Туркменское эхо в деле Мельниченко
Четверг, 5 апреля 2001, 22:51
Тень недоразумения может пролечь между Леонидом Даниловичом и его другом и коллегой Сапармуратом Туркменбаши из-за шефа СБУ Владимира Радченко. Стратегический партнер Украины был недоволен, когда узнал о подозрениях официального Киева, что за майором Мельниченком могут стоять… туркменские спецслужбы.
На самом деле заявление Радченко было несерьезным. Его вообще как такового не было – просто реплика в потоке речи, и на месте обиженных туркменов могли быть кто угодно: то ли американцы, то ли северные корецы, или даже молдоване. Руководитель СБУ на встрече с региональными журналистами имел неосторожность употребить художественный оборот и заявить буквально следующее в ответ на вопрос об иностранном следе по делу подслушивания кабинета Кучмы: "На сегодняшний день давайте не будем говорить российская, туркменская или другая спецслужба. Однако следы и признаки того, что работали, как говорят, не только доморощенных специалисты, есть".
Официальный Ашгабад с традиционно непонятным восточным мировосприятием понял все буквально. По информации УП из источников в Киеве, Туркменистан абсолютно серьезно рассуждает над тем, как официально высказать свое недовольство.
От такого неожиданного виража в украино-туркменском диалоге можно было бы отовраться или отшутиться, если бы не газовая составляющая отношений между государствами. После договоренностей Кучмы и Ниязова, достигнутых осенью 2000 года, центральноазиатское государство закрывает потребность Украины в "голубом топливе" приблизительно на 40%.
Информации об официальной реакции пока нет, и вряд ли она будет иметь необратимые последствия, но, как говорят наши северные соседи, "осадок" неприятный останется. Тем более, очень часто в историю записывают не многочисленные "прорывы", "победы" или "достижения", а именно инциденты.
Тем более, что Сапармурат Ниязович очень чувствительный к любым манипуляциям с собственным именем. Он – Туркменбаши – отец нации, а поэтому любое использование слова с корнем на "туркмен" является посягательством на собственность президента Турменистана.
На самом деле заявление Радченко было несерьезным. Его вообще как такового не было – просто реплика в потоке речи, и на месте обиженных туркменов могли быть кто угодно: то ли американцы, то ли северные корецы, или даже молдоване. Руководитель СБУ на встрече с региональными журналистами имел неосторожность употребить художественный оборот и заявить буквально следующее в ответ на вопрос об иностранном следе по делу подслушивания кабинета Кучмы: "На сегодняшний день давайте не будем говорить российская, туркменская или другая спецслужба. Однако следы и признаки того, что работали, как говорят, не только доморощенных специалисты, есть".
Официальный Ашгабад с традиционно непонятным восточным мировосприятием понял все буквально. По информации УП из источников в Киеве, Туркменистан абсолютно серьезно рассуждает над тем, как официально высказать свое недовольство.
От такого неожиданного виража в украино-туркменском диалоге можно было бы отовраться или отшутиться, если бы не газовая составляющая отношений между государствами. После договоренностей Кучмы и Ниязова, достигнутых осенью 2000 года, центральноазиатское государство закрывает потребность Украины в "голубом топливе" приблизительно на 40%.
Информации об официальной реакции пока нет, и вряд ли она будет иметь необратимые последствия, но, как говорят наши северные соседи, "осадок" неприятный останется. Тем более, очень часто в историю записывают не многочисленные "прорывы", "победы" или "достижения", а именно инциденты.
Тем более, что Сапармурат Ниязович очень чувствительный к любым манипуляциям с собственным именем. Он – Туркменбаши – отец нации, а поэтому любое использование слова с корнем на "туркмен" является посягательством на собственность президента Турменистана.
