Украинский кризис: взгляд извне

В Украине не повторится югославский сценарий, убеждены зарубежные эксперты

Противостояние власти и оппозиции, усугубленное "Иракгейтом", стало причиной всплеска внимания со стороны зарубежных медиа к Украине. Многочисленные эксперты, анализируя ситуацию, в которой оказался официальный Киев, утверждают - украинская власть вновь переживает системный кризис. Обсуждая с "Контекстом" причины, сущность и последствия происходящих процессов, известные западные и российские аналитики пытались понять, почему страна, экономика которой демонстрирует лучший в Европе рост ВВП, не в состоянии воспользоваться данной ситуацией и сконцентрировать свои усилия на проведении структурных реформ. Своим видением украинских проблем с "Контекстом" делились:

Ариэль Коен - эксперт американского Heritage Foundation, занимается исследованием экономических и политических процессов в странах Восточной Европы, бывшего СССР и Средней Азии. Heritage Foundation считается "мозговым центром" Республиканской партии США, после победы Джорджа Буша на выборах 2000 г. эксперты фонда стали консультировать правительство США. Об Украине знает не понаслышке, поскольку родом аналитик из Ялты;

Стюарт Хэнсел - эксперт журнала Economist, специалист по странам с переходной экономикой, Лондон, Великобритания;

Аркадиуш Сарна - аналитик Центра восточных студий, тесно сотрудничающего с польским правительством (Варшава, Польша);

Глеб Павловский - Президент Фонда эффективной политики, советник президента Российской Федерации. На сегодняшний день входит в десятку наиболее авторитетных экспертов России. Во время выборов в украинский парламент в марте 2002 года г-н Павловский активно сотрудничал с СДПУ(О);

Андрей Окара - кандидат юридических наук, сотрудник Российской академии государственной службы при президенте России. Один из апологетов евразийской теории в России. По некоторым данным, во время избирательной кампании в Украине сотрудничал с БЮТ;

Владимир Кременюк - научный руководитель внешне- и внутриполитического направлений в Институте США и Канады Российской академии наук, член учёного совета Института Африки РАН и Российского института стратегических исследований, член редколлегии журнала "США: экономика, политика, идеология", ряда зарубежных журналов и проектов. Советник комитета по международным делам Верховного Совета СССР, Государственной Думы РФ. Член научных советов при МИД РФ в разные годы;

Ласло Шимени - венгерский политолог (Будапешт).

Корр.: В чем, на Ваш взгляд, заключаются глубинные предпосылки политического кризиса в Украине?

Ариэль Коен: Таких предпосылок множество. Это низкие жизненные стандарты населения, слабое экономическое управление, некомпетентный политический менеджмент, элита, отрицающая этические нормы, особенно в высших эшелонах власти.

Ласло Шимени: Есть множество неразрешенных проблем, которые накапливались в течение более чем 11 лет и стали основой дестабилизации в Украине. Если сравнить нынешнее положение Украины с ситуацией в других восточноевропейских странах, то 10-12 лет назад государства Центральной и Восточной Европы и Украина имели приблизительно одинаковые стартовые позиции. Однако, в то время как в этих странах были проведены революционные экономические и политические преобразования, Украина затормозилась в развитии. Если говорить об экономических аспектах кризиса, очевидно, что в Украине фактически не решен вопрос собственности, не реструктуризировано производство.

В политической сфере до сих пор не появились настоящие партии, а существующие можно назвать скорее протопартиями, имеющими лишь первичные признаки и по сей день пребывающими в процессе становления. Политический класс не сформирован, аморфен и состоит из массы случайных людей. Социальная структура украинского общества характеризуется колоссальным разрывом в доходах между богатыми и бедными слоями населения, причем эта дифференциация не просто большая, а огромная. Всего около 5-6% украинских граждан являются по-настоящему богатыми. И, наконец, до сих пор не сформирована внятная внешняя политика Украины. Создается впечатление, что Киев не находит своего места в новой Европе, постоянно мечась между Россией и Западом. Существует реальная угроза, что страна может остаться на обочине процесса глобализации.

Стюарт Хэнсел: Рассматривая причины кризиса, необходимо остановиться на оценке институтов власти. Администрация Кучмы не направила достаточных усилий для усиления стабильности, прозрачности, ответственности и эффективности ключевых государственных институтов - президентской власти, правительства, парламента, службы безопасности, генеральной прокуратуры, СМИ и проч.

Вместо этого, президент сконцентрировался на удержании контроля над как можно большим политическим пространством, используя при этом методы, которые привели к маргинализации других политических групп и общества в целом. В результате сложилась система власти, в которой голоса различных социальных и политических групп не могут быть услышаны из-за непрозрачности и неэффективности государственных институтов. Это привело к высокому уровню разочарования общества. Следует отметить, что любые фундаментальные изменения в структуре власти подрывают влияние г-на Кучмы, поэтому требования оппозиции очень тяжело воспринимаются президентом Украины и его союзниками. Это еще один фактор, спровоцировавший паралич власти, который мы сегодня наблюдаем в Украине.

Аркадиуш Сарна: Происходящие события непосредственно связаны с недалекой перспективой президентских выборов. Характер этих событий - массовые уличные демонстрации оппозиции, попытки опереться на поддержку из-за рубежа, предпринимаемых властью и оппозиционерами, а также использование черного PR для реализации собственных стратегий - демонстрирует слабость политической системы Украины. Возможно, что существующую ныне в Украине политическую систему с ее недостатками не смогут вытеснить классические формы демократии, и она будет функционировать еще долго, вне зависимости от того, кто придет к власти в Киеве.

Глеб Павловский: Я склонен считать эти предпосылки преимущественно элитными. Украинская элита не приняла независимости, потому что та ей не была предложена. Западноукраинская версия единой нации имеет слишком слабую национальную емкость, других нет. Отсюда призывы к революции. Шанс общенационального идеологического консенсуса был бы в предложенной Москвой и развиваемой совместно с Россией концепции украинской независимости - но ельцинская Москва ничего реального не предложила, и этот шанс, видимо, отложен на будущее.

Андрей Окара: Акции оппозиции являются, судя по всему, лишь видимым симптомом кризиса, происходящего в глубине социально-политической системы. Причина же самого кризиса — в неадекватности существующей на Украине государственнической парадигмы. Это государство рассчитано не на устойчивое долговременное развитие, а на однократное присвоение ресурса — материально-технического, финансового, организационного, человеческого, природного и т.д. — без возможности его последующего восстановления. Современное украинское государство является, прежде всего, инструментом лоббирования бизнес-интересов ФПГ, олигархии и высшей бюрократии, который опирается на сильный полицейский режим. Политическая и геополитическая проблематика в подобной модели вторична по отношению к частным бизнес-интересам.

Владимир Кременюк: Во-первых, более 300 лет значительная часть Украины входила в состав империи, отсюда и сформировалась она не как самостоятельная величина. Во-вторых, она все-таки была склеена из неоднородных кусков: Западная Украина, Восточная, Новороссия с разными векторами развития, симпатиями и различным отношением к родному языку и истории. Даже объединившись в единое государство, они не стали единым целым. Этим можно объяснить нынешнюю внутреннюю разбалансированность Украины. В-третьих, - украинская экономика до сих пор остается большим сегментом т.н. советской экономики. За годы независимости не была создана экономика, ориентированная преимущественно на внутренний рынок Украины. Еще одна существенная предпосылка - неясность внешнеполитической ориентации. Украина не может определиться, куда и как идти.

Корр.: Считаете ли Вы, что в Украине возможен югославский вариант развития: введение международных санкций и смещение президента под давлением Запада?

Ариэль Коэн: В этом сценарии не заинтересованы ни соседи Украины, ни мировые лидеры. США хотят, чтобы Украина была сильна и независима. А вот в России, возможно, некоторым предпочтительнее иметь под боком слабого Кучму, нежели сильного Ющенко.

Ласло Шимени: Я не считаю, что в сложившейся ситуации может быть реализован югославский сценарий. Все-таки Украина тяготеет к России, которая выступает своеобразным гарантом того, что радикального вмешательства Запада во внутриполитические дела Украины не произойдет. Вопрос заключается в том, что сегодня РФ захочет получить в обмен на поддержку действующего руководства, и насколько эти желания совпадут с интересами определенных кругов в Украине.

Поэтому из возможных сценариев наихудшим, на мой взгляд, является не югославский, а румынский. Вероятность его реализации относительно велика. Политические силы, победившие на парламентских выборах 2002 года, не могут сформировать парламентское большинство, способное демократическим путем сместить действующего президента. Даже после того, как в антипрезидентской акции объединились крайне левые и крайне правые, настоящее большинство в парламенте так и не появилось. Поэтому парламентским путем разрешение конфликта в Украине вряд ли возможно. Я сомневаюсь, что Леонид Кучма и его соратники добровольно уйдут с властных постов.

Поэтому Украина может повторить путь Румынии, где противостояние президента и оппозиции в 1989 году закончилось вооруженными столкновениями власти и народа, что привело к насильственному свержению режима Чаушеску.

Стюарт Хэнсел: Это кажется невозможным. Даже если гипотетически предположить, что некоторые страны заинтересованы в таком сценарии, маловероятно, что Запад готов к подобным действиям против Кучмы. Впрочем, можно ожидать, что внешнее давление будет возрастать. Прекращение контактов лидеров западных стран с Кучмой с начала кассетного скандала не дало эффекта, судя по драматическим событиям в Украине, которые мы наблюдаем последние 18 месяцев. В то же время, маловероятно, что Запад будет твердо поддерживать оппозицию в ее требованиях смещения г-на Кучмы. По большому счету, западные правительства могут надеяться, что расследование по "Кольчуге" параллельно с некоторым увеличением давления на г-на Кучму повысит шансы того, что позитивные политические перемены в Украине все же произойдут.

Аркадиуш Сарна: Т.н. "югославский" вариант развития событий мне кажется малореальным. Украина - не Сербия, а Леонид Кучма, несмотря на прозвучавшие обвинения, явно не Слободан Милошевич. Этот сценарий маловероятен также в силу внутренних факторов: отсутствуют протестные настроения, способные привести к реализации этого красочно расписанного в некоторых украинских СМИ "варианта" развития ситуации. Кроме того, в "украинском" случае иначе видятся интересы США, которые не желают дестабилизации украинского государства, как это было с Сербией.

Глеб Павловский: Странно называть "возможным" проект, который открыто объявлен и осуществляется - хоть и со слабыми шансами на успех. Вариант "постановочной революции" отрабатывается на базе Украины с 2000 года. Эта отработка началась немедленно вслед за тем как он в результате избрания Путина был предотвращен в "русской версии" от Гусинского и блока "Отечество - вся Россия". Американская попытка навязать Украине эту перспективу - я имею в виду наглые и необоснованные претензии к президенту Кучме, основанные на информации таких лиц, как шпион Мельниченко, не имеющий ясного алиби в деле Гонгадзе, - носит откровенно истерический характер. Постановщикам "киевского шоу" стоит отметить, что обошедшая мир фотография с муляжом "отрубленной" головы украинского президента на пике очень некстати напомнила об именно так обезглавленном Гонгадзе. А также об отсутствии алиби у группы оппозиционеров-заговорщиков, манипулировавшей "пленками" в дни убийства журналиста. Россия внимательно следит за происходящим, поскольку уровень иностранного менеджмента, управляющего украинским оппозиционным меньшинством, приобрел абсолютно скандальные формы.

Андрей Окара: На уровне функционально-ролевых аналогий можно говорить о некоторой схожести ситуаций в Югославии-2000 и Украине-2002. Однако есть, как минимум, три существенных различия. Во-первых, Югославия к моменту президентских выборов была практически полностью разорена натовской "миротворческой" операцией. Война подточила целостность и надежность государственного аппарата - у Милошевича на момент выборов уже не было серьезной политической опоры. Украина же переживает не самые тяжелые времена. Во-вторых, политическая пассивность подавляющей части украинского населения лишает оппозицию массовой поддержки. Общество, состоящее преимущественно из людей с "минималистскими" социально-психологическими установками, неспособно достигать целей, задекларированных "максималистами" Тимошенко и Морозом.

В-третьих, президент Украины не столь демонизирован в сознании западных элит, как Милошевич. Единственная реальная претензия к Кучме со стороны США — подозрение в содействии поставкам "Кольчуг" в Ирак в обход санкций ООН, основанное на нескольких фразах из фонотеки Мельниченко. Причем в этих обвинениях пока превалирует эмоциональная, а не аналитическая составляющая. По остальным принципиальным вопросам ни у объединенной Европы, ни у США до недавнего времени не было оснований для серьезного недовольства Кучмой. Едва ли президент потеряет свою должность под давлением Запада, которое, видимо, будет "мерцающим" и ситуативным (немало новых фактов может открыться в ходе процесса над Павлом Лазаренко).

С большой долей вероятности можно ждать, что Запад будет "продавливать" кандидатуру Ющенко на должность премьер-министра и навязывать его президенту в качестве преемника. Вообще же проблема поиска преемника как гаранта спокойной старости президента возобновится с новой силой. Введение международных санкций против Украины маловероятно хотя бы потому, что и Европа, и США заинтересованы в ней как в "санитарном кордоне" вокруг России, "плацдарме развертывания". В той или иной форме они дают понять, что не отождествляют президента Украины и Украину в целом. Возможно, политтехнологи из Госдепартамента США благодаря Кучме введут в оборот новую категорию — "президент-изгой".

Владимир Кременюк: Я думаю, что это невозможно по той причине, что Украина имеет гаранта своей независимости в лице России. РФ признала ее - пусть не откровенно и пусть не до конца - но она осознает важность добрых отношений с Украиной. Думаю, что Россия будет очень ревниво относиться к попыткам НАТО, ЕС или США вмешаться в украинские дела. Даже не потому, что это вмешательство будет иметь антироссийский характер: Россия чувствует ностальгию по общему прошлому и какую-то ответственность за Украину. Так что Украине вряд ли грозит югославский вариант. Другое дело, что у России нет ни политической воли, ни ресурсов, чтобы помочь Украине преодолеть нынешнее кризисное состояние - РФ сама в кризисе. Но не позволить кому-то углубить украинский кризис России вполне по силам.

Корр.: Что изменится в отношениях Украины и Запада вследствие усугубляющегося политического кризиса в Украине?

Ариэль Коен: Отношения уже ухудшились. Но это не влияет на Украину: политический кризис становится хроническим. Этим можно объяснить заявления руководства Европейского союза о том, что шансы Украины вступить в ЕС в течение следующих 20 лет призрачны.

Ласло Шимени: Существенных изменений ожидать не приходится. Сейчас мы не видим никаких действительно важных официальных заявлений со стороны ведущих западных игроков. Не думаю, что Украине грозят какие-либо экономические санкции, а финансовую помощь в размере, который ей необходим, Украина и так не получает. Со стороны Запада в отношении Украины больше слов, чем дела. На сегодняшний день проекты, которые Украина осуществляет с ЕББР и ЕС, являются экономически мизерными, если учитывать геополитический вес Киева. Поэтому Украина продолжает увеличивать зависимость от России, что ярко иллюстрирует превалирующая доля российских, а не западных, капиталовложений в украинскую экономику. При этом со стороны российского руководства налицо желание расширять и углублять российско-украинские связи, тогда как западный бизнес в Украину идти не рискует.

Стюарт Хэнсел: Отношение Европы и США к режиму Кучмы уже и так максимально негативное. Оно проявляется в распространенном мнении, что позитивное развитие отношений с Украиной и политические реформы в Украине не будут осуществляться до тех пор, пока у власти Леонид Кучма. Нынешний политический кризис только подтверждает это мнение. Тем не менее, возможность для усугубления негативного отношения Запада к Украине остается. Добавить негатива в отношения могут новые подробности в скандале с "Кольчугами" или насильственные действия украинской власти против оппозиции.

Аркадиуш Сарна: Плохую репутацию за рубежом официальный Киев "заработал" давно. Если в ходе нынешнего кризиса победят сторонники Леонида Кучмы, и без того низкий рейтинг Украины упадет еще ниже. Впрочем, Запад имеет ограниченное влияние на ситуацию в Украине. Это связано с его низкой заинтересованностью - политической и экономической - в вашей стране, что вызвано непоследовательностью украинской власти в реализации политических и экономических реформ. Наибольшую возможность давления на Киев имеет Россия, от которой Украина зависима в первую очередь экономически. Однако я сомневаюсь в том, что Россия сегодня заинтересована и готова к рискованному - как мне кажется - "инвестированию" в потенциального преемника Леонида Кучмы.

Корр.: Какими Вам видятся российско-украинские отношения в контексте нынешнего политического кризиса в Украине?

Глеб Павловский: Это будут хорошие, надежные отношения. Россия не станет "вилять хвостом" в зависимости от политической конъюнктуры и не поддастся на провокационные "повстанческие" спектакли. Россия показала украинской элите вариант перехода от революции к "либеральной реакции" без расправ и при государственно-правовых гарантиях собственности, каким бы путем она не была приобретена. Тем самым Россия открыла Украине двери к ненасильственной демократизации олигархического строя.

Андрей Окара: На протяжении последних десяти лет политика России в СНГ была крайне неэффективной, более того - зачастую контрпродуктивной. Активная позиция Москвы по "грузинскому" вопросу вроде бы переломила ситуацию. Теперь вдохновленное своей решительностью руководство России намерено так же кардинально поменять политику в отношении других стран Содружества. Для Украины это означает усиление давления по принципиально важному для обеих стран, можно сказать, экзистенциальному вопросу - о контроле над украинским участком газопроводной системы при помощи газового консорциума. Россия сейчас в значительной мере - "гарант" политического будущего украинского президента, его "адвокат" в Европе и США.

Ему, в свою очередь, придется стать "гарантом" геоэкономических интересов России и бизнес-интересов российского капитала. Украина рискует превратиться в разменную монету в российско-западных отношениях - Россия будет склонять ее на те или иные уступки западным партнерам, например, взять в газотранспортный консорциум третьего участника, Германию.

С другой стороны, Запад может признать, что Украина находится в российской "зоне ответственности". В российской политической элите, особенно среди экспертов по российско-украинским отношениям, доминирует сомнительное представление о нынешнем президенте Украины как "меньшем зле" в сравнении с прозападно ориентированным Виктором Ющенко.

В такой системе оценок Леониду Кучме иногда даже приписывается "пророссийскость", "евразийский масштаб мышления", оппозиции же - прозападность и антироссийская заангажированность (поэтому для многих российских наблюдателей полной неожиданностью стала поддержка акций оппозиции лидером коммунистов, безоговорочно пророссийским Петром Симоненко).

Есть подозрение, что и Симоненко, и Мороз, и Тимошенко как люди с более или менее развитым геополитическим мышлением к самому факту возможной поставки на Ближний Восток установок "Кольчуга", способных засекать невидимые американские "Стеллсы", причем в преддверии агрессии США против Ирака, относятся положительно либо терпимо. Но логика политической борьбы на время делает их ситуативными союзниками Госдепартамента США.

Владимир Кременюк: Конечно, отношения между РФ и Украиной сейчас неровные.

Украинская сторона пытается продемонстрировать свои отличия от России, чтобы окружающий мир видел в Украине не отколовшуюся провинцию, а самостоятельное государство со своими культурно-психологическим корнями, собственной историей и проч. Со стороны России очевидна тоска по имперским временам, которая проявляется не только в отношениях с Грузией, но и в отношениях с Украиной. Особенно наглядно это видно на примере проблемы Крыма и Севастополя. Россия опасается, как бы Украина не зашла слишком далеко в сторону Запада. Бытует мнение, что если уж идти, то вдвоем, равняясь друг на друга. И не дай Бог кто-то отколется и оставит другого в дураках.

Корр.: Кто из внешних и внутренних политических игроков получает наибольшие выгоды от существующей энтропии украинской политической системы?

Ариэль Коен: Я уверен, что все игроки понесут потери, если Украина погрузится в пучину хаоса. В условиях геополитической взаимозависимости нищая Украина окажет негативный эффект на Россию, которая, в свою очередь, может имплантировать нестабильность в свое окружение. Слабая Украина не интересует и США с ЕС, которые нуждаются в сильном и уверенном в себе ближайшем соседе Российской Федерации. Те, кто думают, что они выиграют от ослабления Украины, рассуждают категориями "старого мышления" с душком советской эпохи и наихудшими из эпизодов ХVIII, XIX и XX веков европейской истории, наиболее трагичных для народа Украины. Искренне надеюсь, что нынешней кризис будет преодолен, и Украина возобновит свое продвижение к независимости и рыночным реформам.

Ласло Шимени: Я не вижу для внешних менеджеров Украины очевидных выгод от углубления политического кризиса в Украине, невзирая на то, что он создает определенные предпосылки для скупки лакомых частей украинской экономики по дешевке: это чревато слишком большими геополитическими рисками.

Стюарт Хэнсел: Трудно представить себе группы, которые выиграют от ухудшения политической ситуации в Украине. Хотя многое зависит от смысла, который вкладывается в "ухудшение". Скажем, у г-на Кучмы эта дефиниция будет несколько иной, чем, например, у г-жи Тимошенко. У западных наблюдателей на этот счет имеется несколько точек зрения:

1.Маловероятно, что г-н Кучма и его союзники выиграют от ухудшения политической ситуации, поэтому они хотят прекратить существующий кризис как можно быстрее. Для них надежда на усиление собственных позиций в сложившейся ситуации является минимальной.

2. В выигрыше может оказаться оппозиция, если под "ухудшением" понимать усиление давления на г-на Кучму. На улицы будет выходить все больше людей, что вызовет более резкую реакцию со стороны властей. Это увеличивает шансы оппозиции на победу. Хотя не ясно, кто выиграет в большей степени - Тимошенко или Ющенко.

3. Если рассматривать международный аспект проблемы, трудно увидеть, кто из геополитических игроков выиграет от политической нестабильности в Украине. Слишком упрощенно думают те, кто полагает, что Россия получает определенную выгоду от нестабильной Украины. Сам же Запад от углубления процесса энтропии политической системы в Украине определенно не выигрывает.

Аркадиуш Сарна: Сегодня ситуация в Украине очень динамична, и прогнозы рискованны. В любом случае, открытым остается вопрос - кто будет преемником Леонида Кучмы. Думаю, что неоднозначная позиция власти и оппозиции, а соответственно и наиболее популярного сегодня политика Виктора Ющенко - доказательство того, что основные игроки украинской политической сцены не уверены в правильности своих стратегий.

Корр.: Согласны ли Вы с утверждением, что Россия как один из внешних менеджеров Украины получает наибольшие выгоды от существующей энтропии украинской политической системы?

Глеб Павловский: Ничего подобного. Россия и Украина - страны с высокой степенью взаимного присутствия во внутренних делах друг друга. Кстати, визовый режим не уменьшит объемов этого присутствия, но повысит потенциал его кризисности. Открытые полностью границы в случае потрясений в Украине угрожали бы и стабильности в России возникновением революционного очага у нее под боком. Были бы потеряны первые скромные плоды стабильности и экономического роста не только в Украине, но и в России; капитализация наших стран резко упала бы. Разумеется, Россия этого не потерпит. Поэтому мы особенно ценим заявление Кучмы о том, что "второй революции не будет".

Андрей Окара: Да, получает. Но эти выгоды кратковременны и призрачны. Если Украину, образно выражаясь, "сдать на металлолом", а именно так понимают свою задачу некоторые агенты российского бизнеса, то на этом можно неплохо заработать. Но только один раз. И получить на южной границе России 48-миллионное стагнирующее и неуправляемое общество. Говорят, украинцев, бежавших в 1933 году от голода в Россию, где-то на границе Сумской и Курской областей встречали заградотряды с пулеметами. В нынешних условиях массовая миграция с Украины в центральную Россию способна обострить и без того серьезный социальный кризис.

Вообще же у России пока нет четкой и последовательной украинской политики, а меры, которые предлагает и властная элита, и российское экспертное сообщество, построены чаще всего на технологии шантажа, что вызывает симметричную реакцию с украинской стороны. Видимо, баланс российско-украинских интересов в политической и экономической сферах может быть достигнут только на основе представления об общности цивилизационной парадигмы и близости геополитических сверхзадач, что предполагает паритетность отношений и взаимные уступки по широкому спектру вопросов. В противном случае эти отношения будут строиться по конфликтной модели, а выгоды будут получать "внешние менеджеры".

Владимир Кремень: Ни в коем случае. Наверняка знаю, что в России много дураков, которые будут получать от украинского кризиса некое удовольствие. Но следует учитывать, что России выгодней иметь дела с Украиной, как со зрелым политически и экономически государством. В перспективе, лет через 30-50, отношения между тремя славянскими государствами должны принять форму взаимодействия наподобие скандинавской: Швеция, Дания и Норвегия культурно близки друг к другу, но не предполагают при этом никакой взаимной интеграции. Очевидно, что именно Россия должна помочь Киеву преодолеть этот этап кризиса. Ухудшение ситуации в Украине чревато для РФ потоком беженцев.

Во-вторых, ослабление Украины будет сопровождаться вовлечением внешних сил во внутренние дела Вашего государства. Это ставит закономерный вопрос - не использует ли кто-либо этот кризис в антироссийских целях. Наконец, не стоит забывать и такой аспект, как взаимные симпатии украинцев и россиян. Русские не настолько чужды украинцам, чтобы быть равнодушными к их судьбе. Уверен, что в России достаточно групп влияния, озабоченных украинским кризисом и заинтересованных не тем, как использовать его в своих интересах, а тем, как быстрее преодолеть проблемы и создать стабильную политическую и экономическую систему власти в Украине.