Размышления цвета хаки после брифинга на фоне второго пришествие жары
Вторник, 29 июля 2003, 14:32
По последним исследованиям ученых города N, которые исподволь возвращаются из торговли в науку, неожиданно выяснилось, что утренняя пробежка, потребление здоровой еды и воды, отказ от вредных привычек, смогут несколько продолжить жалкое существование и дать возможность увидеть следующие президентские бега.
А вот оборвать это существование может что угодно: ракета "земля-воздух", которая не достигла почему-то воздуха; снаряд, который незапланировано сработал; гражданский или военный, но свой же, самолет, или, в конце концов, один из почти 200 объектов военного ведения хозяйства, чье экологическое состояние еще только запланировано "инвентаризировать".
Поразительное убедительно это доказало и трагическое событие годичной давности, которое черной печалью и сконфуженным от ужаса вопросом "Почему?", вошло в новейший журнал страны "У" под названием "скниловская трагедия".
Армия страны "У" - сиротливый кусок "непобедимой и легендарной", все больше, по наблюдениям еще достаточно бодрых пенсионеров министерства обороны из города N, напоминает что-то среднее между Пизанской башней, которая постоянно падает, и пловцами из известного анекдота, которые барахтаются в пустом бассейне за перспективу получить воду.
Военное начальство на брифингах на плохом родном языке сначала категорически и на весь мир отрицает причастность к любым событиям, а потом выстроившись по ранжиру понуро идет в отставку.
Господин Юрий, "афганец" из города N, который в время от времени направлялся собственным авто с семьей на отдых в Крым, по дороге стал свидетелем самой большой сенсации со времени изобретения кинескопа - передвижение в порты Николаева колонны техники с отечественными вояками, которые будут отъезжать в Ирак.
На этот раз, говорят, обошлось без жертв. Вместе с четырьмя сотнями других авто из, во всяком случае, шести стран СНГ и Балтии, он под знойным южным солнцем простоял не меньше двух часов в "пробке", наблюдая выучку "миротворцев" нашего разлива.
Когда колонна, в конце концов, прошла, и стихли матерные слова последнего офицера, который гаркнул на последок, так же как император Николай Павлович на плацу перед Преображенским полком, у господина Юрия, и у других наблюдателей после длительного обмена мнениями возникли такие вопросы:
1. А нельзя ли было эту военную операцию провести иным образом и путем, чтобы не создавать не нужных проблем для мирных людей с детьми, или военным стратегам не известно, что иного более-менее пристойного пути к морю просто нет?
2. Почему самолеты в стране "У" не производят из того же материала, что и "черные ящики" для них?
3. Долго ли еще мы будем жечь папиросы "Беломор" на улице имени Суслова?
4. Знают ли военные и политики страны "У" банальную мудрость австралийских туземцев о том, что когда ты запускаешь бумеранг, подумай, хочешь ли ты, чтобы он вернулся к тебе?
5. Если надежда умирает последней, почему мы еще живы?
Провозглашенная наконец новоназначенным министром обороны необходимость реорганизации армии, мягко говоря, не нова. Были у нас заверения о стремительной и неминуемой реформе всех без исключения его предшественников, среди которых, кстати, был и гражданский. Но город N как ездили голодные солдатики повозками с такими же голодными конями, так и ездят, перевозя в вонючие составы завядшую капусту и собирая на это посмешище толпы относительно сытых горожан и падких на экзотику обалделых иностранцев.
Почему-то в стране "У" получается так, что опыт становится вещью, которая появляется сразу после того, как была нужна.
Реорганизация, как известно, отличается от революции тем, что отстой не перемешивается в самом верху, а что и так плавало сверху, просто перемешивается между собой. Так что в городе N считают, что все-таки нужна революция, но без жертв.
А пока что, как говорит известный уже читателям горожанин господин Изя - "скажи парашютистам, чтобы перестали прыгать, мы еще не взлетели".
Владимир Килинич, Институт политического моделирования, город N
А вот оборвать это существование может что угодно: ракета "земля-воздух", которая не достигла почему-то воздуха; снаряд, который незапланировано сработал; гражданский или военный, но свой же, самолет, или, в конце концов, один из почти 200 объектов военного ведения хозяйства, чье экологическое состояние еще только запланировано "инвентаризировать".
Поразительное убедительно это доказало и трагическое событие годичной давности, которое черной печалью и сконфуженным от ужаса вопросом "Почему?", вошло в новейший журнал страны "У" под названием "скниловская трагедия".
Армия страны "У" - сиротливый кусок "непобедимой и легендарной", все больше, по наблюдениям еще достаточно бодрых пенсионеров министерства обороны из города N, напоминает что-то среднее между Пизанской башней, которая постоянно падает, и пловцами из известного анекдота, которые барахтаются в пустом бассейне за перспективу получить воду.
Военное начальство на брифингах на плохом родном языке сначала категорически и на весь мир отрицает причастность к любым событиям, а потом выстроившись по ранжиру понуро идет в отставку.
Господин Юрий, "афганец" из города N, который в время от времени направлялся собственным авто с семьей на отдых в Крым, по дороге стал свидетелем самой большой сенсации со времени изобретения кинескопа - передвижение в порты Николаева колонны техники с отечественными вояками, которые будут отъезжать в Ирак.
На этот раз, говорят, обошлось без жертв. Вместе с четырьмя сотнями других авто из, во всяком случае, шести стран СНГ и Балтии, он под знойным южным солнцем простоял не меньше двух часов в "пробке", наблюдая выучку "миротворцев" нашего разлива.
Когда колонна, в конце концов, прошла, и стихли матерные слова последнего офицера, который гаркнул на последок, так же как император Николай Павлович на плацу перед Преображенским полком, у господина Юрия, и у других наблюдателей после длительного обмена мнениями возникли такие вопросы:
1. А нельзя ли было эту военную операцию провести иным образом и путем, чтобы не создавать не нужных проблем для мирных людей с детьми, или военным стратегам не известно, что иного более-менее пристойного пути к морю просто нет?
2. Почему самолеты в стране "У" не производят из того же материала, что и "черные ящики" для них?
3. Долго ли еще мы будем жечь папиросы "Беломор" на улице имени Суслова?
4. Знают ли военные и политики страны "У" банальную мудрость австралийских туземцев о том, что когда ты запускаешь бумеранг, подумай, хочешь ли ты, чтобы он вернулся к тебе?
5. Если надежда умирает последней, почему мы еще живы?
Провозглашенная наконец новоназначенным министром обороны необходимость реорганизации армии, мягко говоря, не нова. Были у нас заверения о стремительной и неминуемой реформе всех без исключения его предшественников, среди которых, кстати, был и гражданский. Но город N как ездили голодные солдатики повозками с такими же голодными конями, так и ездят, перевозя в вонючие составы завядшую капусту и собирая на это посмешище толпы относительно сытых горожан и падких на экзотику обалделых иностранцев.
Почему-то в стране "У" получается так, что опыт становится вещью, которая появляется сразу после того, как была нужна.
Реорганизация, как известно, отличается от революции тем, что отстой не перемешивается в самом верху, а что и так плавало сверху, просто перемешивается между собой. Так что в городе N считают, что все-таки нужна революция, но без жертв.
А пока что, как говорит известный уже читателям горожанин господин Изя - "скажи парашютистам, чтобы перестали прыгать, мы еще не взлетели".
Владимир Килинич, Институт политического моделирования, город N
