Перерыв в вещании по телефонному звонку
Среда, 27 марта 2002, 17:54
В Украине приближаются выборы, и происходит то, что должно было произойти: СМИ попали под давление. По приказу сверху многие журналисты послушно замолкают.
В конце его последней статьи Владимир Ефремов написал: "Этим я удостоверяю, что не планирую закончить свою жизнь самоубийством." Он надеялся на защиту общественности. Это могло бы ему спасти жизнь в его безнадежной борьбе за свободу прессы.
Другим посчастливилось меньше. 18 журналистов были убиты с того времени, когда Украина получила свою независимость. Некоторых нашли повешенными с сомнительными прощальными письмами под ногами. Осенью 2000 Украину ошеломила новость об изуродованном теле убитого редактора Георгия Гонгадзе. Имидж страны, которая избрала в своей политике западное направление, получил трещины.
Убийство Гонгадзе до сих пор не раскрыто, но на парламентских выборах в воскресенье украинское правительство попробует создать хотя бы иллюзию функционирующей демократии в стране. Цель этой "операции" - ассоциированное членство в ЕС до 2004, которому канцлер Шредер обещал свою поддержку. Во внутренней политике тем временем возвращается "государство подавления", которое имеет феодальные черты: во главе на троне президент Кучма, окруженный толпой влиятельных финансовых олигархов. Их вассалы по всей стране обеспечивают постоянные прибыли. Отношения их к подданным ограничиваются жестким контролем.
"Мы переживаем порабощение журналистов", объясняет Ефремов тем временем, как его автомобиль едет по улицам Днепропетровска, города, где Кучма в 80-ые годы как секретарь партийной организации одного предприятия приглядывал за идеологически правильным сбором советских ракет SS-20. Ефремов несколько лет отказывался на своем телеканале передавать кем-то заранее приготовленные политические материалы. Сегодня ему 49 лет, он безработный и пишет отчеты для международной организации "Репортеры без границ".
Днепропетровский округ тем временем почти полностью вынужден держаться "генеральной линии". Перед аэропортом светятся солнечные плакаты президентской партии "За едину Украину". Они блестят также везде на театральных, школьных и милицейских зданиях, как когда-то в советские времена многочисленные партийные лозунги. Последний свободный телевизионный канал области могут принимать с Никополя только 250 тысяч из 3 миллионов жителей. Три недели назад его было отключили. Противозаконно, как установил после знакомства с документами Ефремов. Городская типография Никополя отказывает единственной независимой газете в размещении заказа на печать. А одна из двух имеющихся в наличии радиостанций отказалась передавать новости, чтобы хоть так пережить выборы.
В Никополе публичное слово контролируется Виктором Пинчуком, приватизатором и депутатом, который приобрел металлургические и трубные заводы и посватался за президентскую дочку. Именно с этим олигархом связывает Ефремов то, что с ним произошло. "Все начиналось с одной из первых беспартийных газет в бывшем СССР, которую мы учредили в 1990 г.", рассказывает он с ностальгией. "Семь лет мы могли писать все, что хотели. Это была эйфория." Позже появились две радиостанции, телевизионный канал и рекламные агентства. Но в середине 90-х годов связанные с государственными органами олигархи открыли для себя власть медиа.
"Сначала местные органы власти применили свой инструментарий: налоговая проверка, пожарники требовали установки противопожарной системы, санитарный инспектор обнаружил очень высокий уровень излучения у наших электронных устройств", - рассказывает Ефремов. "Больше 50 проверок и конфискаций мі вынуждены были пережить за один год."
Прокуратура начала расследование против Ефремова по поводу неправильного оформления одного кредита. "При этом речь шла о кредите, что я уже три года тому возвратил в банк. В феврале 1999 меня арестовали, на два дня оставили в наручниках - чтобы запугать." Ефремову угрожали по телефону, он носил с собой газовый пистолет, редко выходил из дома, перед которым иногда слонялись неизвестные мужчины. В марте он был вынужден по формальной ошибке в лицензионном договоре прекратить работу телевизионного канала.
"Тогда меня к себе в Киев пригласил Пинчук и предложил свою помощь за 51 % участия в медиа-холдинге. У меня не было выбора. Он мог бы просто уничтожить фирму."
Телеканал возобновил свою работу, следствие против Ефремова было прекращено. Доверенные лица Пинчука заняли созданные редакционные должности и прошлым летом вытеснили Ефремова из его собственного предприятия: повод - сокращение штата, для того чтобы его, единственного, освободить. Его бывший канал напоминает с того времени брежневские времена, показывает делегации посетителей на трубном заводе или сияющую медицинскую сестричку после ремонта отделения какой-то больницы.
Медиа, принадлежащие Пинчуку, известны неформальной цензурой, которая из-за страха быть уволенным крепко сидит в головах журналистов: никакой критики в адрес президента Кучмы, никаких упоминаний о нежелательных политиках. "Мне еще посчастливилось", - говорит Ефремов, "ведь со мной ничего не произошло. Переход моего холдинга к новым хозяевам прошел цивилизовано."
Олигархи в Киеве и их представители в городах тесно связаны с политиками и государственными органами власти, создавая своеобразную сеть, которую нельзя увидеть, но чьи собственные законы дают везде и всегда себя почувствовать. Они держат возле себя журналистов, как рупоров собственных интересов. Сначала легкий прессинг превратился в бессовестную охоту на последние оставшиеся свободные редакции: крепкие парни отпиливают передающие антенны или убеждают журналистов при помощи бейсбольных бит в преимуществах будущего сотрудничества. Новые лидеры пытаются себя хорошо презентовать и доказать западным критикам плюрализм украинской прессы при помощи статистики, в которой каждый листок с объявлениями где-то за Карпатами зарегистрирован как газета.
Непокорным журналистам остаются в качестве последнего пристанища только интернет-издания. Круг читателей охватывает меньше чем 2%, но власть уже давно стала бдительной. "Интернет - это убийца", - компетентно заявляет президент Кучма. Подслушанные разговоры из его офиса вызвали в прошлом году подозрения, что сам Кучма заказал устранение журналиста Гонгадзе. Стенограммы разговоров были тогда опубликованы в Интернете.
Чтобы такие ошибки в будущем больше не повторялись, государственная власть не сидит без дела. "19 февраля люди в униформе из одного спецподразделения налоговой инспекции ворвались в наше бюро", - рассказывает в Киеве Сергей Сухобок из интернет-газеты obkom.net. "Они имели ордер на обыск одного банка. Когда мы им сказали, что помещения банка расположены на нижнем этаже, они ответили "Приказ есть приказ!" и конфисковали все компьютеры".
Сухобок приехал из Донецка в Киев с надеждой, что здесь работать свободнее. Донецкую область жестко контролируют угольные бароны. Центральная власть отдала им под контроль экономику и медиа в регионе, вместо этого они опекаются удобными для президента результатами выборов. Некоторых журналистов в Донецке после контактов с Западом сразу приглашает служба безопасности на "разговор".
Сразу после обыска интернет-газеты налоговая служба заявила, что это произошло по ошибке. Однако следственные действия продолжаются. "Нашу технику нам до сих пор не возвратили", - говорит Сухобок. Теперь еще и телефонные угрозы: "Лучше проваливайте отсюда".
На назначенные встречи теперь он никогда не ходит один. "После смерти Гонгадзе для нас недолго было какое-то улучшение", - рассказывает он. "Удостоверение представителя прессы имело на милиционеров магическое действие из-за страха перед новым скандалом. Но теперь противоположный эффект: они думают, что могут без наказания все с нами делать, а мы знаем, что можем очень быстро исчезнуть."
Сухобок направил в американское посольство заявление о предоставлении политического убежища. "Выборы ничего не изменят. Днепропетровская и донецкая модели распространятся на всю страну", заявляет он разочаровано. "Эта модель считается верхушкой и самой эффективной".
В конце его последней статьи Владимир Ефремов написал: "Этим я удостоверяю, что не планирую закончить свою жизнь самоубийством." Он надеялся на защиту общественности. Это могло бы ему спасти жизнь в его безнадежной борьбе за свободу прессы.
Другим посчастливилось меньше. 18 журналистов были убиты с того времени, когда Украина получила свою независимость. Некоторых нашли повешенными с сомнительными прощальными письмами под ногами. Осенью 2000 Украину ошеломила новость об изуродованном теле убитого редактора Георгия Гонгадзе. Имидж страны, которая избрала в своей политике западное направление, получил трещины.
Убийство Гонгадзе до сих пор не раскрыто, но на парламентских выборах в воскресенье украинское правительство попробует создать хотя бы иллюзию функционирующей демократии в стране. Цель этой "операции" - ассоциированное членство в ЕС до 2004, которому канцлер Шредер обещал свою поддержку. Во внутренней политике тем временем возвращается "государство подавления", которое имеет феодальные черты: во главе на троне президент Кучма, окруженный толпой влиятельных финансовых олигархов. Их вассалы по всей стране обеспечивают постоянные прибыли. Отношения их к подданным ограничиваются жестким контролем.
"Мы переживаем порабощение журналистов", объясняет Ефремов тем временем, как его автомобиль едет по улицам Днепропетровска, города, где Кучма в 80-ые годы как секретарь партийной организации одного предприятия приглядывал за идеологически правильным сбором советских ракет SS-20. Ефремов несколько лет отказывался на своем телеканале передавать кем-то заранее приготовленные политические материалы. Сегодня ему 49 лет, он безработный и пишет отчеты для международной организации "Репортеры без границ".
Днепропетровский округ тем временем почти полностью вынужден держаться "генеральной линии". Перед аэропортом светятся солнечные плакаты президентской партии "За едину Украину". Они блестят также везде на театральных, школьных и милицейских зданиях, как когда-то в советские времена многочисленные партийные лозунги. Последний свободный телевизионный канал области могут принимать с Никополя только 250 тысяч из 3 миллионов жителей. Три недели назад его было отключили. Противозаконно, как установил после знакомства с документами Ефремов. Городская типография Никополя отказывает единственной независимой газете в размещении заказа на печать. А одна из двух имеющихся в наличии радиостанций отказалась передавать новости, чтобы хоть так пережить выборы.
В Никополе публичное слово контролируется Виктором Пинчуком, приватизатором и депутатом, который приобрел металлургические и трубные заводы и посватался за президентскую дочку. Именно с этим олигархом связывает Ефремов то, что с ним произошло. "Все начиналось с одной из первых беспартийных газет в бывшем СССР, которую мы учредили в 1990 г.", рассказывает он с ностальгией. "Семь лет мы могли писать все, что хотели. Это была эйфория." Позже появились две радиостанции, телевизионный канал и рекламные агентства. Но в середине 90-х годов связанные с государственными органами олигархи открыли для себя власть медиа.
"Сначала местные органы власти применили свой инструментарий: налоговая проверка, пожарники требовали установки противопожарной системы, санитарный инспектор обнаружил очень высокий уровень излучения у наших электронных устройств", - рассказывает Ефремов. "Больше 50 проверок и конфискаций мі вынуждены были пережить за один год."
Прокуратура начала расследование против Ефремова по поводу неправильного оформления одного кредита. "При этом речь шла о кредите, что я уже три года тому возвратил в банк. В феврале 1999 меня арестовали, на два дня оставили в наручниках - чтобы запугать." Ефремову угрожали по телефону, он носил с собой газовый пистолет, редко выходил из дома, перед которым иногда слонялись неизвестные мужчины. В марте он был вынужден по формальной ошибке в лицензионном договоре прекратить работу телевизионного канала.
"Тогда меня к себе в Киев пригласил Пинчук и предложил свою помощь за 51 % участия в медиа-холдинге. У меня не было выбора. Он мог бы просто уничтожить фирму."
Телеканал возобновил свою работу, следствие против Ефремова было прекращено. Доверенные лица Пинчука заняли созданные редакционные должности и прошлым летом вытеснили Ефремова из его собственного предприятия: повод - сокращение штата, для того чтобы его, единственного, освободить. Его бывший канал напоминает с того времени брежневские времена, показывает делегации посетителей на трубном заводе или сияющую медицинскую сестричку после ремонта отделения какой-то больницы.
Медиа, принадлежащие Пинчуку, известны неформальной цензурой, которая из-за страха быть уволенным крепко сидит в головах журналистов: никакой критики в адрес президента Кучмы, никаких упоминаний о нежелательных политиках. "Мне еще посчастливилось", - говорит Ефремов, "ведь со мной ничего не произошло. Переход моего холдинга к новым хозяевам прошел цивилизовано."
Олигархи в Киеве и их представители в городах тесно связаны с политиками и государственными органами власти, создавая своеобразную сеть, которую нельзя увидеть, но чьи собственные законы дают везде и всегда себя почувствовать. Они держат возле себя журналистов, как рупоров собственных интересов. Сначала легкий прессинг превратился в бессовестную охоту на последние оставшиеся свободные редакции: крепкие парни отпиливают передающие антенны или убеждают журналистов при помощи бейсбольных бит в преимуществах будущего сотрудничества. Новые лидеры пытаются себя хорошо презентовать и доказать западным критикам плюрализм украинской прессы при помощи статистики, в которой каждый листок с объявлениями где-то за Карпатами зарегистрирован как газета.
Непокорным журналистам остаются в качестве последнего пристанища только интернет-издания. Круг читателей охватывает меньше чем 2%, но власть уже давно стала бдительной. "Интернет - это убийца", - компетентно заявляет президент Кучма. Подслушанные разговоры из его офиса вызвали в прошлом году подозрения, что сам Кучма заказал устранение журналиста Гонгадзе. Стенограммы разговоров были тогда опубликованы в Интернете.
Чтобы такие ошибки в будущем больше не повторялись, государственная власть не сидит без дела. "19 февраля люди в униформе из одного спецподразделения налоговой инспекции ворвались в наше бюро", - рассказывает в Киеве Сергей Сухобок из интернет-газеты obkom.net. "Они имели ордер на обыск одного банка. Когда мы им сказали, что помещения банка расположены на нижнем этаже, они ответили "Приказ есть приказ!" и конфисковали все компьютеры".
Сухобок приехал из Донецка в Киев с надеждой, что здесь работать свободнее. Донецкую область жестко контролируют угольные бароны. Центральная власть отдала им под контроль экономику и медиа в регионе, вместо этого они опекаются удобными для президента результатами выборов. Некоторых журналистов в Донецке после контактов с Западом сразу приглашает служба безопасности на "разговор".
Сразу после обыска интернет-газеты налоговая служба заявила, что это произошло по ошибке. Однако следственные действия продолжаются. "Нашу технику нам до сих пор не возвратили", - говорит Сухобок. Теперь еще и телефонные угрозы: "Лучше проваливайте отсюда".
На назначенные встречи теперь он никогда не ходит один. "После смерти Гонгадзе для нас недолго было какое-то улучшение", - рассказывает он. "Удостоверение представителя прессы имело на милиционеров магическое действие из-за страха перед новым скандалом. Но теперь противоположный эффект: они думают, что могут без наказания все с нами делать, а мы знаем, что можем очень быстро исчезнуть."
Сухобок направил в американское посольство заявление о предоставлении политического убежища. "Выборы ничего не изменят. Днепропетровская и донецкая модели распространятся на всю страну", заявляет он разочаровано. "Эта модель считается верхушкой и самой эффективной".