Ауэрштедт Виктора Владимировича Медведчука
Вторник, 1 октября 2002, 11:05
…Но все идет по плану…
Ироническая песенка
Получив по мирным договорам 1919 и 1945 гг. германский Штеттин (ныне Щецин), поляки соорудили на въезде в город громадный плакат, на котором метровыми буквами выведено "Мы сюда не пришли, мы сюда вернулись". Вероятно, именно так – с уверенной гордостью и со спокойным достоинством – воспринимается в кругах объединенной социал-демократии восстановление эсдековского правления в Закарпатье.
В свое время "измена" Виктора Балоги стала началом и символом почти двухлетней "черной полосы" бизнес-политической группы Суркиса-Медведчука. Уверен, что назначение закарпатским губернатором объединенного эсдека Ивана Ризака готовилось как чрезвычайно торжественное и вполне символичное мероприятие, должное увенчать немеряные успехи СДПУ(о) в нынешнем сезоне. Так бы оно, скорей всего, и было бы – недели две назад. В нынешней же ситуации оглашение президентского указа о рокировке Москаль-Резак производит довольно странное впечатление. Оно совершенно не похоже на торжества по случаю возвращения жемчужины "эсдековской короны". Скорей уже, ситуация напоминает игру за зеленым сукном, в которой игрок от отчаяния выбрасывает на стол бережно хранившийся в рукаве последний козырь.
Надо сказать, что события политического сезона происходили в почти полном соответствии с планами, начертанными главным эсдеком - главой президентской администрации Виктором Медведчуком. Объявленное Леонидом Кучмой радикальное изменение системы власти было торжественно провозглашено "перехватом инициатив". Во всяком случае, всевозможные погребинские на всех контролируемых администрацией (а практически это значит – просто на всех) телеканалах клятвенно заверяли, что "президент инициативу перехватил". В первом пункте плана можно было ставить "галочку".
Вторым пунктом, видимо, шла отработка мероприятий по акциям оппозиции, начавшимся 16 сентября. Тут требовалась довольно тонкая работа. Во-первых, необходимо было продемонстрировать слабость и непоследовательность оппозиционных сил (для демонстрации оппозиционной "непоследовательности" как раз и пригодилось "историческое" обращение Кучмы). Во-вторых, необходимо было, упирая на эту самую "непоследовательность" максимально "рассоединить" и дезорганизовать оппозиционных деятелей – в первую очередь, депутатов "Нашей Украины" - наиболее вероятных кандидатов в будущее пропрезидентское парламентское большинство. Наконец, в-третьих, Виктору Медведчуку нельзя было допустить, чтобы акции оппозиции считались совсем уж незначительными – дабы не умалить предотвращенную им угрозу власти президента Кучмы, а, следовательно, не обесценить значение оказанной им президенту услуги.
Ну, с этим-то справились тоже довольно легко – 16 тысяч демонстрантов в Киеве и несколько тысяч в регионах – цифры не хуже любых других, но вполне приемлемые со всех (медведчуковских!) точек зрения. Сомневающихся (действительно ли ТОЛЬКО 16 тысяч митингующих было на Европейской площади?) успокаивали "информационные" и "аналитические" телепрограммы – благо каналов вполне хватало, и на каналах вполне хватало "погребинских". Разумеется, в реализации пункта "два" были свои недочеты и недоделки, но, в целом, глава администрации, похоже, был уверен – "галочку" можно ставить и здесь.
Третьим, решающим на данном этапе, пунктом стратегической административной программы должно было стать формирование в парламенте твердого (в идеале - конституционного) пропрезидентского большинства. Большинства без Ющенко. Большинства, которое утвердит "коалиционное" правительство без Ющенко. Строго говоря, можно почти уверенно утверждать, что политическое "опускание" лидера "Нашей Украины", снижение его все еще победных рейтингов и было главной задачей стратегического плана. Разумеется, с решением сопутствующих задач – максимального ослабления радикальных оппозиционеров (СПУ, БЮТ и "примкнувших к ним" коммунистов), укреплением положения президента, и, наконец, восстановлением реноме самих объединенных социал-демократов. Однако, именно на третьем, ключевом и самом важном этапе (ради которого все, собственно, и затевалось) стратегический план начал делать сбои со страшной силой. Прежде всего, сказалась недооценка тех самых недочетов и недоделок, которые остались как бы не замеченными на первых этапах.
Начать надо с того, что на "радикальные предложения" президента никто, собственно не "повелся". Прежде всего, на них "не повелся" сам президент. То есть понятно, что в устах Леонида Кучмы слова о благодетельности парламентско-президентской республики звучали не очень смешной шуткой (особенно категорическое "Я в цьому певен"), но хотя бы формальности все-таки следовало соблюсти. Следовало бы подготовить и внести в парламент (президент у нас – как-никак субъект законодательной инициативы) хоть что-нибудь, напоминающее законопроекты по реализации "Стратегических инициатив" Леонида Кучмы.
Ничего похожего сделано не было, поэтому никак нельзя удивляться тому, что даже Ющенко (очень склонный к любым компромиссам) мог себе позволить лишь "сделать вид" относительно серьезного отношения к "инициативам". Впрочем, даже это слишком сильно сказано. Ющенко "сделал вид", что готов "делать вид" и имитировать серьезность отношения к президентским предложениям, при выполнении целого ряда условий. Основными условиями были – увольнение главного эсдека с должности главы президентской администрации, формирование парламентского большинства на основе "Нашей Украины" и образование соответствующего (пусть "коалиционного" правительства), гарантированного чем-нибудь более существенным, чем "добрая воля" Леонида Кучмы, объявленная им в своих "радикальных инициативах". Требования, с точки зрения Ющенко, были вполне естественными, но, понятно, категорически неприемлемыми и для Кучмы, и для Медведчука. Поэтому их решили игнорировать, тем более, что надвигался второй этап – 16 сентября, с твердой (запланированной) уверенностью в том, что, когда осядет пыль, уже можно будет совершенно не интересоваться, - чего хочет "надежда нации", и чего он не хочет.
Однако на втором этапе тоже не все прошло гладко. Прежде всего, большим и очень неприятным сюрпризом стала неожиданная сила развернувшихся по стране манифестаций. Наверное, на улицах не было 125 тысяч граждан (как утверждает Юлия Тимошенко), однако для нас и 40-50 тысяч – знаковая цифра. Вряд ли это так уж поразило власти (тем более, что объявлено было только 16 тысяч), но зато произвело должное впечатление на самих оппозиционных политиков. Разумеется, на телеканалах можно было излагать ситуации "поверх" или даже "поперек" реальной действительности, подчеркивая идеологические и практические расхождения среди оппозиционных сил, можно было устами телевизионных "говорящих голов" заучено удивляться единению столь непохожих и политически разновекторных организаций, как СПУ, КПУ, "Наша Украина" и БЮТ (Леонид Кучма, похоже неподдельно удивляется этому до сих пор), однако оказалось невозможным затушевать самый очевидный факт – требование устранение Кучмы и стало той действенной политической программой, объединившей такие разные организации. Объединившей пониманием, что при Кучме все их политические, экономические и прочие разногласия (очень серьезные и глубокие) – лишь тени на ширме, прикрывающей бесконтрольное правление "гаранта". Массовость, сила и относительная организованность акций, начавшихся 16 сентября, вряд ли дали оппозиционным лидерам чувство ответственности (такое для наших политиков едва ли возможно), но придали им некоторое "чувство локтя" и, что еще важнее, - они осознали, что сдаваться еще рано.
Впрочем, в новейшей истории нашей страны были "переломы" в куда более очевидных и победных ситуациях. Спикериада-2002 – самый яркий, но, к сожалению, далеко не единственный пример. Скорей всего, после мучительных (особенно для бизнесменов) проявлений легендарного "админресурса" и недолгих торгов, часть депутатов оппозиционных фракций (верней всего, из "Нашей Украины") вошли бы в пресловутое "безющенковское" (а фактически - антиющенковское) большинство. Тогда Медведчук и Кучма могли бы торжествовать победу, а мы – расхлебывать очередной позор. Однако в планы неожиданно вмешался совершенно неподконтрольный фактор.
Здесь я позволю себе маленькое историческое отступление. Хорошо известно, что 14 октября 1806 года Наполеон в ходе "двойного сражения" Иена-Ауэрштедт разгромил обе части прусской армии и в течение месяца овладел практически всем Прусским королевством. При этом разгром части пруссаков основными силами Наполеона при Иене был практически неизбежен, однако поражение под Ауэрштедтом основной части прусской армии (45 тысяч солдат) одним только корпусом маршала Даву (27 тысяч) вызывает удивление до сих пор. Мало того, что, по свидетельству Клаузевица, соотношение сил и, особенно, их расположение "сулило блестящую победу". Самое фантастическое в Ауэрштедтском сражении – то, что идеальные (для пруссаков) условия были тщательно спланированы и подготовлены именно Прусским Генеральным штабом. "Если они не сумели победить здесь, - резюмирует Клаузевиц, - то приемлемый для них исход войны был совершенно невозможен". Впрочем, надо признать, что бездарно не-выигранное пруссаками сражение при Ауэрштедте все-таки не было и проигранным. В разгром оно превратилось только к вечеру, когда отходившая с поля битвы армия узнала о том, что в тот же день под Иеной Наполеон практически уничтожил вторую часть прусского воинства.
Итак, вернемся к нашим баранам. Несмотря на серьезные просчеты стратегического плана имени Виктора Медведчука, президентская администрация, возможно, смогла бы, в конце концов, добиться поставленных целей. Хотя престиж власти давно и окончательно подорван, всемогущество Кучмы в отношении политиков-предпринимателей еще неделю назад казалось неоспоримым. Хотя эсдеки, и, особенно, их лидер, вызывали в политикуме чувства, мягко говоря, далекие от восторга, влияние Медведчука было (по крайней мере, казалось) непререкаемым. Иеной политического сезона стало заявление Госдепартамента США.
Вполне вероятно (и даже скорей всего), что заявление американского госдепа о продаже Хусейну комплексов "Кольчуга" не было вызвано внутри украинскими проблемами. Во всяком случае, не внутри украинскими проблемами в первую очередь. Тем не менее, оно самым решительным образом повлияло на наши политические расклады. Потому что главное, самое принципиальное в американском заявлении для нас – это вовсе не то, поставлял ли Кучма "Кольчуги" армии Саддама (американцы, кстати, даже не настаивают на том, что комплексы были на самом деле проданы). Главное – это тот факт, что ВПЕРВЫЕ НА ВЫСШЕМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УРОВНЕ были легитимизированы пленки Мельниченко.
Будем откровенны – интерес к аудиотеке майора давно пережил свой всплеск и уже угас. Причем произошло это именно потому, что обнародование даже самых ужасных подробностей из жизнедеятельности главы украинского государства не имело практически никаких правовых последствий. Теперь ситуация меняется радикально. Записи Мельниченко стали не просто – правдой (в чем давно уже никто не сомневался), но ПРАВДОЙ – признанной на высшем уровне, и, следовательно - фактором, с которым придется считаться. Прежде всего, самому Леониду Даниловичу. Ему уже сейчас приходится по-настоящему серьезно думать о том, что с ним будет ПОСЛЕ 2004 года. И с ним самим, и с его семьей и Семьей, и с Семейными капиталами.
Задуматься приходится и всем, кто после 2004 года собирается продолжить свое существование в украинском бизнесе и в украинской политике. Нет, разумеется, по Конституции Кучма и так должен через два года, наконец, покинуть насиженное кресло. Однако в его политическом поведении понимание этого факта как-то не прослеживалось. Скорей наоборот, - создавалось стойкое впечатление, что Леонид Данилович считает себя данным народу Украины навечно. И многие, очень многие из числа политической и бизнес-элиты были вынуждены с этими президентским настроениями очень даже считаться.
Теперь, вне зависимости от планов и настроений Кучмы, ни о каких "навечно" речь идти уже не может. Гранитная глыба президентской власти стала осязаемо шатким и ненадежным ледником, который в своем падении может запросто похоронить всех, кто неосторожно построил на нем свое благополучие. Со дня заявления Госдепартамента из президентской администрации донесся еще далекий, но совершенно конкретный и всем понятный запах политического трупа. И дело совсем не в том, что в обширном фонде майора Мельниченко есть, в том числе, и записи, однозначно свидетельствующие о фальсификации президентских выборов 1999 года – тех самых выборов, на которые так любит ссылаться Леонид Данилович, рассуждая о своей "всенародноизбранности".
Отстранение Кучмы от власти в рамках действующего законодательства совершенно нереально и за эти рамки он будет цепляться изо всех сил. Но признание правды – ПРАВДОЙ лишило Леонида Кучму какой бы то ни было политической перспективы. Это означает резкий рост перспектив Ющенко – на данный момент фактически безальтернативного кандидата следующих выборов.
На всем протяжении своей политической карьеры – еще будучи председателем Нацбанка, и уж, конечно, со времени своего назначения премьером в декабре 1999 года, - Виктор Андреевич Ющенко всегда демонстрировал склонность к компромиссам почти безграничную. Однако трудно представить, о каких компромиссах может идти речь сегодня. Благодаря реализации стратегических планов возглавляемой Медведчуком администрации, отношения президента с Ющенко испорчены очень крепко. Ющенко не только незачем идти на компромиссы (ему и раньше было совершенно незачем на них идти, тем не менее, он на компромиссы шел). Вся эпопея привела к тому, что компромисс означает для Ющенко то самое "политическое опускание", которое входило в изначальную задачу администрации. Мало того, что это понимает Ющенко (он бы, может быть, в очередной раз претерпел), но он понимает также, что все это понятно всему отечественному политикуму. Пойти на компромисс крайне затруднительно даже для Ющенко.
Если для Кучмы НАСТОЯЩИЕ проблемы возникнут, скорей всего, через год-полтора (в зависимости от того, когда он решиться дать себе отчет о реальном положении дел), то для Виктора Владимировича Медведчука критические дни, похоже, уже наступили. Надо полагать, что нелюбимый президентом лидер эсдеков (Кучма вообще не любит всех, кого он когда-либо "сдавал") был назначен на сверхважную должность главы президентской администрации для реализации вполне конкретных сверхважных задач. В первую очередь - политических.
Вероятно, решение "проблемы Ющенко" было одной из этих задач, возможно – одной из самых важных. Однако, вследствие недюжинных усилий и сложных административных игрищ, ситуация не только не разрешилась, но, напротив, радикально усугубилась. На сегодняшний день формирование правительства во главе с Ющенко (причем на условиях самого Ющенко) стало более реальным, чем когда-либо со дня отставки Виктора Андреевича полтора года назад. Возникают традиционные и вполне резонные вопросы – "Кто виноват?" и "Что с виноватым делать?"
Собственно, осознание провала и грядущих последствий стало доминирующим в политической линии эсдеков. Именно отсюда – и спешное объявление "большинства", сразу же развенчанного, как совершенно "липовое", и объявление о смене губернатора в Закарпатье, и неожиданное и явно непродуманное явление президента народу в минувшую субботу. Отсюда же – похожие на бессмысленные шаманские комлания монологи верных телевизионеров, пытающихся уверить (кого? уж не одного ли Кучму?) в глубокой мудрости политики главы администрации.
Можно, "переломив" дюжину-другую депутатов, сколотить-таки парламентское большинство. Ломать вообще, как говорится – не строить. Однако крепости в таком большинстве будет немного. Ведь даже многоопытный хитрец Иван Степанович Плющ позволяет себе не только весьма нелестно отзываться о таком "загнанном большинстве", но и попутно снимает с коммунистов обвинение в срыве голосования по закону об отмывании грязных денег, опровергая тем самым вошедшие в субботнее обращение Кучмы страстные причитания о горестной судьбе непроголосованного закона.
Повторюсь – не исключено, что "пропрезидентское большинство" в парламенте будет сколочено. Однако его эффективность будет определяться тем, что каждый депутат (а, говоря шире, - каждый политик в Украине) осознал - "Memento more!". В наших условиях это означает – "Помни о 2004 годе!". Возможно, вскоре это будет также означать "Помни о Медведчуке!". В политическом смысле, разумеется.
Ироническая песенка
Получив по мирным договорам 1919 и 1945 гг. германский Штеттин (ныне Щецин), поляки соорудили на въезде в город громадный плакат, на котором метровыми буквами выведено "Мы сюда не пришли, мы сюда вернулись". Вероятно, именно так – с уверенной гордостью и со спокойным достоинством – воспринимается в кругах объединенной социал-демократии восстановление эсдековского правления в Закарпатье.
В свое время "измена" Виктора Балоги стала началом и символом почти двухлетней "черной полосы" бизнес-политической группы Суркиса-Медведчука. Уверен, что назначение закарпатским губернатором объединенного эсдека Ивана Ризака готовилось как чрезвычайно торжественное и вполне символичное мероприятие, должное увенчать немеряные успехи СДПУ(о) в нынешнем сезоне. Так бы оно, скорей всего, и было бы – недели две назад. В нынешней же ситуации оглашение президентского указа о рокировке Москаль-Резак производит довольно странное впечатление. Оно совершенно не похоже на торжества по случаю возвращения жемчужины "эсдековской короны". Скорей уже, ситуация напоминает игру за зеленым сукном, в которой игрок от отчаяния выбрасывает на стол бережно хранившийся в рукаве последний козырь.
Надо сказать, что события политического сезона происходили в почти полном соответствии с планами, начертанными главным эсдеком - главой президентской администрации Виктором Медведчуком. Объявленное Леонидом Кучмой радикальное изменение системы власти было торжественно провозглашено "перехватом инициатив". Во всяком случае, всевозможные погребинские на всех контролируемых администрацией (а практически это значит – просто на всех) телеканалах клятвенно заверяли, что "президент инициативу перехватил". В первом пункте плана можно было ставить "галочку".
Вторым пунктом, видимо, шла отработка мероприятий по акциям оппозиции, начавшимся 16 сентября. Тут требовалась довольно тонкая работа. Во-первых, необходимо было продемонстрировать слабость и непоследовательность оппозиционных сил (для демонстрации оппозиционной "непоследовательности" как раз и пригодилось "историческое" обращение Кучмы). Во-вторых, необходимо было, упирая на эту самую "непоследовательность" максимально "рассоединить" и дезорганизовать оппозиционных деятелей – в первую очередь, депутатов "Нашей Украины" - наиболее вероятных кандидатов в будущее пропрезидентское парламентское большинство. Наконец, в-третьих, Виктору Медведчуку нельзя было допустить, чтобы акции оппозиции считались совсем уж незначительными – дабы не умалить предотвращенную им угрозу власти президента Кучмы, а, следовательно, не обесценить значение оказанной им президенту услуги.
Ну, с этим-то справились тоже довольно легко – 16 тысяч демонстрантов в Киеве и несколько тысяч в регионах – цифры не хуже любых других, но вполне приемлемые со всех (медведчуковских!) точек зрения. Сомневающихся (действительно ли ТОЛЬКО 16 тысяч митингующих было на Европейской площади?) успокаивали "информационные" и "аналитические" телепрограммы – благо каналов вполне хватало, и на каналах вполне хватало "погребинских". Разумеется, в реализации пункта "два" были свои недочеты и недоделки, но, в целом, глава администрации, похоже, был уверен – "галочку" можно ставить и здесь.
Третьим, решающим на данном этапе, пунктом стратегической административной программы должно было стать формирование в парламенте твердого (в идеале - конституционного) пропрезидентского большинства. Большинства без Ющенко. Большинства, которое утвердит "коалиционное" правительство без Ющенко. Строго говоря, можно почти уверенно утверждать, что политическое "опускание" лидера "Нашей Украины", снижение его все еще победных рейтингов и было главной задачей стратегического плана. Разумеется, с решением сопутствующих задач – максимального ослабления радикальных оппозиционеров (СПУ, БЮТ и "примкнувших к ним" коммунистов), укреплением положения президента, и, наконец, восстановлением реноме самих объединенных социал-демократов. Однако, именно на третьем, ключевом и самом важном этапе (ради которого все, собственно, и затевалось) стратегический план начал делать сбои со страшной силой. Прежде всего, сказалась недооценка тех самых недочетов и недоделок, которые остались как бы не замеченными на первых этапах.
Начать надо с того, что на "радикальные предложения" президента никто, собственно не "повелся". Прежде всего, на них "не повелся" сам президент. То есть понятно, что в устах Леонида Кучмы слова о благодетельности парламентско-президентской республики звучали не очень смешной шуткой (особенно категорическое "Я в цьому певен"), но хотя бы формальности все-таки следовало соблюсти. Следовало бы подготовить и внести в парламент (президент у нас – как-никак субъект законодательной инициативы) хоть что-нибудь, напоминающее законопроекты по реализации "Стратегических инициатив" Леонида Кучмы.
Ничего похожего сделано не было, поэтому никак нельзя удивляться тому, что даже Ющенко (очень склонный к любым компромиссам) мог себе позволить лишь "сделать вид" относительно серьезного отношения к "инициативам". Впрочем, даже это слишком сильно сказано. Ющенко "сделал вид", что готов "делать вид" и имитировать серьезность отношения к президентским предложениям, при выполнении целого ряда условий. Основными условиями были – увольнение главного эсдека с должности главы президентской администрации, формирование парламентского большинства на основе "Нашей Украины" и образование соответствующего (пусть "коалиционного" правительства), гарантированного чем-нибудь более существенным, чем "добрая воля" Леонида Кучмы, объявленная им в своих "радикальных инициативах". Требования, с точки зрения Ющенко, были вполне естественными, но, понятно, категорически неприемлемыми и для Кучмы, и для Медведчука. Поэтому их решили игнорировать, тем более, что надвигался второй этап – 16 сентября, с твердой (запланированной) уверенностью в том, что, когда осядет пыль, уже можно будет совершенно не интересоваться, - чего хочет "надежда нации", и чего он не хочет.
Однако на втором этапе тоже не все прошло гладко. Прежде всего, большим и очень неприятным сюрпризом стала неожиданная сила развернувшихся по стране манифестаций. Наверное, на улицах не было 125 тысяч граждан (как утверждает Юлия Тимошенко), однако для нас и 40-50 тысяч – знаковая цифра. Вряд ли это так уж поразило власти (тем более, что объявлено было только 16 тысяч), но зато произвело должное впечатление на самих оппозиционных политиков. Разумеется, на телеканалах можно было излагать ситуации "поверх" или даже "поперек" реальной действительности, подчеркивая идеологические и практические расхождения среди оппозиционных сил, можно было устами телевизионных "говорящих голов" заучено удивляться единению столь непохожих и политически разновекторных организаций, как СПУ, КПУ, "Наша Украина" и БЮТ (Леонид Кучма, похоже неподдельно удивляется этому до сих пор), однако оказалось невозможным затушевать самый очевидный факт – требование устранение Кучмы и стало той действенной политической программой, объединившей такие разные организации. Объединившей пониманием, что при Кучме все их политические, экономические и прочие разногласия (очень серьезные и глубокие) – лишь тени на ширме, прикрывающей бесконтрольное правление "гаранта". Массовость, сила и относительная организованность акций, начавшихся 16 сентября, вряд ли дали оппозиционным лидерам чувство ответственности (такое для наших политиков едва ли возможно), но придали им некоторое "чувство локтя" и, что еще важнее, - они осознали, что сдаваться еще рано.
Впрочем, в новейшей истории нашей страны были "переломы" в куда более очевидных и победных ситуациях. Спикериада-2002 – самый яркий, но, к сожалению, далеко не единственный пример. Скорей всего, после мучительных (особенно для бизнесменов) проявлений легендарного "админресурса" и недолгих торгов, часть депутатов оппозиционных фракций (верней всего, из "Нашей Украины") вошли бы в пресловутое "безющенковское" (а фактически - антиющенковское) большинство. Тогда Медведчук и Кучма могли бы торжествовать победу, а мы – расхлебывать очередной позор. Однако в планы неожиданно вмешался совершенно неподконтрольный фактор.
Здесь я позволю себе маленькое историческое отступление. Хорошо известно, что 14 октября 1806 года Наполеон в ходе "двойного сражения" Иена-Ауэрштедт разгромил обе части прусской армии и в течение месяца овладел практически всем Прусским королевством. При этом разгром части пруссаков основными силами Наполеона при Иене был практически неизбежен, однако поражение под Ауэрштедтом основной части прусской армии (45 тысяч солдат) одним только корпусом маршала Даву (27 тысяч) вызывает удивление до сих пор. Мало того, что, по свидетельству Клаузевица, соотношение сил и, особенно, их расположение "сулило блестящую победу". Самое фантастическое в Ауэрштедтском сражении – то, что идеальные (для пруссаков) условия были тщательно спланированы и подготовлены именно Прусским Генеральным штабом. "Если они не сумели победить здесь, - резюмирует Клаузевиц, - то приемлемый для них исход войны был совершенно невозможен". Впрочем, надо признать, что бездарно не-выигранное пруссаками сражение при Ауэрштедте все-таки не было и проигранным. В разгром оно превратилось только к вечеру, когда отходившая с поля битвы армия узнала о том, что в тот же день под Иеной Наполеон практически уничтожил вторую часть прусского воинства.
Итак, вернемся к нашим баранам. Несмотря на серьезные просчеты стратегического плана имени Виктора Медведчука, президентская администрация, возможно, смогла бы, в конце концов, добиться поставленных целей. Хотя престиж власти давно и окончательно подорван, всемогущество Кучмы в отношении политиков-предпринимателей еще неделю назад казалось неоспоримым. Хотя эсдеки, и, особенно, их лидер, вызывали в политикуме чувства, мягко говоря, далекие от восторга, влияние Медведчука было (по крайней мере, казалось) непререкаемым. Иеной политического сезона стало заявление Госдепартамента США.
Вполне вероятно (и даже скорей всего), что заявление американского госдепа о продаже Хусейну комплексов "Кольчуга" не было вызвано внутри украинскими проблемами. Во всяком случае, не внутри украинскими проблемами в первую очередь. Тем не менее, оно самым решительным образом повлияло на наши политические расклады. Потому что главное, самое принципиальное в американском заявлении для нас – это вовсе не то, поставлял ли Кучма "Кольчуги" армии Саддама (американцы, кстати, даже не настаивают на том, что комплексы были на самом деле проданы). Главное – это тот факт, что ВПЕРВЫЕ НА ВЫСШЕМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УРОВНЕ были легитимизированы пленки Мельниченко.
Будем откровенны – интерес к аудиотеке майора давно пережил свой всплеск и уже угас. Причем произошло это именно потому, что обнародование даже самых ужасных подробностей из жизнедеятельности главы украинского государства не имело практически никаких правовых последствий. Теперь ситуация меняется радикально. Записи Мельниченко стали не просто – правдой (в чем давно уже никто не сомневался), но ПРАВДОЙ – признанной на высшем уровне, и, следовательно - фактором, с которым придется считаться. Прежде всего, самому Леониду Даниловичу. Ему уже сейчас приходится по-настоящему серьезно думать о том, что с ним будет ПОСЛЕ 2004 года. И с ним самим, и с его семьей и Семьей, и с Семейными капиталами.
Задуматься приходится и всем, кто после 2004 года собирается продолжить свое существование в украинском бизнесе и в украинской политике. Нет, разумеется, по Конституции Кучма и так должен через два года, наконец, покинуть насиженное кресло. Однако в его политическом поведении понимание этого факта как-то не прослеживалось. Скорей наоборот, - создавалось стойкое впечатление, что Леонид Данилович считает себя данным народу Украины навечно. И многие, очень многие из числа политической и бизнес-элиты были вынуждены с этими президентским настроениями очень даже считаться.
Теперь, вне зависимости от планов и настроений Кучмы, ни о каких "навечно" речь идти уже не может. Гранитная глыба президентской власти стала осязаемо шатким и ненадежным ледником, который в своем падении может запросто похоронить всех, кто неосторожно построил на нем свое благополучие. Со дня заявления Госдепартамента из президентской администрации донесся еще далекий, но совершенно конкретный и всем понятный запах политического трупа. И дело совсем не в том, что в обширном фонде майора Мельниченко есть, в том числе, и записи, однозначно свидетельствующие о фальсификации президентских выборов 1999 года – тех самых выборов, на которые так любит ссылаться Леонид Данилович, рассуждая о своей "всенародноизбранности".
Отстранение Кучмы от власти в рамках действующего законодательства совершенно нереально и за эти рамки он будет цепляться изо всех сил. Но признание правды – ПРАВДОЙ лишило Леонида Кучму какой бы то ни было политической перспективы. Это означает резкий рост перспектив Ющенко – на данный момент фактически безальтернативного кандидата следующих выборов.
На всем протяжении своей политической карьеры – еще будучи председателем Нацбанка, и уж, конечно, со времени своего назначения премьером в декабре 1999 года, - Виктор Андреевич Ющенко всегда демонстрировал склонность к компромиссам почти безграничную. Однако трудно представить, о каких компромиссах может идти речь сегодня. Благодаря реализации стратегических планов возглавляемой Медведчуком администрации, отношения президента с Ющенко испорчены очень крепко. Ющенко не только незачем идти на компромиссы (ему и раньше было совершенно незачем на них идти, тем не менее, он на компромиссы шел). Вся эпопея привела к тому, что компромисс означает для Ющенко то самое "политическое опускание", которое входило в изначальную задачу администрации. Мало того, что это понимает Ющенко (он бы, может быть, в очередной раз претерпел), но он понимает также, что все это понятно всему отечественному политикуму. Пойти на компромисс крайне затруднительно даже для Ющенко.
Если для Кучмы НАСТОЯЩИЕ проблемы возникнут, скорей всего, через год-полтора (в зависимости от того, когда он решиться дать себе отчет о реальном положении дел), то для Виктора Владимировича Медведчука критические дни, похоже, уже наступили. Надо полагать, что нелюбимый президентом лидер эсдеков (Кучма вообще не любит всех, кого он когда-либо "сдавал") был назначен на сверхважную должность главы президентской администрации для реализации вполне конкретных сверхважных задач. В первую очередь - политических.
Вероятно, решение "проблемы Ющенко" было одной из этих задач, возможно – одной из самых важных. Однако, вследствие недюжинных усилий и сложных административных игрищ, ситуация не только не разрешилась, но, напротив, радикально усугубилась. На сегодняшний день формирование правительства во главе с Ющенко (причем на условиях самого Ющенко) стало более реальным, чем когда-либо со дня отставки Виктора Андреевича полтора года назад. Возникают традиционные и вполне резонные вопросы – "Кто виноват?" и "Что с виноватым делать?"
Собственно, осознание провала и грядущих последствий стало доминирующим в политической линии эсдеков. Именно отсюда – и спешное объявление "большинства", сразу же развенчанного, как совершенно "липовое", и объявление о смене губернатора в Закарпатье, и неожиданное и явно непродуманное явление президента народу в минувшую субботу. Отсюда же – похожие на бессмысленные шаманские комлания монологи верных телевизионеров, пытающихся уверить (кого? уж не одного ли Кучму?) в глубокой мудрости политики главы администрации.
Можно, "переломив" дюжину-другую депутатов, сколотить-таки парламентское большинство. Ломать вообще, как говорится – не строить. Однако крепости в таком большинстве будет немного. Ведь даже многоопытный хитрец Иван Степанович Плющ позволяет себе не только весьма нелестно отзываться о таком "загнанном большинстве", но и попутно снимает с коммунистов обвинение в срыве голосования по закону об отмывании грязных денег, опровергая тем самым вошедшие в субботнее обращение Кучмы страстные причитания о горестной судьбе непроголосованного закона.
Повторюсь – не исключено, что "пропрезидентское большинство" в парламенте будет сколочено. Однако его эффективность будет определяться тем, что каждый депутат (а, говоря шире, - каждый политик в Украине) осознал - "Memento more!". В наших условиях это означает – "Помни о 2004 годе!". Возможно, вскоре это будет также означать "Помни о Медведчуке!". В политическом смысле, разумеется.