О законопроекте Леонида Кучмы
Пятница, 7 марта 2003, 13:41
Отрадно, что президент предложил публично обсудить свой проект конституционной реформы. Беда только в том, что обсуждать, по сути, нечего. Законопроект просто беспомощный. Такое впечатление, что у авторов не было ни четко намеченных целей, ни даже общего замысла. Да и квалифицированной команды специалистов, по-видимому, тоже не было. Бывают проекты, которые могут нравиться или не нравиться, но они хорошо продуманы и вполне могут быть реализованы.
А здесь мы имеем дело с "солянкой сборной" – всего понемножку. И никому нет дела до того, что ингредиенты в ней очень часто не совместимы. Такое впечатление, что Кучма пытается одновременно и уменьшить, и увеличить полномочия президента. С одной стороны, он заявляет об усилении роли парламента, а с другой, ставит выше парламента референдум.
Кстати, вопрос о референдуме – особый. Очевидно, у нашего президента, под влиянием каких-то советников, сложилось явно превратное представление о референдуме как высшей форме демократии. Интересно, знает ли тот, кто навязывал такое мнение Кучме, что любителями референдумов были Гитлер и Муссолини и что современные европейские правоведы предлагают политикам идти на референдум лишь в самом крайнем случае и быть при этом очень осторожным. А Кучма предлагает принимать на референдуме любые законы, за редким исключением. К тому же, законы, принятые на референдуме, не надо будет затем утверждать органами государственной власти (в том числе, значит, и парламентом). Абсолютно неприемлемое предложение, демонстрирующее лишь то, что авторы проекта имеют очень смутное представление о принципах представительной демократии, которая уже давно утвердилась в Европе.
То позитивное, что содержалось в президентском выступлении 24 августа, отошло на второй план. Есть конституционное положение о выборах нардепов на пропорциональной основе (зачем это вносить в Конституцию, если избирательный закон можно принять простым большинством, а для конституционных поправок нужно триста голосов?), но, с другой, есть в проекте и статьи, которые этому положению противоречат. Например, о депутатах, избранных на внеочередных выборах вместо тех, кто избран досрочно. Где это их будут избирать, если голосование должно идти по партийным спискам в едином многомандатном округе?
Почти ничего не сказано о полномочиях премьер-министра, хотя именно он должен стать важнейшей политической фигурой в государстве и отвечать за внутреннюю политику страны.
Зато в проекте много сказано о том, как президенту ограничить полномочия премьера. Помимо министров-"силовиков" и министра иностранных дел (с чем еще можно было бы согласиться), президент еще назначает главу налоговой администрации, губернаторов и прочих глав местной администрации. Следовательно, президент будет не только гарантом прав человека и национальной безопасности, но и сохранит возможность влиять на экономическую политику правительства, чего в парламентско-президентской республике он делать не должен.
А премьер, соответственно, не сможет всю ответственность за процессы в экономике взять на себя. Не будет четкого разделения полномочий, и в нашей экономической жизни сохранится система всеобщей безответственности. И всеобщей же коррупции.
То дополнение, что президент будет назначать кандидатов на тот или иной пост по предложению премьера, сути дела, в наших условиях, не меняет. Представим на минуту вполне реальную ситуацию: Ющенко – президент, Янукович – премьер. Наверняка, каждый из них будет настаивать на назначении своего кандидата в губернаторы, и, если не будет определено законом, кто из них в этом вопросе имеет приоритет, возникнет конфликт, и он будет не на пользу стране.
В европейских языках (английском или немецком) есть много оттенков слова
"назначать" - от жестко императивного: утвердить своей волей, до очень мягкого: объявить, назвать того, кого кто-то предложил. В соответствии с нашими традициями, оттенок императивности, наверняка, будет доминировать, а потому, думаю, было бы лучше использовать в данном случае какое-либо другое слово. Важно, чтобы люди поняли: президент будет согласовывать кандидатуры с премьером и объявлять согласованное решение. А в законе должно быть определено, чье мнение будет определяющим, если согласования добиться все же не удастся. Думаю, в вопросе назначения губернаторов (до того времени, когда их, надеюсь, будут избирать) более важным должно быть мнение премьер-министра.
И парламент президент не хочет выпустить из-под своей опеки. В проекте сохраняется прежняя статья о президентском вето, которое может парализовать работу парламента (мы это уже неоднократно наблюдали). И здесь мы опять встречаемся с посягательством президента на чужую власть – власть законодателей.
Словом, о главном в реформе, направленной, как говорил президент 24 августа и 5 марта, на трансформацию президентской республики в парламентско-президентскую, сказано мало и невнятно. Зато о вещах второстепенных, которым совсем не место в конституции, говорится много и детально. И особенно много о второй палате, значение которой пока мало кому понятно, но название для нее уже придумали. Уверен: нужно сначала провести административно-территориальную реформу и реформу местного самоуправления, а затем уже думать о второй палате.
Но президенту, видимо, очень хочется любой ценой утвердить решения референдума-2000, который проводился в момент апогея возможностей "админресурса". Неужели президент так и не почувствовал, что времена уже не те, что сегодня административно-командная система в Украине находится в состоянии агонии, и именно для того, чтобы с ней покончить, как раз и нужна политическая реформа? Неужели не боится он приговора истории?
А здесь мы имеем дело с "солянкой сборной" – всего понемножку. И никому нет дела до того, что ингредиенты в ней очень часто не совместимы. Такое впечатление, что Кучма пытается одновременно и уменьшить, и увеличить полномочия президента. С одной стороны, он заявляет об усилении роли парламента, а с другой, ставит выше парламента референдум.
Кстати, вопрос о референдуме – особый. Очевидно, у нашего президента, под влиянием каких-то советников, сложилось явно превратное представление о референдуме как высшей форме демократии. Интересно, знает ли тот, кто навязывал такое мнение Кучме, что любителями референдумов были Гитлер и Муссолини и что современные европейские правоведы предлагают политикам идти на референдум лишь в самом крайнем случае и быть при этом очень осторожным. А Кучма предлагает принимать на референдуме любые законы, за редким исключением. К тому же, законы, принятые на референдуме, не надо будет затем утверждать органами государственной власти (в том числе, значит, и парламентом). Абсолютно неприемлемое предложение, демонстрирующее лишь то, что авторы проекта имеют очень смутное представление о принципах представительной демократии, которая уже давно утвердилась в Европе.
То позитивное, что содержалось в президентском выступлении 24 августа, отошло на второй план. Есть конституционное положение о выборах нардепов на пропорциональной основе (зачем это вносить в Конституцию, если избирательный закон можно принять простым большинством, а для конституционных поправок нужно триста голосов?), но, с другой, есть в проекте и статьи, которые этому положению противоречат. Например, о депутатах, избранных на внеочередных выборах вместо тех, кто избран досрочно. Где это их будут избирать, если голосование должно идти по партийным спискам в едином многомандатном округе?
Почти ничего не сказано о полномочиях премьер-министра, хотя именно он должен стать важнейшей политической фигурой в государстве и отвечать за внутреннюю политику страны.
Зато в проекте много сказано о том, как президенту ограничить полномочия премьера. Помимо министров-"силовиков" и министра иностранных дел (с чем еще можно было бы согласиться), президент еще назначает главу налоговой администрации, губернаторов и прочих глав местной администрации. Следовательно, президент будет не только гарантом прав человека и национальной безопасности, но и сохранит возможность влиять на экономическую политику правительства, чего в парламентско-президентской республике он делать не должен.
А премьер, соответственно, не сможет всю ответственность за процессы в экономике взять на себя. Не будет четкого разделения полномочий, и в нашей экономической жизни сохранится система всеобщей безответственности. И всеобщей же коррупции.
То дополнение, что президент будет назначать кандидатов на тот или иной пост по предложению премьера, сути дела, в наших условиях, не меняет. Представим на минуту вполне реальную ситуацию: Ющенко – президент, Янукович – премьер. Наверняка, каждый из них будет настаивать на назначении своего кандидата в губернаторы, и, если не будет определено законом, кто из них в этом вопросе имеет приоритет, возникнет конфликт, и он будет не на пользу стране.
В европейских языках (английском или немецком) есть много оттенков слова
"назначать" - от жестко императивного: утвердить своей волей, до очень мягкого: объявить, назвать того, кого кто-то предложил. В соответствии с нашими традициями, оттенок императивности, наверняка, будет доминировать, а потому, думаю, было бы лучше использовать в данном случае какое-либо другое слово. Важно, чтобы люди поняли: президент будет согласовывать кандидатуры с премьером и объявлять согласованное решение. А в законе должно быть определено, чье мнение будет определяющим, если согласования добиться все же не удастся. Думаю, в вопросе назначения губернаторов (до того времени, когда их, надеюсь, будут избирать) более важным должно быть мнение премьер-министра.
И парламент президент не хочет выпустить из-под своей опеки. В проекте сохраняется прежняя статья о президентском вето, которое может парализовать работу парламента (мы это уже неоднократно наблюдали). И здесь мы опять встречаемся с посягательством президента на чужую власть – власть законодателей.
Словом, о главном в реформе, направленной, как говорил президент 24 августа и 5 марта, на трансформацию президентской республики в парламентско-президентскую, сказано мало и невнятно. Зато о вещах второстепенных, которым совсем не место в конституции, говорится много и детально. И особенно много о второй палате, значение которой пока мало кому понятно, но название для нее уже придумали. Уверен: нужно сначала провести административно-территориальную реформу и реформу местного самоуправления, а затем уже думать о второй палате.
Но президенту, видимо, очень хочется любой ценой утвердить решения референдума-2000, который проводился в момент апогея возможностей "админресурса". Неужели президент так и не почувствовал, что времена уже не те, что сегодня административно-командная система в Украине находится в состоянии агонии, и именно для того, чтобы с ней покончить, как раз и нужна политическая реформа? Неужели не боится он приговора истории?
