Николай Онищук: Уголовное дело против Кучмы "юридически сомнительно"
Среда, 16 октября 2002, 21:16
Уголовное дело против Кучмы судьи Василенко "юридически сомнительно". В этом уверен Николай Онищук, юрист-депутат из фракции ПППУ-"Трудовая Украина", который также является первым заместителем председателя правового комитета Верховной Рады, а также первым заместителем главы Союза юристов Украины. Аргументами он делился в интервью УП.
- Как вы можете оценить принятое судьей Василенко решение о возбуждении уголовного дела против Кучмы?
- Проблема имеет два аспекта: политический и профессионально-юридический.
Если говорить о политическом аспекте, то судебная система не может быть элементом политических явлений, она обязана осуществлять принцип правосудия. Мне кажется, что в данном случае этот принцип был нарушен.
Относительно правовой стороны вопроса, то есть пакет проблемных вопросов. Первое: может ли президент отвечать на правонарушение иначе, чем в порядке импичмента? Нет - исходя из анализа статей 105 и 111 Конституции.
- Но ведь оппозиция говорит не о привлечении к ответственности, а о возбуждении уголовного дела. А это разные вещи…
- Я понимаю. Возникает другая проблема. Президент является неприкосновенным. Сегодня возбуждение любого уголовного дела целесообразно и общественно оправданно только тогда, когда человек может быть привлечен к уголовной ответственности. Что я имею в виду? Да, генпрокурор может возбудить дело против народного депутата, но имея в виду, что есть реальный механизм для следующего шага – как его привлечь к ответственности. Это можно сделать, сняв неприкосновенность.
Если взять аналогию относительно президента… Например, есть квазиситуация – возбудили уголовное дело. Что дальше? Президент является неприкосновенным, он не приходит на допросы, относительно него нельзя применить санкции, ни провести обыск, ни арестовать имущество. Ничего нельзя сделать.
Я не хочу выглядеть апологетом Кучмы. На этом месте завтра может быть Иванов или Ющенко. Я занимаю позицию профессиональную.
- Это все проблемы?
- Статья 4 Уголовно-процессуального кодекса говорит: "следователь, прокурор" и – обратите внимание – "суд" при получении доказательств о совершения лицом уголовного правонарушения может и обязан возбудить уголовное дело.
Закон говорит, что это делает "суд", а не "судья". Судом мы называем только тогда, когда суд действует как процессуальный субъект. Вот мы пришли на судебное заседание, нам говорят: "Встать, суд идет". То есть когда в ходе рассмотрения дела суда становится известно о совершении уголовного правонарушения, он имеет право на возбуждение уголовного дела.
Вместе с тем есть такое понятие, как "судья". Когда мы на улице встречаем судью, мы же говорим "здравствуйте, господин судья", а не "здравствуйте, господин суд". То есть он не осуществляет функции правосудия. Он является частным лицом. Можно прийти на прием к судье и подать заявление: "уважаемый господин судья, вот мне известно, что Иванов совершил преступление". Возникает вопрос, может ли судья на основании заявления издать постановление о возбуждении уголовного дела? Нет. Потому что он не осуществляет функцию правосудия при этом.
Кстати, самое интересное… Когда мы читаем комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу, который остался еще с советских времен, то там записано другое: суд и… судья может возбудить уголовное дело. При том, что в самой статье написано, что сделать это может только суд. Таким образом, в статье одно, а в комментарие – другое.
Вот в этом суть вопроса. Я как профессионал считаю, что такое право [возбуждать уголовное дело] предоставлено суду, но когда суд выполняет функции правосудия. Когда он является судом, а не судьей.
- То есть комментарий к Кодексу содержит более широкую трактовку, и этим воспользовалась оппозиция?
- Да.
- Но разве это является нарушением?
- Это нарушение вот в каком смысле: есть Конституция Украины, и есть Уголовно-процессуальный кодекс, который принимался 20-30 лет назад. Комментарий к нему писался в те же времена. Мы приняли Конституцию, где написали, что единственной функцией суда является осуществление правосудия, и только суды могут его осуществлять. И мы должны исходить из того, что нормы Конституции имеют преимущество. Более того, мы должны толковать нормы процессуального закона исходя из того, как смотрит Конституция. Более того, исходить из записанного в самой статье, а не в комментарии к ней.
Если бы в статье было написано "следователь и судья", а не "следователь и суд", я бы снял этот вопрос.
В нашем же случае процессуальное действие господина Василенко является юридически сомнительным.
- Как вы считаете, как может действовать в таком случае власть?
- Как бы там не было, существует процессуальное решение о возбуждении уголовного дела. Мы можем сказать "оно незаконно", но оно процессуально существует. И теперь возникает вопрос, как должны действовать другие субъекты. И здесь возникают новые проблемы.
Первая такая. Поскольку решение принято судьей апелляционного суда, то вышестоящей инстанцией по отношению к нему является только Верховный суд. Президент может сам (если будет действовать как гражданин) или поручить Минюсту (если будет действовать как высшее должностное лицо) обратиться в Верховный суд и обжаловать это решение.
Но вопрос: сегодня в юридической науке и значительной частью официальных кругов разделяется позиция, что постановление о возбуждении уголовного дела не может быть обжаловано в суде. Это так власть считает. Я так не считаю, так как Конституция говорит, что юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, и президент имеет право обратиться в Верховный суд и обжаловать постановление.
Далее - еще один вопрос. В законе "О судоустройстве" не четко определены полномочия Верховного суда. Это кассационная инстанция, то есть не может рассматривать дела за первой инстанцией. Здесь также есть проблема, но пусть уже юристы смотрят, в какой суд им обращаться - местный по месту нахождения, в сам апелляционный суд, или в Верховный суд. То есть только суд может отменить постановление.
- А прокурор не может?
- Прокурор может только закрыть уголовное дело. Не отменить.
Генеральная прокуратура имеет право осуществлять контроль за следствием и определяет обоснованность решения о возбуждении дела. Поэтому Генеральная прокуратура если приходит к выводу, что решение принято с нарушением закона, то она может уголовное дело прекратить.
- То есть, фактически президенту выгоднее, если можно так сказать, чтобы не прокуратура закрывала дело, а суд отменил постановление? Во втором случае, в отличие от первого, в его биографии просто не будет такого пункта, как открытие и закрытие уголовного дела.
- Да.
- На ваш взгляд, судья Василенко после вчерашнего решения подпадает под какие-то санкции?
- Не думаю. Каждый судья имеет право на судебную ошибку.
Конечно, если будет установлено, что он действовал нарочно, то это будет нарушение присяги. Сотни, тысячи дел отменяются. Судья принимает одно решение, судья вышестоящей инстанции отменяет его. Но ведь в таком случае первого судью не привлекают к дисциплинарной ответственности через квалификационную комиссию.
То есть вопрос о дисциплинарной ответственности будет решаться в зависимости от того, чем будет считаться решение Василенко: судебной ошибкой или умыслом судьи.
Читайте также:
Виктор Шишкин: Прокуратура не может закрыть дело против Кучмы, не выполнив следственных действий
- Как вы можете оценить принятое судьей Василенко решение о возбуждении уголовного дела против Кучмы?
- Проблема имеет два аспекта: политический и профессионально-юридический.
Если говорить о политическом аспекте, то судебная система не может быть элементом политических явлений, она обязана осуществлять принцип правосудия. Мне кажется, что в данном случае этот принцип был нарушен.
Относительно правовой стороны вопроса, то есть пакет проблемных вопросов. Первое: может ли президент отвечать на правонарушение иначе, чем в порядке импичмента? Нет - исходя из анализа статей 105 и 111 Конституции.
- Но ведь оппозиция говорит не о привлечении к ответственности, а о возбуждении уголовного дела. А это разные вещи…
- Я понимаю. Возникает другая проблема. Президент является неприкосновенным. Сегодня возбуждение любого уголовного дела целесообразно и общественно оправданно только тогда, когда человек может быть привлечен к уголовной ответственности. Что я имею в виду? Да, генпрокурор может возбудить дело против народного депутата, но имея в виду, что есть реальный механизм для следующего шага – как его привлечь к ответственности. Это можно сделать, сняв неприкосновенность.
Если взять аналогию относительно президента… Например, есть квазиситуация – возбудили уголовное дело. Что дальше? Президент является неприкосновенным, он не приходит на допросы, относительно него нельзя применить санкции, ни провести обыск, ни арестовать имущество. Ничего нельзя сделать.
Я не хочу выглядеть апологетом Кучмы. На этом месте завтра может быть Иванов или Ющенко. Я занимаю позицию профессиональную.
- Это все проблемы?
- Статья 4 Уголовно-процессуального кодекса говорит: "следователь, прокурор" и – обратите внимание – "суд" при получении доказательств о совершения лицом уголовного правонарушения может и обязан возбудить уголовное дело.
Закон говорит, что это делает "суд", а не "судья". Судом мы называем только тогда, когда суд действует как процессуальный субъект. Вот мы пришли на судебное заседание, нам говорят: "Встать, суд идет". То есть когда в ходе рассмотрения дела суда становится известно о совершении уголовного правонарушения, он имеет право на возбуждение уголовного дела.
Вместе с тем есть такое понятие, как "судья". Когда мы на улице встречаем судью, мы же говорим "здравствуйте, господин судья", а не "здравствуйте, господин суд". То есть он не осуществляет функции правосудия. Он является частным лицом. Можно прийти на прием к судье и подать заявление: "уважаемый господин судья, вот мне известно, что Иванов совершил преступление". Возникает вопрос, может ли судья на основании заявления издать постановление о возбуждении уголовного дела? Нет. Потому что он не осуществляет функцию правосудия при этом.
Кстати, самое интересное… Когда мы читаем комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу, который остался еще с советских времен, то там записано другое: суд и… судья может возбудить уголовное дело. При том, что в самой статье написано, что сделать это может только суд. Таким образом, в статье одно, а в комментарие – другое.
Вот в этом суть вопроса. Я как профессионал считаю, что такое право [возбуждать уголовное дело] предоставлено суду, но когда суд выполняет функции правосудия. Когда он является судом, а не судьей.
- То есть комментарий к Кодексу содержит более широкую трактовку, и этим воспользовалась оппозиция?
- Да.
- Но разве это является нарушением?
- Это нарушение вот в каком смысле: есть Конституция Украины, и есть Уголовно-процессуальный кодекс, который принимался 20-30 лет назад. Комментарий к нему писался в те же времена. Мы приняли Конституцию, где написали, что единственной функцией суда является осуществление правосудия, и только суды могут его осуществлять. И мы должны исходить из того, что нормы Конституции имеют преимущество. Более того, мы должны толковать нормы процессуального закона исходя из того, как смотрит Конституция. Более того, исходить из записанного в самой статье, а не в комментарии к ней.
Если бы в статье было написано "следователь и судья", а не "следователь и суд", я бы снял этот вопрос.
В нашем же случае процессуальное действие господина Василенко является юридически сомнительным.
- Как вы считаете, как может действовать в таком случае власть?
- Как бы там не было, существует процессуальное решение о возбуждении уголовного дела. Мы можем сказать "оно незаконно", но оно процессуально существует. И теперь возникает вопрос, как должны действовать другие субъекты. И здесь возникают новые проблемы.
Первая такая. Поскольку решение принято судьей апелляционного суда, то вышестоящей инстанцией по отношению к нему является только Верховный суд. Президент может сам (если будет действовать как гражданин) или поручить Минюсту (если будет действовать как высшее должностное лицо) обратиться в Верховный суд и обжаловать это решение.
Но вопрос: сегодня в юридической науке и значительной частью официальных кругов разделяется позиция, что постановление о возбуждении уголовного дела не может быть обжаловано в суде. Это так власть считает. Я так не считаю, так как Конституция говорит, что юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, и президент имеет право обратиться в Верховный суд и обжаловать постановление.
Далее - еще один вопрос. В законе "О судоустройстве" не четко определены полномочия Верховного суда. Это кассационная инстанция, то есть не может рассматривать дела за первой инстанцией. Здесь также есть проблема, но пусть уже юристы смотрят, в какой суд им обращаться - местный по месту нахождения, в сам апелляционный суд, или в Верховный суд. То есть только суд может отменить постановление.
- А прокурор не может?
- Прокурор может только закрыть уголовное дело. Не отменить.
Генеральная прокуратура имеет право осуществлять контроль за следствием и определяет обоснованность решения о возбуждении дела. Поэтому Генеральная прокуратура если приходит к выводу, что решение принято с нарушением закона, то она может уголовное дело прекратить.
- То есть, фактически президенту выгоднее, если можно так сказать, чтобы не прокуратура закрывала дело, а суд отменил постановление? Во втором случае, в отличие от первого, в его биографии просто не будет такого пункта, как открытие и закрытие уголовного дела.
- Да.
- На ваш взгляд, судья Василенко после вчерашнего решения подпадает под какие-то санкции?
- Не думаю. Каждый судья имеет право на судебную ошибку.
Конечно, если будет установлено, что он действовал нарочно, то это будет нарушение присяги. Сотни, тысячи дел отменяются. Судья принимает одно решение, судья вышестоящей инстанции отменяет его. Но ведь в таком случае первого судью не привлекают к дисциплинарной ответственности через квалификационную комиссию.
То есть вопрос о дисциплинарной ответственности будет решаться в зависимости от того, чем будет считаться решение Василенко: судебной ошибкой или умыслом судьи.
Читайте также:
Виктор Шишкин: Прокуратура не может закрыть дело против Кучмы, не выполнив следственных действий
