Приспособляемость украинцев как залог экономического роста
Пятница, 22 февраля 2002, 16:37
После десяти лет наблюдений за попытками Украины через пень колоду перейти к капитализму со стороны, Борис, переводчик и преподаватель иностранных языков, которому сейчас за пятьдесят, принял решение. "Попытаюсь стать бизнесменом", заявил он.
Его друзья пытались его отговорить. Бизнес не для обычных людей, говорили они Борису, рекетиры и бюрократы съедят тебя за обедом.
Шесть месяцев спустя скептики замолчали. Теперь у Бориса милый офис из трех комнат в центре Киева, опытная бизнес-партнерша, персонал из 4 человек и $100,000 на зарплаты. Он согласился говорить о своем предприятии только на условиях, что не будут раскрыты детали, по которым его можно было бы узнать - что уже само по себе говорит многое о ведение бизнеса в Украине.
Существует множество причин для быстрого улучшения экономической ситуации в Украине. Но, наверное, наиболее важный фактор – экстраординарная приспособляемость ее народа.
Как поясняет Борис, быть может, украинцы и новички в бизнесе, зато они хорошо натренированы запускать его.
"Наша сила заключается в умении решать проблемы, которых не найдешь в инструкции по эксплуатации", говорит он. "Мы постоянно живем в такой ситуации".
Попросите украинцев описать бизнес-климат в их стране, и вы услышите в ответ сплошные синонимы слова "ужасный". Упомяните о позитивной официальной статистике, и они рассмеются над такой наивностью. И все же никто не отрицает, что большинство украинцев сейчас живут лучше, чем два года назад.
Официально ВВП Украины в течение 2001 года вырос на 9% после шестипроцентного роста в 2000 году, первом году роста после окончания советской эпохи. Но цифры вряд ли могут помочь, когда речь идет о том, чтобы объяснить, насколько хорошо – или же, наоборот, насколько плохо – развивается экономика страны.
Совершенно очевидно, что официальная статистика недооценивает рост в тех сферах, где доминируют небольшие компании, например, в сфере розничной торговли или ресторанном бизнесе. Украинская статистика фокусируется на больших производителях, едва ли обращая внимание на малый бизнес. Точно также в этих цифрах, вероятно, не учитывается рост в сельском хозяйстве и таких областях, как пищевая, кожевенная и легкая промышленность, деревообработка. Только что открытая подземная торговая зона в центре Киева демонстрирует лучшее и худшее в экономике Украины: товары украинского производства отличаются высоким качеством, однако сама зона выстроена ужасно.
Улучшение ситуации началось с того, что экспортеры воспользовались резким падением курса национальной валюты, которая потеряла две трети своей стоимости за 1998-2000. Затем, в результате антибартерного реформаторского курса 2000 года правительство и промышленность получили наличность, чтобы выплатить зарплаты и пенсии, увеличив, таким образом, потребительский спрос, параллельно вытесняя с рынка Украины импортные товары.
Но более всего экономический рост последних двух лет обязан своим существованием тяжелой промышленности, где наблюдаются еле заметные следы повышения производительности. Старые, морально устаревшие технологии, находившиеся в бездеятельности во время хаоса и кризиса 90-х, снова оказались задействованы в деле, стоя немалых скрытых средств экономике страны в целом.
В частности, в секторе металлургии, благодаря которой Украина зарабатывает половину своих доходов в твердой валюте, большинство заводов отличаются плохим администрированием, работают на старых технологиях и выпускают низкокачественную продукцию. Угольные шахты, рудники и электростанции, питающие металлургические предприятия сырьем, эксплуатируются точно таким же образом.
Жан-Поль Бландиньер, советник Европейского союза в Украине по вопросам макроэкономики, описывает металлургический сектор как "ловушку роста" на пути Украины. Он утверждает, что этот сектор не только уничтожает больше, чем производит, но и выкачивает из страны капитал и увеличивает сумму отложенных платежей, которых остальные секторы ослабевший экономики вынести не могут.
Именно такие сомнительные факты могут объяснить тот факт, почему международный капитал остается в стороне от Украины. Многие инвесторы слишком хорошо помнят, что в 1996-1997 годах Украину продавали как "успешный вариант", а в 1998 ее экономика потерпела крах. Новые прямые иностранные инвестиции – это жалкая струйка, хотя бизнесмены говорят о существенном незарегистрированном притоке российских денег.
Россияне не единственные, кто предпочитает инвестировать с оглядкой. Так, Борис ведет дела с азиатским партнером, который снабдил его $20,000 стартовым капиталом.
Однако наличие иностранного партнера привлекло бы нежелательное внимание, говорит Борис, поэтому все бумаги свидетельствуют о том, что украинская компания и азиатская компания работают отдельно друг от друга.
Многие более крупные компании используют аналогичную тактику, устанавливая контракторские отношения, которые отдают иностранным фирмам контроль над процессом производства, в то время, как права собственности остаются в руках украинцев.
Его друзья пытались его отговорить. Бизнес не для обычных людей, говорили они Борису, рекетиры и бюрократы съедят тебя за обедом.
Шесть месяцев спустя скептики замолчали. Теперь у Бориса милый офис из трех комнат в центре Киева, опытная бизнес-партнерша, персонал из 4 человек и $100,000 на зарплаты. Он согласился говорить о своем предприятии только на условиях, что не будут раскрыты детали, по которым его можно было бы узнать - что уже само по себе говорит многое о ведение бизнеса в Украине.
Существует множество причин для быстрого улучшения экономической ситуации в Украине. Но, наверное, наиболее важный фактор – экстраординарная приспособляемость ее народа.
Как поясняет Борис, быть может, украинцы и новички в бизнесе, зато они хорошо натренированы запускать его.
"Наша сила заключается в умении решать проблемы, которых не найдешь в инструкции по эксплуатации", говорит он. "Мы постоянно живем в такой ситуации".
Попросите украинцев описать бизнес-климат в их стране, и вы услышите в ответ сплошные синонимы слова "ужасный". Упомяните о позитивной официальной статистике, и они рассмеются над такой наивностью. И все же никто не отрицает, что большинство украинцев сейчас живут лучше, чем два года назад.
Официально ВВП Украины в течение 2001 года вырос на 9% после шестипроцентного роста в 2000 году, первом году роста после окончания советской эпохи. Но цифры вряд ли могут помочь, когда речь идет о том, чтобы объяснить, насколько хорошо – или же, наоборот, насколько плохо – развивается экономика страны.
Совершенно очевидно, что официальная статистика недооценивает рост в тех сферах, где доминируют небольшие компании, например, в сфере розничной торговли или ресторанном бизнесе. Украинская статистика фокусируется на больших производителях, едва ли обращая внимание на малый бизнес. Точно также в этих цифрах, вероятно, не учитывается рост в сельском хозяйстве и таких областях, как пищевая, кожевенная и легкая промышленность, деревообработка. Только что открытая подземная торговая зона в центре Киева демонстрирует лучшее и худшее в экономике Украины: товары украинского производства отличаются высоким качеством, однако сама зона выстроена ужасно.
Улучшение ситуации началось с того, что экспортеры воспользовались резким падением курса национальной валюты, которая потеряла две трети своей стоимости за 1998-2000. Затем, в результате антибартерного реформаторского курса 2000 года правительство и промышленность получили наличность, чтобы выплатить зарплаты и пенсии, увеличив, таким образом, потребительский спрос, параллельно вытесняя с рынка Украины импортные товары.
Но более всего экономический рост последних двух лет обязан своим существованием тяжелой промышленности, где наблюдаются еле заметные следы повышения производительности. Старые, морально устаревшие технологии, находившиеся в бездеятельности во время хаоса и кризиса 90-х, снова оказались задействованы в деле, стоя немалых скрытых средств экономике страны в целом.
В частности, в секторе металлургии, благодаря которой Украина зарабатывает половину своих доходов в твердой валюте, большинство заводов отличаются плохим администрированием, работают на старых технологиях и выпускают низкокачественную продукцию. Угольные шахты, рудники и электростанции, питающие металлургические предприятия сырьем, эксплуатируются точно таким же образом.
Жан-Поль Бландиньер, советник Европейского союза в Украине по вопросам макроэкономики, описывает металлургический сектор как "ловушку роста" на пути Украины. Он утверждает, что этот сектор не только уничтожает больше, чем производит, но и выкачивает из страны капитал и увеличивает сумму отложенных платежей, которых остальные секторы ослабевший экономики вынести не могут.
Именно такие сомнительные факты могут объяснить тот факт, почему международный капитал остается в стороне от Украины. Многие инвесторы слишком хорошо помнят, что в 1996-1997 годах Украину продавали как "успешный вариант", а в 1998 ее экономика потерпела крах. Новые прямые иностранные инвестиции – это жалкая струйка, хотя бизнесмены говорят о существенном незарегистрированном притоке российских денег.
Россияне не единственные, кто предпочитает инвестировать с оглядкой. Так, Борис ведет дела с азиатским партнером, который снабдил его $20,000 стартовым капиталом.
Однако наличие иностранного партнера привлекло бы нежелательное внимание, говорит Борис, поэтому все бумаги свидетельствуют о том, что украинская компания и азиатская компания работают отдельно друг от друга.
Многие более крупные компании используют аналогичную тактику, устанавливая контракторские отношения, которые отдают иностранным фирмам контроль над процессом производства, в то время, как права собственности остаются в руках украинцев.
