Одно неосторожное движение – и ты отец "Кучмы-3"
Среда, 4 февраля 2004, 13:44
Голосование 304 голосами во время внеочередной сессии ВР 3 февраля, как не удивительно, имело одно положительное следствие: сам факт его проведения доказал, что кучмистам не так уж и начхать на легитимность, которой требует ПАСЕ.
Другое дело, как они эту легитимность понимают, как надеются доказать ее западным наблюдателям, а главное – что же в конце концов получили вследствие голосования 3 февраля.
Но то, что они согласились на проведение внеочередной сессии с голосованием за постановление, которое поддержали социалисты, имело в данном случае ключевое значение: после этого голосования можно, по крайней мере, попробовать сделать вид, что легализация проекта №4105 состоялась, резолюция ПАСЕ выполнена.
Следите за темниками. На самом же деле никакой легализации не было, более того, "поправки к поправкам" также. Но об этом – ниже.
Прежде чем проанализировать последние события, надо все же вернуться к 24 декабря и сессии ПАСЕ. Как известно, ни Литвин, ни Мартынюк, который вместо него прибыл "спасать" ситуацию в Страсбург, не предоставили докладчикам и самой ПАСЕ того доказательства легитимности своего голосования от 24 декабря, на которое могли бы опираться.
А именно – списков депутатов, которые проголосовали, и не только за постановление о предварительном одобрении проекта №4105, а и за постановление об изменении формы голосования.
Более того, уже после вердикта ПАСЕ большевики не желают обнародовать эти списки, хотя Литвин уже перекладывает ответственность на Гавриша. Литвин говорит, что подписи депутатов не включены в протокол голосования 24 декабря, так как хранятся в секретариате большинства.
Сам же Гавриш заявил автору этих строк лично, что не обнародует списков из-за договоренности с депутатами, и даже согласился на то, чтобы комментировали эту тайну как отсутствие необходимого количества голосов во время принятия, по крайней мере, одного из решений 24 декабря.
Так оно и есть: постановление об изменении формы голосования набрало, как подсчитали в свое время оппозиционеры, лишь 219 голосов большевиков, а коммунисты в тот момент не голосовали за это постановление, так как не желали принимать участие в очередной "бархатной революции".
Но вот что удивительно: похоже, что количество подписей под этим процедурным постановлением не удалось увеличить и позднее. Причины этого неизвестны, но факт остается фактом: в основе всей процедуры "реформирования" лежит маленький нелегитимный текст, который нельзя никому показывать, так как он подрывает легитимность всех дальнейших действий.
Поэтому нельзя никому показывать и подписи под постановлением о предварительном принятии проекта №4105, хотя здесь могут быть и другие мотивы: большевики, к примеру, не желают, чтобы по фамилиям установили, на кого через его бизнес совершалось давление, а коммунисты просто не хотят иметь дело со своими избирателями.
Сейчас, как известно, есть лишь цифра: голосовало не 59, а лишь 49 коммунистов, а кто именно – только Богу известно. То же и с большевиками: количество – это не имена, а количество – неполное.
Но в целом отсутствие подписей и создало в ПАСЕ претензию к легитимности голосования 24 декабря. Так как одной подписи Литвина достаточно лишь для Конституционного суда, и то – не для того, чтобы решать вопрос легитимности.
Так как КС, как он давно официально сообщил, такими вопросами вообще не занимается, а за подписью председателя ВР принимает к рассмотрению любые проекты изменений в Конституцию на предмет соответствия двум статьям Основного закона.
Вместе с тем для ПАСЕ одна подпись Литвина при том, что голосование должно быть открытым (другого, по Конституции, ВР не принимала), но таким не стало из-за засекреченности подписей, означает лишь, что в украинском парламенте сам-один спикер может принимать любые законы. Наличие подписей сняло бы эту проблему, но большинство и коммунисты не могли принять тогда, не смогут и теперь.
Собственно, сейчас они считают, что уже избавились от проблемы путем голосования 3 февраля. Но что, собственно, было одобрено? Поправка к тексту проекта, который часть тех, кто ныне голосовал (а именно – социалисты), считали до последнего момента нелегитимным.
Как можно вносить поправку в нелегитимный, то есть несуществующий проект? На этот вопрос Мороз ответил автору, что СПУ голосовала за проект №4105 в предварительном варианте, который разрабатывался при участии самого Мороза.
На вопрос, соглашаются ли социалисты с тем, что они легализировали проект, направленный в КС, Мороз не ответил. А его предыдущее утверждение вызывает удивление: ведь в постановлении о поправках сказано, что они вносятся именно к проекту, уже направленному в КС.
И таким проектом является именно тот, который проголосован 24 декабря. Фокус состоит в том, что №4105 в предварительной редакции, о которой говорит Мороз, и тот, который был проголосован 24 декабря, различаются, по крайней мере, 20 поправками.
И это, кстати, еще один мотив для критиков процесса, поскольку они убеждены, что речь идет о тексте, который КС должен был бы признать новым, а затем требовать снова ставить его на предварительное одобрение. А это именно то, против чего как против способа затягивания реформы еще на одну сессию ВР выступают большевики, не желая переголосования.
Но снова к решению 3 февраля. Переголосованием и юридической легализацией проекта №4105, находящегося в КС, это постановление не стало. С этим фактом никто не спорит. Спорят о другом: было ли именно это голосование за поправки на поправки – легитимным.
Следует сказать, что здесь речь не столько о легитимности, как о сугубо формальной законности. В частности, есть аргумент относительно невозможности проводить внеочередное заседание в день, когда, по Конституции, должна была открыться очередная сессия. Но это, опять-таки, вопрос вкуса, скажем, КС: что считать вторником и когда. Есть еще аргументы: внеочередная сессия была проведена с нарушениями регламента. Но КС регламентом не занимается – это не закон.
Но есть абсолютно неопровержимое решение самого КС, которое когда-то, когда ВР так же хотела рассматривать изменения в Конституцию на внеочередной сессии, растолковал ей: делать это можно исключительно на очередных сессиях.
Поскольку это решение самого Конституционного суда, то – учитывая стиль КС последнего времени – парламентские юристы считают целесообразным анализировать лишь практику: до сих пор КС собственным решением, по крайней мере, не противоречил.
Если это действительно так, тогда это означает, что проголосованное 3 февраля на внеочередной сессии постановление об изъятии из проекта №4205 статей относительно избрания президента парламентом не будет учтено Конституционным судом. КС просто не примет его во внимание. По уже названной причине, а также по нескольким другим.
Например, по той причине, что пока КС рассматривает какой-то проект, к нему не может прикасаться рука законодателя. Это знают все. Например, Литвин на вопрос, почему бы немедленно, когда есть 304 голоса в поддержку реформы, не проголосовать ее в окончательном варианте, сразу сказал: нельзя, проект же в Конституционном суде.
И лишь когда тот же вопрос был поставлен относительно постановления от 3 февраля, он начал выкручиваться: это, мол, даже не поправка, а лишь возврат к ныне действующему тексту Конституции. Может, это и так – для обывателя, но ведь речь идет об абсолютно конкретном проекте №4105, который начали перерабатывать во время пребывания в КС, то есть с нарушением.
Впрочем, сюда надо добавить еще кое-что. В регламенте четко расписано, как одобряются законы и изменения к ним. Такие поправки, как проголосовано 3 февраля, можно вносить только к уже действующим, то есть принятым в целом и подписанным президентом законам.
Текст №4105 таким не является, это только проект. А изменения в проекты законов, по регламенту, вносятся во время второго или третьего чтения, но тогда обязательно голосуются и сами статьи проекта – то есть именно то, чего 3 февраля и не было сделано.
Поэтому, считать, что состоялось изъятие нормы об избрании президента парламентом из текста проекта №4105, нельзя еще и по этой причине.
И последнее в этом вопросе: Конституционный суд, которому направлен в отдельности проект №4105 и в отдельности – постановление от 3 февраля, по закону не имеет права формировать нормы проектов. Еще и поэтому он не может выполнить регламентацию внеочередной сессии и изъять какие-то пункты – это должна сделать сама ВР.
Значит, на окончательное одобрение парламента может быть вынесен только проект №4105 без любых изъятий. И хотя Гавриш утверждает, что сравнительная таблица на эти последние голосования уже не будет содержать нормы о выборах президента парламентом – есть подозрение, и даже уверенность, что все-таки будет.
Так как если для КС регламент не интересен, то для законодателей – обязателен. И кто-то из большинства обязательно об этом вспомнит, когда будет иметь потребность посмотреть на вещи с позиции совершенной законности и легитимности (как, например, на дело "Сильских вистей").
Собственно, об этих деталях и не забывали, а просто "закрыли на них глаза" для элементарной манипуляции позицией фракции СПУ. Так как если бы речь шла действительно о желании Кучмы, большинства и коммунистов оставить прямые выборы президента народом, то они согласились бы переголосовать с участием СПУ весь проект с новыми изменениями. И тезис о перенесении срока окончательного принятия реформы здесь не работает: ведь то новое, что принято 3 февраля, также является формой отодвигания во времени окончательного решения...
Все изложенное здесь означает лишь одно: абсолютно нет причин считать, что, по крайней мере, вопрос о форме избрания президента снят с повестки дня. Поэтому, нечем хвалиться или оправдываться социалистам, нечему радоваться, скажем, Януковичу как кандидату в президенты, незачем впадать в отчаяние от утраченных потенциальных полномочий Ющенко.
Впадать в отчаяние вообще не по-христиански, поэтому надо мужественно встретить тот факт, что у него как была, так и остается старая проблема: норма о выборах президента парламентом; и даже если СПУ в последний момент снова поймет, как ошиблась (как в последний момент заметила в самом проекте №4105, который Мороз летом 2003 года обсуждал с Медведчуком, ту же норму, которую теперь пытается изъять), все равно 300 голосов на эту норму у большинства и коммунистов должно хватить.
Не стоит рассчитывать на 304 голоса, которых без 17 социалистов вроде не хватает для 300. Впереди еще многое, а до сих пор арифметика была такая: 104 "нашеукраинца" плюс 19 бютовцев плюс 20 социалистов – это лишь 143 голоса. Из остальных 307 известными АП методами всегда можно наскрести 300.
Правда, не за все статьи проекта №4105. А, скажем, за выборы президента в парламенте, за право президента распускать ВР в четырех случаях и за сохранение надзорной функции прокуратуры. А вот, скажем, все о передаче полномочий от президента премьеру или парламенту можно вычеркнуть.
Так надежнее для Кучмы. Ничего же не изменилось: все, что делают большевики, они делают для него и ради ликвидации самого шанса Ющенко быть избранным президентом, даже с обрезанными полномочиями.
На этот пессимистический абзац кое-кто может ответить вопросам: а как же ПАСЕ и легитимность? Если Кучма действительно хочет сделать все так, чтобы к нему не цеплялись западные "сумасшедшие дамы", а в особенности ребята, которые руководят финансовыми потоками, – разве он отважится снова стать на этот путь?
Ну, во-первых, Кучма еще не так давно считал, что "они не посмеют". Во-вторых, если большинство так и не пошло на раскрытие списков голосовавших 24 декабря – значит, оно и до сих пор считает, что "не посмеют", но надо немного меньше наглости, больше деликатности.
Как это? – а так: 304 голоса в режиме открытого голосования в системе "Рада" при участии социалистов, а за что именно и как – это уже вроде и не вопрос для ПАСЕ. Итак, отношение к западным наблюдателям не изменилось: их считают просто заангажированными на Ющенко, и безграмотными в украинском праве.
О том, что ПАСЕ и ЕС могут иметь свое абсолютно четкое представление о легитимности как таковой, безотносительно к особенностям местного "конституционализма", наши вообще не думают, так как сами не понимают и знать не желают, что это за абстрактная категория, считая легитимность чем-то наподобие норматива, который признает или не признает Конституционный суд – наш, конечно.
И объяснять им, что легитимность – это когда признают оппоненты, не имея аргументов против, хотя имеют желание спорить, - придется довольно долго. А тем временем кучмисты пользуются любыми методами, в основном – слабостью и ошибками оппозиции, чтобы оправдать все, что делают, а главное – получить окончательный результат.
И уже тогда, привлекая Россию и США, лидеры которых имеют (если внимательно присмотреться) весьма специфические подходы к украинским проблемам, снова посмотреть на Европу: "посмеет" или нет...
Теперь несколько "оценочных суждений".
"Пострадавшая сторона" - блок "Наша Украина" и лично Ющенко – после событий 3 февраля получили дополнительный стимул употребить свои методы исправления, как им кажется, ситуации: ходить к президенту Кучме и предлагать ему любые гарантии личной неприкосновенности в случае отказа от завершения этой реформы или в случае желания любым другим способом осуществить проект "Кучма-3".
Сама эта привычка Ющенко – старая беда. Возможно, Ющенко не хочет давать себе отчет, хотя его неоднократно предупреждали об этом, что вообще походы к Кучме (в особенности тайные) являются той изменой другим силам оппозиции, на которую они могут ответить своей изменой его интересам как кандидата в президенты.
Но, собственно, взаимные обиды внутри оппозиции мало кого бы интересовали, если бы все это не приближало страну к "Кучме-3". Итак, если вдруг вынужденный действиями СПУ Ющенко таки двинется к Кучме с предложением гарантий, то он не только подорвет уровень доверия к себе со стороны избирателей, но приведет к... такому же результату, в котором обвиняют сегодня СПУ.
А именно. Никаких устных гарантий или каких-то тайных соглашений Кучма не воспримет: у нас, как подтвердил недавно его представитель в парламенте Задорожний, каждый политик хозяин своего слова: сам дал, сам и взял. И, конечно, Кучма первый из тех, кому не надо об этом напоминать.
Поэтому если гарантии – то законодательные. А именно о законе о президенте с гарантиями (правда, какими-то наподобие Болгарии и т.д.) вспоминал Ющенко на своей пресс-конференции перед тем походом к Кучме, содержание которого обещал не разглашать.
Более того, о "признательности" президенту, если тот пойдет на пенсию, было и в интервью Ющенко в "ЗН" накануне Нового года. А уже недавно о законе о президенте было упомянуто в контексте условий оппозиции перед открытием сессии.
Что интересно – он уже есть и в порядке сессии (третье, кстати, чтение). Но, как известно, существует и проект закона о гарантиях Кучме от Кивалова, которому пророчат кресло Рябца.
Итак, будет ли большим преувеличением предположить, что когда Ющенко скажет о гарантиях, имея в виду что-то умеренное, то он будет "зафиксирован" так же, как вот сейчас Мороз с реформой: лишь как легализатор самой идеи. А уже реализовывать саму идею, и совсем другим способом, возьмутся большевики, и голосов у них хватит.
Но гарантирует ли даже одобрение этого закона уход Кучмы на пенсию? Отнюдь. Вместе с тем предварительная амнистия на все последующие годы (а он в известном интервью так пообещал своим врагам проводить их в последний путь, что послышалось – похоронить. И уже тогда он сможет сам уйти на отдых, когда-нибудь в далеком будущем) развяжет руки Кучме как президенту в таких границах, что его нынешние "рога", которые кто-то собирался срезать, покажутся игрушкой.
О моральной стороне дела, о Гонгадзе и т.д. даже вспоминать нецелесообразно: "мораль" как технология не является предметом этого исследования.
Это исследование претендует на жанр пессимистического прогноза. Он делается для того, чтобы не он осуществился, чтобы подготовиться к худшему, надеясь (но и делая абсолютно конкретные шаги) на лучшее. А известную пословицу "Если насилие неизбежно, то надо расслабиться и получить наслаждение" придумали, наверное, искатели наслаждений.
Наслаждение стать отцом "Кучмы-3" можно будет получить, если не следить за собственными движениями. Хотя шансы все еще победить у оппозиции есть.
Другое дело, как они эту легитимность понимают, как надеются доказать ее западным наблюдателям, а главное – что же в конце концов получили вследствие голосования 3 февраля.
Но то, что они согласились на проведение внеочередной сессии с голосованием за постановление, которое поддержали социалисты, имело в данном случае ключевое значение: после этого голосования можно, по крайней мере, попробовать сделать вид, что легализация проекта №4105 состоялась, резолюция ПАСЕ выполнена.
Следите за темниками. На самом же деле никакой легализации не было, более того, "поправки к поправкам" также. Но об этом – ниже.
Прежде чем проанализировать последние события, надо все же вернуться к 24 декабря и сессии ПАСЕ. Как известно, ни Литвин, ни Мартынюк, который вместо него прибыл "спасать" ситуацию в Страсбург, не предоставили докладчикам и самой ПАСЕ того доказательства легитимности своего голосования от 24 декабря, на которое могли бы опираться.
А именно – списков депутатов, которые проголосовали, и не только за постановление о предварительном одобрении проекта №4105, а и за постановление об изменении формы голосования.
Более того, уже после вердикта ПАСЕ большевики не желают обнародовать эти списки, хотя Литвин уже перекладывает ответственность на Гавриша. Литвин говорит, что подписи депутатов не включены в протокол голосования 24 декабря, так как хранятся в секретариате большинства.
Сам же Гавриш заявил автору этих строк лично, что не обнародует списков из-за договоренности с депутатами, и даже согласился на то, чтобы комментировали эту тайну как отсутствие необходимого количества голосов во время принятия, по крайней мере, одного из решений 24 декабря.
Так оно и есть: постановление об изменении формы голосования набрало, как подсчитали в свое время оппозиционеры, лишь 219 голосов большевиков, а коммунисты в тот момент не голосовали за это постановление, так как не желали принимать участие в очередной "бархатной революции".
Но вот что удивительно: похоже, что количество подписей под этим процедурным постановлением не удалось увеличить и позднее. Причины этого неизвестны, но факт остается фактом: в основе всей процедуры "реформирования" лежит маленький нелегитимный текст, который нельзя никому показывать, так как он подрывает легитимность всех дальнейших действий.
Поэтому нельзя никому показывать и подписи под постановлением о предварительном принятии проекта №4105, хотя здесь могут быть и другие мотивы: большевики, к примеру, не желают, чтобы по фамилиям установили, на кого через его бизнес совершалось давление, а коммунисты просто не хотят иметь дело со своими избирателями.
Сейчас, как известно, есть лишь цифра: голосовало не 59, а лишь 49 коммунистов, а кто именно – только Богу известно. То же и с большевиками: количество – это не имена, а количество – неполное.
Но в целом отсутствие подписей и создало в ПАСЕ претензию к легитимности голосования 24 декабря. Так как одной подписи Литвина достаточно лишь для Конституционного суда, и то – не для того, чтобы решать вопрос легитимности.
Так как КС, как он давно официально сообщил, такими вопросами вообще не занимается, а за подписью председателя ВР принимает к рассмотрению любые проекты изменений в Конституцию на предмет соответствия двум статьям Основного закона.
Вместе с тем для ПАСЕ одна подпись Литвина при том, что голосование должно быть открытым (другого, по Конституции, ВР не принимала), но таким не стало из-за засекреченности подписей, означает лишь, что в украинском парламенте сам-один спикер может принимать любые законы. Наличие подписей сняло бы эту проблему, но большинство и коммунисты не могли принять тогда, не смогут и теперь.
Собственно, сейчас они считают, что уже избавились от проблемы путем голосования 3 февраля. Но что, собственно, было одобрено? Поправка к тексту проекта, который часть тех, кто ныне голосовал (а именно – социалисты), считали до последнего момента нелегитимным.
Как можно вносить поправку в нелегитимный, то есть несуществующий проект? На этот вопрос Мороз ответил автору, что СПУ голосовала за проект №4105 в предварительном варианте, который разрабатывался при участии самого Мороза.
На вопрос, соглашаются ли социалисты с тем, что они легализировали проект, направленный в КС, Мороз не ответил. А его предыдущее утверждение вызывает удивление: ведь в постановлении о поправках сказано, что они вносятся именно к проекту, уже направленному в КС.
И таким проектом является именно тот, который проголосован 24 декабря. Фокус состоит в том, что №4105 в предварительной редакции, о которой говорит Мороз, и тот, который был проголосован 24 декабря, различаются, по крайней мере, 20 поправками.
И это, кстати, еще один мотив для критиков процесса, поскольку они убеждены, что речь идет о тексте, который КС должен был бы признать новым, а затем требовать снова ставить его на предварительное одобрение. А это именно то, против чего как против способа затягивания реформы еще на одну сессию ВР выступают большевики, не желая переголосования.
Но снова к решению 3 февраля. Переголосованием и юридической легализацией проекта №4105, находящегося в КС, это постановление не стало. С этим фактом никто не спорит. Спорят о другом: было ли именно это голосование за поправки на поправки – легитимным.
Следует сказать, что здесь речь не столько о легитимности, как о сугубо формальной законности. В частности, есть аргумент относительно невозможности проводить внеочередное заседание в день, когда, по Конституции, должна была открыться очередная сессия. Но это, опять-таки, вопрос вкуса, скажем, КС: что считать вторником и когда. Есть еще аргументы: внеочередная сессия была проведена с нарушениями регламента. Но КС регламентом не занимается – это не закон.
Но есть абсолютно неопровержимое решение самого КС, которое когда-то, когда ВР так же хотела рассматривать изменения в Конституцию на внеочередной сессии, растолковал ей: делать это можно исключительно на очередных сессиях.
Поскольку это решение самого Конституционного суда, то – учитывая стиль КС последнего времени – парламентские юристы считают целесообразным анализировать лишь практику: до сих пор КС собственным решением, по крайней мере, не противоречил.
Если это действительно так, тогда это означает, что проголосованное 3 февраля на внеочередной сессии постановление об изъятии из проекта №4205 статей относительно избрания президента парламентом не будет учтено Конституционным судом. КС просто не примет его во внимание. По уже названной причине, а также по нескольким другим.
Например, по той причине, что пока КС рассматривает какой-то проект, к нему не может прикасаться рука законодателя. Это знают все. Например, Литвин на вопрос, почему бы немедленно, когда есть 304 голоса в поддержку реформы, не проголосовать ее в окончательном варианте, сразу сказал: нельзя, проект же в Конституционном суде.
И лишь когда тот же вопрос был поставлен относительно постановления от 3 февраля, он начал выкручиваться: это, мол, даже не поправка, а лишь возврат к ныне действующему тексту Конституции. Может, это и так – для обывателя, но ведь речь идет об абсолютно конкретном проекте №4105, который начали перерабатывать во время пребывания в КС, то есть с нарушением.
Впрочем, сюда надо добавить еще кое-что. В регламенте четко расписано, как одобряются законы и изменения к ним. Такие поправки, как проголосовано 3 февраля, можно вносить только к уже действующим, то есть принятым в целом и подписанным президентом законам.
Текст №4105 таким не является, это только проект. А изменения в проекты законов, по регламенту, вносятся во время второго или третьего чтения, но тогда обязательно голосуются и сами статьи проекта – то есть именно то, чего 3 февраля и не было сделано.
Поэтому, считать, что состоялось изъятие нормы об избрании президента парламентом из текста проекта №4105, нельзя еще и по этой причине.
И последнее в этом вопросе: Конституционный суд, которому направлен в отдельности проект №4105 и в отдельности – постановление от 3 февраля, по закону не имеет права формировать нормы проектов. Еще и поэтому он не может выполнить регламентацию внеочередной сессии и изъять какие-то пункты – это должна сделать сама ВР.
Значит, на окончательное одобрение парламента может быть вынесен только проект №4105 без любых изъятий. И хотя Гавриш утверждает, что сравнительная таблица на эти последние голосования уже не будет содержать нормы о выборах президента парламентом – есть подозрение, и даже уверенность, что все-таки будет.
Так как если для КС регламент не интересен, то для законодателей – обязателен. И кто-то из большинства обязательно об этом вспомнит, когда будет иметь потребность посмотреть на вещи с позиции совершенной законности и легитимности (как, например, на дело "Сильских вистей").
Собственно, об этих деталях и не забывали, а просто "закрыли на них глаза" для элементарной манипуляции позицией фракции СПУ. Так как если бы речь шла действительно о желании Кучмы, большинства и коммунистов оставить прямые выборы президента народом, то они согласились бы переголосовать с участием СПУ весь проект с новыми изменениями. И тезис о перенесении срока окончательного принятия реформы здесь не работает: ведь то новое, что принято 3 февраля, также является формой отодвигания во времени окончательного решения...
Все изложенное здесь означает лишь одно: абсолютно нет причин считать, что, по крайней мере, вопрос о форме избрания президента снят с повестки дня. Поэтому, нечем хвалиться или оправдываться социалистам, нечему радоваться, скажем, Януковичу как кандидату в президенты, незачем впадать в отчаяние от утраченных потенциальных полномочий Ющенко.
Впадать в отчаяние вообще не по-христиански, поэтому надо мужественно встретить тот факт, что у него как была, так и остается старая проблема: норма о выборах президента парламентом; и даже если СПУ в последний момент снова поймет, как ошиблась (как в последний момент заметила в самом проекте №4105, который Мороз летом 2003 года обсуждал с Медведчуком, ту же норму, которую теперь пытается изъять), все равно 300 голосов на эту норму у большинства и коммунистов должно хватить.
Не стоит рассчитывать на 304 голоса, которых без 17 социалистов вроде не хватает для 300. Впереди еще многое, а до сих пор арифметика была такая: 104 "нашеукраинца" плюс 19 бютовцев плюс 20 социалистов – это лишь 143 голоса. Из остальных 307 известными АП методами всегда можно наскрести 300.
Правда, не за все статьи проекта №4105. А, скажем, за выборы президента в парламенте, за право президента распускать ВР в четырех случаях и за сохранение надзорной функции прокуратуры. А вот, скажем, все о передаче полномочий от президента премьеру или парламенту можно вычеркнуть.
Так надежнее для Кучмы. Ничего же не изменилось: все, что делают большевики, они делают для него и ради ликвидации самого шанса Ющенко быть избранным президентом, даже с обрезанными полномочиями.
На этот пессимистический абзац кое-кто может ответить вопросам: а как же ПАСЕ и легитимность? Если Кучма действительно хочет сделать все так, чтобы к нему не цеплялись западные "сумасшедшие дамы", а в особенности ребята, которые руководят финансовыми потоками, – разве он отважится снова стать на этот путь?
Ну, во-первых, Кучма еще не так давно считал, что "они не посмеют". Во-вторых, если большинство так и не пошло на раскрытие списков голосовавших 24 декабря – значит, оно и до сих пор считает, что "не посмеют", но надо немного меньше наглости, больше деликатности.
Как это? – а так: 304 голоса в режиме открытого голосования в системе "Рада" при участии социалистов, а за что именно и как – это уже вроде и не вопрос для ПАСЕ. Итак, отношение к западным наблюдателям не изменилось: их считают просто заангажированными на Ющенко, и безграмотными в украинском праве.
О том, что ПАСЕ и ЕС могут иметь свое абсолютно четкое представление о легитимности как таковой, безотносительно к особенностям местного "конституционализма", наши вообще не думают, так как сами не понимают и знать не желают, что это за абстрактная категория, считая легитимность чем-то наподобие норматива, который признает или не признает Конституционный суд – наш, конечно.
И объяснять им, что легитимность – это когда признают оппоненты, не имея аргументов против, хотя имеют желание спорить, - придется довольно долго. А тем временем кучмисты пользуются любыми методами, в основном – слабостью и ошибками оппозиции, чтобы оправдать все, что делают, а главное – получить окончательный результат.
И уже тогда, привлекая Россию и США, лидеры которых имеют (если внимательно присмотреться) весьма специфические подходы к украинским проблемам, снова посмотреть на Европу: "посмеет" или нет...
Теперь несколько "оценочных суждений".
"Пострадавшая сторона" - блок "Наша Украина" и лично Ющенко – после событий 3 февраля получили дополнительный стимул употребить свои методы исправления, как им кажется, ситуации: ходить к президенту Кучме и предлагать ему любые гарантии личной неприкосновенности в случае отказа от завершения этой реформы или в случае желания любым другим способом осуществить проект "Кучма-3".
Сама эта привычка Ющенко – старая беда. Возможно, Ющенко не хочет давать себе отчет, хотя его неоднократно предупреждали об этом, что вообще походы к Кучме (в особенности тайные) являются той изменой другим силам оппозиции, на которую они могут ответить своей изменой его интересам как кандидата в президенты.
Но, собственно, взаимные обиды внутри оппозиции мало кого бы интересовали, если бы все это не приближало страну к "Кучме-3". Итак, если вдруг вынужденный действиями СПУ Ющенко таки двинется к Кучме с предложением гарантий, то он не только подорвет уровень доверия к себе со стороны избирателей, но приведет к... такому же результату, в котором обвиняют сегодня СПУ.
А именно. Никаких устных гарантий или каких-то тайных соглашений Кучма не воспримет: у нас, как подтвердил недавно его представитель в парламенте Задорожний, каждый политик хозяин своего слова: сам дал, сам и взял. И, конечно, Кучма первый из тех, кому не надо об этом напоминать.
Поэтому если гарантии – то законодательные. А именно о законе о президенте с гарантиями (правда, какими-то наподобие Болгарии и т.д.) вспоминал Ющенко на своей пресс-конференции перед тем походом к Кучме, содержание которого обещал не разглашать.
Более того, о "признательности" президенту, если тот пойдет на пенсию, было и в интервью Ющенко в "ЗН" накануне Нового года. А уже недавно о законе о президенте было упомянуто в контексте условий оппозиции перед открытием сессии.
Что интересно – он уже есть и в порядке сессии (третье, кстати, чтение). Но, как известно, существует и проект закона о гарантиях Кучме от Кивалова, которому пророчат кресло Рябца.
Итак, будет ли большим преувеличением предположить, что когда Ющенко скажет о гарантиях, имея в виду что-то умеренное, то он будет "зафиксирован" так же, как вот сейчас Мороз с реформой: лишь как легализатор самой идеи. А уже реализовывать саму идею, и совсем другим способом, возьмутся большевики, и голосов у них хватит.
Но гарантирует ли даже одобрение этого закона уход Кучмы на пенсию? Отнюдь. Вместе с тем предварительная амнистия на все последующие годы (а он в известном интервью так пообещал своим врагам проводить их в последний путь, что послышалось – похоронить. И уже тогда он сможет сам уйти на отдых, когда-нибудь в далеком будущем) развяжет руки Кучме как президенту в таких границах, что его нынешние "рога", которые кто-то собирался срезать, покажутся игрушкой.
О моральной стороне дела, о Гонгадзе и т.д. даже вспоминать нецелесообразно: "мораль" как технология не является предметом этого исследования.
Это исследование претендует на жанр пессимистического прогноза. Он делается для того, чтобы не он осуществился, чтобы подготовиться к худшему, надеясь (но и делая абсолютно конкретные шаги) на лучшее. А известную пословицу "Если насилие неизбежно, то надо расслабиться и получить наслаждение" придумали, наверное, искатели наслаждений.
Наслаждение стать отцом "Кучмы-3" можно будет получить, если не следить за собственными движениями. Хотя шансы все еще победить у оппозиции есть.
