Асламовой и зеремлянчан такой деликатной темой, как Аликовы отношения с водкой. И ни от кого не услышали, что Алик с нею дружил.
"Чтобы совсем не пил, я этого не скажу, – это слова жены. – Мог, конечно, выпить в праздник или по какому-то друму поводу, но чтобы просто так, то никогда…"
"Водка это все!"
Именно так заявил нам председатель ПСП "Полесье" Виктор Полюшкевич.
Разговор с руководителем зеремлянского хозяйства оставил гнетущее впечатление. Можно понять душевное состояние собеседника, тем не менее тяжело понять его попытки любой ценой убедить, что причина трагедии – совсем не отчаяние отца пяти детей, доведенного до крайности (в том числе и долгом ПСП "Полесье") беспросветностью и убожеством, а только его, Алика Асламова, "зажигательный характер"...
"Был он у меня вчера утром... Нагрубил мне... У меня и свидетели есть... Да и вообще, водка это все..."
"Но, со слов односельчан, Асламов не пьянствовал", – говорим Полюшкевичу.
"Не знаю, что и кто вам там говорил, – возбужденно реагирует председатель. – В прокуратуре, когда поджигал себя, был выпивший".
"Вы были в то время в прокуратуре?"
"Не был, это мне так сказали. Он вообще неуравновешенный… Взял его к себе на работу, теперь значит, на свою голову взял…"
"Никакой политики здесь нет!"
Такими словами встретил нас председатель Барановской райгосадминистрации Василий Дикий. И, поглядывая с явной неприязнью на телекамеру, попробовал убедить, что лучше пообщаться без нее: "Давайте так поговорим, по-человечески".
А дальше – почти слово в слово повторение предыдущего зеремлянского разговора: "Я так скажу: водка это все!"
И сразу стало понятно: "по-человечески" не будет. Ведь по-человечески – это когда откровенно. Насколько откровенными были ответы на наши вопросы председателя райгосадминистрации, сказать сложно. На все наши вопросы о его разговоре с Асламовым, он каждый раз повторял: "Я с ним не говорил. Водка это все!"
…и тогда он одолжил 10 гривен на бензин
Из райгосадминистрации Алик Асламов пошел в районную прокуратуру. Как считает жена, прокуратура для Асламова была последней надеждой добиться справедливости.
Прокурора района Дмитрия Воронухи на месте не оказалось - он был в служебной командировке. О чем и как говорили Асламов с теми сотрудниками прокуратуры, которые были в помещении, пока что точно неизвестно.
Не встретившись с районным прокурором, Асламов направился на заправку. По дороге у кого-то одолжил десять гривен – когда утром, после встречи с Полюшкевичем, Алик собрался в Барановку ("Был очень обозлен, только и сказал, что поедет к Дикому…"), у него было всего две гривны на проезд в райцентр и назад.
Через час Асламов снова появился в прокуратуре – с пластиковой канистрой с бензином. Облил себя горючим и достал зажигалку...
По словам Дмитрия Воронухи, поджег Асламов себя не сразу: старший следователь и помощник райпрокурора пытались его остановить, но им это не удалось…
А власть и пальцем не пошевелила…
Ожоги, полученные Асламовым, по всем медицинским кононам несовместимы с жизнью. Об этом заявляли нам в один голос и барановские и киевские врачи. Но в понедельник произошло чудо: к Алику вернулось сознание.
Во вторник утром – в День Независимости, когда чиновничество выстраивалось на официальные церемонии чтобы достойно отметить праздник собственной независимости от народа – в Барановку прибыл спецавтомобиль киевской службы скорой помощи "Борис" чтобы отвезти Аликавк столичный ожоговый центр.
О том, кто непосредственно, кроме врачей, воспринял беду, как свою, пока промолчим. Хотя бы ради того, чтобы избежать циничных политических инсинуаций... Скажем только, что ни районная, ни областная власть и пальцем не пошевелили.
Наверное очень заняты были сбором подписей за единого кандидата от всех чиновников...
