Центростремительный РУХ
Понедельник, 22 марта 2004, 15:19
Существует очень простой, но настолько же эффективный прием целеустремленного "протягивания" коллективных решений – для этого нужный вопрос ставится его инициаторами на рассмотрение собрания ближе к концу работы форума, съезда, конференции или совещания. Потому что когда в головах уставших людей роятся уже "чемоданные" мысли, они становятся значительно покладистее при голосовании, и нередко готовы поддержать все, что предложат, лишь бы поскорее закончилась эта "заседаловка".
Не этими ли рассуждениями руководствовались поводыри Народного Руха Украины, когда на XIV внеочередном съезде предложили к рассмотрению третьим, последним вопросом изменения и дополнения в Устав партии?
Во всяком случае, по мнению немалого количества делегатов, самым главным вопросом съезда было на самом деле не постановление об образовании избирательного блока для участия в выборах президента Украины или заявление об участии НРУ в этом избирательном блоке.
Самым главным, по их мнению, были изменения в устав партии. И изменения эти, скажем сразу, были приняты. Вряд ли только благодаря нардепу и члену Политсовета НРУ Роману Зваричу, который, местами позволяя себе почти хамское поведение, "шантажировал" делегатов: если не примем изменения – то наш съезд придется продлить еще на 2-3 дня.
Скорее уж – приняты из уважения к главе партии, который перед голосованием лично еще раз обратился к делегатам с просьбой поддержать предлагаемые уставные новации.
Вряд ли была неотложная необходимость созывать более чем за три месяца до старта избирательной кампании внеочередной съезд НРУ. Нужно ли партии, которая входит в избирательный блок, лидер которого является официальным и безальтернативным выдвиженцем в президенты, в том числе и решением последнего съезда этой партии, проводить внеочередной съезд, чтобы задекларировать готовность к очевидному – образовать избирательный блок для участия в выборах президента Украины?
Ну, задекларировали. И даже 40 партий в качестве потенциальных партнеров туда вписали. Но сомнительно, что политическая партия Украинский Союз труда "Орий", например, существенно поможет Виктору Андреевичу Ющенко в будущей президентской кампании.
С другой стороны, с БЮТ и СПУ, от позиции которых для Ющенко действительно что-то будет зависеть на следующих президентских выборах, переговоры о согласованной кандидатуре на президентских выборах ведутся уже давно, и успешность их будет определяться не зачислением в постановлении партийного съезда к числу партнеров, а результативностью консультаций на уровне лидеров.
Отсутствие достаточных политических оснований для созыва съезда вряд ли могло компенсировать даже количество разнообразных заявлений и постановлений – их было свыше полутора десятков.
Понятно, что не ради того свозили более чем полтысячи делегатов в Киев, чтобы общим голосованием заклеймить преступную власть, выразить обеспокоенность по поводу ситуации в сельском хозяйстве, по поводу реформирования Вооруженных Сил Украины или встать на защиту Скадовской медицинской зоны.
Еще в начале съезда, перед утверждением повестки дня, председатель Харьковской краевой организации Анатолий Семенченко выступил с предложением снять с рассмотрения третий, последний вопрос повестки дня – о принятии изменений и дополнений в Устав НРУ – как вносящий уставные изменения, которые "могут породить нездоровые тенденции" в организации.
Правда, у председателя НРУ Бориса Тарасюка мнение по этому поводу было прямо противоположным. В своем программном докладе перед съездом он сказал: "Одобрение изменений в Устав станет тестом на нашу зрелость, прочность и готовность продолжать реализацию лозунга "Нужны перемены!".
Упомянутые уставные изменения, по мнению партийного лидера, "должны развивать тенденции и традиции демократизма, укрепят РУХ, позволят поднять организационные возможности", а также "остановить своеволие председателей отдельных краевых организаций".
Со всем приведенным можно согласиться, кроме, разве что, развития "тенденций демократизма". Ознакомление с предлагаемыми изменениями приводит к выводу: РУХ становится централизированнее.
Больше всего забавляло, что во время дискуссии не удалось услышать ни одного более-менее убедительного аргумента в пользу этой централизации. В лучшем случае, приводилась аргументация типа "мы можем с ними (поправками к Уставу) точно так же жить, как и без них". Что, согласитесь, может означать как "за", так и "против".
В то же время с уст противников изменений устава, указывавших на создание механизма формирования руководящих органов "сверху-вниз" и введение "двоевластия" в краевых организациях (когда председателю исполнительного органа областной организации может давать поручения руководитель руховского аппарата из Киева), срывались даже слова – ни больше ни меньше – о "КПССизации" Руха, когда всем будет руководить новое "Политбюро", а от "ЦК" мало что будет зависеть.
Ключевое изменение – это усиление роли Политсовета, который до того имел лишь совещательную функцию. Теперь Политсовет получил право принятия решений по целому ряду вопросов, которые до того были в компетенции только Центрального провода.
А разница в том, что в Центральном проводе большинство составляют представители регионов (по должности входят председатели областных организаций), тогда как Политсовет – тусовка более узкая и преимущественно киевская.
И именно дальнейшее усиление "киево-галицкого" элемента в руководстве партии, который не всегда понимает проблемы в регионах, вызывает опасения у "низов", что их голос совсем потеряется.
Потому что, например, теми же изменениями в Устав нарушено даже предостережение "канонизированного" в НРУ Вячеслава Черновола, который считал, в частности, что численность Центрального провода не может быть больше 51 человека – чтобы баланс голосов сохранялся обязательно в пользу представителей краевых организаций.
Изменения в устав увеличили количественный состав Центрального провода на 10 человек. Таким образом, представители регионов побаиваются, что не смогут блокировать решения этого руховского органа.
Следует сказать, что ревность "ломовых лошадок" Народного Руха к потере не совсем безосновательна. Например, заместитель киевского мэра Михаил Поживанов, который был до недавнего времени еще членом партии "Реформы и порядок", вступил в НРУ – на съезде он был введен в состав руководящего органа, Центрального провода.
Хочешь не хочешь – вспомнишь, что и сам Тарасюк пришел в Рух из партии "Реформы и порядок". А кто-то из недовольных даже сказал, что, мол, Тарасюку одиноко в руховской среде, вот он и тянет к себе тех, кто ему ближе.
Впрочем, это говорила обида, потому что хотя глава партии и не имеет еще даже годового руховского "стажа", общее отношение к нему почтительное. Как-никак, руховцы сами позвали "варяга на царство".
По правде говоря, когда год тому назад Тарасюк возглавил НРУ, казалось, что он как человек, у которого за плечами нет собственной руховской истории, сделает все возможное, чтобы перевести разговоры об объединении в плоскость практических шагов. С НРУ и впрямь тяжело кому-либо тягаться по структурированности и функциональности организаций, как и по наличию постоянного электората. И понимание этого сеет в душах "старых" руховцев страх, что если Рух растворится в каком-либо другом объединении, любой политический прохвост в партийной семейке, взяв себе "бренд" НРУ, сможет без малейших усилий въехать в парламент.
Но у Тарасюка нет руховского "багажа" за спиной, нет бремени собственной руховской истории. А сам он пришел, как уже говорилось, из ПРП, которая чуть ли не последовательнее всех отстаивает образование единой партии на базе блока "Наша Украина".
И именно поэтому удивили следующие слова из доклада Тарасюка на съезде: "…Мы должны неуклонно идти путем единения, как это сделал Рух, сумев в начале 1990-х годов объединить вокруг себя единомышленников, усилиями которых Украина выборола независимость. Рух должен стать силой, которая будет содействовать настоящему (с ударением – УП) объединению всех патриотически-демократических сил". Следует понимать, остальные болтают о ненастоящем.
Не пахнет ли это таким традиционно руховским пониманием объединения как присоединения к РУХу? Впрочем, это характерно не только для "черноволовцев", но и для костенковского обломка. К примеру, недавно пресс-служба Украинской народной партии распространила информацию заместителя председателя УНП Антона Бутейко – который, говоря об "объединительных" консультациях между представителями НРУ, УНП и УРП "Собор", заявил: его партия занимает принципиальную позицию относительно названия будущей объединенной партии. Это… Украинская народная партия. Поскольку именно такое название "отражает определенные европейские стандарты и политическую практику".
Поэтому, можно предположить, слова Тарасюка были реакцией на попытки УНП "застолбить" себе ключевое – вплоть до "дарения" своего названия – место в будущей объединенной партии.
А может, Борису Ивановичу просто понравилась должность?
Не этими ли рассуждениями руководствовались поводыри Народного Руха Украины, когда на XIV внеочередном съезде предложили к рассмотрению третьим, последним вопросом изменения и дополнения в Устав партии?
Во всяком случае, по мнению немалого количества делегатов, самым главным вопросом съезда было на самом деле не постановление об образовании избирательного блока для участия в выборах президента Украины или заявление об участии НРУ в этом избирательном блоке.
Самым главным, по их мнению, были изменения в устав партии. И изменения эти, скажем сразу, были приняты. Вряд ли только благодаря нардепу и члену Политсовета НРУ Роману Зваричу, который, местами позволяя себе почти хамское поведение, "шантажировал" делегатов: если не примем изменения – то наш съезд придется продлить еще на 2-3 дня.
Скорее уж – приняты из уважения к главе партии, который перед голосованием лично еще раз обратился к делегатам с просьбой поддержать предлагаемые уставные новации.
Вряд ли была неотложная необходимость созывать более чем за три месяца до старта избирательной кампании внеочередной съезд НРУ. Нужно ли партии, которая входит в избирательный блок, лидер которого является официальным и безальтернативным выдвиженцем в президенты, в том числе и решением последнего съезда этой партии, проводить внеочередной съезд, чтобы задекларировать готовность к очевидному – образовать избирательный блок для участия в выборах президента Украины?
Ну, задекларировали. И даже 40 партий в качестве потенциальных партнеров туда вписали. Но сомнительно, что политическая партия Украинский Союз труда "Орий", например, существенно поможет Виктору Андреевичу Ющенко в будущей президентской кампании.
С другой стороны, с БЮТ и СПУ, от позиции которых для Ющенко действительно что-то будет зависеть на следующих президентских выборах, переговоры о согласованной кандидатуре на президентских выборах ведутся уже давно, и успешность их будет определяться не зачислением в постановлении партийного съезда к числу партнеров, а результативностью консультаций на уровне лидеров.
Отсутствие достаточных политических оснований для созыва съезда вряд ли могло компенсировать даже количество разнообразных заявлений и постановлений – их было свыше полутора десятков.
Понятно, что не ради того свозили более чем полтысячи делегатов в Киев, чтобы общим голосованием заклеймить преступную власть, выразить обеспокоенность по поводу ситуации в сельском хозяйстве, по поводу реформирования Вооруженных Сил Украины или встать на защиту Скадовской медицинской зоны.
Еще в начале съезда, перед утверждением повестки дня, председатель Харьковской краевой организации Анатолий Семенченко выступил с предложением снять с рассмотрения третий, последний вопрос повестки дня – о принятии изменений и дополнений в Устав НРУ – как вносящий уставные изменения, которые "могут породить нездоровые тенденции" в организации.
Правда, у председателя НРУ Бориса Тарасюка мнение по этому поводу было прямо противоположным. В своем программном докладе перед съездом он сказал: "Одобрение изменений в Устав станет тестом на нашу зрелость, прочность и готовность продолжать реализацию лозунга "Нужны перемены!".
Упомянутые уставные изменения, по мнению партийного лидера, "должны развивать тенденции и традиции демократизма, укрепят РУХ, позволят поднять организационные возможности", а также "остановить своеволие председателей отдельных краевых организаций".
Со всем приведенным можно согласиться, кроме, разве что, развития "тенденций демократизма". Ознакомление с предлагаемыми изменениями приводит к выводу: РУХ становится централизированнее.
Больше всего забавляло, что во время дискуссии не удалось услышать ни одного более-менее убедительного аргумента в пользу этой централизации. В лучшем случае, приводилась аргументация типа "мы можем с ними (поправками к Уставу) точно так же жить, как и без них". Что, согласитесь, может означать как "за", так и "против".
В то же время с уст противников изменений устава, указывавших на создание механизма формирования руководящих органов "сверху-вниз" и введение "двоевластия" в краевых организациях (когда председателю исполнительного органа областной организации может давать поручения руководитель руховского аппарата из Киева), срывались даже слова – ни больше ни меньше – о "КПССизации" Руха, когда всем будет руководить новое "Политбюро", а от "ЦК" мало что будет зависеть.
Ключевое изменение – это усиление роли Политсовета, который до того имел лишь совещательную функцию. Теперь Политсовет получил право принятия решений по целому ряду вопросов, которые до того были в компетенции только Центрального провода.
А разница в том, что в Центральном проводе большинство составляют представители регионов (по должности входят председатели областных организаций), тогда как Политсовет – тусовка более узкая и преимущественно киевская.
И именно дальнейшее усиление "киево-галицкого" элемента в руководстве партии, который не всегда понимает проблемы в регионах, вызывает опасения у "низов", что их голос совсем потеряется.
Потому что, например, теми же изменениями в Устав нарушено даже предостережение "канонизированного" в НРУ Вячеслава Черновола, который считал, в частности, что численность Центрального провода не может быть больше 51 человека – чтобы баланс голосов сохранялся обязательно в пользу представителей краевых организаций.
Изменения в устав увеличили количественный состав Центрального провода на 10 человек. Таким образом, представители регионов побаиваются, что не смогут блокировать решения этого руховского органа.
Следует сказать, что ревность "ломовых лошадок" Народного Руха к потере не совсем безосновательна. Например, заместитель киевского мэра Михаил Поживанов, который был до недавнего времени еще членом партии "Реформы и порядок", вступил в НРУ – на съезде он был введен в состав руководящего органа, Центрального провода.
Хочешь не хочешь – вспомнишь, что и сам Тарасюк пришел в Рух из партии "Реформы и порядок". А кто-то из недовольных даже сказал, что, мол, Тарасюку одиноко в руховской среде, вот он и тянет к себе тех, кто ему ближе.
Впрочем, это говорила обида, потому что хотя глава партии и не имеет еще даже годового руховского "стажа", общее отношение к нему почтительное. Как-никак, руховцы сами позвали "варяга на царство".
По правде говоря, когда год тому назад Тарасюк возглавил НРУ, казалось, что он как человек, у которого за плечами нет собственной руховской истории, сделает все возможное, чтобы перевести разговоры об объединении в плоскость практических шагов. С НРУ и впрямь тяжело кому-либо тягаться по структурированности и функциональности организаций, как и по наличию постоянного электората. И понимание этого сеет в душах "старых" руховцев страх, что если Рух растворится в каком-либо другом объединении, любой политический прохвост в партийной семейке, взяв себе "бренд" НРУ, сможет без малейших усилий въехать в парламент.
Но у Тарасюка нет руховского "багажа" за спиной, нет бремени собственной руховской истории. А сам он пришел, как уже говорилось, из ПРП, которая чуть ли не последовательнее всех отстаивает образование единой партии на базе блока "Наша Украина".
И именно поэтому удивили следующие слова из доклада Тарасюка на съезде: "…Мы должны неуклонно идти путем единения, как это сделал Рух, сумев в начале 1990-х годов объединить вокруг себя единомышленников, усилиями которых Украина выборола независимость. Рух должен стать силой, которая будет содействовать настоящему (с ударением – УП) объединению всех патриотически-демократических сил". Следует понимать, остальные болтают о ненастоящем.
Не пахнет ли это таким традиционно руховским пониманием объединения как присоединения к РУХу? Впрочем, это характерно не только для "черноволовцев", но и для костенковского обломка. К примеру, недавно пресс-служба Украинской народной партии распространила информацию заместителя председателя УНП Антона Бутейко – который, говоря об "объединительных" консультациях между представителями НРУ, УНП и УРП "Собор", заявил: его партия занимает принципиальную позицию относительно названия будущей объединенной партии. Это… Украинская народная партия. Поскольку именно такое название "отражает определенные европейские стандарты и политическую практику".
Поэтому, можно предположить, слова Тарасюка были реакцией на попытки УНП "застолбить" себе ключевое – вплоть до "дарения" своего названия – место в будущей объединенной партии.
А может, Борису Ивановичу просто понравилась должность?
