Виртуальный Second-Hand или Какой зверь придет на бал украинской политики вместо медведя?
Пятница, 29 марта 2002, 16:04
Часть I
Как-то однажды некую безголосую и убогую российскую эстрадную певицу спросили в телеинтервью: а что, наверное, можно любого бомжа на улице подобрать и при наличии денег найти ему композитора, песни, студию, продюсера и сделать из него за полтора года суперзвезду? Что нужно для популярности: средства и связи или всё-таки врожденный талант и трудолюбие? Певица, кстати, уроженка Западной Украины, смутилась, а ее папа — композитор и продюсер, также присутствовавший в студии, злобно огрызнулся: "А вы сами попробуйте — подберите на улице бомжей и наделайте из них поп-звезд!".
Почти такая же задача стоит и перед организаторами предвыборных президентских и парламентских кампаний в Украине — сделать из заведомо нетехнологичных, слабохарактерных и как правило нехаризматичных типов виртуальных суперзвезд.
Украина: почему ретранслятор, а не генератор?
Существенной особенностью украинского политического пространства и политического сознания украинцев является их относительно небольшая самостоятельность и сравнительно низкий креативный потенциал (или объективное отсутствие возможности его проявить). Одним из симптомов неразвитости политической системы может служить тот факт, что Украина является не генератором, а ретранслятором общезначимых политических импульсов, технологических схем, моделей элитного и электорального поведения.
Подобную ущербность, "младшебратовость", запаздывание в развитии можно объяснять различными причинами — в частности, отсутствием на протяжении столетий самостоятельного украинского государства, деукраинизацией национальной элиты и т.д. Однако для современного политического процесса важны не причины, а следствия — в самом деле, ведь не пояснять же свою теперешнюю несостоятельность и вторичность ссылками на исторические реалии XVI века? Именно из вторичности проистекает присущая украинскому электоральному полю в целом боязнь риска и патологическая тяга к повторению чужих социальных, политических, экономических сценариев (прежде всего российских), пусть даже не самых удачных на родине и откровенно сомнительных в специфически украинских условиях.
Поэтому разнообразные новации, имевшие место в России и показавшие свою несостоятельность, в Украине воспринимаются как должное и неотвратимое — это как покорность судьбе. Украинцы морально и психологически готовы претерпевать все те страдания, которым подверглись россияне: приватизация, "ваучеры", финансовые "пирамиды" типа "МММ", каменные монстры в центре столицы и прочие социальные "аттракционы" появились в Украине уже после того, как Россия на собственном примере доказала всю порочность подобного рода проектов.
И хотя украинцы всё видели и всё понимали, но, вдоволь напотешавшись над Ленями Голубковыми и доверчивостью российских "лохов", через полгода-год, когда отделения этих грабительских контор открылись в Украине, сами добровольно понесли туда свои "скарбы".
Понятно, что смысловая разреженность украинского политического пространства, подобно вакууму, просто не может не привлекать оборотистых людей из Москвы — разнообразных политтехнологов и "PR-щиков", чьи реальные успехи часто ограничиваются лишь раскруткой (иногда суперуспешной) собственных имиджей и брендов.
Многие из них в настоящее время думают не только и не столько о выборах в Верховную Раду, но уже и о том, как они "сделают" Украину после 31 марта. Не случайно еще как-то по осени глава правления Фонда эффективной политики им. Г.О. Павловского, тогдашний шеф-редактор сайта Страна.Ру, самоуверенная девушка по имени Марина Литвинович, не без доли здорового цинизма высказалась в том смысле, что ее организация ощущает себя не просто исполнителем выгодного заказа от Социал-демократической объединенной партии, но именно субъектом политического процесса в Украине.
Никто из московских бизнес- и политических "варягов" не скрывает также желания поставить в 2004 году своего, управляемого из Москвы, президента — против управляемого, как они считают, из Госдепартамента США Виктора Ющенко.
Впрочем, дело не только в московских "гостях", которые, с одной стороны, не ощущают и не хотят ощущать украинских условий, а с другой — не желают излишне напрягаться, придумывать инновационные сценарии, полагая, часто справедливо, что народ "схавает" всё и так, в том числе залежалый "second hand" — типа, для Украины сойдет и виртуальный продукт "второй свежести".
Да и сами украинские заказчики, приглашающие "москвичей", часто не всегда в курсе относительно своей собственной национальной специфики, поэтому и заказ порой формулируется в том смысле, "шобы было типа как в Москве".
И хоть ситуации в обеих странах весьма схожи, в Украине очевидно запаздывание и повторение российских схем и сценариев политического развития, а особенно — виртуального мусора — хронотопы украинской политики "отстают" от российских примерно года на три. Об этом свидетельствуют, как минимум избирательные кампании и электоральные процессы последних лет. Вопрос в том — что является причиной "запаздывания": леность московских технологов или готовность украинского электората к подобного рода "гуманитарным экспериментам" над собой?
Россия-1996 / Украина-1999: "Голосуй или…" или как?
Печально, но почему-то Украина заимствует из российского опыта чаще именно худшее. А лучшее — например, государственнический дискурс мышления, способность отстаивать свои интересы на международной арене, способность к геополитическому и глобальному мышлению — это всё не об украинских политиках.
Образы и имидж российских отцов отечества тотально довлеют над их украинскими коллегами. На уровне подсознания россияне как бы дают санкцию — мол, и так тоже можно себя вести. Например, московский мэр Юрий Лужков является идеалом не только для мэров многих российских городов: киевский городской голова Александр Омельченко, без сомнения, ощущает себя "украинским Лужковым", занятен его предвыборный слоган: "Россия — Украина. Москва — Киев. Лужков — Омельченко". Не по этой ли причине его рука не дрогнула повторить то непотребство с Майданом Незалежности, которое Юрий Лужков в свое время учинил с Манежной площадью?
Исторические объекты в центре Киева уничтожаются примерно с таким же трогательным вдохновением, как несколькими годами раньше — исторический центр Москвы. И хотя киевская "Тетка на стволе" менее отвратительна, нежели московский Колумб в образе Петра I, киевлянам от этого, есть подозрение, не легче.
А вот, скажем, первый президент независимой Украины Леонид Кравчук похож не на первого президента России Ельцина (на него похож Кучма, причем как Первый, так и Второй), а скорее на Михаила Горбачева, вплоть до параллелей в постпрезидентской жизни: они оба превратились в свадебных генералов — учредителей разнообразных фондов, институтов, председателей партий, звезд презентаций, рекламантов пиццы и, кажется даже, авторов бульварных газет.
Впрочем, когда надо "освятить" какое-нибудь событие вроде конституционного переворота зимы 2000 года, где Кравчук возглавлял "парламентское большинство", или перевыборы Кучмы на второй срок (а вдруг еще и на третий?), потребность в нем и, соответственно, его политический вес значительно возрастают. Горбачева по понятным причинам не приглашают даже на такие роли.
Украинские президентские выборы 1999 года вообще совпали с российскими 1996 года вплоть до персональных параллелей: Кучма — Ельцин, Симоненко — Зюганов, Марчук — Лебедь, Витренко — Жириновский. История криво усмехнулась даже при подборе личностей председателей Центризбиркомов: Николай Рябов в России-1996 и Михайло Рябец в Украине-1999.
В России-1996 в ситуации угрозы непереизбрания Ельцина наблюдалась невиданная ни ранее, ни когда-либо после консолидация олигархов — "семибанкирщина". На Украине-1999 наоборот: несколько предвыборных штабов Кучмы, не в пример "семибанкирам", жестко конкурировали между собою — видимо, это родовая черта украинской политики и, шире, украинской ментальности вообще. Несомненной технологической новацией украинских президентских выборов стало создание "каневской четверки". Сама идея концептуально не такая уж и плохая, но только не для Украины — не для украинского политического менталитета, склонного к компромиссам и не склонного к групповой борьбе!
Сам Кучма время от времени повторяет с лукавой улыбкой: "Де два українця, там три гетьмани". И в Украине это всегда действует безотказно — в отношении врагов или соперников нет необходимости "разделять и властвовать" — разделятся они и сами по себе, еще и физиономии друг другу почистят.
Апокалиптический сценарий угрозы "красного реванша" был тогда разыгран как по нотам: никому так не должен быть благодарен нынешний президент Украины за свое переизбрание как лидеру коммунистов Петру Симоненко — даже в большей мере, чем Ельцин-II Зюганову. Александр Мороз тогда явно не вписался в политтехнологический расклад, придуманный московскими "гуманитарщиками" и киевскими рулевыми "админресурса", — его информационно "зачистили" — "отключили" от электоронных СМИ.
Тогда это помешало Морозу стать президентом Украины — теперь точно так же поступают с "неформатной" Юлией Тимошенко, практически полностью изолировав ее от телевидения. Но, в самом деле, ведь не для того же годами завоевывалось украинское информационное пространство, чтобы потом конкуренты назначали в этом самом пространстве дуэли его завоевателям…
В целом, несмотря на переизбрание на излете века Леонида Кучмы-II, о той PR-работе сложно отозваться как о высококлассной и оригинальной. Хотя, и Николо Макиавелли, и доктор Йозеф Геббельс хоть и вправе себя считать учителями и вдохновителями организаторов победы, но могли бы многому у них поучиться.
Продолжение следует
Как-то однажды некую безголосую и убогую российскую эстрадную певицу спросили в телеинтервью: а что, наверное, можно любого бомжа на улице подобрать и при наличии денег найти ему композитора, песни, студию, продюсера и сделать из него за полтора года суперзвезду? Что нужно для популярности: средства и связи или всё-таки врожденный талант и трудолюбие? Певица, кстати, уроженка Западной Украины, смутилась, а ее папа — композитор и продюсер, также присутствовавший в студии, злобно огрызнулся: "А вы сами попробуйте — подберите на улице бомжей и наделайте из них поп-звезд!".
Почти такая же задача стоит и перед организаторами предвыборных президентских и парламентских кампаний в Украине — сделать из заведомо нетехнологичных, слабохарактерных и как правило нехаризматичных типов виртуальных суперзвезд.
Украина: почему ретранслятор, а не генератор?
Существенной особенностью украинского политического пространства и политического сознания украинцев является их относительно небольшая самостоятельность и сравнительно низкий креативный потенциал (или объективное отсутствие возможности его проявить). Одним из симптомов неразвитости политической системы может служить тот факт, что Украина является не генератором, а ретранслятором общезначимых политических импульсов, технологических схем, моделей элитного и электорального поведения.
Подобную ущербность, "младшебратовость", запаздывание в развитии можно объяснять различными причинами — в частности, отсутствием на протяжении столетий самостоятельного украинского государства, деукраинизацией национальной элиты и т.д. Однако для современного политического процесса важны не причины, а следствия — в самом деле, ведь не пояснять же свою теперешнюю несостоятельность и вторичность ссылками на исторические реалии XVI века? Именно из вторичности проистекает присущая украинскому электоральному полю в целом боязнь риска и патологическая тяга к повторению чужих социальных, политических, экономических сценариев (прежде всего российских), пусть даже не самых удачных на родине и откровенно сомнительных в специфически украинских условиях.
Поэтому разнообразные новации, имевшие место в России и показавшие свою несостоятельность, в Украине воспринимаются как должное и неотвратимое — это как покорность судьбе. Украинцы морально и психологически готовы претерпевать все те страдания, которым подверглись россияне: приватизация, "ваучеры", финансовые "пирамиды" типа "МММ", каменные монстры в центре столицы и прочие социальные "аттракционы" появились в Украине уже после того, как Россия на собственном примере доказала всю порочность подобного рода проектов.
И хотя украинцы всё видели и всё понимали, но, вдоволь напотешавшись над Ленями Голубковыми и доверчивостью российских "лохов", через полгода-год, когда отделения этих грабительских контор открылись в Украине, сами добровольно понесли туда свои "скарбы".
Понятно, что смысловая разреженность украинского политического пространства, подобно вакууму, просто не может не привлекать оборотистых людей из Москвы — разнообразных политтехнологов и "PR-щиков", чьи реальные успехи часто ограничиваются лишь раскруткой (иногда суперуспешной) собственных имиджей и брендов.
Многие из них в настоящее время думают не только и не столько о выборах в Верховную Раду, но уже и о том, как они "сделают" Украину после 31 марта. Не случайно еще как-то по осени глава правления Фонда эффективной политики им. Г.О. Павловского, тогдашний шеф-редактор сайта Страна.Ру, самоуверенная девушка по имени Марина Литвинович, не без доли здорового цинизма высказалась в том смысле, что ее организация ощущает себя не просто исполнителем выгодного заказа от Социал-демократической объединенной партии, но именно субъектом политического процесса в Украине.
Никто из московских бизнес- и политических "варягов" не скрывает также желания поставить в 2004 году своего, управляемого из Москвы, президента — против управляемого, как они считают, из Госдепартамента США Виктора Ющенко.
Впрочем, дело не только в московских "гостях", которые, с одной стороны, не ощущают и не хотят ощущать украинских условий, а с другой — не желают излишне напрягаться, придумывать инновационные сценарии, полагая, часто справедливо, что народ "схавает" всё и так, в том числе залежалый "second hand" — типа, для Украины сойдет и виртуальный продукт "второй свежести".
Да и сами украинские заказчики, приглашающие "москвичей", часто не всегда в курсе относительно своей собственной национальной специфики, поэтому и заказ порой формулируется в том смысле, "шобы было типа как в Москве".
И хоть ситуации в обеих странах весьма схожи, в Украине очевидно запаздывание и повторение российских схем и сценариев политического развития, а особенно — виртуального мусора — хронотопы украинской политики "отстают" от российских примерно года на три. Об этом свидетельствуют, как минимум избирательные кампании и электоральные процессы последних лет. Вопрос в том — что является причиной "запаздывания": леность московских технологов или готовность украинского электората к подобного рода "гуманитарным экспериментам" над собой?
Россия-1996 / Украина-1999: "Голосуй или…" или как?
Печально, но почему-то Украина заимствует из российского опыта чаще именно худшее. А лучшее — например, государственнический дискурс мышления, способность отстаивать свои интересы на международной арене, способность к геополитическому и глобальному мышлению — это всё не об украинских политиках.
Образы и имидж российских отцов отечества тотально довлеют над их украинскими коллегами. На уровне подсознания россияне как бы дают санкцию — мол, и так тоже можно себя вести. Например, московский мэр Юрий Лужков является идеалом не только для мэров многих российских городов: киевский городской голова Александр Омельченко, без сомнения, ощущает себя "украинским Лужковым", занятен его предвыборный слоган: "Россия — Украина. Москва — Киев. Лужков — Омельченко". Не по этой ли причине его рука не дрогнула повторить то непотребство с Майданом Незалежности, которое Юрий Лужков в свое время учинил с Манежной площадью?
Исторические объекты в центре Киева уничтожаются примерно с таким же трогательным вдохновением, как несколькими годами раньше — исторический центр Москвы. И хотя киевская "Тетка на стволе" менее отвратительна, нежели московский Колумб в образе Петра I, киевлянам от этого, есть подозрение, не легче.
А вот, скажем, первый президент независимой Украины Леонид Кравчук похож не на первого президента России Ельцина (на него похож Кучма, причем как Первый, так и Второй), а скорее на Михаила Горбачева, вплоть до параллелей в постпрезидентской жизни: они оба превратились в свадебных генералов — учредителей разнообразных фондов, институтов, председателей партий, звезд презентаций, рекламантов пиццы и, кажется даже, авторов бульварных газет.
Впрочем, когда надо "освятить" какое-нибудь событие вроде конституционного переворота зимы 2000 года, где Кравчук возглавлял "парламентское большинство", или перевыборы Кучмы на второй срок (а вдруг еще и на третий?), потребность в нем и, соответственно, его политический вес значительно возрастают. Горбачева по понятным причинам не приглашают даже на такие роли.
Украинские президентские выборы 1999 года вообще совпали с российскими 1996 года вплоть до персональных параллелей: Кучма — Ельцин, Симоненко — Зюганов, Марчук — Лебедь, Витренко — Жириновский. История криво усмехнулась даже при подборе личностей председателей Центризбиркомов: Николай Рябов в России-1996 и Михайло Рябец в Украине-1999.
В России-1996 в ситуации угрозы непереизбрания Ельцина наблюдалась невиданная ни ранее, ни когда-либо после консолидация олигархов — "семибанкирщина". На Украине-1999 наоборот: несколько предвыборных штабов Кучмы, не в пример "семибанкирам", жестко конкурировали между собою — видимо, это родовая черта украинской политики и, шире, украинской ментальности вообще. Несомненной технологической новацией украинских президентских выборов стало создание "каневской четверки". Сама идея концептуально не такая уж и плохая, но только не для Украины — не для украинского политического менталитета, склонного к компромиссам и не склонного к групповой борьбе!
Сам Кучма время от времени повторяет с лукавой улыбкой: "Де два українця, там три гетьмани". И в Украине это всегда действует безотказно — в отношении врагов или соперников нет необходимости "разделять и властвовать" — разделятся они и сами по себе, еще и физиономии друг другу почистят.
Апокалиптический сценарий угрозы "красного реванша" был тогда разыгран как по нотам: никому так не должен быть благодарен нынешний президент Украины за свое переизбрание как лидеру коммунистов Петру Симоненко — даже в большей мере, чем Ельцин-II Зюганову. Александр Мороз тогда явно не вписался в политтехнологический расклад, придуманный московскими "гуманитарщиками" и киевскими рулевыми "админресурса", — его информационно "зачистили" — "отключили" от электоронных СМИ.
Тогда это помешало Морозу стать президентом Украины — теперь точно так же поступают с "неформатной" Юлией Тимошенко, практически полностью изолировав ее от телевидения. Но, в самом деле, ведь не для того же годами завоевывалось украинское информационное пространство, чтобы потом конкуренты назначали в этом самом пространстве дуэли его завоевателям…
В целом, несмотря на переизбрание на излете века Леонида Кучмы-II, о той PR-работе сложно отозваться как о высококлассной и оригинальной. Хотя, и Николо Макиавелли, и доктор Йозеф Геббельс хоть и вправе себя считать учителями и вдохновителями организаторов победы, но могли бы многому у них поучиться.
Продолжение следует
