Зленко: садясь, я почувствовал треск порванной ткани, и подумал, что лопнули брюки
Пятница, 22 августа 2003, 12:48
Вышла в печати книга министра иностранных дел Анатолия Зленко "Дипломатия и политика".
Отрывки о том, как проходил первый визит Клинтона в Борисполь, о "жучках" в представительстве Украины в ООН и о том, как во время встречи с португальским премьер-министром на Зленко порвалась жилетка, публикует газета "День".
Так, рассказывая о визите президента США в Украину в 1993 году, Зленко отмечает, что "Борисполь" был на тот момент мало приспособлен к саммитам такого высокого уровня. Давно некрашенные голые стены, "старорежимные" лозунги на стенах, старый протертый линолеум, который встретишь разве что в жеках на киевских окраинах. Пришлось организовать "экстренно-аварийный дизайн". [...]
Был морозный зимний вечер. На взлетно-посадочной полосе приземлился знаменитый Боинг-747 "airforce оnе" — самолет американских президентов. Леонид Макарович вышел "на стартовую позицию", девчата в национальных костюмах приготовились дарить высокому гостю хлеб-соль и... зависла пауза, которая продолжалась по крайней мере 25 минут.
В конце концов, дверь самолета открылась и навстречу закоченелой украинской делегации пошел веселый розовощекий Клинтон. Так получилось, что я был одним из немногих украинцев, которых Клинтон знал в лицо, и потому общаясь с нашей делегацией, он несколько раз обращался ко мне, а не к Леониду Макаровичу.[...] Увидев, что американский президент одет не по погоде, Леонид Макарович дал ему свою меховую шапку. Тот улыбнулся и сказал что-то о суровых украинских морозах".
"Президентские выборы 1994 года завершили и определенную страницу в моей профессиональной биографии", - пишет Зленко. - "После избрания нового Президента было абсолютно понятно, что он приведет на ключевые правительственные должности свою команду.
Приглашенный на беседу к президенту, я уже имел при себе заявление с просьбой об увольнении. Леонид Данилович тепло поприветствовал меня, но петлять вокруг главного вопроса не стал: "Анатолий Максимович, возможно, этот разговор будет для вас неприятным, но надеюсь, вы меня поймете".
Он сказал, что формируется новая команда и у него есть свои планы относительно должности министра иностранных дел. Президент сказал, что готов мне предложить любую страну, где я бы хотел работать послом. Через несколько недель мне позвонил мой первый заместитель и давний друг Николай Макаревич: "Поздравляю, тебя назначили в Нью-Йорк". "Ну и слава Богу", - подумал я про себя.
А тот разговор в президентском кабинете Леонид Данилович припомнил через восемь лет, сказав: "Наверное, это была ошибка, когда я уволил вас в 1994 году".
В Нью-Йорке Зленко "увидел другую сторону медали, материальную и кадровую неукомплектованность наших заграничных учреждений.
Постпредство Украины все еще ютилось в здании бывшего Постоянного представительства СССР при ООН по 67-й улице. Более того, это было в первый и, надеюсь, в последний раз в моей жизни, когда я работал и жил, практически, в одном и том же месте. [...]
Возникла необходимость провести ремонтные работы на "нашем" пятом этаже. Этот вопрос превратился на настоящую проблему. Россияне как "распорядители дома" категорически отказывались дать согласие на любые перестройки. Пришлось действовать тайком, придерживаясь всех канонов конспирации: сотрудники Постпредства проносили мимо охраны строительные материалы в сумках или в упаковках от продуктов.
Начав таким образом ремонт в моем кабинете, мы скоро поняли причину протестов российских коллег: стены служебных помещений оказались буквально нашпигованы "жучками".
Регулярно случалось, что как раз перед понедельничными совещаниями дипломатического состава бешено начинал звонить мой прямой телефон, я брал трубку, но в ней стояла тишина. А под вечер у многих дипломатов начинались сильные головные боли. В конце концов, мы пришли к выводу, что такими являются побочные эффекты работы "хай-тека", без согласования с нами размещенного в помещениях Постпредства Украины.
Рассказывая о курьезах дипломатической службы, Зленко вспоминает случай при подписании Португальского протокола в ранге посла Украины во Франции.
"В декабре 98-го я официально прибыл для вручения верительных грамот президенту Жорже Сампайо. Последним в моей дневной программе визита фигурировал премьер-министр Антонио Гутерреш. Обсуждая детали церемонии, выяснилось, что форма одежды катевей - чудной костюм, состоящий из черного фрака, серых штанов в полоску, специальной белой рубашки, черной жилетки и серого галстука.
Искать дипломатическую одежду "а ля пингвин" мы поехали в театральную костюмерную. Катевеи были в богатом ассортименте, только вот моего размера явно не было. Мы ветром понеслись в ближайший свадебный салон. Но соответствующий размер было найти почти невозможно. В конце концов, в последнем свадебном салоне было почти все: жакет, брюки и рубашка, подобранные из разных костюмов, довольно тесные, но приличные. Тем не менее "дипломатической" жилетки среди свадебной одежды не обнаружилось.
В девять утра жилетка обнаружилась, но она была по крайней мере на один размер маловата. Мне не оставалось ничего другого, как выдохнуть воздух, застегнуться и стараться больше не дышать.
В ожидании церемонии я чувствовал себя как на иголках. От предложения присесть вежливо отказался. Тем не менее, главный сюрприз ждал меня впереди. По дипломатическому протоколу после вручения грамот должна была состояться беседа с президентом в другой комнате. Взглянув на мебель, я окончательно пал духом: посреди комнаты стоял журнальный стол, окруженный массивными креслами, еще ниже, чем в приемной. Президент удобно умостился и предложил мне сесть. Сказать "ничего-ничего, я постою" на этот раз не представлялось возможным.
Следующие минуты навсегда остались в памяти как наихудший кошмар за тридцать пять лет в дипломатии. Садясь, я почувствовал характерный треск порванной ткани. Закутанный в проклятый катевей, я чувствовал себя почти как мумия, и идентифицировать, что именно порвалось, не представлялось возможным. Я подумал о самом худшем: лопнули брюки.
Прибыв в отель, я выяснил, что брюки были, к счастью, целы, а проклятая жилетка просто расползлась на спине по шву сверху вниз".
Отрывки о том, как проходил первый визит Клинтона в Борисполь, о "жучках" в представительстве Украины в ООН и о том, как во время встречи с португальским премьер-министром на Зленко порвалась жилетка, публикует газета "День".
Так, рассказывая о визите президента США в Украину в 1993 году, Зленко отмечает, что "Борисполь" был на тот момент мало приспособлен к саммитам такого высокого уровня. Давно некрашенные голые стены, "старорежимные" лозунги на стенах, старый протертый линолеум, который встретишь разве что в жеках на киевских окраинах. Пришлось организовать "экстренно-аварийный дизайн". [...]
Был морозный зимний вечер. На взлетно-посадочной полосе приземлился знаменитый Боинг-747 "airforce оnе" — самолет американских президентов. Леонид Макарович вышел "на стартовую позицию", девчата в национальных костюмах приготовились дарить высокому гостю хлеб-соль и... зависла пауза, которая продолжалась по крайней мере 25 минут.
В конце концов, дверь самолета открылась и навстречу закоченелой украинской делегации пошел веселый розовощекий Клинтон. Так получилось, что я был одним из немногих украинцев, которых Клинтон знал в лицо, и потому общаясь с нашей делегацией, он несколько раз обращался ко мне, а не к Леониду Макаровичу.[...] Увидев, что американский президент одет не по погоде, Леонид Макарович дал ему свою меховую шапку. Тот улыбнулся и сказал что-то о суровых украинских морозах".
"Президентские выборы 1994 года завершили и определенную страницу в моей профессиональной биографии", - пишет Зленко. - "После избрания нового Президента было абсолютно понятно, что он приведет на ключевые правительственные должности свою команду.
Приглашенный на беседу к президенту, я уже имел при себе заявление с просьбой об увольнении. Леонид Данилович тепло поприветствовал меня, но петлять вокруг главного вопроса не стал: "Анатолий Максимович, возможно, этот разговор будет для вас неприятным, но надеюсь, вы меня поймете".
Он сказал, что формируется новая команда и у него есть свои планы относительно должности министра иностранных дел. Президент сказал, что готов мне предложить любую страну, где я бы хотел работать послом. Через несколько недель мне позвонил мой первый заместитель и давний друг Николай Макаревич: "Поздравляю, тебя назначили в Нью-Йорк". "Ну и слава Богу", - подумал я про себя.
А тот разговор в президентском кабинете Леонид Данилович припомнил через восемь лет, сказав: "Наверное, это была ошибка, когда я уволил вас в 1994 году".
В Нью-Йорке Зленко "увидел другую сторону медали, материальную и кадровую неукомплектованность наших заграничных учреждений.
Постпредство Украины все еще ютилось в здании бывшего Постоянного представительства СССР при ООН по 67-й улице. Более того, это было в первый и, надеюсь, в последний раз в моей жизни, когда я работал и жил, практически, в одном и том же месте. [...]
Возникла необходимость провести ремонтные работы на "нашем" пятом этаже. Этот вопрос превратился на настоящую проблему. Россияне как "распорядители дома" категорически отказывались дать согласие на любые перестройки. Пришлось действовать тайком, придерживаясь всех канонов конспирации: сотрудники Постпредства проносили мимо охраны строительные материалы в сумках или в упаковках от продуктов.
Начав таким образом ремонт в моем кабинете, мы скоро поняли причину протестов российских коллег: стены служебных помещений оказались буквально нашпигованы "жучками".
Регулярно случалось, что как раз перед понедельничными совещаниями дипломатического состава бешено начинал звонить мой прямой телефон, я брал трубку, но в ней стояла тишина. А под вечер у многих дипломатов начинались сильные головные боли. В конце концов, мы пришли к выводу, что такими являются побочные эффекты работы "хай-тека", без согласования с нами размещенного в помещениях Постпредства Украины.
Рассказывая о курьезах дипломатической службы, Зленко вспоминает случай при подписании Португальского протокола в ранге посла Украины во Франции.
"В декабре 98-го я официально прибыл для вручения верительных грамот президенту Жорже Сампайо. Последним в моей дневной программе визита фигурировал премьер-министр Антонио Гутерреш. Обсуждая детали церемонии, выяснилось, что форма одежды катевей - чудной костюм, состоящий из черного фрака, серых штанов в полоску, специальной белой рубашки, черной жилетки и серого галстука.
Искать дипломатическую одежду "а ля пингвин" мы поехали в театральную костюмерную. Катевеи были в богатом ассортименте, только вот моего размера явно не было. Мы ветром понеслись в ближайший свадебный салон. Но соответствующий размер было найти почти невозможно. В конце концов, в последнем свадебном салоне было почти все: жакет, брюки и рубашка, подобранные из разных костюмов, довольно тесные, но приличные. Тем не менее "дипломатической" жилетки среди свадебной одежды не обнаружилось.
В девять утра жилетка обнаружилась, но она была по крайней мере на один размер маловата. Мне не оставалось ничего другого, как выдохнуть воздух, застегнуться и стараться больше не дышать.
В ожидании церемонии я чувствовал себя как на иголках. От предложения присесть вежливо отказался. Тем не менее, главный сюрприз ждал меня впереди. По дипломатическому протоколу после вручения грамот должна была состояться беседа с президентом в другой комнате. Взглянув на мебель, я окончательно пал духом: посреди комнаты стоял журнальный стол, окруженный массивными креслами, еще ниже, чем в приемной. Президент удобно умостился и предложил мне сесть. Сказать "ничего-ничего, я постою" на этот раз не представлялось возможным.
Следующие минуты навсегда остались в памяти как наихудший кошмар за тридцать пять лет в дипломатии. Садясь, я почувствовал характерный треск порванной ткани. Закутанный в проклятый катевей, я чувствовал себя почти как мумия, и идентифицировать, что именно порвалось, не представлялось возможным. Я подумал о самом худшем: лопнули брюки.
Прибыв в отель, я выяснил, что брюки были, к счастью, целы, а проклятая жилетка просто расползлась на спине по шву сверху вниз".