Свобода слова за свой счет
Понедельник, 23 сентября 2002, 11:30
Товарищ, верь, пройдет она,
Эпоха беззаветной гласности.
И комитет госбезопасности
Припомнит наши имена.
(Братья Стругацкие, "Жиды города Питера…")
Вторую годовщину убийства Георгия Гонгадзе власть встретила самой мощной и бессмысленной за все последние годы тотальной атакой на СМИ и то, что у нас еще принято называть "свободой слова". Введение неприкрытой тотальной цензуры и диктатуры пропаганды предшествовало даже началу "превентивных" акций против политической оппозции. Тем самым власть продемонстрировала, что пытается противостоять не только этой самой оппозиции как субъекту гражданского общества, но в первую очередь — именно свободе распространения информации. Лучшего доказательства, кто является врагом прессы и кто "отмечает" дату убийства одного журналиста убийством всей информационной среды в стране,— найти невозможно.
Власть объявила войну прессе, определив ее как своего врага. Чем ответила на это пресса и определилась ли она, наконец, в своем отношении к власти? Некоторые признаки понимания, что в действительности происходит, уже появились. Но, как это наблюдается еще и непосредственно в политических кругах, "элита" информационного сообщества Украины продолжает искать себе покоя и перспектив в статусе "конструктивной оппозиции" к власти. Только у информационной элиты это называется — соблюдением принципа "объективности".
Случилось непредвиденное: 16-17 сентября никаких оснований объявить об очередной победе власти над деструктивной оппозицией не появилось. Ни мощные и многочисленные, и одновременно абсолютно мирные митинги и демонстрации в Киеве и областях под лозунгом "Кучму геть!" нельзя было определить как воплощенный усилиями Кучмы демократический стандарт для Украины. Ни разгон палаточного городка "Беркутом" охарактеризовать как победу государственной мощи над распаленной толпой. Одной, да еще и переданной из Австрии, без видеоряда, цитаты перепуганного Кучмы — о том, что, дескать, демонстрации протеста являются признаком демократии, — явно было не достаточно на тот ролик, который можно было бы направить во все телеканалы, чтобы продолжить уже начатую несколькими неделями раньше кампанию зомбирования населения. А сам Кучма и до сих пор плохо управляется с ролью исполнителя написанных в канцелярии сценариев, вот и не сумел пополнить нужный для пропаганды как бы своей победы смысловой ряд и уже на родной земле пробормотал что-то об угрозе событий 16 сентября.. притоку инвестиций... Всю эту невкусную кашу изо рта гаранта подавать как победу после тотальной "профилактики" телеканалов — означало бы просто похоронить Кучму тут же, на месте. А он ведь еще нужен авторам проектов. И они позаботились о Кучме, но не озаботились сопутствующими последствиями своей чрезвычайно дальновидной информационной политики...
Именно потому, что вечером 16 сентября и утром 17-го не появилось возможности поставить на всех телеэкранах и всех первых колонках газет заголовки "Кучма вновь победил", — началось нечто "страшное" в украинских СМИ. Сначала пришлось все-таки показать кадры с митингов и демонстраций. Потом — разгон палаточного городка. А далее... Журналисты, то есть самое нижнее звено информационно-пропагандистского производства, зашевелились где-то в недрах редакций, и оттуда потянуло "бунтом".
Все знают эту "хронику событий", перечислим только как собственные впечатления... Самый любимый ведущий "Нового канала" А.Шевченко, который до 16 сентября только собирался отойти от политического вещания, вообще ушел из родной редакции. Зато его шеф А.Ткаченко, который уже был внештатным советником В. Ющенко-премьера, а также и членом президентского совета по информполитике, теперь, выдворенный из этого совета, будто бы стал внештатным советником В.Литвина. И от "темников", как и от роликов из АП, не отказался, разве что стал автором идеи избавиться от грубого давления извне путем сокращения новостного вещания...
С "Плюсов" сообщения о "волнениях" корреспондентов поступали достаточно активно и давно, но кто же не понимал: канал "подвешен" на вопросе о лицензии, одно неверное движение — и его эфир перекроется окончательным решением суда. Хотя хозяин канала А.Роднянский и успокаивал себя и зрителей, что, мол, даже в случае объявления нового конкурса он всего только в очередной раз выиграет лицензию, потому что не имеет конкурентов. Но почему-то куда более приближенный к реальной "олимпийской" жизни г-н В.Пиховшек, заведующий политическим вещанием, — уже успел пожаловаться в эфире коллегам, что не желает потерять работу. То есть, утрата лицензии теперь — это потеря работы для Пиховшека, без перспективы ее возобновить с новой выигранной лицензией...
Соответственно, когда вражеский к "Плюсам" сайт Рабиновича выдал не такую уж большую тайну о недовольстве журналистов ТСН политической цензурой, широкой общественности телеканала было сообщено, что не из источников Рабиновича Украина узнает о "забастовке" журналистов "1+1", а пока что ситуация обсуждается с руководством канала. То есть опасение Пиховшека потерять работу, как можно понять, остается главным рычагом даже для тех, кто не боялся бы громко обозначить свое недовольство информационной политикой власти.
Есть подобные сообщения и с "Интера", как странно это ни выглядит. Но именно с этого канала уже ушла — еще до выборов — небольшая группа журналистов, также создававших ему некоторое время приличное "лицо", после чего он превратился вообще в сплошной пропагандистский рупор. Но, оказывается, нет предела "совершенству", и от пропаганды до тупой цензуры тоже определенное расстояние, которое переживают нормальные производители информпродукта.
"Такой цензуры никогда, никогда не было"... Это — слова коллеги с СТБ, пережившей уход более молодых и "безрассудных" с этого некогда интересного именно политическими новостями, а еще — ночными обозрениями — телеканала, но теперь и она не выдерживает...
И лишь на ICTV, кажется, все прекрасно: из той ямы, где они уже находились и во время выборов, и после них, — каждый шаг, например, с показом колонн демонстрантов 16 сентября, — это как акт гражданской сознательности.
Впрочем, здесь не о конкретных телеканалах и не о конкретных журналистах, судьба каждого из которых так и остается их персональной судьбой, но все еще не признаком пробуждения человеческого сознания и профессионального достоинства, хотя бы потому, что они — каждый отдельно и все вместе — так и не осмелились заявить о своем протесте вслух. Поэтому — нет никакого протеста, есть лишь поиск конкретными журналистами более удобных для себя условий труда или возвращения этих условий на том же месте. И хотя вроде бы нужно понимать, что удобные условия, возможность "самореализоваться" — это для профессионального журналиста ничто иное, как свобода слова, но...
Если бы власть 16-17 победила, и телеканалы, где работали или продолжают, сцепив зубы, работать наши коллеги, могли сообщить об этом со свойственной властной пропаганде наглостью, — тогда героизм ушедших выглядел бы настоящим героизмом, а слабость тех, кто не смог уйти, не стала бы известна никому. В конце концов, оставаться на стороне победителя — это в известной степени компенсирует моральные потери от профессионального самоуничтожения. Плюс можно ожидать компенсации более весомой, чем моральная, со стороны хозяев, которые праздновали бы вместе с властью эту победу...
Но власть не победила. И на фоне этой ситуации герои выглядят не яркими, а просто дальновидными, а слабые — просто слишком осторожными... Ибо борьба еще продолжается, и в конечном итоге — так и неизвестно, как она закончится, и каждому нужно выбирать не один раз, а в течение достаточно долгого периода. Каждому — со своим подтекстом, кроме просто поиска рабочего места. Кому-то — чтобы не остаться с побежденными. Кому-то — чтобы, по привычке, иметь алиби на вопрос: где и с кем ты был во время "сентябрьской революции". Кому-то — чтобы не получить от коллег то, в чем нередко упрекают политиков: вовремя предать — это не предать, а предвидеть...
У нас это уже привыкли называть "византийством", хотя "иезуитство" ничем не хуже. Но как ни назови — подлые времена. С другой стороны — времена не выбирают, в них живут и умирают...
Может быть, именно потому что время для окончательного определения еще не наступило, "бунты" в редакциях наиболее распространенных СМИ, с одной стороны, все-таки происходят, а с другой стороны — они какие-то "глухие" и скрытые, и более яркими станут только тогда, когда станет понятно, что Кучма уже окончательно пал. Возможно, где-то так за день-два до его отставки. Или до момента, когда ВР проголосует о начале процедуры импичмента... Ну, формы поражения нынешнего режима могут быть разными, но главное, чтобы люди, живущие по принципу — быть с победителем — успели окончательно сориентироваться...
Кстати, пусть не обижаются коллеги, но почему-то кажется, что даже проявление их "неповиновения" в это "смутное время" — вообще-то является следствием не столько личного выбора или коллективной солидарности, сколько умышленной "слабости", допущенной (и все по тем же причинам неопределенности победителя) хозяевами их СМИ. Журналисты, конечно, бунтуют. Как в других местах бунтуют шахтеры, учителя, энергетики. Потому что всем этим "нижним звеньям производства" — плохо.
Но разрешение проявиться этим бунтам на поверхности, и именно в качестве протеста против беспредела власти, дали владельцы СМИ (как содействуют шахтерам и энергетикам их министерства, или губернаторы, или хозяева — накануне, например, кадровых изменений, зреющих в наивысших кабинетах, как позволяет поднять голос учителям или врачам их начальство наверху, ожидая перераспределения бюджета...). И не такой это уж великий героизм — поработать "пушечным мясом" на своего шефа, когда он сам с готовностью прячется за проявление "свободы слова", не имея смелости, даже в качестве частного владельца своего канала, просто отправить куда подальше господина С.Васильева с его темниками.
Но почему, собственно, начинают волноваться владельцы телеканалов, которые вовсе не были против сокращения свободы слова, когда речь шла о внутренней цензуре или "самоцензуре" на телеканалах, отражавших их точку зрения, совпадавшую с разнообразными точками зрения президента Кучмы? Что произошло, когда на информполитику АП пришел г-н Васильев со своими "темниками" и однообразными роликами? Почему вдруг стало невозможно проводить разнообразную по форме, хотя и одинаковую по содержанию пропаганду "успехов" нашего президента и "никчемности" нашей оппозиции? Неужели хозяев телеканалов (кстати, "бунтов" в газетных редакциях и информагентствах почему-то не наблюдается, либо о них просто не слышно, кроме загадочной отставки г-на Ныпадымки) смутила несбалансированность, "необъективность" подачи материалов, которая начала требоваться от их СМИ?
Кажется, все намного проще: г-да хозяева испугались потери бизнеса. Темники и ролики вообще не нуждаются в разнообразии телеканалов, им уже не нужны привлекательные "упаковки", которыми еще несколько лет подряд работали известные или просто талантливые журналисты, наращивая рейтинги своих телеканалов. Для пропагандистских роликов и темников не нужны даже новости как продукт творческого труда, им достаточно технической оснащенности студий, в которых прокручиваются фильмы и развлекательные программы — без имен и фамилий, без лиц и интриг. Не говоря уж об информации.
А это, со своей стороны, означает, что не нужны и сами владельцы этих каналов, которые берут на себя инвестирование и расходы на так называемый "национальный продукт", предусмотренный законом. Стало быть, и лицензии у них можно отобрать, и доходы от рекламы могут потечь совсем в другие руки. При чем здесь свобода слова — это бизнес!
Стоп, стоп. Немного назад. Получается, что, теряя свободу слова — как главный информационный продукт, наполнявший смыслом их СМИ, хозяева этих СМИ могут потерять и деньги? Да, однозначно. Хотя, конечно, не непосредственно по законам, а по "понятиям", существующим в среде так называемого украинского бизнеса.
Темники и ролики стали только приметой того, что надвигается на хозяев все еще в некотором смысле разнообразных СМИ, и они узнали в них убийства директоров металлургических предприятий, и исчезновения энерготрейдеров, и тюремные решетки для банкиров... Но при чем здесь информационный продукт? Ну, нефть, металл, деньги — они и в Африке одинаковы. А новости, если с правильным ударением, когда "не все так плохо в нашем доме" — это же совсем другое дело, не нужно отбирать, не нужно убивать, свободных журналистов здесь и так уже почти нет...
Нужно. Потому что в 37-ом тоже уничтожали уже не настоящих "врагов народа", на то время вообще уже стертых с лица земли, а менно "невиновных", "непричастных", которых потом можно было реабилитировать по тем же законам, списывая на судебные ошибки, субъективные искривления и перегибы времени... Вспомнили? Вспомнили, да, собственно, никогда и не забывали. Отсюда и "бунты". Пока не поздно... Но не рановато ли?
Потому что — снова этот болезненный вопрос — кто же в конечном итоге будет победителем, и нельзя ли еще как-то договориться, еще немного "кровь сдавать" в случае сохранения нынешнего режима? Посмотреть, где там "паршивые овцы" среди журналистов редакций остались, их повыгонять... Сократить новости, перевести репортеров на развлекательные программы...
Так и будет, если власть Кучмы с Медведчуком останется: какое-то время доказательством сохранения лояльности владельцев телеканалов будет, по-видимому, собственноручное "усмирение" этих нынешних журналистских бунтов.
Но потом все равно отберут "железо", "начинку", помещения и технику всех этих "медиаимперий" — когда уж совсем некому будет бунтовать, не будет за кем прятаться, и все закончится будто бы элементарным коммерческим проектом. Заберут и у газет да информагентств, которые не бунтуют, а ищут способы приноровиться к немыслимым еще не так давно условиям... Возможно, это будет называться "национализацией" информпространства в благородных целях нацбезопасности. Возможно, подгонят реприватизацию СМИ под тему "общественного телевидения". Возможно, попробуют сделать что-то наподобие истории с НТВ, хотя судя по началу — сценарий иной. Да и кто тут у нас похож на то, прежнее, НТВ? Но какая тогда уже будетразница...
Но если все-таки так не случится? Если Кучма проиграет, и проиграет Медведчук? Что будет делать и говорить пресса? Станет ли она свободной, если исходить из того, что все ее нынешние проблемы исходят будто бы лично от этих лиц? Разве она, пресса, десять лет нежившая и развращавшая нашего гаранта, не начнет с тем же рвением лепить нового такого же Кучму из любого следующего победителя? Разве, уже сегодня определившись, что нынешние лидеры оппозиции не лучше в отношении к свободе слова, чем Кучма — не пойдет тем же путем, которым шла рядом с нынешним гарантом?
Абсолютно ошибочным было бы считать, что вместе с новым победителем во власть придет и новая команда информтехнологов и знатоков информационной политики, и, затолкав нынешних в глухой угол, начнет сама славить своего хозяина. Нет ничего лучшего, чем посмотреть на опыт г-на Сторожука, в свое время "воевавшего" на стороне Кравчука против Кучмы. Это — особенная профессия, такие люди нужны на все времена и все правления. С них, кстати, и нечего спрашивать. Так что за нынешних лидеров оппозиции можно быть спокойными — если им понадобится журналистская прислуга — она найдет ее без проблем. Но Кучму сделал таким, каков он есть ныне, не Сторожук, не Долганов — нет, они ему только служили, как умели.
А сделала Кучму так называемая объективная пресса. Которая, конечно же, презирает официальную зависимую свою коллегу, но еще больше сил вкладывает в разборки с так называемой оппозиционной. Мол, одни дураки пишут, что светит солнце, и за это — слава Кучме, а другие дураки пишут, что идет дождь, и в этом виновен все тот же Кучма, а на самом деле все это природные явления.
Пример такого "природного явления". Один объективный журналист говорит другому в то время уважаемому премьеру: если вы станете президентом, я буду к вам в оппозиции. Но кроме упомянутого премьера, в этой стране есть президент, хотя и, разумеется, не такой красивый.
И почему-то этот журналист, угрожавший оппозиционностью в будущем человеку, еще не ставшему президентом, к президенту действующему в оппозиции почему-то не состоит, а пребывает в позиции "объективной". В том смысле, что имеет к президенту доступ, берет у него интервью, пространные и проникновенные, не печатающиеся даже в официальных изданиях, и иногда по-дружески так, как бы похлопывая по плечу, "журит" этого президента — то за то, что он неудачно подбирает свою команду или не прислушивается, когда ему рассказывают о преступлениях его окружения... Вопроса — а не является ли этот президент, который держит вокруг себя преступное окружение, сам преступником (учитывая должность, ибо он отвечает за все) — ни разу у объективного журналиста не возникает, а вот оценка манипуляций преступниками как проявления "сильной политики" этого государственного деятеля — это пожалуйста. Когда же этому президенту приходится туго — тут же абсолютно объективное человеческое сочувствие: бедный вы наш, одинокий... Появляются в издании этого объективного журналиста и публикации лидеров оппозиции или об оппозиции, это факт.
Но — парадокс: как правило это присходит накануне каких-то событий, угрожающих стабильности власти, и тогда информация из первых рук оппозиционеров как нельзя ярче предупреждает президента о том, что ему грозит, с другой же стороны, сама объективная пресса обеспечивает себе алиби — на случай, если "призрачные" действия оппозиции все же дадут результат. Стиль этот, кстати, достаточно давно используется даже так называемыми пропрезидентскими СМИ, и, как ни парадоксально, "подвиги" ICTV последнего времени — что-то из этой серии…
Другой объективный журналист, также считающий, что следует давать просто все возможные точки зрения, на вопрос, не стоит ли все же накануне акций оппозиции предоставить лидерам на государственном телевидении один час времени для изложения своих мыслей, вдруг поддерживает государственного чиновника относительно отказа, но не с точки зрения каких-то бумажек, а просто — из соображений собственного вкуса: ой, как я не люблю слушать этих оппозиционеров, я их хорошо знаю, мне приходилось с ними общаться... Этот человек только что со своим проектом вырвался из-под запрета того органа, который может запрещать вещание...
Еще примеры? Сколько медиапроектов с привлечением лучших журналистов нужно создать и отдать в руки врагов свободы слова, чтобы оказаться спичрайтером президента под руководством человека, который один из этих проектов именно у тебя и "отсудил"? Интересно, а этот последний спич Кучмы о том, что "власть не допустит революции" — бывшему объективному редактору не одного издания самому пришлось составлять, или и тут его подправило начальство?
Еще один объективный журналист. "Оппозиционность может себе позволить маленькое издание с незначительным объемом аудитории. А большой телеканал — не может, потому что несет ответственность..."
Сегодня главная "фишка" этих и некоторых других объективных журналистов — пресса не должна быть оппозиционной, ибо это однобокость. Да, да, пресса не может не быть оппозиционной к власти. Но — не может и быть оппозиционной. Это — не по-европейски, это — не демократический стандарт. Это — дурной тон, необъективность. Каждый имеет право на слово, ст. 34 Конституции. Ну, просто — как презумпция невиновности в деле о Гонгадзе...
Но почему именно теперь — и именно этот главный тезис? А потому, что победитель еще не определился. И объективность — только возможность переждать, когда же все наконец выяснится.
А когда-то у этих же известных и влиятельных журналистов главным лозунгом "свободы слова" была "свобода выбирать зависимость", плюрализм олигархических СМИ. Лидируя в рейтингах, в том числе рейтингах доверия непосредственно в журналистской тусовке, эти теперь объективные, а тогда просто влиятельные и успешные вожаки (мода была именно на влиятельность, успешность, и еще — посвященность) поучали молодежь: главное, чтобы в информпространстве звучало несколько точек зрения. Пусть — от олигархов, но они — тоже люди, интересуются новостями...
И журналистская молодежь научилась давать в каждом из имеющихся в наличии СМИ по одной точке зрения, а в целом на всю страну выходило как бы несколько. Потом этих "точек зрения" становилось чем дальше, тем меньше, аж пока не пришли темники и ролики. Теперь эти молодые вылетают с каналов и газет или прозябают без какой-либо перспективы узнать, что ж это за зверь — свобода слова, разве что им, как икону, покажут фрагмент из фильма, где есть лицо Гии Гонгадзе, где он задает вопрос, который им просто не суметь сформулировать. В тех СМИ, где избрана зависимость, не учат ставить вопросы. Только слушать, и то — внарезку...
А тем временем их "духовные пастыри" — объективные журналисты, уже сменившие по несколько "свобод зависимостей" и перешедшие на "объективность", вкладывают новое в голову: только никакой оппозиционности, детки...
Но если никакой оппозиционности, то — зачем "бунты", не лучше ли пересидеть молча, переждать, не "попустит" ли в АП, не примут ли там новую концепцию "промывания мозгов"… Еще недолго осталось, "технологическая перестройка" инофрмпространства уже началась, скоро новости будут запрещены как происки антидержавных сил, подрывающие стабильность государства…
Кстати, если уж вспоминать историю взлета и падения украинской прессы, то стоит отметить: куда-то подевалась некогда очень популярная все у тех же влиятельных объективных метров журналистики их идефикс о "корпоративных интересах" и каком-то то ли объединении, то ли союзе, то ли медиа-клубе, куда всех этих писак можно было бы согнать на добровольных началах (спекулируя на их молодом любопытстве все к тем же мировым ценностям и стандартам) и вести к правильному пониманию свободы слова. Вот именно сейчас он, такой профсоюз, и понадобился бы, чтобы пристроить на некоторое время действительно бунтующих в редакциях и на каналах, чтобы не погибли эти люди... Ан нет, сегодня об этом уже никто не вспоминает, потому что слишком много таких безработных журналистов, а в дальнейшем будет, возможно, еще больше. Грантов-то на всех не напасешься...
На этом веселеньком фоне вообще трудно понять, почему все так называемые объективные СМИ одновременно "наехали" на одно только пожелание блока "Наша Украина" иметь свой "медиа-холдинг". Ну, не нравится вам когда-то единственно возможный вариант "олигархической медиа-империи" и "выбора зависимости" — так не идите туда работать, пусть идут те, кого сегодня выкидывают из других холдингов, или кто сам хочет попробовать. Пусть сами узнают, способен ли Ющенко обойтись без цензуры. Ч
его вы испугались, ведь у кого-кого, а у "мессии" уж точно той злобной оппозиционности журналисты не встретят, а вот объективности ("и нашим, и вашим", что так раздражает объективных журналистов именно у политиков, хотя для них это обычное орудие труда) — хоть завались. Но нет, караул: ющенковские олигархи хотят холдинг, они собираются отобрать у нас свободу слова...
Такое впечатление, что люди просто боятся того победителя, на которого не осмеливаются сделать ставку. Потому что нынешний властитель еще не ушел? Или из-за неудобства "мессии", не вкладывающегося в обычные для последних лет стандарты политического стиля? А, может быть, потому, что он советников среди метров политического анализа не набирает, и это оскорбительно? Может быть... А не собрать ли журналистское собрание и требовать закрытия "ВВ","Грани-плюс", "Свободы" — потому что они своей оппозиционностью пятнают честь и достоинство объективной украинской журналистики? Для баланса — ведь была же идея записывать "продажных" журналистов в "черные списки"...
А может, все-таки бывают хоть недолгие времена, когда все же можно без иезуитства и византийства? Когда не нужно меряться своей объективностью, оппозиционностью или сервильностью, оттягивая время ожидания, когда опять придет "лесник" и повыгоняет всех из леса, а просто вернуться к профессиональным, очень несложным стандартам?
Сегодня проблема свободы слова в Украине, вероятно, еще может быть решена довольно просто, и за собственный счет самих журналистов. Не без такой желательной пользы для общества, застывшего перед выбором. За личные деньги (никаких грантов, более благополучные коллеги могут сделать личные более весомые взносы) нанять помещение — не шикарное, но большое — в Киеве. И требовать появления там Кучмы и Медведчука.
Вход для всех без исключения желающих коллег — без аккредитации, по удостоверениям. Контроль удостоверений — за самыми уважаемыми и самыми опытными из НСЖ, Хартии или кто возьмется за организацию. Охрана и обыск — за АП. Предварительно выяснить — необходимо уважение к должностям — график работы президента и его "канцлера".
Но если будут отказываться вообще — собраться собственной колонной и идти пикетировать резиденцию. Не в поддержку оппозиции. Не в защиту власти. В защиту своего права — спросить президента обо всем. С указом о прозрачности — впереди колонны. И — полная трансляция без купюр на Первом Национальном. Никакой цензуры президенту и главе АП! А потом туда же, и на тех же условиях — Ющенко, Мороза, Тимошенко, Симоненко. И тоже — никакой цензуры. Пусть голова ВР, заботящийся обо всем парламенте, обеспечит прямую трансляцию для депутатов оппозиции.
Ну, а там — попробовать поспрашивать их, как делал это Гия. Как мы все когда-то могли их спрашивать, когда — полные залы, и пресс-конференции Кравчука да и какое-то время и Кучмы — транслировались часами. Пусть и теперь люди послушают, есть ли в этой стране власть, оппозиция и может ли быть свобода слова.
Профессиональные журналисты не должны ждать победителя. Благодаря их профессиональности его определяет народ. Сегодня есть шанс помочь народу определиться. И вернуть за свой счет свою свободу. Слова.
P.S. Для любителей перехватывать инициативу. Журналисты, которые могут задать интересные вопросы власти и оппозиции, знают друг друга в лицо. И из регионов — также. Поэтому загонять "на мероприятие" "людей в штатском" — напрасная трата времени. Бюджет Первого Национального не выдержит. Да, помнится, и во время предвыборных дебатов, которые СМИ провели как бы перехватив инициативу у "грантоносцев", — эффект был отнюдь не ожидаемый властью…
P.P.S. Только начав с оппозиционности к нынешней власти все без исключения СМИ смогут сохранить такое же отношение к любому последующему правлению. И только тогда имена журналистов перестанут быть объектом внимания госбезопасности. Став предметом гордости их обладателей и благодарной публики.
Эпоха беззаветной гласности.
И комитет госбезопасности
Припомнит наши имена.
(Братья Стругацкие, "Жиды города Питера…")
Вторую годовщину убийства Георгия Гонгадзе власть встретила самой мощной и бессмысленной за все последние годы тотальной атакой на СМИ и то, что у нас еще принято называть "свободой слова". Введение неприкрытой тотальной цензуры и диктатуры пропаганды предшествовало даже началу "превентивных" акций против политической оппозции. Тем самым власть продемонстрировала, что пытается противостоять не только этой самой оппозиции как субъекту гражданского общества, но в первую очередь — именно свободе распространения информации. Лучшего доказательства, кто является врагом прессы и кто "отмечает" дату убийства одного журналиста убийством всей информационной среды в стране,— найти невозможно.
Власть объявила войну прессе, определив ее как своего врага. Чем ответила на это пресса и определилась ли она, наконец, в своем отношении к власти? Некоторые признаки понимания, что в действительности происходит, уже появились. Но, как это наблюдается еще и непосредственно в политических кругах, "элита" информационного сообщества Украины продолжает искать себе покоя и перспектив в статусе "конструктивной оппозиции" к власти. Только у информационной элиты это называется — соблюдением принципа "объективности".
Случилось непредвиденное: 16-17 сентября никаких оснований объявить об очередной победе власти над деструктивной оппозицией не появилось. Ни мощные и многочисленные, и одновременно абсолютно мирные митинги и демонстрации в Киеве и областях под лозунгом "Кучму геть!" нельзя было определить как воплощенный усилиями Кучмы демократический стандарт для Украины. Ни разгон палаточного городка "Беркутом" охарактеризовать как победу государственной мощи над распаленной толпой. Одной, да еще и переданной из Австрии, без видеоряда, цитаты перепуганного Кучмы — о том, что, дескать, демонстрации протеста являются признаком демократии, — явно было не достаточно на тот ролик, который можно было бы направить во все телеканалы, чтобы продолжить уже начатую несколькими неделями раньше кампанию зомбирования населения. А сам Кучма и до сих пор плохо управляется с ролью исполнителя написанных в канцелярии сценариев, вот и не сумел пополнить нужный для пропаганды как бы своей победы смысловой ряд и уже на родной земле пробормотал что-то об угрозе событий 16 сентября.. притоку инвестиций... Всю эту невкусную кашу изо рта гаранта подавать как победу после тотальной "профилактики" телеканалов — означало бы просто похоронить Кучму тут же, на месте. А он ведь еще нужен авторам проектов. И они позаботились о Кучме, но не озаботились сопутствующими последствиями своей чрезвычайно дальновидной информационной политики...
Именно потому, что вечером 16 сентября и утром 17-го не появилось возможности поставить на всех телеэкранах и всех первых колонках газет заголовки "Кучма вновь победил", — началось нечто "страшное" в украинских СМИ. Сначала пришлось все-таки показать кадры с митингов и демонстраций. Потом — разгон палаточного городка. А далее... Журналисты, то есть самое нижнее звено информационно-пропагандистского производства, зашевелились где-то в недрах редакций, и оттуда потянуло "бунтом".
Все знают эту "хронику событий", перечислим только как собственные впечатления... Самый любимый ведущий "Нового канала" А.Шевченко, который до 16 сентября только собирался отойти от политического вещания, вообще ушел из родной редакции. Зато его шеф А.Ткаченко, который уже был внештатным советником В. Ющенко-премьера, а также и членом президентского совета по информполитике, теперь, выдворенный из этого совета, будто бы стал внештатным советником В.Литвина. И от "темников", как и от роликов из АП, не отказался, разве что стал автором идеи избавиться от грубого давления извне путем сокращения новостного вещания...
С "Плюсов" сообщения о "волнениях" корреспондентов поступали достаточно активно и давно, но кто же не понимал: канал "подвешен" на вопросе о лицензии, одно неверное движение — и его эфир перекроется окончательным решением суда. Хотя хозяин канала А.Роднянский и успокаивал себя и зрителей, что, мол, даже в случае объявления нового конкурса он всего только в очередной раз выиграет лицензию, потому что не имеет конкурентов. Но почему-то куда более приближенный к реальной "олимпийской" жизни г-н В.Пиховшек, заведующий политическим вещанием, — уже успел пожаловаться в эфире коллегам, что не желает потерять работу. То есть, утрата лицензии теперь — это потеря работы для Пиховшека, без перспективы ее возобновить с новой выигранной лицензией...
Соответственно, когда вражеский к "Плюсам" сайт Рабиновича выдал не такую уж большую тайну о недовольстве журналистов ТСН политической цензурой, широкой общественности телеканала было сообщено, что не из источников Рабиновича Украина узнает о "забастовке" журналистов "1+1", а пока что ситуация обсуждается с руководством канала. То есть опасение Пиховшека потерять работу, как можно понять, остается главным рычагом даже для тех, кто не боялся бы громко обозначить свое недовольство информационной политикой власти.
Есть подобные сообщения и с "Интера", как странно это ни выглядит. Но именно с этого канала уже ушла — еще до выборов — небольшая группа журналистов, также создававших ему некоторое время приличное "лицо", после чего он превратился вообще в сплошной пропагандистский рупор. Но, оказывается, нет предела "совершенству", и от пропаганды до тупой цензуры тоже определенное расстояние, которое переживают нормальные производители информпродукта.
"Такой цензуры никогда, никогда не было"... Это — слова коллеги с СТБ, пережившей уход более молодых и "безрассудных" с этого некогда интересного именно политическими новостями, а еще — ночными обозрениями — телеканала, но теперь и она не выдерживает...
И лишь на ICTV, кажется, все прекрасно: из той ямы, где они уже находились и во время выборов, и после них, — каждый шаг, например, с показом колонн демонстрантов 16 сентября, — это как акт гражданской сознательности.
Впрочем, здесь не о конкретных телеканалах и не о конкретных журналистах, судьба каждого из которых так и остается их персональной судьбой, но все еще не признаком пробуждения человеческого сознания и профессионального достоинства, хотя бы потому, что они — каждый отдельно и все вместе — так и не осмелились заявить о своем протесте вслух. Поэтому — нет никакого протеста, есть лишь поиск конкретными журналистами более удобных для себя условий труда или возвращения этих условий на том же месте. И хотя вроде бы нужно понимать, что удобные условия, возможность "самореализоваться" — это для профессионального журналиста ничто иное, как свобода слова, но...
Если бы власть 16-17 победила, и телеканалы, где работали или продолжают, сцепив зубы, работать наши коллеги, могли сообщить об этом со свойственной властной пропаганде наглостью, — тогда героизм ушедших выглядел бы настоящим героизмом, а слабость тех, кто не смог уйти, не стала бы известна никому. В конце концов, оставаться на стороне победителя — это в известной степени компенсирует моральные потери от профессионального самоуничтожения. Плюс можно ожидать компенсации более весомой, чем моральная, со стороны хозяев, которые праздновали бы вместе с властью эту победу...
Но власть не победила. И на фоне этой ситуации герои выглядят не яркими, а просто дальновидными, а слабые — просто слишком осторожными... Ибо борьба еще продолжается, и в конечном итоге — так и неизвестно, как она закончится, и каждому нужно выбирать не один раз, а в течение достаточно долгого периода. Каждому — со своим подтекстом, кроме просто поиска рабочего места. Кому-то — чтобы не остаться с побежденными. Кому-то — чтобы, по привычке, иметь алиби на вопрос: где и с кем ты был во время "сентябрьской революции". Кому-то — чтобы не получить от коллег то, в чем нередко упрекают политиков: вовремя предать — это не предать, а предвидеть...
У нас это уже привыкли называть "византийством", хотя "иезуитство" ничем не хуже. Но как ни назови — подлые времена. С другой стороны — времена не выбирают, в них живут и умирают...
Может быть, именно потому что время для окончательного определения еще не наступило, "бунты" в редакциях наиболее распространенных СМИ, с одной стороны, все-таки происходят, а с другой стороны — они какие-то "глухие" и скрытые, и более яркими станут только тогда, когда станет понятно, что Кучма уже окончательно пал. Возможно, где-то так за день-два до его отставки. Или до момента, когда ВР проголосует о начале процедуры импичмента... Ну, формы поражения нынешнего режима могут быть разными, но главное, чтобы люди, живущие по принципу — быть с победителем — успели окончательно сориентироваться...
Кстати, пусть не обижаются коллеги, но почему-то кажется, что даже проявление их "неповиновения" в это "смутное время" — вообще-то является следствием не столько личного выбора или коллективной солидарности, сколько умышленной "слабости", допущенной (и все по тем же причинам неопределенности победителя) хозяевами их СМИ. Журналисты, конечно, бунтуют. Как в других местах бунтуют шахтеры, учителя, энергетики. Потому что всем этим "нижним звеньям производства" — плохо.
Но разрешение проявиться этим бунтам на поверхности, и именно в качестве протеста против беспредела власти, дали владельцы СМИ (как содействуют шахтерам и энергетикам их министерства, или губернаторы, или хозяева — накануне, например, кадровых изменений, зреющих в наивысших кабинетах, как позволяет поднять голос учителям или врачам их начальство наверху, ожидая перераспределения бюджета...). И не такой это уж великий героизм — поработать "пушечным мясом" на своего шефа, когда он сам с готовностью прячется за проявление "свободы слова", не имея смелости, даже в качестве частного владельца своего канала, просто отправить куда подальше господина С.Васильева с его темниками.
Но почему, собственно, начинают волноваться владельцы телеканалов, которые вовсе не были против сокращения свободы слова, когда речь шла о внутренней цензуре или "самоцензуре" на телеканалах, отражавших их точку зрения, совпадавшую с разнообразными точками зрения президента Кучмы? Что произошло, когда на информполитику АП пришел г-н Васильев со своими "темниками" и однообразными роликами? Почему вдруг стало невозможно проводить разнообразную по форме, хотя и одинаковую по содержанию пропаганду "успехов" нашего президента и "никчемности" нашей оппозиции? Неужели хозяев телеканалов (кстати, "бунтов" в газетных редакциях и информагентствах почему-то не наблюдается, либо о них просто не слышно, кроме загадочной отставки г-на Ныпадымки) смутила несбалансированность, "необъективность" подачи материалов, которая начала требоваться от их СМИ?
Кажется, все намного проще: г-да хозяева испугались потери бизнеса. Темники и ролики вообще не нуждаются в разнообразии телеканалов, им уже не нужны привлекательные "упаковки", которыми еще несколько лет подряд работали известные или просто талантливые журналисты, наращивая рейтинги своих телеканалов. Для пропагандистских роликов и темников не нужны даже новости как продукт творческого труда, им достаточно технической оснащенности студий, в которых прокручиваются фильмы и развлекательные программы — без имен и фамилий, без лиц и интриг. Не говоря уж об информации.
А это, со своей стороны, означает, что не нужны и сами владельцы этих каналов, которые берут на себя инвестирование и расходы на так называемый "национальный продукт", предусмотренный законом. Стало быть, и лицензии у них можно отобрать, и доходы от рекламы могут потечь совсем в другие руки. При чем здесь свобода слова — это бизнес!
Стоп, стоп. Немного назад. Получается, что, теряя свободу слова — как главный информационный продукт, наполнявший смыслом их СМИ, хозяева этих СМИ могут потерять и деньги? Да, однозначно. Хотя, конечно, не непосредственно по законам, а по "понятиям", существующим в среде так называемого украинского бизнеса.
Темники и ролики стали только приметой того, что надвигается на хозяев все еще в некотором смысле разнообразных СМИ, и они узнали в них убийства директоров металлургических предприятий, и исчезновения энерготрейдеров, и тюремные решетки для банкиров... Но при чем здесь информационный продукт? Ну, нефть, металл, деньги — они и в Африке одинаковы. А новости, если с правильным ударением, когда "не все так плохо в нашем доме" — это же совсем другое дело, не нужно отбирать, не нужно убивать, свободных журналистов здесь и так уже почти нет...
Нужно. Потому что в 37-ом тоже уничтожали уже не настоящих "врагов народа", на то время вообще уже стертых с лица земли, а менно "невиновных", "непричастных", которых потом можно было реабилитировать по тем же законам, списывая на судебные ошибки, субъективные искривления и перегибы времени... Вспомнили? Вспомнили, да, собственно, никогда и не забывали. Отсюда и "бунты". Пока не поздно... Но не рановато ли?
Потому что — снова этот болезненный вопрос — кто же в конечном итоге будет победителем, и нельзя ли еще как-то договориться, еще немного "кровь сдавать" в случае сохранения нынешнего режима? Посмотреть, где там "паршивые овцы" среди журналистов редакций остались, их повыгонять... Сократить новости, перевести репортеров на развлекательные программы...
Так и будет, если власть Кучмы с Медведчуком останется: какое-то время доказательством сохранения лояльности владельцев телеканалов будет, по-видимому, собственноручное "усмирение" этих нынешних журналистских бунтов.
Но потом все равно отберут "железо", "начинку", помещения и технику всех этих "медиаимперий" — когда уж совсем некому будет бунтовать, не будет за кем прятаться, и все закончится будто бы элементарным коммерческим проектом. Заберут и у газет да информагентств, которые не бунтуют, а ищут способы приноровиться к немыслимым еще не так давно условиям... Возможно, это будет называться "национализацией" информпространства в благородных целях нацбезопасности. Возможно, подгонят реприватизацию СМИ под тему "общественного телевидения". Возможно, попробуют сделать что-то наподобие истории с НТВ, хотя судя по началу — сценарий иной. Да и кто тут у нас похож на то, прежнее, НТВ? Но какая тогда уже будетразница...
Но если все-таки так не случится? Если Кучма проиграет, и проиграет Медведчук? Что будет делать и говорить пресса? Станет ли она свободной, если исходить из того, что все ее нынешние проблемы исходят будто бы лично от этих лиц? Разве она, пресса, десять лет нежившая и развращавшая нашего гаранта, не начнет с тем же рвением лепить нового такого же Кучму из любого следующего победителя? Разве, уже сегодня определившись, что нынешние лидеры оппозиции не лучше в отношении к свободе слова, чем Кучма — не пойдет тем же путем, которым шла рядом с нынешним гарантом?
Абсолютно ошибочным было бы считать, что вместе с новым победителем во власть придет и новая команда информтехнологов и знатоков информационной политики, и, затолкав нынешних в глухой угол, начнет сама славить своего хозяина. Нет ничего лучшего, чем посмотреть на опыт г-на Сторожука, в свое время "воевавшего" на стороне Кравчука против Кучмы. Это — особенная профессия, такие люди нужны на все времена и все правления. С них, кстати, и нечего спрашивать. Так что за нынешних лидеров оппозиции можно быть спокойными — если им понадобится журналистская прислуга — она найдет ее без проблем. Но Кучму сделал таким, каков он есть ныне, не Сторожук, не Долганов — нет, они ему только служили, как умели.
А сделала Кучму так называемая объективная пресса. Которая, конечно же, презирает официальную зависимую свою коллегу, но еще больше сил вкладывает в разборки с так называемой оппозиционной. Мол, одни дураки пишут, что светит солнце, и за это — слава Кучме, а другие дураки пишут, что идет дождь, и в этом виновен все тот же Кучма, а на самом деле все это природные явления.
Пример такого "природного явления". Один объективный журналист говорит другому в то время уважаемому премьеру: если вы станете президентом, я буду к вам в оппозиции. Но кроме упомянутого премьера, в этой стране есть президент, хотя и, разумеется, не такой красивый.
И почему-то этот журналист, угрожавший оппозиционностью в будущем человеку, еще не ставшему президентом, к президенту действующему в оппозиции почему-то не состоит, а пребывает в позиции "объективной". В том смысле, что имеет к президенту доступ, берет у него интервью, пространные и проникновенные, не печатающиеся даже в официальных изданиях, и иногда по-дружески так, как бы похлопывая по плечу, "журит" этого президента — то за то, что он неудачно подбирает свою команду или не прислушивается, когда ему рассказывают о преступлениях его окружения... Вопроса — а не является ли этот президент, который держит вокруг себя преступное окружение, сам преступником (учитывая должность, ибо он отвечает за все) — ни разу у объективного журналиста не возникает, а вот оценка манипуляций преступниками как проявления "сильной политики" этого государственного деятеля — это пожалуйста. Когда же этому президенту приходится туго — тут же абсолютно объективное человеческое сочувствие: бедный вы наш, одинокий... Появляются в издании этого объективного журналиста и публикации лидеров оппозиции или об оппозиции, это факт.
Но — парадокс: как правило это присходит накануне каких-то событий, угрожающих стабильности власти, и тогда информация из первых рук оппозиционеров как нельзя ярче предупреждает президента о том, что ему грозит, с другой же стороны, сама объективная пресса обеспечивает себе алиби — на случай, если "призрачные" действия оппозиции все же дадут результат. Стиль этот, кстати, достаточно давно используется даже так называемыми пропрезидентскими СМИ, и, как ни парадоксально, "подвиги" ICTV последнего времени — что-то из этой серии…
Другой объективный журналист, также считающий, что следует давать просто все возможные точки зрения, на вопрос, не стоит ли все же накануне акций оппозиции предоставить лидерам на государственном телевидении один час времени для изложения своих мыслей, вдруг поддерживает государственного чиновника относительно отказа, но не с точки зрения каких-то бумажек, а просто — из соображений собственного вкуса: ой, как я не люблю слушать этих оппозиционеров, я их хорошо знаю, мне приходилось с ними общаться... Этот человек только что со своим проектом вырвался из-под запрета того органа, который может запрещать вещание...
Еще примеры? Сколько медиапроектов с привлечением лучших журналистов нужно создать и отдать в руки врагов свободы слова, чтобы оказаться спичрайтером президента под руководством человека, который один из этих проектов именно у тебя и "отсудил"? Интересно, а этот последний спич Кучмы о том, что "власть не допустит революции" — бывшему объективному редактору не одного издания самому пришлось составлять, или и тут его подправило начальство?
Еще один объективный журналист. "Оппозиционность может себе позволить маленькое издание с незначительным объемом аудитории. А большой телеканал — не может, потому что несет ответственность..."
Сегодня главная "фишка" этих и некоторых других объективных журналистов — пресса не должна быть оппозиционной, ибо это однобокость. Да, да, пресса не может не быть оппозиционной к власти. Но — не может и быть оппозиционной. Это — не по-европейски, это — не демократический стандарт. Это — дурной тон, необъективность. Каждый имеет право на слово, ст. 34 Конституции. Ну, просто — как презумпция невиновности в деле о Гонгадзе...
Но почему именно теперь — и именно этот главный тезис? А потому, что победитель еще не определился. И объективность — только возможность переждать, когда же все наконец выяснится.
А когда-то у этих же известных и влиятельных журналистов главным лозунгом "свободы слова" была "свобода выбирать зависимость", плюрализм олигархических СМИ. Лидируя в рейтингах, в том числе рейтингах доверия непосредственно в журналистской тусовке, эти теперь объективные, а тогда просто влиятельные и успешные вожаки (мода была именно на влиятельность, успешность, и еще — посвященность) поучали молодежь: главное, чтобы в информпространстве звучало несколько точек зрения. Пусть — от олигархов, но они — тоже люди, интересуются новостями...
И журналистская молодежь научилась давать в каждом из имеющихся в наличии СМИ по одной точке зрения, а в целом на всю страну выходило как бы несколько. Потом этих "точек зрения" становилось чем дальше, тем меньше, аж пока не пришли темники и ролики. Теперь эти молодые вылетают с каналов и газет или прозябают без какой-либо перспективы узнать, что ж это за зверь — свобода слова, разве что им, как икону, покажут фрагмент из фильма, где есть лицо Гии Гонгадзе, где он задает вопрос, который им просто не суметь сформулировать. В тех СМИ, где избрана зависимость, не учат ставить вопросы. Только слушать, и то — внарезку...
А тем временем их "духовные пастыри" — объективные журналисты, уже сменившие по несколько "свобод зависимостей" и перешедшие на "объективность", вкладывают новое в голову: только никакой оппозиционности, детки...
Но если никакой оппозиционности, то — зачем "бунты", не лучше ли пересидеть молча, переждать, не "попустит" ли в АП, не примут ли там новую концепцию "промывания мозгов"… Еще недолго осталось, "технологическая перестройка" инофрмпространства уже началась, скоро новости будут запрещены как происки антидержавных сил, подрывающие стабильность государства…
Кстати, если уж вспоминать историю взлета и падения украинской прессы, то стоит отметить: куда-то подевалась некогда очень популярная все у тех же влиятельных объективных метров журналистики их идефикс о "корпоративных интересах" и каком-то то ли объединении, то ли союзе, то ли медиа-клубе, куда всех этих писак можно было бы согнать на добровольных началах (спекулируя на их молодом любопытстве все к тем же мировым ценностям и стандартам) и вести к правильному пониманию свободы слова. Вот именно сейчас он, такой профсоюз, и понадобился бы, чтобы пристроить на некоторое время действительно бунтующих в редакциях и на каналах, чтобы не погибли эти люди... Ан нет, сегодня об этом уже никто не вспоминает, потому что слишком много таких безработных журналистов, а в дальнейшем будет, возможно, еще больше. Грантов-то на всех не напасешься...
На этом веселеньком фоне вообще трудно понять, почему все так называемые объективные СМИ одновременно "наехали" на одно только пожелание блока "Наша Украина" иметь свой "медиа-холдинг". Ну, не нравится вам когда-то единственно возможный вариант "олигархической медиа-империи" и "выбора зависимости" — так не идите туда работать, пусть идут те, кого сегодня выкидывают из других холдингов, или кто сам хочет попробовать. Пусть сами узнают, способен ли Ющенко обойтись без цензуры. Ч
его вы испугались, ведь у кого-кого, а у "мессии" уж точно той злобной оппозиционности журналисты не встретят, а вот объективности ("и нашим, и вашим", что так раздражает объективных журналистов именно у политиков, хотя для них это обычное орудие труда) — хоть завались. Но нет, караул: ющенковские олигархи хотят холдинг, они собираются отобрать у нас свободу слова...
Такое впечатление, что люди просто боятся того победителя, на которого не осмеливаются сделать ставку. Потому что нынешний властитель еще не ушел? Или из-за неудобства "мессии", не вкладывающегося в обычные для последних лет стандарты политического стиля? А, может быть, потому, что он советников среди метров политического анализа не набирает, и это оскорбительно? Может быть... А не собрать ли журналистское собрание и требовать закрытия "ВВ","Грани-плюс", "Свободы" — потому что они своей оппозиционностью пятнают честь и достоинство объективной украинской журналистики? Для баланса — ведь была же идея записывать "продажных" журналистов в "черные списки"...
А может, все-таки бывают хоть недолгие времена, когда все же можно без иезуитства и византийства? Когда не нужно меряться своей объективностью, оппозиционностью или сервильностью, оттягивая время ожидания, когда опять придет "лесник" и повыгоняет всех из леса, а просто вернуться к профессиональным, очень несложным стандартам?
Сегодня проблема свободы слова в Украине, вероятно, еще может быть решена довольно просто, и за собственный счет самих журналистов. Не без такой желательной пользы для общества, застывшего перед выбором. За личные деньги (никаких грантов, более благополучные коллеги могут сделать личные более весомые взносы) нанять помещение — не шикарное, но большое — в Киеве. И требовать появления там Кучмы и Медведчука.
Вход для всех без исключения желающих коллег — без аккредитации, по удостоверениям. Контроль удостоверений — за самыми уважаемыми и самыми опытными из НСЖ, Хартии или кто возьмется за организацию. Охрана и обыск — за АП. Предварительно выяснить — необходимо уважение к должностям — график работы президента и его "канцлера".
Но если будут отказываться вообще — собраться собственной колонной и идти пикетировать резиденцию. Не в поддержку оппозиции. Не в защиту власти. В защиту своего права — спросить президента обо всем. С указом о прозрачности — впереди колонны. И — полная трансляция без купюр на Первом Национальном. Никакой цензуры президенту и главе АП! А потом туда же, и на тех же условиях — Ющенко, Мороза, Тимошенко, Симоненко. И тоже — никакой цензуры. Пусть голова ВР, заботящийся обо всем парламенте, обеспечит прямую трансляцию для депутатов оппозиции.
Ну, а там — попробовать поспрашивать их, как делал это Гия. Как мы все когда-то могли их спрашивать, когда — полные залы, и пресс-конференции Кравчука да и какое-то время и Кучмы — транслировались часами. Пусть и теперь люди послушают, есть ли в этой стране власть, оппозиция и может ли быть свобода слова.
Профессиональные журналисты не должны ждать победителя. Благодаря их профессиональности его определяет народ. Сегодня есть шанс помочь народу определиться. И вернуть за свой счет свою свободу. Слова.
P.S. Для любителей перехватывать инициативу. Журналисты, которые могут задать интересные вопросы власти и оппозиции, знают друг друга в лицо. И из регионов — также. Поэтому загонять "на мероприятие" "людей в штатском" — напрасная трата времени. Бюджет Первого Национального не выдержит. Да, помнится, и во время предвыборных дебатов, которые СМИ провели как бы перехватив инициативу у "грантоносцев", — эффект был отнюдь не ожидаемый властью…
P.P.S. Только начав с оппозиционности к нынешней власти все без исключения СМИ смогут сохранить такое же отношение к любому последующему правлению. И только тогда имена журналистов перестанут быть объектом внимания госбезопасности. Став предметом гордости их обладателей и благодарной публики.
