Кто боится Жердицкого?
Понедельник, 28 января 2002, 10:32
Является ли бывший председатель "Градобанка" народный депутат Украины Виктор Жердицкий преступником - установит суд. А вот не стал ли он жертвой спланированной акции, которая завершилась пребыванием в немецкой тюрьме, - об этом рассуждает он сам.
"Иначе, чем попыткой продлить мое пребывание под арестом, я не могу назвать намерения затянуть судебный процесс. И какие факторы пытаются влиять на суд - политические, экономические проблемы, или спасение "чести мундира", - думаю, вскоре станет известно".
- По прогнозам прессы судебное рассмотрение Вашего дела должно было завершиться в конце года. Уже дали показания свидетели, т.е. основная часть судебного следствия прошла. Какими Вы видите перспективы этого дела?
- Совершенно верно то, что запланированная часть судебного следствия прошла, и уже должны были объявить приговор или, вернее, в ближайшее время должны были объявить. Ведь из двенадцати свидетелей, которых суд счел необходимым заслушать, и вызвал для этого, десять на сегодня (19 декабря 2002 р. - Е.П.) уже заслушаны.
Принципиальных или существенных разногласий в показаниях свидетелей, из которых большая часть должна была представлять сторону обвинения, ни я, ни мои адвокаты не зафиксировали. Абсолютно правомерным при таком развитии событий было бы получить свидетельства не явившихся ранее двух свидетелей, уточнить непонятные детали, и вынести приговор народному депутату пусть условно демократического, но самостоятельного иностранного государства. Но сейчас происходят изменения, по которым на фоне совсем не средней интенсивности прошедших 35-ти судебных заседаний стал понятен подход и намерения.
Все началось с того, что до меня дошла информация, что, как бы из невражеской для меня среды, руководствуясь благородной идеей, люди интересуются, можно ли затянуть(!) судебный процесс до конца марта 2002 года, т.е. до конца выборов в Украине. Я ответил однозначно и категорически отрицательно. Было это в начале ноября.
Потом в прессе промелькнуло сообщение, что суд, наверно, продолжится, так как что-то там не успевают. Через несколько заседаний суд объявляет, что заседания продолжатся до конца марта(!). Я возмущаюсь и открыто заявляю свою оценку. Еще через несколько заседаний нам предоставляют график следующих заседаний уже не на три, а на семь последующих месяцев, т.е. до конца июля 2002 года!
При этом на февраль запланировано три заседания, на май - одно и на июль - два. Всего запланировано 34 дополнительных заседания, на которые собираются пригласить более десяти свидетелей из Украины, подавляющее большинство которых никогда ни в "Градобанке", ни в "Хорде", ни в цементных проектах не работали (прокуратурой г. Ганновер было установлено, что именно через эти предприятия осуществлялось нецелевое использование 4 миллионов немецких марок; теперь это проверяет земельный суд г. Гильдесгайм - Е.П.).
Конечно, суд имеет право устанавливать столько судебных слушаний, сколько считает нужным для выяснения истины, и приглашать для этого необходимых ему свидетелей. Только почему этих свидетелей не приглашали сразу и не заслушивали на судебных заседаниях, отмененных в минувшие месяцы из-за того, что не было темы для проведения судебного следствия. Ведь все дополнительные свидетели и их причастность или непричастность к расследуемым событиям были известны немецкому следствию, начиная с момента открытия и ведения уголовного дела, т.е. с 1997 года.
На сегодня в немецкой тюрьме меня держат уже 14 с половиной месяцев. Поэтому, иначе, чем попыткой продолжить мое пребывание под арестом, я не могу оценить намерения затянуть судебный процесс. И какие факторы пытаются влиять на суд - политические, экономические проблемы, или спасение "чести мундира" - думаю, вскоре станет известно".
- В предыдущих интервью Вы говорили: "Чем больше на меня будут давить, тем больше аргументов я вынужден буду обнародовать для опровержения подтасованных обвинений". Делали ли Ваши украинские недоброжелатели попытки оказывать на Вас давление во время Вашего пребывания в немецком заключении?
- А зачем им оказывать давление на нынешнем этапе? Цель достигнута - я изолирован от любой общественно-политической деятельности, немецкая сторона сама не может поверить, в какую неприятность ее втянули, и какую роль ей отвели по делу. Все архивы "Градобанка" находятся в украинской прокуратуре, а, следовательно, любые документы, которые показывают фальсификацию обвинения, получить вряд ли удастся. Генпрокуратура Украины уже объявила, что у нее заготовлены другие эпизоды обвинения, и что любое решение немецкого суда для нее ничего не будет значить. Сегодняшнее состояние дела их устраивает почти полностью.
К тому же нужно отдать должное немецкой системе. Без ее желания вряд ли кто-то сможет оказывать давление на заключенного или подсудимого. Когда я писал о давлении, то имел в виду совсем другое, чем условия содержания под арестом".
- Как Вы оцениваете роль украинского фонда "Взаимопонимание и примирение" в истории с его счетами в "Градобанке"?
- Крайне негативно не только для "Градобанка" и его вкладчиков, но и для самого Фонда и граждан, которые ждали выплаты в то время, а также сегодня не могут получить деньги хотя бы так, как это происходит в Польше, уже по новым выплатам.
Фонд стал тем жупелом, который, парализовав всех, кто мог и хотел решать кризисную ситуацию с наименьшими потерями (точнее, совсем без потерь) для всех действующих лиц, по очереди с Генеральной прокуратурой обеспечивал издание необходимых судебных решений и надзорных постановлений, которые приостановили деятельность банка, многократно запрещали любые мероприятия по реорганизации или санации банка, стали необходимым юридическим и лжеэтичным условием разграбления активов банка.
Красноречивым стало засвидетельствование позиции Фонда на суде, которую высказал его председатель господин Лушников. На вопросы, не было бы лучше в ситуации 1997 года взять 17 млн. немецких марок, которые надо было в то время выплатить, со счета Фонда в другом банке, а "Градобанку" позволить(!) провести программу санации и уже через 6-9 месяцев получать от него деньги, господин Лушников однозначно ответил, что нет, не лучше.
Это подтвердило, что действия Фонда по отношению к "Градобанку" были не ошибочными, а осознанными и запланированными, как и последствия, к которым они привели".
Народный депутат Украины Виктор Жердицкий и один из бывших руководителей НАК "Нафтогаз-Украина" Игорь Диденко обвиняются в нецелевом использовании 4 миллионов марок, которые в середине 90-тех были веделены немецким правительством для выплат жертвам нацизма в Украине.
Председатель Фонда "Взаимопонимания и примирения" Игорь Лушников прокомментировал это интервью так:
Меня удивляют высказывания господина Жердицкого об оценке им работы нашего Фонда.
Во-первых, что касается истории с "Градобанком". На 1997 год я не знал ни одного банка, который бы после процедуры банкротства выплатил средства кредиторам. Мы имели историю банкротства банка "Инко" и знаем, как это делалось: создавался кредитный комитет, находили санатора банка, потом из активов банкрота создавался новый банк, который брал на себя обязательство погасить кредиторам их средства.
Но, как Вы знаете, по законодательству Украины все эти средства, новое учреждение банка должно выплачивать за счет чистой прибыли. А я не знаю ни одного банка в Украине, который бы по итогам определенного года имел такие прибыли, за счет которых можно было бы покрыть, например, задолженность Фонда как кредитора банка на 80 миллионов немецких марок.
Такие большие банки, как "Аваль" или "Приватбанк", имеют чистую прибыль для распределения между акционерами не больше, чем 5 миллионов гривен - это 2 миллиона марок в год! У меня тогда вопрос к господину Жердицкому, сколько лет его банк платил бы компенсации? При условии, даже, если бы (!) он выплачивал 2 миллиона в год за счет прибыли, то что, тогда люди ждали бы 40 лет?
Поэтому господин Жердицкий немного лукавит, когда говорит, почему не взяли 17 миллионов в другом банке, расплатились бы, а потом ждали бы, пока "Градобанк" возвратит деньги. Тогда Фонд нужно было бы закрыть вообще. А кто работал бы с людьми, их заявлениями, кто прорабатывал бы документы? На эти вопросы Жердицкий и на суде промолчал.
Во-вторых, господин Жердицкий бросает обвинения, касающиеся нашей работы по новым выплатам. Да, есть пример Польши. В этой стране действительно выплатили на сегодня 250 тысячам своих граждан компенсационные выплаты. А наш Фонд на 1 января 2002 года выплатил в Украине 55 тысячам человек. А вот, например, в Белоруссии только 35 тысячам, а в России и того меньше.
В Польше же другая ситуация. Когда наш Фонд подписывал партнерское соглашение с немецким фондом, у нас была база данных еще по первым выплатам, но согласно немецкому закону все заявители должны были подать дополнительные документы. Польша смогла это сделать очень быстро, ибо в этой стране есть необходимая база данных. А в Украине ее просто нет. Единственный путь для нас был - опросить каждого заявителя отдельно, а это большая работа.
В-третьих, что касается якобы участия Фонда в банкротстве "Градобанка". На суде, когда я там присутствовал, господин Жердицкий выступал и рассказывал, как хорошо работал "Градобанк" даже после того, как были арестованы его счета. А Фонд якобы преднамеренно в моем лице сделал все, чтобы банк обанкротился, а его активы были разворованы.
Но ведь когда банк стал чувствовать себя достаточно неуверенно, его руководство начало переговоры за спинами своих кредиторов для того, чтобы вывести самые ликвидные активы этого банка. И когда уже мы через прокуратуру наложили арест на счета "Градобанка", то там уже ничего не было! Так о чем же идет речь вообще? Не смотря на то, что Фонд был самым крупным кредитором, комитет кредиторов был создан без его участия.
NB Обо всех подробностях эфира Тимошенко и Медведчука, о том, как Тимошенко агитировала офицеров, а ребята Ахметова - за "Еду", кого Ющенко ведет на своем имени в парламент, а также списки фаворитов – обо всем этом читайте в новом разделе "Украинской правды" ВЫБОРЫ 2002
"Иначе, чем попыткой продлить мое пребывание под арестом, я не могу назвать намерения затянуть судебный процесс. И какие факторы пытаются влиять на суд - политические, экономические проблемы, или спасение "чести мундира", - думаю, вскоре станет известно".
- По прогнозам прессы судебное рассмотрение Вашего дела должно было завершиться в конце года. Уже дали показания свидетели, т.е. основная часть судебного следствия прошла. Какими Вы видите перспективы этого дела?
- Совершенно верно то, что запланированная часть судебного следствия прошла, и уже должны были объявить приговор или, вернее, в ближайшее время должны были объявить. Ведь из двенадцати свидетелей, которых суд счел необходимым заслушать, и вызвал для этого, десять на сегодня (19 декабря 2002 р. - Е.П.) уже заслушаны.
Принципиальных или существенных разногласий в показаниях свидетелей, из которых большая часть должна была представлять сторону обвинения, ни я, ни мои адвокаты не зафиксировали. Абсолютно правомерным при таком развитии событий было бы получить свидетельства не явившихся ранее двух свидетелей, уточнить непонятные детали, и вынести приговор народному депутату пусть условно демократического, но самостоятельного иностранного государства. Но сейчас происходят изменения, по которым на фоне совсем не средней интенсивности прошедших 35-ти судебных заседаний стал понятен подход и намерения.
Все началось с того, что до меня дошла информация, что, как бы из невражеской для меня среды, руководствуясь благородной идеей, люди интересуются, можно ли затянуть(!) судебный процесс до конца марта 2002 года, т.е. до конца выборов в Украине. Я ответил однозначно и категорически отрицательно. Было это в начале ноября.
Потом в прессе промелькнуло сообщение, что суд, наверно, продолжится, так как что-то там не успевают. Через несколько заседаний суд объявляет, что заседания продолжатся до конца марта(!). Я возмущаюсь и открыто заявляю свою оценку. Еще через несколько заседаний нам предоставляют график следующих заседаний уже не на три, а на семь последующих месяцев, т.е. до конца июля 2002 года!
При этом на февраль запланировано три заседания, на май - одно и на июль - два. Всего запланировано 34 дополнительных заседания, на которые собираются пригласить более десяти свидетелей из Украины, подавляющее большинство которых никогда ни в "Градобанке", ни в "Хорде", ни в цементных проектах не работали (прокуратурой г. Ганновер было установлено, что именно через эти предприятия осуществлялось нецелевое использование 4 миллионов немецких марок; теперь это проверяет земельный суд г. Гильдесгайм - Е.П.).
Конечно, суд имеет право устанавливать столько судебных слушаний, сколько считает нужным для выяснения истины, и приглашать для этого необходимых ему свидетелей. Только почему этих свидетелей не приглашали сразу и не заслушивали на судебных заседаниях, отмененных в минувшие месяцы из-за того, что не было темы для проведения судебного следствия. Ведь все дополнительные свидетели и их причастность или непричастность к расследуемым событиям были известны немецкому следствию, начиная с момента открытия и ведения уголовного дела, т.е. с 1997 года.
На сегодня в немецкой тюрьме меня держат уже 14 с половиной месяцев. Поэтому, иначе, чем попыткой продолжить мое пребывание под арестом, я не могу оценить намерения затянуть судебный процесс. И какие факторы пытаются влиять на суд - политические, экономические проблемы, или спасение "чести мундира" - думаю, вскоре станет известно".
- В предыдущих интервью Вы говорили: "Чем больше на меня будут давить, тем больше аргументов я вынужден буду обнародовать для опровержения подтасованных обвинений". Делали ли Ваши украинские недоброжелатели попытки оказывать на Вас давление во время Вашего пребывания в немецком заключении?
- А зачем им оказывать давление на нынешнем этапе? Цель достигнута - я изолирован от любой общественно-политической деятельности, немецкая сторона сама не может поверить, в какую неприятность ее втянули, и какую роль ей отвели по делу. Все архивы "Градобанка" находятся в украинской прокуратуре, а, следовательно, любые документы, которые показывают фальсификацию обвинения, получить вряд ли удастся. Генпрокуратура Украины уже объявила, что у нее заготовлены другие эпизоды обвинения, и что любое решение немецкого суда для нее ничего не будет значить. Сегодняшнее состояние дела их устраивает почти полностью.
К тому же нужно отдать должное немецкой системе. Без ее желания вряд ли кто-то сможет оказывать давление на заключенного или подсудимого. Когда я писал о давлении, то имел в виду совсем другое, чем условия содержания под арестом".
- Как Вы оцениваете роль украинского фонда "Взаимопонимание и примирение" в истории с его счетами в "Градобанке"?
- Крайне негативно не только для "Градобанка" и его вкладчиков, но и для самого Фонда и граждан, которые ждали выплаты в то время, а также сегодня не могут получить деньги хотя бы так, как это происходит в Польше, уже по новым выплатам.
Фонд стал тем жупелом, который, парализовав всех, кто мог и хотел решать кризисную ситуацию с наименьшими потерями (точнее, совсем без потерь) для всех действующих лиц, по очереди с Генеральной прокуратурой обеспечивал издание необходимых судебных решений и надзорных постановлений, которые приостановили деятельность банка, многократно запрещали любые мероприятия по реорганизации или санации банка, стали необходимым юридическим и лжеэтичным условием разграбления активов банка.
Красноречивым стало засвидетельствование позиции Фонда на суде, которую высказал его председатель господин Лушников. На вопросы, не было бы лучше в ситуации 1997 года взять 17 млн. немецких марок, которые надо было в то время выплатить, со счета Фонда в другом банке, а "Градобанку" позволить(!) провести программу санации и уже через 6-9 месяцев получать от него деньги, господин Лушников однозначно ответил, что нет, не лучше.
Это подтвердило, что действия Фонда по отношению к "Градобанку" были не ошибочными, а осознанными и запланированными, как и последствия, к которым они привели".
Народный депутат Украины Виктор Жердицкий и один из бывших руководителей НАК "Нафтогаз-Украина" Игорь Диденко обвиняются в нецелевом использовании 4 миллионов марок, которые в середине 90-тех были веделены немецким правительством для выплат жертвам нацизма в Украине.
Председатель Фонда "Взаимопонимания и примирения" Игорь Лушников прокомментировал это интервью так:
Меня удивляют высказывания господина Жердицкого об оценке им работы нашего Фонда.
Во-первых, что касается истории с "Градобанком". На 1997 год я не знал ни одного банка, который бы после процедуры банкротства выплатил средства кредиторам. Мы имели историю банкротства банка "Инко" и знаем, как это делалось: создавался кредитный комитет, находили санатора банка, потом из активов банкрота создавался новый банк, который брал на себя обязательство погасить кредиторам их средства.
Но, как Вы знаете, по законодательству Украины все эти средства, новое учреждение банка должно выплачивать за счет чистой прибыли. А я не знаю ни одного банка в Украине, который бы по итогам определенного года имел такие прибыли, за счет которых можно было бы покрыть, например, задолженность Фонда как кредитора банка на 80 миллионов немецких марок.
Такие большие банки, как "Аваль" или "Приватбанк", имеют чистую прибыль для распределения между акционерами не больше, чем 5 миллионов гривен - это 2 миллиона марок в год! У меня тогда вопрос к господину Жердицкому, сколько лет его банк платил бы компенсации? При условии, даже, если бы (!) он выплачивал 2 миллиона в год за счет прибыли, то что, тогда люди ждали бы 40 лет?
Поэтому господин Жердицкий немного лукавит, когда говорит, почему не взяли 17 миллионов в другом банке, расплатились бы, а потом ждали бы, пока "Градобанк" возвратит деньги. Тогда Фонд нужно было бы закрыть вообще. А кто работал бы с людьми, их заявлениями, кто прорабатывал бы документы? На эти вопросы Жердицкий и на суде промолчал.
Во-вторых, господин Жердицкий бросает обвинения, касающиеся нашей работы по новым выплатам. Да, есть пример Польши. В этой стране действительно выплатили на сегодня 250 тысячам своих граждан компенсационные выплаты. А наш Фонд на 1 января 2002 года выплатил в Украине 55 тысячам человек. А вот, например, в Белоруссии только 35 тысячам, а в России и того меньше.
В Польше же другая ситуация. Когда наш Фонд подписывал партнерское соглашение с немецким фондом, у нас была база данных еще по первым выплатам, но согласно немецкому закону все заявители должны были подать дополнительные документы. Польша смогла это сделать очень быстро, ибо в этой стране есть необходимая база данных. А в Украине ее просто нет. Единственный путь для нас был - опросить каждого заявителя отдельно, а это большая работа.
В-третьих, что касается якобы участия Фонда в банкротстве "Градобанка". На суде, когда я там присутствовал, господин Жердицкий выступал и рассказывал, как хорошо работал "Градобанк" даже после того, как были арестованы его счета. А Фонд якобы преднамеренно в моем лице сделал все, чтобы банк обанкротился, а его активы были разворованы.
Но ведь когда банк стал чувствовать себя достаточно неуверенно, его руководство начало переговоры за спинами своих кредиторов для того, чтобы вывести самые ликвидные активы этого банка. И когда уже мы через прокуратуру наложили арест на счета "Градобанка", то там уже ничего не было! Так о чем же идет речь вообще? Не смотря на то, что Фонд был самым крупным кредитором, комитет кредиторов был создан без его участия.
NB Обо всех подробностях эфира Тимошенко и Медведчука, о том, как Тимошенко агитировала офицеров, а ребята Ахметова - за "Еду", кого Ющенко ведет на своем имени в парламент, а также списки фаворитов – обо всем этом читайте в новом разделе "Украинской правды" ВЫБОРЫ 2002
