Дмитрий Корчинский: Лучше быть у Кучмы гардеробщиком, чем вождем у такой оппозиции
Среда, 19 марта 2003, 10:53
С Дмитрием Корчинским пришлось разговаривать, постоянно прерываясь на телефонные звонки. Ребята из возглавляемого им Православного Братства (Корчинский называет просто "Братство") вышли на улицы Киева с призывами к войне в Ираке против Хусейна в пику антивоенному митингу. Короткие фразы по мобильному, как и подобает командиру. "Братчиков" постоянно задерживает милиция, несмотря на заявления президента и решения СНБОУ о гуманитарной поддержке антииракской коалиции, а вот антиамериканским выступлениям никто из правоохранителей не препятствует.
- Публичный коктейль из левых, националистических, анархических и еще черти каких взглядов и символов, из украинских имперских аппетитов, или национальной солидарности трудящихся периодически произносит Дмитрий Корчинский. Что же Вы предлагаете обществу?
- Я ничего никому не предлагаю. Я против агитации народа. Считаю, мы живем в эпоху неофеодализма, и восстание масс закончилось. И весь этот, как вы назвали, коктейль является суммой этических ценностей феодализма. Все прекрасное в человеческих отношениях родилось именно в феодальную эпоху. Лозунг моей жизни: "Вперед к победе развитого феодализма!"
- А кто же тогда будет феодалами?
- Правильные пацаны, т.е. люди, которые не боятся. Трудящемуся люду они объясняют - мы не будем за вас работать, но мы будем за вас умирать. За свое право на материальные ценности и власть мы будем платить собственной кровью. Безопасность, война, культура и политика - это наше. Сегодня мы вернулись из эпохи восстания массы к такой феодальной философии. 95% население пашет и не замечает, что на вышке поменялось знамя. И не нужно. Это наше дело - 5 процентов - менять знамена и определять стратегию, и умирать за это.
- Управляемая вами организация называет себя христианской, православной. Но "Братство" как-то трудно связать с общественным представлениями христианских ценностей любви и спасения слабого. Скорее "братчики" культивируют силу, напоминают воинов крестовых походов. Эпатаж и противоречие?
- Православие - религия сильных. Мы представляем христианство благопристойным, постным и скучным. На самом деле - это всегда революция. Христиане возникли как тоталитарная секта, пошли в радикальный протест. Например, разорвали семейные связи. Христос говорил: "кто любит отца и мать больше чем я, тот не достоин меня". Общественное отрицание, непризнание власти. Христиане первых веков были радикалами, "крутыми парнями". Такими же оставались и во времена крестовых походов, и во времена Святого Владимира, и в семнадцатом веке. Христос принес нам не мир, но меч.
- Исходя из ваших слов, получается, что "Братство" - это радикальная секта?
- Мы не секта, потому что последняя всегда претендует на роль церкви. Мы организация, которая признает церковь. Безусловно, церковь больна сегодня. Но ведь мы не отказываемся от мамы, когда она болеет. Мы пытаемся ее вылечить. "Братство" - это союз, братство от исторической украинской традиции. Мы даже встречи проводим по четвергам, потому что в воскресенье люди должны быть в церкви.
- Но вы также участвуете в реальной политике?
- Да. Мы сегодня выступаем с агитацией за войну в Ираке. Нас арестовывают. Оказывается, у нас выступать в поддержку Хусейна можно, а против - нельзя. Тем более, что для государственных интересов снижение цен на нефть, как следствие войны в Ираке, выгодно.
- Вы рассматриваете "Братство" как часть гражданского общества?
- Нет. Как часть феодального, которое еще нужно построить. Гражданское общество - это часть демократии.
- А почему Вы так не любите демократию, как общественный строй? Подобные пощечины "власти народа" Вы, кстати, часто пропагандируете с телеэкрана.
- Я считаю, что самым ценным является личность. Демократия - это совершенная безличная диктатура. При тоталитаризме одни личности подавляют других, а демократия подавляет всех. Демократия в Украине консервирует наши слабости, потому что предусматривает определенную общественную стабильность. Нам не нужно стабилизировать неудачи, а необходим рывок. Должны быть люди, которые возьмут ответственность за все. Ну, расстреляют немного "демократов", но осуществят рывок вперед для нации.
- Пропаганда Ваших взглядов часто предусматривает кровь и жертвы. Сталинизм осуществил индустриальный рывок, но и жертв предостаточно. Аналогии напрашиваются сами собой...
- Я действительно часто говорю о жертвах, потому что я - христианин. Жертвенность является центральной идеей христианства. Но не свечи, а способность к самопожертвованию. У нас еще даже не началась христианская революция.
- А как же, относительно тех, кто задумывает революции, кто их проводит, и прохвостов, которые пользуются ее последствиями?
- Я предлагаю вашим читателям присоединиться к революции на третьем этапе.
- Но из идеолога революции, аналитика, националиста, оппозиционера - Корчинский превратился в шоумена развлекательной программы телеканала "1+1". Амбиции не ущемили?
- Нет. Свое вдохновение я черпаю в одиннадцатом веке, а жить приходится в двадцать первом. А в 21-м событие произошло только в том случае, когда его покажут по телевизору. Не существует сегодня методов политического действия вне ТВ. Любой человек, который хочет влиять на общество в культуре, или в политике должен показать себя в телевизоре.
- А какая тогда разница между Корчинским и Кашпировским?
- Отвечу словами Дали: "разница между мной и сумасшедшим состоит в том, что я не сумасшедший".
- Почему "революционер" Корчинский смирился с идеологической и политической цензурой, которая является частью отечественного телевидения?
- Это не только в сфере телепроизводства. Чем выше человек поднимается, тем больше ограничений он на себя берет. Космонавт в открытом космосе, где ближе всего до звезд, где абсолютная свобода и нет даже земного притяжения - ограничен узким аппаратом и скафандром. Это теснее чем любая тюремная камера. Чем больше возможностей ты получаешь, тем несвободнее себя чувствуешь. Всегда есть выбор: или ползать по земле, где тебя ничто не сдерживает, а ты ничего не можешь сделать, или - вырваться вверх, где множество ограничений, но и большие возможности действий. В Украине очень много любителей бороться за свободу слова, но очень мало любителей пользоваться ею. Я пытаюсь пользоваться, но координирую все с интересами канала. ТВ - это коллективное дело. Я не корректирую программы по абстрактной цензуре, а согласовываю с интересами людей, с которыми мы работаем.
- Ваш партнер по программе "Подвійний доказ" - эстет и либерал. Вы же провозглашаете лозунги и призывы к действию, которые часто противоречат и общественной морали, и нормам Конституции и действующему законодательству. Почему на Корчинского за это никто не подает в суд?
- Я остаюсь на позиции Прудона, который говорил: "любая собственность - это кража, а любая конституция - это ложь". И конституция, и уголовный кодекс нам сильно мешают, и чем быстрее они будут отброшены, тем лучше. А не арестовывают потому, что я не угрожаю имущественным интересам властных группировок. Сегодня большие абстракции, или идеологические постулаты не воспринимаются этими людьми как угроза. И это - очень печально.
- Унсовцы за события 9 марта до сих пор за решеткой. Членов "Братства" ловят, задерживают после уличных стычек и отпускают. Вас, как идеолога братства вообще не задерживает милиция или органы. Почему такой выборочный подход?
- Унсовцы сидят по двум причинам: потому, что они дураки, и потому, что власть дурная. На их месте должны были быть мы. Когда мы на первых этапах "кассетного" скандала сотрудничали с оппозицией, установка была такая: давайте вы будете тюремным мясом, а мы, взрослые и умные дяди, будем делать политику. Я тогда им предложил наоборот. А вот унсовцы согласились. Тогда я им говорил о двух пунктах.
Во-первых, когда вас потянут в "мусарню" - никто вам передачки не принесет, ордена не даст. Это ваш личный подвиг, за который будете сидеть самостоятельно. Во-вторых, драка с милицией - это всегда уголовное преступление. Я не против уголовных преступлений, но их нужно делать грамотно: блокировать оперативную камеру, нужно морду прикрывать от съемки, хотя бы платком, после окончания нужно убегать. В беспорядках участвовало много людей, а посадили тех двадцать человек, у которых не сработал инстинкт самосохранения.
А власть глупая потому, что в развитых обществах существует негласная договоренность: вы не сажаете - мы не стреляем. Власть, которая арестовывает людей за массовые беспорядки, провоцирует людей. Они уже не будут выходить на улицу, а будут стрелять из-за угла. Власть не дает выражать протест цивилизованными методами, как это было тогда 9 марта 2001-го. На Западе зеленые, или феминистки вытворяют значительно больше и их не сажают. Там усвоили уроки 60-х, когда после запретов на протест молодежь подрывала универмаги и полицейские участки.
- Ваша позиция постороннего и обиженного потому, что Вы не стали лидером оппозиции?
- Я хотел бы стать лидером всей оппозиции. Но тогда, в 2001-м уже после первых выступлений, я сказал себе и не только: лучше быть у Кучмы гардеробщиком, чем вождем у такой оппозиции. Считаю, они поступают неправильно. Когда было еще первое выступление, можно было сделать рывок. Милиция растеряна, администрация перепугана. Тогда власть не догадывалась, что после обнародования "кассет" режим может удержаться. Я призывал идти штурмом на администрацию, а они - на Верховную Раду. А при чем здесь Рада?! С таким же успехом толпа могла пойти на базар. Я говорю - "на штурм", а они - "сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации". Люди вышли свергнуть режим, а они - "спокойствие"! Я симпатизирую сегодня многим людям из оппозиции, но считаю, что они поступают неправильно.
- Люди говорят, что смелые заявления Корчинский делает потому, что он имеет индульгенцию власти, или спецслужб...
- Обо всех действующих политиках в Украине рассказывают четыре вещи: сотрудничает со спецслужбами, украл деньги, еврей, гомосексуалист. Все это я слышал и о себе. К сожалению, уже давно революции никто в мире не финансирует.
- А с террористом Вас не отождествляют?
- Слава Богу, в Украине не нужно прибегать к террору. Проблемы, что перед нами стоят могут быть решены без террора. Вся грязная работа сделана Иосифом Сталиным. Он так всех зашугал, что лет 50 никого шугать не нужно. Все можно достичь европейскими методами. Я мечтаю хотя бы об одном настоящем профсоюзе, одном настоящем религиозном братстве. В Европе профсоюз - совершенное орудие для битья собственных правительств по голове. У нас - просто бюрократические структуры. И власть у нас очень слаба. В стране не существует людей, которые бы симпатизировали центральной власти, хотя последняя имеет большие пропагандистские возможности. Это - жалкая пропаганда. Но за 12 лет у нас не было ни одной мощной национальной забастовки, хотя я сам несколько организовывал.
- Вы себя тоже критикуете за это?
- И себя в том числе. Но в плохой жизни виноваты сами люди - за 12 лет ни одной настоящей уличной акции протеста. Общество аморфное, власть слабая - идеальные возможности для организованной и энергичной революционной группы. Я оптимист и призываю всех - создавайте группировки, профсоюзы, забастовочные комитеты, философские кружки, кружки хорового пения, незаконные военизированные формирования и добивайтесь успеха. Сейчас Украина идеальное место для достижения индивидуального, или группового успеха.
P.S. После разговора Дмитрий на минуту пригласил меня в офис "Братства" в старом облупленном доме на Подоле. Офис скорее напоминал штаб подпольного ревкома с портретом Корчинского на стене. Братчики по выучке вытянулись, когда вошел брат Дмитрий. Мне подарили свою газету. Началось оперативное совещание.
- Публичный коктейль из левых, националистических, анархических и еще черти каких взглядов и символов, из украинских имперских аппетитов, или национальной солидарности трудящихся периодически произносит Дмитрий Корчинский. Что же Вы предлагаете обществу?
- Я ничего никому не предлагаю. Я против агитации народа. Считаю, мы живем в эпоху неофеодализма, и восстание масс закончилось. И весь этот, как вы назвали, коктейль является суммой этических ценностей феодализма. Все прекрасное в человеческих отношениях родилось именно в феодальную эпоху. Лозунг моей жизни: "Вперед к победе развитого феодализма!"
- А кто же тогда будет феодалами?
- Правильные пацаны, т.е. люди, которые не боятся. Трудящемуся люду они объясняют - мы не будем за вас работать, но мы будем за вас умирать. За свое право на материальные ценности и власть мы будем платить собственной кровью. Безопасность, война, культура и политика - это наше. Сегодня мы вернулись из эпохи восстания массы к такой феодальной философии. 95% население пашет и не замечает, что на вышке поменялось знамя. И не нужно. Это наше дело - 5 процентов - менять знамена и определять стратегию, и умирать за это.
- Управляемая вами организация называет себя христианской, православной. Но "Братство" как-то трудно связать с общественным представлениями христианских ценностей любви и спасения слабого. Скорее "братчики" культивируют силу, напоминают воинов крестовых походов. Эпатаж и противоречие?
- Православие - религия сильных. Мы представляем христианство благопристойным, постным и скучным. На самом деле - это всегда революция. Христиане возникли как тоталитарная секта, пошли в радикальный протест. Например, разорвали семейные связи. Христос говорил: "кто любит отца и мать больше чем я, тот не достоин меня". Общественное отрицание, непризнание власти. Христиане первых веков были радикалами, "крутыми парнями". Такими же оставались и во времена крестовых походов, и во времена Святого Владимира, и в семнадцатом веке. Христос принес нам не мир, но меч.
- Исходя из ваших слов, получается, что "Братство" - это радикальная секта?
- Мы не секта, потому что последняя всегда претендует на роль церкви. Мы организация, которая признает церковь. Безусловно, церковь больна сегодня. Но ведь мы не отказываемся от мамы, когда она болеет. Мы пытаемся ее вылечить. "Братство" - это союз, братство от исторической украинской традиции. Мы даже встречи проводим по четвергам, потому что в воскресенье люди должны быть в церкви.
- Но вы также участвуете в реальной политике?
- Да. Мы сегодня выступаем с агитацией за войну в Ираке. Нас арестовывают. Оказывается, у нас выступать в поддержку Хусейна можно, а против - нельзя. Тем более, что для государственных интересов снижение цен на нефть, как следствие войны в Ираке, выгодно.
- Вы рассматриваете "Братство" как часть гражданского общества?
- Нет. Как часть феодального, которое еще нужно построить. Гражданское общество - это часть демократии.
- А почему Вы так не любите демократию, как общественный строй? Подобные пощечины "власти народа" Вы, кстати, часто пропагандируете с телеэкрана.
- Я считаю, что самым ценным является личность. Демократия - это совершенная безличная диктатура. При тоталитаризме одни личности подавляют других, а демократия подавляет всех. Демократия в Украине консервирует наши слабости, потому что предусматривает определенную общественную стабильность. Нам не нужно стабилизировать неудачи, а необходим рывок. Должны быть люди, которые возьмут ответственность за все. Ну, расстреляют немного "демократов", но осуществят рывок вперед для нации.
- Пропаганда Ваших взглядов часто предусматривает кровь и жертвы. Сталинизм осуществил индустриальный рывок, но и жертв предостаточно. Аналогии напрашиваются сами собой...
- Я действительно часто говорю о жертвах, потому что я - христианин. Жертвенность является центральной идеей христианства. Но не свечи, а способность к самопожертвованию. У нас еще даже не началась христианская революция.
- А как же, относительно тех, кто задумывает революции, кто их проводит, и прохвостов, которые пользуются ее последствиями?
- Я предлагаю вашим читателям присоединиться к революции на третьем этапе.
- Но из идеолога революции, аналитика, националиста, оппозиционера - Корчинский превратился в шоумена развлекательной программы телеканала "1+1". Амбиции не ущемили?
- Нет. Свое вдохновение я черпаю в одиннадцатом веке, а жить приходится в двадцать первом. А в 21-м событие произошло только в том случае, когда его покажут по телевизору. Не существует сегодня методов политического действия вне ТВ. Любой человек, который хочет влиять на общество в культуре, или в политике должен показать себя в телевизоре.
- А какая тогда разница между Корчинским и Кашпировским?
- Отвечу словами Дали: "разница между мной и сумасшедшим состоит в том, что я не сумасшедший".
- Почему "революционер" Корчинский смирился с идеологической и политической цензурой, которая является частью отечественного телевидения?
- Это не только в сфере телепроизводства. Чем выше человек поднимается, тем больше ограничений он на себя берет. Космонавт в открытом космосе, где ближе всего до звезд, где абсолютная свобода и нет даже земного притяжения - ограничен узким аппаратом и скафандром. Это теснее чем любая тюремная камера. Чем больше возможностей ты получаешь, тем несвободнее себя чувствуешь. Всегда есть выбор: или ползать по земле, где тебя ничто не сдерживает, а ты ничего не можешь сделать, или - вырваться вверх, где множество ограничений, но и большие возможности действий. В Украине очень много любителей бороться за свободу слова, но очень мало любителей пользоваться ею. Я пытаюсь пользоваться, но координирую все с интересами канала. ТВ - это коллективное дело. Я не корректирую программы по абстрактной цензуре, а согласовываю с интересами людей, с которыми мы работаем.
- Ваш партнер по программе "Подвійний доказ" - эстет и либерал. Вы же провозглашаете лозунги и призывы к действию, которые часто противоречат и общественной морали, и нормам Конституции и действующему законодательству. Почему на Корчинского за это никто не подает в суд?
- Я остаюсь на позиции Прудона, который говорил: "любая собственность - это кража, а любая конституция - это ложь". И конституция, и уголовный кодекс нам сильно мешают, и чем быстрее они будут отброшены, тем лучше. А не арестовывают потому, что я не угрожаю имущественным интересам властных группировок. Сегодня большие абстракции, или идеологические постулаты не воспринимаются этими людьми как угроза. И это - очень печально.
- Унсовцы за события 9 марта до сих пор за решеткой. Членов "Братства" ловят, задерживают после уличных стычек и отпускают. Вас, как идеолога братства вообще не задерживает милиция или органы. Почему такой выборочный подход?
- Унсовцы сидят по двум причинам: потому, что они дураки, и потому, что власть дурная. На их месте должны были быть мы. Когда мы на первых этапах "кассетного" скандала сотрудничали с оппозицией, установка была такая: давайте вы будете тюремным мясом, а мы, взрослые и умные дяди, будем делать политику. Я тогда им предложил наоборот. А вот унсовцы согласились. Тогда я им говорил о двух пунктах.
Во-первых, когда вас потянут в "мусарню" - никто вам передачки не принесет, ордена не даст. Это ваш личный подвиг, за который будете сидеть самостоятельно. Во-вторых, драка с милицией - это всегда уголовное преступление. Я не против уголовных преступлений, но их нужно делать грамотно: блокировать оперативную камеру, нужно морду прикрывать от съемки, хотя бы платком, после окончания нужно убегать. В беспорядках участвовало много людей, а посадили тех двадцать человек, у которых не сработал инстинкт самосохранения.
А власть глупая потому, что в развитых обществах существует негласная договоренность: вы не сажаете - мы не стреляем. Власть, которая арестовывает людей за массовые беспорядки, провоцирует людей. Они уже не будут выходить на улицу, а будут стрелять из-за угла. Власть не дает выражать протест цивилизованными методами, как это было тогда 9 марта 2001-го. На Западе зеленые, или феминистки вытворяют значительно больше и их не сажают. Там усвоили уроки 60-х, когда после запретов на протест молодежь подрывала универмаги и полицейские участки.
- Ваша позиция постороннего и обиженного потому, что Вы не стали лидером оппозиции?
- Я хотел бы стать лидером всей оппозиции. Но тогда, в 2001-м уже после первых выступлений, я сказал себе и не только: лучше быть у Кучмы гардеробщиком, чем вождем у такой оппозиции. Считаю, они поступают неправильно. Когда было еще первое выступление, можно было сделать рывок. Милиция растеряна, администрация перепугана. Тогда власть не догадывалась, что после обнародования "кассет" режим может удержаться. Я призывал идти штурмом на администрацию, а они - на Верховную Раду. А при чем здесь Рада?! С таким же успехом толпа могла пойти на базар. Я говорю - "на штурм", а они - "сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации". Люди вышли свергнуть режим, а они - "спокойствие"! Я симпатизирую сегодня многим людям из оппозиции, но считаю, что они поступают неправильно.
- Люди говорят, что смелые заявления Корчинский делает потому, что он имеет индульгенцию власти, или спецслужб...
- Обо всех действующих политиках в Украине рассказывают четыре вещи: сотрудничает со спецслужбами, украл деньги, еврей, гомосексуалист. Все это я слышал и о себе. К сожалению, уже давно революции никто в мире не финансирует.
- А с террористом Вас не отождествляют?
- Слава Богу, в Украине не нужно прибегать к террору. Проблемы, что перед нами стоят могут быть решены без террора. Вся грязная работа сделана Иосифом Сталиным. Он так всех зашугал, что лет 50 никого шугать не нужно. Все можно достичь европейскими методами. Я мечтаю хотя бы об одном настоящем профсоюзе, одном настоящем религиозном братстве. В Европе профсоюз - совершенное орудие для битья собственных правительств по голове. У нас - просто бюрократические структуры. И власть у нас очень слаба. В стране не существует людей, которые бы симпатизировали центральной власти, хотя последняя имеет большие пропагандистские возможности. Это - жалкая пропаганда. Но за 12 лет у нас не было ни одной мощной национальной забастовки, хотя я сам несколько организовывал.
- Вы себя тоже критикуете за это?
- И себя в том числе. Но в плохой жизни виноваты сами люди - за 12 лет ни одной настоящей уличной акции протеста. Общество аморфное, власть слабая - идеальные возможности для организованной и энергичной революционной группы. Я оптимист и призываю всех - создавайте группировки, профсоюзы, забастовочные комитеты, философские кружки, кружки хорового пения, незаконные военизированные формирования и добивайтесь успеха. Сейчас Украина идеальное место для достижения индивидуального, или группового успеха.
P.S. После разговора Дмитрий на минуту пригласил меня в офис "Братства" в старом облупленном доме на Подоле. Офис скорее напоминал штаб подпольного ревкома с портретом Корчинского на стене. Братчики по выучке вытянулись, когда вошел брат Дмитрий. Мне подарили свою газету. Началось оперативное совещание.
