Николай Мельниченко: Ни Тимошенко, ни Ющенко, ни Мороз не имеют морального права давать гарантии Кучме

Приезд Николая Мельниченко в Берлин оказался никак не связан с заявлениями Валерия Кравченко. Два спецслужбиста, которые стали разоблачителями режима Кучмы, до сих пор не знакомы друг с другом. По информации "Украинской правды", они так и не встретились в немецкой столице. Хотя среди знакомых экс-майора, с которыми он поддерживает контакт и сейчас, есть люди, которые знали генерала.

Мельниченко решил портить жизнь Кучме даже своим присутствием. Поэтому на одну ночь он поселился в расположенном в самом центре Берлина "Хилтоне" – именно в этой гостинице ночевал Леонид Данилович.

Вечером в четверг, накануне консультаций со Шредером, в Берлине состоялась встреча Кучмы с немецкими предпринимателями. После чего "гарант" вернулся в гостиницу. Если бы он, пройдя через двери, посмотрел влево, то увидел бы своего бывшего охранника.

Мельниченко в светло-сером гольфе сидел в 30 метрах от входа – в кафе, которое расположено прямо в фойе "Хилтона". Но Кучма, не заметив врага, прошел в свои апартаменты, а в кафе стали стягиваться члены делегации. Кое-кто из них перебросился фразами с экс-майором.

На следующий день Мельниченко вместе с известным в Украине политологом Александром Раром принял участие в круглом столе на телевидении "Немецкая волна". Там же, на седьмом этаже BundesPressConf состоялась небольшая пресс-конференция Мельниченко для нескольких немецких журналистов.

В этот момент местонахождения Мельниченко и Кучмы вновь почти совпали во времени и пространстве. Из большого окна "Немецкой волны" видно здание канцелярии Герхарда Шредера, где именно в это время происходила пресс-конференция Кучмы.

В Берлин Мельниченко прибыл из Мюнхена, где встретился с корреспондентом Sueddeutsche Zeitung и несколькими депутатами оппозиционных немецких партий – Христианско-демократической и Свободных демократов. Из Берлина экс-майор уехал в другую европейскую столицу.

Перед этим Мельниченко дал интервью журналистам из "Украинской правды", украинской службы Би-Би-Си и газеты "Украина молодая".


– Какое новое заявление вы сделали во время встречи с журналистами в Берлине?

– Это сообщение о том, что Александр Ельяшкевич официально обратился через одного из депутатов к генеральному прокурору, где он просит возбудить уголовное дело по факту нападения на него, в том числе и против Григория Суркиса на основании фактов, которые есть в его распоряжении.

– Это записи майора Мельниченко?

– Нет, это факты.

– То есть Ельяшкевич просил вас об этом сообщить в Берлине?

– Нет. Ельяшкевич более двух недель назад подал это официальное заявление на имя Васильева через одного из представителей. Который или уже обратился к генеральному прокурору, или благодаря вам обратится.

– Поступали ли к вам предложения встретиться с генералом внешней разведки Валерием Кравченко, который недавно в Берлине заявил об якобы приказах СБУ относительно слежки за оппозицией за границей?

– Нет еще тех юридических процессов, где мы могли бы сотрудничать с господином Кравченко. Когда они будут, и Кравченко даст необходимые показания в суде, такая необходимость будет. И в суде не Украины. Потому что, какому другому органу – прокуратуре? Это смешно, предоставлять им такие показания и доказательства.

– Вы хотели бы встретиться с Валерием Кравченко?

– Я сейчас в Берлине, и если у него есть желание встретиться, я готов обсудить с ним некоторые вопросы и проблемы. Я понимаю его положение, у него тяжелое положение сегодня, поэтому ставить его в неудобное положение я не хочу.

– Сам генерал Кравченко заявлял ведущему "Немецкой волны" Никите Жолкверу, что не хочет быть Мельниченко-2, потому что Мельниченко выдал государственную тайну и совершил противоправные действия.

– Я не хочу комментировать это, поскольку убежден, что Кравченко такого не говорил.

– Ощущали ли вы какую-то поддержку своих действий во время своего пребывания в Германии?

– Что такое Германия, что такое Америка, что такое Украина? Украина – это не Леонид Кучма, а Германия представлена разными политическими силами, различными группами.

Поэтому я не могу говорить за всю Германию. Моя цель нахождения здесь – через средства массовой информации, через политическую элиту повлиять на руководство Германии, чтобы они приняли позитивные решения относительно Украины, а не относительно Кучмы.

– Будет ли какое-то продолжение обнародования ваших новых записей накануне президентских выборов?

– Зачем? Кому это нужно? К огромному сожалению, это превратилось в какую-то игру, в которой каждый думает, что он может обыграть другого партнера. Я не хочу превращать это в какой-то PR какой-то кампании. Я против этого.

Я с самого начала подчеркивал, что это нужно рассматривать в контексте конкретных преступлений и принимать относительно них юридические решения. Парламентская комиссия должна взвешено относиться к этим фактам и проводить расследования, а не так, как мы видим, это сейчас проводится в Украине.

– Вы обвиняете комиссию Григория Омельченко в пассивности?

– В свое время Омельченко выполнил свою функцию, но он может сделать еще больше. Вопрос в том, почему комиссия не работает?

– Когда в последний раз общались с Омельченко?

– Очень и очень давно.

– Как вы объясняете такую пассивность комиссии?

– А как объяснить пассивность нашей оппозиции в расследовании преступлений, совершенных не преступной властью или режимом, а конкретными лицами – Кучмой, Литвином, Кравченко, Деркачем и другими?

– Можно объяснить тем, что оппозиция не является уполномоченным органом для этого.

– Если они не являются уполномоченными на то людьми, тогда почему они заявляют о предоставлении гарантий Кучме?

– Кто об этом говорит?

– Возьмите "Файненшл Таймс", почтите статью Юлии Владимировны [Тимошенко]. Если она не является уполномоченным органом, то почему она предлагает, чтобы оппозиция дала гарантии Кучме?

– Но разве это не более рационально – предоставить гарантии, чтобы избавиться от всеми нелюбимого президента? Чтобы пойти по пути, как было сделано в России.

– Я реалист и смотрю на фактаж. Юридически гарантий Кучме не могут дать политики. У меня есть записи, которые подтверждают, что Кучма и его окружение совершили тяжелые преступления, которые не имеют срока давности, нет прощения по ним.

Выступать от имени оппозиции, со словами "ради будущего Украины нужно предоставить гарантии" – я спрашиваю себя, кто вы такие, чтобы давать такие гарантии Кучме? Вы пошли к Лесе Гонгадзе, у нее спросили, дает она гарантии или нет?

Юлия Владимировна может дать гарантии и не привлекать к ответственности Кучму и других должностных лиц за те преступления, которые они совершили относительно Юлии Владимировны. А что касается других – она не имеет ни морального, ни юридического права так делать. Ни она, ни Мороз, ни Ющенко.

– Каким образом можно было бы, по вашему мнению, найти выход из ситуации, сложившейся вокруг пленок Мельниченко в Украине?

– Юридический процесс.

– Кто его может начать в Украине?

– Сегодня они могут происходить только на Западе, забудьте, что в Украине кто-то будет проводить расследование. Мы видим пример с судьей Василенко – он принял юридическое решение: начать следствие, и мы видим, что из этого получилось.

Вопрос такой – почему те люди, которые обратились к Василенко возбудить уголовное дело против Кучмы, от Василенко отвернулись? Неужели сегодня кто-то из судей, видя пример Василенко, будет отстаивать в первую очередь закон Украины? У меня большие сомнения.

– Не является ли это причиной того, что вы отказываете в использовании ваших пленок оппозиции?

– Я против того, чтобы мои записи использовались для шантажа, для достижения тех или других политических целей. Я за то, чтобы они использовались в юридических процессах, и чтобы точку здесь ставил суд.

Последние записи, которые обнародовали, их не использовали для раскрытия преступлений, это была какая-то политическая игра, в которой я и Григорий Омельченко не хотели принимать участие.

Но не нынешняя украинская власть, а власть будущего должна расследовать те преступления, которые эта "банда" совершила. Не они должны расследовать, а их должны расследовать.

Омельченко, другие депутаты знают: нужна тяжелая работа над шумоочисткой этих записей.

– Как вы прокомментируете решение правительства направить на дополнительную экспертизу пленки Мельниченко, на что выделено из бюджета 850 тысяч гривен?

– Давайте я зачитаю вам одно извлечение из документа, подписанного бывшим заместителем генпрокурора Шокиным. Он приводит выводы экспертизы от 9 января 2001-го года:

"В распоряжении следствия есть лишь копии аудиозаписей в цифровом формате. По копиям нельзя судить об изменениях или монтаже оригинала, что ставит их в разряд объектов, достоверность информации которых установить экспертальными методами невозможно".

В этом документе, который я цитирую, также сказано:

"В связи с этим Генеральная прокуратура Украины 6 сентября 2002-го года обратилась в Департамент юстиции США с ходатайством о допросе Мельниченко в качестве свидетеля с 92 вопросами с изъятием у него записей и оснащения для проведения независимой фоноскопической экспертизы при участии заграничных экспертов. Указание ходатайства не выполнено, и до сих пор Генпрокуратура Украины не имеет оригиналов записей Мельниченко".

Делаю акцент на факте: экспертиза 2001-го года не может сказать, правда это или нет. Но на основании этой экспертизы Генеральная прокуратура отвечает отказом в возбуждении уголовного дела против президента Украины Леонида Кучмы, главы администрации президента Владимира Литвина и министра внутренних дел Кравченко из-за отсутствия факта преступления.

Смотрите на даты: Генеральная прокуратура отвечает отказом о возбуждении дела 3 января 2001-го, а выводы экспертизы появляются 9 января того же года. Против Мельниченко же на основании этой же экспертизы возбуждают уголовное дело 4 января 2001 года. Где логика? Если у них нет пленок, о какой экспертизе может идти речь?

– Готовы ли вы предоставить оригиналы записей?

– Есть участники процесса – истец, обвиняемый и судья. Я общался с истцами, которыми являются Мирослава Гонгадзе, Леся Гонгадзе и Александр Ельяшкевич. Им эта экспертиза не нужна.

Если же они меня попросят предоставить ее, тогда можно будет о чем-то говорить. Если им это не надо, почему я должен отдавать вещественные доказательства в руки преступников? С какой целью? Ради их уничтожения? Истцы будут вести судебные процессы, и это именно те доказательства, на основании которых они могут быть успешно завершены.

– Другими словами, вы считаете, что если будет проводиться повторная экспертиза, она тоже не даст результатов из-за отсутствия оригинала записей?

– Мы снова возвращаемся к постановлению Верховной Рады от 10 января 2002 года, где четко сказано, как проводить экспертизу и где. Почему она не выполняется? Зачитываю:

"Заслушав информацию временной следственной комиссии Верховная Рада постановляет:

1) считать необходимым выполнить в первом квартале 2002 года требования резолюции ПАСЕ от 27 сентября 2001 года относительно соблюдения Украиной обязанностей и обязательств, в частности, ускорить и завершить расследование исчезновения и убийства Георгия Гонгадзе или начать в случае потребности новое независимое расследование с помощью иностранных экспертов;

начать расследование дела относительно избиения народного депутата, заместителя председателя Комитета ВР по вопросам финансов и банковской деятельности Александра Ельяшкевича.

2) Предусмотреть в государственном бюджете Украины на 2002 год 500 000 гривен для проведения экспертами, которых определит Совет Европы, экспертиз "таращанского тела" и разговоров в кабинете президента Украины относительно Георгия Гонгадзе, Александра Ельяшкевича и Александра Подольского".

Это постановление Верховной Рады, почему она не выполняется? А сейчас Генеральная прокуратура хочет провести все сама, чтобы доказать, что записи – монтаж.

– Может ли Александр Жир, который раньше возглавлял временную следственную комиссию Верховной Рады и которая имеет фрагменты оригиналов пленок Мельниченко, передать их на изучение Генпрокуратуры?

– Подчеркиваю, что материалы были переданы в комиссию Верховной Рады, которую тогда возглавлял Александр Жир. Вопрос – к комиссии.

Теоретически все возможно, но юридически это может проходить через комиссию, она должна их передавать. Григорий Омельченко знает механизм, как это сделать. Если это будет передан кулуарно, под ковром, то ни о какой достоверности этих записей не может идти речь.

Политически – да, какие-то заявления могут быть, чтобы сказать, что это монтаж. Но тогда это будет на совести тех людей, кто это передаст.

– Ощутили ли вы изменение отношения к вам после изменения руководства Генпрокуратуры?

– Скажу так: Кучма меняет лояльных к нему людей в лице Святослава Пискуна на более верных лично этой банде. Был Деркач, Кучма меняет его на большего циника Смешко. Когда я в свое время говорил, что располагаю информацией от Департамента юстиции США, что для меня существует угроза от Смешко, тогда мне мало кто поверил.

А теперь пример с генералом Кравченко, который говорит, что Смешко приказывал ему следить за оппозицией. Так называемый "обслуживающий персонал" – это и милиция, и налоговая, и служба безопасности – все они выполняют одну функцию сохранения этого режима.

– С другой стороны, раньше не раз говорилось об отсутствии юридических оснований начать судебное расследование за пределами Украины, в том числе Мирославой Гонгадзе?

– Вы обратитесь к Мирославе с этим вопросом. Я считаю, что реально начать судебные процессы не на территории Украины. Да, есть определенные временные препятствия, которые мешают сделать это сегодня. Но они пройдут, и завтра судебное расследование за границей станет реальностью.

– Некоторые политики утверждают, что у Николая Мельниченко будто бы вообще нет пленок. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Это элементарный шантаж, чтобы я каким-то образом оправдывался. Я уже предоставил соответствующие записи в Департамент юстиции США, на основании которых были проведены экспертизы. Есть официальное письмо передачи записей, все зафиксировано. О чем мы говорим?!

Украинская власть будет все что угодно говорить – что это невозможно, что это нереально. Если бы они в это верили, они пошли бы на открытую и прозрачную экспертизу, но им это не надо, так как они при открытости проигрывают.

– В прошлом году группа народных депутатов из комиссии по делу Гонгадзе в вашем присутствии и присутствии вашего адвоката Скотта Хортона передали в Департамент юстиции США ряд записей на экспертизу. Она уже закончилась?

– Есть официальный ответ Департамента юстиции США, который находится в распоряжении Мирославы Гонгадзе. Она имеет право это комментировать.

– Какова судьба обращения к аккредитованных в Украине иностранных дипломатов, к которым вы и Александр Ельяшкевич обратились в начале февраля?

– Мы обратились к дипломатам, так как ситуация в Украине, с одной стороны, не такая страшная, а с другой – не такая простая, как нам это кажется. Она развивается динамично. Кучма и его окружение следят за реакцией Запада.

Посмотрите, какой была реакция Кучмы и Литвина на резолюцию ПАСЕ относительно конституционной реформы в Украине. Они действительно перепугались и начали лавировать, встречаться с послами и говорить, что якобы у нас все хорошо.

Наша реакция была такой: так, нужно принимать решение относительно украинской власти только на основании фактов, поэтому мы готовы предоставить такие факты. Это не только записи. Как известно, Александр Ельяшкевич в 1999 году возглавлял комиссию ВР по контролю над президентскими выборами, в 2002 году – комиссию контроля над парламентскими выборами.

– Как именно сейчас идет работа над пленками Мельниченко и какие именно фрагменты пленок вы исследуете сегодня?

– На сегодняшний день идет не так быстро, как он должен был бы идти, процесс шумоочистки и транскрибирования записей. Сегодня главная цель – показать схему фальсификации президентских выборов 1999 года. Кто был втянут, как это происходило, роль ЦИК, представителей президента Украины в регионах, тех или других олигархов – весь этот механизм надо демонстрировать.

Мне очень досадно и странно, почему представители "Нашей Украины", Социалистической партии Украины, коммунистов, которых избрали в нынешний состав ЦИК, голосовали единогласно за Кивалова – того человека, который организовал травлю на судью Василенко. Это тот человек, который был инициатором законопроекта о гарантиях Кучме. Почему они голосовали за Кивалова?

– Депутат Сергей Головатый сказал, что подходит время рассмотрения вашего заявления в Европейском суде по правам человека относительно снятия вас с выборов по списку СПУ. И ожидается положительный вердикт – и кто-то из социалистов уступит вам место в парламенте. Готовы ли вы вернуться с депутатской неприкосновенностью к Украине.

– Даже если будет положительное решение Европейского суда, то очень мало шансов, что этот состав новой ЦИК во главе с Киваловым зарегистрирует меня депутатом. Чтобы у вас не было иллюзий. Нужно убирать банду, а потом решать все другие проблемы.

– Вы хотели бы быть депутатом, боитесь ли возвращаться в Украину?

– Я не боюсь возвращаться ни как депутат, ни как недепутат.

– Если после выборов изменится власть, вы вернетесь?

– Я буду там, где принесу максимум пользы. Если будет видно, что я нужен на другом фронте – буду на другом.

– Как вам вообще живется в Америке?

– Гуд.



Поездка журналистов в Берлин организована при содействии Международного фонда "Відродження"