Украина аномальная - Украина оппозиционная
Среда, 2 октября 2002, 18:43
Парадоксы революционной ситуации-2002
В нынешней политической системе правящая элита просто обречена на постоянную и неугомонную оппозицию, которая будет требовать радикального изменения конституционного порядка. Журналисты привыкли приписывать амбиции украинской оппозиции текущему раскладу политических сил или народному недовольству режимом. Впрочем, политическая оппозиция так или иначе должна иметь в Украине высокие амбиции, поскольку для оппозиции в Украине созданные почти идеальные социо-демографические условия.
Политическую модель Украины часто называют новым феодализмом, имея в виду личную зависимость "меньших" членов правительства от "больших" и жесткую подчиненность исполнительной вертикали, на вершине которой находится неподотчетный никому "король". Однако если взять во внимание объективные показатели Украины, которые определяют условия для того или другого политического устройства (а именно - состояние образования, развитие средств массовой коммуникации, ожидания, которые их возлагает население на политическую элиту, и общественное место самой политической элиты), то Украина отнюдь не должна была бы быть страной с авторитарными тенденциями. Эти объективные факторы создают благоприятную среду для радикальной оппозиции. Чтобы ее лишиться, власти нужно либо начать радикальную демократизацию, либо "закрутить гайки" вплоть до физического уничтожения политических соперников. Ни того, ни другого власть не способна сделать, а потому вынуждена соревноваться с радикальной оппозицию, причем соревноваться вроде бы не на своем поле.
* * *
В современном мире есть лишь несколько исключений, когда недемократический режим существовал в стране с общим образованием населения. Фактически, все эти исключения сосредоточены в посткоммунистическом мире. Даже на фоне нынешней общеизвестной ситуации с образованием, Украина остается образованной страной, очевидность чего становится понятной, если сравнить степень и престиж образования с другими полуавторитарными режимами в мире. Так, в странах Латинской Америки в среднем лишь 55 процентов детей посещают начальные школы, а в странах Азии - аж 22. За последнее десятилетие качество образования в Украине катастрофически падает, а масштабы коррупции в вузах несопоставимы даже с масштабами советского "застоя". Но важно то, что образование остается ОБЩЕМ, и это создает постоянный и относительно широкий класс общества, способный творчески переваривать политическую информацию.
Не в последнюю очередь благодаря последовательным "усилиям" государственным лидеров уровень образования в авторитарных странах почти никогда не зашкаливает выше уровня развитых стран. Впрочем, диктаторы не только боятся образованного населения, которым намного сложнее управлять, а и просто не видят выгоды в государственном инвестировании в образование. В отличие от тоталитарных режимов, где властвует не отдельное лицо, а государственная идеология, авторитарные правительства не ставят цель мобилизацию граждан на масштабные задачи, как-то индустриализация страны или война за мировое господство. Цель авторитарного правительства значительно скромнее - остаться и выжить при власти. А для этого не нужны профессиональные инженеры или развитая наука. Поэтому население стран с авторитарными чертами не имеют высокого образования. В этом смысле Украина остается (пока) аномальной страной. По логике общемировых процессов, она бы должна была бы быть либо демократической, либо напрочь необразованной.
"Самым удивительным", однако, для образования в Украине является то, что оно остается престижным, а граждане, для которых престиж образования что-то значит, - эта среда идеалистов, готовых рискнуть своим достатком ради высокой цели. Можно понять логику юношей и девушек, которые стремятся получить бизнес-специальность. Но иначе, как престижностью пребывания в вузе, и еще, вероятно, прирожденным идеализмом нельзя объяснить высокие конкурсы в технических вузах, - ведь перспектива трудоустройства по специальности их выпускников весьма сомнительна. Даже "дутые" научно-докторские звания лидеров государства - это тоже своеобразное свидетельство престижа образования. Опять-таки, в этом смысле Украина контрастирует с классическими авторитарными обществами, где почетно быть скорее готовым к выполнению любых приказов военным, чем замудрым кандидатом каких-то наук.
Мой аргентинский коллега рассказывал мне, что во времена военного режима в его стране было крайне немодно носить бороду, которая стала признаком местных интеллектуалов, преимущественно марксистов. Люмпенизированное общество плохо воспринимало даже внешние атрибуты образованности. Вместе с тем в авторитарных странах постоянно лелеют культ простоты (кстати, наивность "мексиканских" сериалов есть одним из проявлений этой простоты) и ограниченная прямота офицеров, рядом с которой даже плагиатная статья одного из лидеров Украины выглядит интеллектуальным подвигом.
* * *
Важным фактором революции является и то, кто задает политическую моду младшему поколению. Если раньше модно было учиться в университетах Москвы и Ленинграда, то ныне молодежь желает получать образование на Западе, особенно, по гуманитарным специальностям. Из-за того, что в авторитарных странах отсутствует государственная идеология, идеологический вакуум заполняется, как правило, одолженными из-за границы идеологиями. Так вот важным вопросом остается, какие страны будут составлять эту заграницу. Для Украины этой "заграницей" является Запад. Даже сама Россия понемногу забывает о возможности своего "особого пути", словесно присягая демократическим добродетелям. Именно западное идеологическое образование становилось решающим фактором революций в колониальном и постколониальном мире.
Нахватавшись демократических идей в университетах Большой Британии, Франции и США, будущие лидеры-революционеры Вьетнама, Кубы, Алжира, Нигерии, Южной Африки и т.п. сразу начали воплощать заученные принципы у себя дома. За исторической иронией, нередко такие революции взрывались против колониальной власти тех стран, которые и давали образование будущим революционерам. Так, для лидеров антифранцузкого Национального освободительного фронта Алжира, которые возглавили самую влиятельную революцию в колониальном мире, образцом наследования была Великая Французская революция...
Но для Украины важно то, что, не предлагая содержательной идеологии или национальной идеи, полуавторитарное правительство без битвы сдает идеологической позиции, которые будут мгновенно заниматься сторонниками радикальных демократических изменений. Политическая позиция украинских студентов и деятельность Форума украинских студентов Америки, которая вместе с Фондом Гонгадзе начал в сентябре масштабную акцию протеста "Реквием 2002: лицом к правде" к годовщине исчезновения Георгия, является ярким подтверждением того, что политические стандарты завтрашним политикам задает не украинская власть. Не предлагая идеологической альтернативы, но вместе с тем и не уничтожая доступа к моде на демократию, авторитарная власть оказывается в постоянном идеологическом дискомфорте между безальтернативной демократической идеологией и повседневной авторитарной практикой.
* * *
Если бы власть была последовательной в попытках сохранить нынешнюю a la феодальную систему, то она должна была бы закрыть ВСЕ национальные масс-медиа. Что, кстати, власть иногда интуитивно и делает, запрещая любую информацию об отдельных политиках. Именно быстрое развитие СМИ - так называемого "печатного капитализма" - существенно оказывал содействие упадку старых феодальных форм управления государством. Информируя о ежедневных событиях во ВСЕЙ стране, СМИ постепенно воспитывали у граждан ощущения "единой семьи", которое ломало устаревшую преданность отдельному феодалу. Хотя подавляющее большинство украинских масс-медиа призваны делать как раз совершенно противоположное, а именно воспитывать преданность отдельному олигарху, сам факт постоянного информирования о текущих событиях в стране создает объективный и чрезвычайно важный фактор для общественных изменений в сторону от консервативного авторитарного режима. Коммуникационные структуры создают постоянный информационный фон, характерный для более динамических демократического, или тоталитарного устройств. Как свидетельствуют многочисленные опросы, украинцы не доверяют СМИ, но, наверное, никто не опровергнет тот простой факт, что почти все украинцы постоянно употребляют продукцию масс-медиа, и уже этого бывает довольно, чтобы в народе поддерживалось ощущения единого политического сообщества.
* * *
Одним из парадоксов большинства революций является то, что они происходили не когда все было очень плохо, а когда все становилось немного лучше. Этот парадокс в западной политологии получил название "относительный недостаток" (relative deprivation). Суть его сводится к тому, что на фоне полной безнадеги революционерам фактически невозможно организовать массы на восстание. Вместе с тем, когда общая ситуация в стране немного улучшалась и, как следствие, у населения появлялись завышенные ожидания, удовлетворить которые старый режим уже не мог, у революционеров появлялись значительные шансы на успех. На контрасте между тем, что есть, и между тем, что может вот-вот быть, становится очевидной отсталость старого режима, и это подталкивает массы к радикальным действиям.
В самом деле, буржуазные революции в Китае, России, недавние бархатные революции в большинстве стран Восточной Европы происходили тогда, когда, объективно, экономическая ситуация была не самой плохой за последние годы, даже наоборот - умеренные реформы открывали новые, хотя и постепенные, перспективы для политики и экономического развития, но из-за того, что ожидания от будущего явным образом опережают настоящие возможности, в обществе происходил политический взрыв.
Не так давно, президент Кучма, вероятно, не ведая этого, дословно повторил тезис "относительного недостатка", но сделал противоположный вывод. По его мнению, оппозицию не поддержат, так как ситуация в Украине начала улучшаться. Не акцентируя здесь внимание на том, в самом деле ли ситуация улучшилась, замечу: в обществе в самом деле сложилась общая мысль о возможности важного улучшения - если, конечно, поставить при власти "правильное" правительство. Между прочим, секрет рейтинга Ющенко не в том, что во время опального Премьера начала изменяться ситуация в экономике, а в том, что во время его полномочий создалось впечатления о возможности улучшения на фоне полной безнадеги.
Высоким ожиданиям в обществе вызвала и показательно-контрастная ситуация вокруг Украины. Если страны Балтии, Польши, Венгрии уже уверенно приближаются к дверям ЕС, то авторитарную Беларусь не хочет интегрировать даже Россия. Разновекторность путей возможного развития Украины очевидна как для многих украинцев, которые никогда не выезжали заграницу, так и для тех, кто успел уже попутешествовать, - для тех же многочисленных выехавших заграницу на заработки, которые по-своему набираются опыта жизни по евростандартам. Даже нынешняя незначительная открытость к внешнему миру, к его успехам и неурядицам, является большой угрозой для авторитарной страны.
* * *
Проблема украинской системы в том, что кто бы не принадлежал к правящей элите, рано или поздно они становятся кандидатами на пополнение рядов ползучей оппозиции. Они недемократически приходят к вершинам власти, и их недемократически оттуда "уходят". Система извлекла выгоду из них - и выбросила, когда пришли более способные к около-административным интригам. Немало представителей наиболее радикальных политических сил стали оппозицией не по своей волей. "Оскорбленные" никогда не смиряться со своим "нефаворитным" статусом, так как они были уже "там", превратили власть в какой-либо бизнес и знают, что поддержать этот бизнес можно лишь "оттуда". Либо - надо менять самую авторитарную систему.
Если бы власть была последовательной, она бы должна была "оскорбленных" физически уничтожить. Именно так поступали все диктаторы, от римских императоров до Сталина. Но система не имеет на это сил и возможностей и, потому, продуцирует "бессмертную" когорту неудовлетворенных режимом, которые через личный опыт знают, как этот режим работает изнутри. Таким образом, власть сохраняет постоянный раскол правящей элиты. А раскол правящей элиты это - альфа и омега каждой революции.
* * *
Нестабильная ситуация в авторитарной стране может существенным образом стабилизироваться за счет удачно раскрученного внешнего врага. Для России таким "внешним" врагом стала Чечня. Большинство режимов Латинской Америки удерживали высокую популярность за счет постоянных территориальных конфликтов с соседями. В этом смысле показательна та же Аргентина, где во время конфликта с Великобританией за Фолклендские острова популярность военного правительства была высочайшей за всю историю страны, и эта популярность сразу упала до наиболее низкой отметки, как только правительство проиграло внешнему врагу битву. Даже в США определенные компромиссы с принципами демократии стали возможными не в последнюю очередь из-за присутствие международной террористической сети.
Но у официальной Украины за частоколом внешнеполитических векторов не видно ни одного врага - вражеской страны или идеологии, настоящих угроз или выдуманных, и это - тоже признак неопределенной внешней политики. Лишь в данном случае эта неопределенность - неиспользованный шанс для правящей элиты доказать, хотя таким образом, свою необходимость.
* * *
Бедность населения - это единственный объективный фактор, который упрямо работает против демократии в Украине. В мире есть лишь несколько исключений, когда демократия выживала в бедных странах, и несколько исключений, когда авторитарный режим существовал в богатых странах. Но продолжительные авторитарные тенденции в таких богатых странах, как Сингапур, Тайвань или Саудовская Аравия, становились скорее продуктом международной политики, чем внутренне-политической логики. А эта логика такова, что бедность населения - это важная опора авторитарного правительства, которое двояко не заинтересованный иметь богатый народ.
Во-первых, приближенные к авторитарному диктатору просто не хотят делиться. Во-вторых, бедным населением значительно легче манипулировать. Украина остается бедной страной, и это является серьезной надеждой сторонников нынешней системы.
Однако наличие других объективных факторов неизбежно будет создавать благоприятный фон для пестрых оппозиционных групп. Эти группы могут быть мало связаны между собою, но все они попали у условия, благоприятные для протестных настроений. Образование, видения альтернативы развитию страны, развитые СМИ, неудовлетворенный ограниченным доступом к власти и бизнесу "политический класс", и вместе с тем отсутствие массовых репрессий - это и опасная смесь революции, которая уже показало свою эффективность в мире. Сами по себе эти факторы не гарантируют успеха революции, ведь для удачной революции должны еще совпасть и субъективные факторы, - мастерство революционеров и бездарность власти. В конце концов, сами по себе объективные факторы тоже вечно длиться не могут - образование населения либо его бедность могут стать очень временными факторами. Тем не менее, как только в любой из оппозиционных групп появится повод, они будут выступать против авторитарных тенденций в Украине.
Для многих исследователей мировой политики ситуация в Украине является аномальной. Очевидно, она есть такой же аномальной и для большинства населения Украины.
Сергей Таран - журналист и политолог, сейчас докторант Университета Дюка (США).
В нынешней политической системе правящая элита просто обречена на постоянную и неугомонную оппозицию, которая будет требовать радикального изменения конституционного порядка. Журналисты привыкли приписывать амбиции украинской оппозиции текущему раскладу политических сил или народному недовольству режимом. Впрочем, политическая оппозиция так или иначе должна иметь в Украине высокие амбиции, поскольку для оппозиции в Украине созданные почти идеальные социо-демографические условия.
Политическую модель Украины часто называют новым феодализмом, имея в виду личную зависимость "меньших" членов правительства от "больших" и жесткую подчиненность исполнительной вертикали, на вершине которой находится неподотчетный никому "король". Однако если взять во внимание объективные показатели Украины, которые определяют условия для того или другого политического устройства (а именно - состояние образования, развитие средств массовой коммуникации, ожидания, которые их возлагает население на политическую элиту, и общественное место самой политической элиты), то Украина отнюдь не должна была бы быть страной с авторитарными тенденциями. Эти объективные факторы создают благоприятную среду для радикальной оппозиции. Чтобы ее лишиться, власти нужно либо начать радикальную демократизацию, либо "закрутить гайки" вплоть до физического уничтожения политических соперников. Ни того, ни другого власть не способна сделать, а потому вынуждена соревноваться с радикальной оппозицию, причем соревноваться вроде бы не на своем поле.
* * *
В современном мире есть лишь несколько исключений, когда недемократический режим существовал в стране с общим образованием населения. Фактически, все эти исключения сосредоточены в посткоммунистическом мире. Даже на фоне нынешней общеизвестной ситуации с образованием, Украина остается образованной страной, очевидность чего становится понятной, если сравнить степень и престиж образования с другими полуавторитарными режимами в мире. Так, в странах Латинской Америки в среднем лишь 55 процентов детей посещают начальные школы, а в странах Азии - аж 22. За последнее десятилетие качество образования в Украине катастрофически падает, а масштабы коррупции в вузах несопоставимы даже с масштабами советского "застоя". Но важно то, что образование остается ОБЩЕМ, и это создает постоянный и относительно широкий класс общества, способный творчески переваривать политическую информацию.
Не в последнюю очередь благодаря последовательным "усилиям" государственным лидеров уровень образования в авторитарных странах почти никогда не зашкаливает выше уровня развитых стран. Впрочем, диктаторы не только боятся образованного населения, которым намного сложнее управлять, а и просто не видят выгоды в государственном инвестировании в образование. В отличие от тоталитарных режимов, где властвует не отдельное лицо, а государственная идеология, авторитарные правительства не ставят цель мобилизацию граждан на масштабные задачи, как-то индустриализация страны или война за мировое господство. Цель авторитарного правительства значительно скромнее - остаться и выжить при власти. А для этого не нужны профессиональные инженеры или развитая наука. Поэтому население стран с авторитарными чертами не имеют высокого образования. В этом смысле Украина остается (пока) аномальной страной. По логике общемировых процессов, она бы должна была бы быть либо демократической, либо напрочь необразованной.
"Самым удивительным", однако, для образования в Украине является то, что оно остается престижным, а граждане, для которых престиж образования что-то значит, - эта среда идеалистов, готовых рискнуть своим достатком ради высокой цели. Можно понять логику юношей и девушек, которые стремятся получить бизнес-специальность. Но иначе, как престижностью пребывания в вузе, и еще, вероятно, прирожденным идеализмом нельзя объяснить высокие конкурсы в технических вузах, - ведь перспектива трудоустройства по специальности их выпускников весьма сомнительна. Даже "дутые" научно-докторские звания лидеров государства - это тоже своеобразное свидетельство престижа образования. Опять-таки, в этом смысле Украина контрастирует с классическими авторитарными обществами, где почетно быть скорее готовым к выполнению любых приказов военным, чем замудрым кандидатом каких-то наук.
Мой аргентинский коллега рассказывал мне, что во времена военного режима в его стране было крайне немодно носить бороду, которая стала признаком местных интеллектуалов, преимущественно марксистов. Люмпенизированное общество плохо воспринимало даже внешние атрибуты образованности. Вместе с тем в авторитарных странах постоянно лелеют культ простоты (кстати, наивность "мексиканских" сериалов есть одним из проявлений этой простоты) и ограниченная прямота офицеров, рядом с которой даже плагиатная статья одного из лидеров Украины выглядит интеллектуальным подвигом.
* * *
Важным фактором революции является и то, кто задает политическую моду младшему поколению. Если раньше модно было учиться в университетах Москвы и Ленинграда, то ныне молодежь желает получать образование на Западе, особенно, по гуманитарным специальностям. Из-за того, что в авторитарных странах отсутствует государственная идеология, идеологический вакуум заполняется, как правило, одолженными из-за границы идеологиями. Так вот важным вопросом остается, какие страны будут составлять эту заграницу. Для Украины этой "заграницей" является Запад. Даже сама Россия понемногу забывает о возможности своего "особого пути", словесно присягая демократическим добродетелям. Именно западное идеологическое образование становилось решающим фактором революций в колониальном и постколониальном мире.
Нахватавшись демократических идей в университетах Большой Британии, Франции и США, будущие лидеры-революционеры Вьетнама, Кубы, Алжира, Нигерии, Южной Африки и т.п. сразу начали воплощать заученные принципы у себя дома. За исторической иронией, нередко такие революции взрывались против колониальной власти тех стран, которые и давали образование будущим революционерам. Так, для лидеров антифранцузкого Национального освободительного фронта Алжира, которые возглавили самую влиятельную революцию в колониальном мире, образцом наследования была Великая Французская революция...
Но для Украины важно то, что, не предлагая содержательной идеологии или национальной идеи, полуавторитарное правительство без битвы сдает идеологической позиции, которые будут мгновенно заниматься сторонниками радикальных демократических изменений. Политическая позиция украинских студентов и деятельность Форума украинских студентов Америки, которая вместе с Фондом Гонгадзе начал в сентябре масштабную акцию протеста "Реквием 2002: лицом к правде" к годовщине исчезновения Георгия, является ярким подтверждением того, что политические стандарты завтрашним политикам задает не украинская власть. Не предлагая идеологической альтернативы, но вместе с тем и не уничтожая доступа к моде на демократию, авторитарная власть оказывается в постоянном идеологическом дискомфорте между безальтернативной демократической идеологией и повседневной авторитарной практикой.
* * *
Если бы власть была последовательной в попытках сохранить нынешнюю a la феодальную систему, то она должна была бы закрыть ВСЕ национальные масс-медиа. Что, кстати, власть иногда интуитивно и делает, запрещая любую информацию об отдельных политиках. Именно быстрое развитие СМИ - так называемого "печатного капитализма" - существенно оказывал содействие упадку старых феодальных форм управления государством. Информируя о ежедневных событиях во ВСЕЙ стране, СМИ постепенно воспитывали у граждан ощущения "единой семьи", которое ломало устаревшую преданность отдельному феодалу. Хотя подавляющее большинство украинских масс-медиа призваны делать как раз совершенно противоположное, а именно воспитывать преданность отдельному олигарху, сам факт постоянного информирования о текущих событиях в стране создает объективный и чрезвычайно важный фактор для общественных изменений в сторону от консервативного авторитарного режима. Коммуникационные структуры создают постоянный информационный фон, характерный для более динамических демократического, или тоталитарного устройств. Как свидетельствуют многочисленные опросы, украинцы не доверяют СМИ, но, наверное, никто не опровергнет тот простой факт, что почти все украинцы постоянно употребляют продукцию масс-медиа, и уже этого бывает довольно, чтобы в народе поддерживалось ощущения единого политического сообщества.
* * *
Одним из парадоксов большинства революций является то, что они происходили не когда все было очень плохо, а когда все становилось немного лучше. Этот парадокс в западной политологии получил название "относительный недостаток" (relative deprivation). Суть его сводится к тому, что на фоне полной безнадеги революционерам фактически невозможно организовать массы на восстание. Вместе с тем, когда общая ситуация в стране немного улучшалась и, как следствие, у населения появлялись завышенные ожидания, удовлетворить которые старый режим уже не мог, у революционеров появлялись значительные шансы на успех. На контрасте между тем, что есть, и между тем, что может вот-вот быть, становится очевидной отсталость старого режима, и это подталкивает массы к радикальным действиям.
В самом деле, буржуазные революции в Китае, России, недавние бархатные революции в большинстве стран Восточной Европы происходили тогда, когда, объективно, экономическая ситуация была не самой плохой за последние годы, даже наоборот - умеренные реформы открывали новые, хотя и постепенные, перспективы для политики и экономического развития, но из-за того, что ожидания от будущего явным образом опережают настоящие возможности, в обществе происходил политический взрыв.
Не так давно, президент Кучма, вероятно, не ведая этого, дословно повторил тезис "относительного недостатка", но сделал противоположный вывод. По его мнению, оппозицию не поддержат, так как ситуация в Украине начала улучшаться. Не акцентируя здесь внимание на том, в самом деле ли ситуация улучшилась, замечу: в обществе в самом деле сложилась общая мысль о возможности важного улучшения - если, конечно, поставить при власти "правильное" правительство. Между прочим, секрет рейтинга Ющенко не в том, что во время опального Премьера начала изменяться ситуация в экономике, а в том, что во время его полномочий создалось впечатления о возможности улучшения на фоне полной безнадеги.
Высоким ожиданиям в обществе вызвала и показательно-контрастная ситуация вокруг Украины. Если страны Балтии, Польши, Венгрии уже уверенно приближаются к дверям ЕС, то авторитарную Беларусь не хочет интегрировать даже Россия. Разновекторность путей возможного развития Украины очевидна как для многих украинцев, которые никогда не выезжали заграницу, так и для тех, кто успел уже попутешествовать, - для тех же многочисленных выехавших заграницу на заработки, которые по-своему набираются опыта жизни по евростандартам. Даже нынешняя незначительная открытость к внешнему миру, к его успехам и неурядицам, является большой угрозой для авторитарной страны.
* * *
Проблема украинской системы в том, что кто бы не принадлежал к правящей элите, рано или поздно они становятся кандидатами на пополнение рядов ползучей оппозиции. Они недемократически приходят к вершинам власти, и их недемократически оттуда "уходят". Система извлекла выгоду из них - и выбросила, когда пришли более способные к около-административным интригам. Немало представителей наиболее радикальных политических сил стали оппозицией не по своей волей. "Оскорбленные" никогда не смиряться со своим "нефаворитным" статусом, так как они были уже "там", превратили власть в какой-либо бизнес и знают, что поддержать этот бизнес можно лишь "оттуда". Либо - надо менять самую авторитарную систему.
Если бы власть была последовательной, она бы должна была "оскорбленных" физически уничтожить. Именно так поступали все диктаторы, от римских императоров до Сталина. Но система не имеет на это сил и возможностей и, потому, продуцирует "бессмертную" когорту неудовлетворенных режимом, которые через личный опыт знают, как этот режим работает изнутри. Таким образом, власть сохраняет постоянный раскол правящей элиты. А раскол правящей элиты это - альфа и омега каждой революции.
* * *
Нестабильная ситуация в авторитарной стране может существенным образом стабилизироваться за счет удачно раскрученного внешнего врага. Для России таким "внешним" врагом стала Чечня. Большинство режимов Латинской Америки удерживали высокую популярность за счет постоянных территориальных конфликтов с соседями. В этом смысле показательна та же Аргентина, где во время конфликта с Великобританией за Фолклендские острова популярность военного правительства была высочайшей за всю историю страны, и эта популярность сразу упала до наиболее низкой отметки, как только правительство проиграло внешнему врагу битву. Даже в США определенные компромиссы с принципами демократии стали возможными не в последнюю очередь из-за присутствие международной террористической сети.
Но у официальной Украины за частоколом внешнеполитических векторов не видно ни одного врага - вражеской страны или идеологии, настоящих угроз или выдуманных, и это - тоже признак неопределенной внешней политики. Лишь в данном случае эта неопределенность - неиспользованный шанс для правящей элиты доказать, хотя таким образом, свою необходимость.
* * *
Бедность населения - это единственный объективный фактор, который упрямо работает против демократии в Украине. В мире есть лишь несколько исключений, когда демократия выживала в бедных странах, и несколько исключений, когда авторитарный режим существовал в богатых странах. Но продолжительные авторитарные тенденции в таких богатых странах, как Сингапур, Тайвань или Саудовская Аравия, становились скорее продуктом международной политики, чем внутренне-политической логики. А эта логика такова, что бедность населения - это важная опора авторитарного правительства, которое двояко не заинтересованный иметь богатый народ.
Во-первых, приближенные к авторитарному диктатору просто не хотят делиться. Во-вторых, бедным населением значительно легче манипулировать. Украина остается бедной страной, и это является серьезной надеждой сторонников нынешней системы.
Однако наличие других объективных факторов неизбежно будет создавать благоприятный фон для пестрых оппозиционных групп. Эти группы могут быть мало связаны между собою, но все они попали у условия, благоприятные для протестных настроений. Образование, видения альтернативы развитию страны, развитые СМИ, неудовлетворенный ограниченным доступом к власти и бизнесу "политический класс", и вместе с тем отсутствие массовых репрессий - это и опасная смесь революции, которая уже показало свою эффективность в мире. Сами по себе эти факторы не гарантируют успеха революции, ведь для удачной революции должны еще совпасть и субъективные факторы, - мастерство революционеров и бездарность власти. В конце концов, сами по себе объективные факторы тоже вечно длиться не могут - образование населения либо его бедность могут стать очень временными факторами. Тем не менее, как только в любой из оппозиционных групп появится повод, они будут выступать против авторитарных тенденций в Украине.
Для многих исследователей мировой политики ситуация в Украине является аномальной. Очевидно, она есть такой же аномальной и для большинства населения Украины.
Сергей Таран - журналист и политолог, сейчас докторант Университета Дюка (США).