Леонид Кучма: "Чем ближе дамба к нашим берегам, тем ближе мы к Западу"
Понедельник, 27 октября 2003, 09:32
Президент Украины Леонид Кучма последние дни провел в Крыму - пытаясь на месте оценить обстановку вокруг строительства дамбы между берегами Керченского пролива. Вернувшись в Киев, он согласился ответить на вопросы обозревателя "Известий" Бориса Пастернака.
- Леонид Данилович, как вы понимаете то, что происходит в районе Тузлы?
- Мы всё понимаем. Китайцы Срединной империи когда-то не признавали самого наличия других стран. Всё, мол, наше, всё принадлежит нашему хозяину. Примерно так некоторые россияне смотрят на страны СНГ, в том числе на Украину.
Мы понимаем, что строительство этой дамбы есть одно из таких действий. Кое у кого в России есть жажда имперского самоутверждения. Не мытьем, так катаньем... Про обычную, всем памятную, империю говорить неудобно - так заговорили про "либеральную", "демократическую".
Мы знаем, что это говорит не вся Россия. Это только одна, но очень немалая, часть России. Эта часть ничему не научилась, не усвоила уроков ни своей, ни чужой истории.
Мы сожалеем, что самоутверждаются за наш счет, но нам ясно, почему именно Украина избрана для этого. Без Украины ведь не было, нет и не может быть империи - никакой, ни обычной, ни "либеральной".
- Сколько тут все-таки, по-вашему, политики и сколько эмоций? В глаза бросается задиристость на обоих берегах...
- Мы уже двенадцать лет видим людей, которые просто не в силах скрыть свое огорчение тем, что Украина "от них" ушла. Они не понимают даже, что это надо скрывать в приличном обществе. Они не понимают, что своей обидой они настораживают нас.
Ну, представьте себе: ваш друг не скрывает, что ему жаль, что вы встали на свои ноги и, как умеете, пошли своей дорогой! И злорадствует всякий раз, как вы споткнетесь... Я могу с вами согласиться: задиристость есть на обоих берегах. Но заметьте: мы-то, что называется, официальный Киев, - больше недели держали дипломатическую паузу, полагая, что всё разрешится в духе международного права и дружеских отношений.
Да, задиристость есть на обоих берегах. И там, и там хватает людей, которые не держат себя в руках от обиды. Но обиды-то принципиально разные, диаметрально противоположные!.. Великодержавная обида - есть она у многих россиян, есть, к сожалению.
Нельзя не посочувствовать руководству России, которое, как мы с прискорбием наблюдаем, вынуждено подчас считаться с неоколониальными настроениями в российском обществе, в российском правящем классе, в российском генералитете.
- И все же мало кто сомневается, что этот конфликт будет улажен...
- Я тоже не сомневаюсь. Что касается Украины, то она при этом сумеет отстоять и свои интересы, и своё достоинство.
- Но следы того, что происходит сегодня, видимо, останутся на некоторое время. Как это отразится на украинской внешней политике?
- Россия переживает то ли очередное естественное обострение борьбы великодержавия и демократии - такой период наступил, то ли это предвыборные заботы определенных политических сил.
Предстоящие парламентские и президентские выборы – это ведь не шутка. То ли здесь всё вместе сошлось... Вот с чем мы имеем дело, по нашей оценке. Правда, каждый школьник в Украине знает слова нашего историка, что российская демократия кончается там, где начинается "украинский вопрос".
Мы очень не хотели бы видеть, что и сегодня это соответствует действительности. Демократов - горстка, да и те молчат, когда распоясываются имперские силы. Или подпевают им - явно с мыслью о предстоящих выборах. Так что последние события заставят нас еще раз проанализировать нашу внешнюю политику.
Думается, никого не удивит, если мы особо сосредоточимся на точках, где могут возникнуть очередные недоразумения в российско-украинских отношениях. Потенциально уязвимые точки... Решение проблем, связанных с этими точками, будет ускорено - и оно не обрадует великодержавников в России.
Мы заявляем сегодня со всей определенностью: друзей у нас больше там, где их больше, а больше их там, где больше демократии. Чем ближе дамба к нашим берегам, тем ближе мы по своему настроению к Европе, к Западу в целом - так образно можно определить то, что делается сегодня в наших головах.
- А что может измениться во внутренней политике Украины?
- Как и следовало ожидать, очередное посягательство на наши интересы и наше достоинство заметно сплотило жителей Украины. Причем подчеркну: независимо от их домашнего языка. На русском языке действиями "краснодарских властей" возмущаются подчас громче, чем на украинском.
Тузла явно служит делу консолидации украинской политической нации. Но такие способы консолидации, при всей их эффективности, - не наш выбор. Мы хотели бы консолидироваться, и мы будем консолидироваться на другой, более спокойной, более творческой основе - на основе мирного развития нашей государственности, на основе общей заботы об экономическом росте.
- Когда слушаешь ваших противников из рядов украинской политической оппозиции, трудно верится в "общую заботу"...
- Вы коснулись больного места. Я ничего не идеализирую. Я говорю своим противникам: давайте вспомним сегодня всю историю внутриукраинских раздоров. Всю историю! Богдан Хмельницкий создал украинское государство. Он надеялся, что украинская государственность не потеряется под шапкой Мономаха. Она потерялась - и внутриукраинские раздоры были не последней причиной.
Вспомним страшные внутриукраинские свары после развала Российской империи в 1917 году. Разве не они поощряли иностранное вмешательство в наши дела? Разве не они помешали Украине воспользоваться великим шансом и восстановить свою историческую жизнь уже тогда? Не будь этих свар, никакая сила не справилась бы с независимой Украиной.
Вот я и обращаюсь к деятелям нынешней украинской оппозиции: давайте не будем искушать врагов нашей независимости. Я уверен: в проливе было бы всё спокойно, если бы мы, ослабленные междоусобицей, не показались кое-кому легкой добычей.
Вспомним 1991 год, политическую жизнь Украины после поражения ГКЧП. Что было бы, если бы тогда ведущие политики Украины, как говорится, мертвой хваткой вцепились друг в друга вместо того, чтобы сообща добиваться независимости? Сейчас такие люди есть, они явно склонны вести политическую борьбу на уничтожение противника.
Вот к ним я и обращаюсь в наших "домашних" разговорах: не будем никого искушать борьбой на взаимное уничтожение. Обращаюсь я к ним миролюбиво, но - с позиции силы. Эта сила - Конституция страны и общественное мнение: я чувствую, к чему оно склоняется.
- Леонид Данилович, как вы понимаете то, что происходит в районе Тузлы?
- Мы всё понимаем. Китайцы Срединной империи когда-то не признавали самого наличия других стран. Всё, мол, наше, всё принадлежит нашему хозяину. Примерно так некоторые россияне смотрят на страны СНГ, в том числе на Украину.
Мы понимаем, что строительство этой дамбы есть одно из таких действий. Кое у кого в России есть жажда имперского самоутверждения. Не мытьем, так катаньем... Про обычную, всем памятную, империю говорить неудобно - так заговорили про "либеральную", "демократическую".
Мы знаем, что это говорит не вся Россия. Это только одна, но очень немалая, часть России. Эта часть ничему не научилась, не усвоила уроков ни своей, ни чужой истории.
Мы сожалеем, что самоутверждаются за наш счет, но нам ясно, почему именно Украина избрана для этого. Без Украины ведь не было, нет и не может быть империи - никакой, ни обычной, ни "либеральной".
- Сколько тут все-таки, по-вашему, политики и сколько эмоций? В глаза бросается задиристость на обоих берегах...
- Мы уже двенадцать лет видим людей, которые просто не в силах скрыть свое огорчение тем, что Украина "от них" ушла. Они не понимают даже, что это надо скрывать в приличном обществе. Они не понимают, что своей обидой они настораживают нас.
Ну, представьте себе: ваш друг не скрывает, что ему жаль, что вы встали на свои ноги и, как умеете, пошли своей дорогой! И злорадствует всякий раз, как вы споткнетесь... Я могу с вами согласиться: задиристость есть на обоих берегах. Но заметьте: мы-то, что называется, официальный Киев, - больше недели держали дипломатическую паузу, полагая, что всё разрешится в духе международного права и дружеских отношений.
Да, задиристость есть на обоих берегах. И там, и там хватает людей, которые не держат себя в руках от обиды. Но обиды-то принципиально разные, диаметрально противоположные!.. Великодержавная обида - есть она у многих россиян, есть, к сожалению.
Нельзя не посочувствовать руководству России, которое, как мы с прискорбием наблюдаем, вынуждено подчас считаться с неоколониальными настроениями в российском обществе, в российском правящем классе, в российском генералитете.
- И все же мало кто сомневается, что этот конфликт будет улажен...
- Я тоже не сомневаюсь. Что касается Украины, то она при этом сумеет отстоять и свои интересы, и своё достоинство.
- Но следы того, что происходит сегодня, видимо, останутся на некоторое время. Как это отразится на украинской внешней политике?
- Россия переживает то ли очередное естественное обострение борьбы великодержавия и демократии - такой период наступил, то ли это предвыборные заботы определенных политических сил.
Предстоящие парламентские и президентские выборы – это ведь не шутка. То ли здесь всё вместе сошлось... Вот с чем мы имеем дело, по нашей оценке. Правда, каждый школьник в Украине знает слова нашего историка, что российская демократия кончается там, где начинается "украинский вопрос".
Мы очень не хотели бы видеть, что и сегодня это соответствует действительности. Демократов - горстка, да и те молчат, когда распоясываются имперские силы. Или подпевают им - явно с мыслью о предстоящих выборах. Так что последние события заставят нас еще раз проанализировать нашу внешнюю политику.
Думается, никого не удивит, если мы особо сосредоточимся на точках, где могут возникнуть очередные недоразумения в российско-украинских отношениях. Потенциально уязвимые точки... Решение проблем, связанных с этими точками, будет ускорено - и оно не обрадует великодержавников в России.
Мы заявляем сегодня со всей определенностью: друзей у нас больше там, где их больше, а больше их там, где больше демократии. Чем ближе дамба к нашим берегам, тем ближе мы по своему настроению к Европе, к Западу в целом - так образно можно определить то, что делается сегодня в наших головах.
- А что может измениться во внутренней политике Украины?
- Как и следовало ожидать, очередное посягательство на наши интересы и наше достоинство заметно сплотило жителей Украины. Причем подчеркну: независимо от их домашнего языка. На русском языке действиями "краснодарских властей" возмущаются подчас громче, чем на украинском.
Тузла явно служит делу консолидации украинской политической нации. Но такие способы консолидации, при всей их эффективности, - не наш выбор. Мы хотели бы консолидироваться, и мы будем консолидироваться на другой, более спокойной, более творческой основе - на основе мирного развития нашей государственности, на основе общей заботы об экономическом росте.
- Когда слушаешь ваших противников из рядов украинской политической оппозиции, трудно верится в "общую заботу"...
- Вы коснулись больного места. Я ничего не идеализирую. Я говорю своим противникам: давайте вспомним сегодня всю историю внутриукраинских раздоров. Всю историю! Богдан Хмельницкий создал украинское государство. Он надеялся, что украинская государственность не потеряется под шапкой Мономаха. Она потерялась - и внутриукраинские раздоры были не последней причиной.
Вспомним страшные внутриукраинские свары после развала Российской империи в 1917 году. Разве не они поощряли иностранное вмешательство в наши дела? Разве не они помешали Украине воспользоваться великим шансом и восстановить свою историческую жизнь уже тогда? Не будь этих свар, никакая сила не справилась бы с независимой Украиной.
Вот я и обращаюсь к деятелям нынешней украинской оппозиции: давайте не будем искушать врагов нашей независимости. Я уверен: в проливе было бы всё спокойно, если бы мы, ослабленные междоусобицей, не показались кое-кому легкой добычей.
Вспомним 1991 год, политическую жизнь Украины после поражения ГКЧП. Что было бы, если бы тогда ведущие политики Украины, как говорится, мертвой хваткой вцепились друг в друга вместо того, чтобы сообща добиваться независимости? Сейчас такие люди есть, они явно склонны вести политическую борьбу на уничтожение противника.
Вот к ним я и обращаюсь в наших "домашних" разговорах: не будем никого искушать борьбой на взаимное уничтожение. Обращаюсь я к ним миролюбиво, но - с позиции силы. Эта сила - Конституция страны и общественное мнение: я чувствую, к чему оно склоняется.
