Виноватые в смерти журналиста должны предстать перед судом
Вторник, 27 февраля 2001, 15:43
Письма редактору: Ответственные за смерть журналиста должны предстать перед судом
Сэр, в последние недели моя администрация и я был атакован обвинениями в убийстве и коррупции. Хотя коррупция – это, фактически, постоянная проблема в моей стране, обвинения в убийстве, в этом случае – в смерти журналиста Георгия Гонгадзе, абсолютно неправдивы.
За 10 лет с тех пор, как Украина высказалась за независимость, я не видел более грязных времен. Даже беспристрастный наблюдатель может заметить, что провокация против меня была сделана сразу после того, как украинская экономика начала возрождаться после кризиса: когда впервые положительный экономический рост стал очевидным; когда приватизация земли начала приносить реальные результаты; когда все задолженности по социальным выплатам были полностью погашены; когда многие были заинтересованы инвестировать в украинскую экономику; когда президент, правительство и парламент сделали совместные шаги в направлении экономических реформ.
И вот современную Украину встряхнуло убийство Георгия Гонгадзе, журналиста, который исчез в прошлом сентябре. Генеральная прокуратура, основываясь на результатах тестов ДНК, объявила с большей, чем 99%, вероятностью, что тело, найденное в окрестностях Киева, является телом Гонгадзе.
Я вынужден констатировать, что эти результаты, вероятно, точные, и высказываю свое самое глубокое сочувствия семье господина Гонгадзе. В любой стране смерть журналиста – это величайшая трагедия. Мы в Украине верим, что свобода прессы – это определяющая характеристика демократической страны. Ответственные за эту смерть должны предстать перед судом. До его завершения я недавно назначил нового шефа государственной Службы безопасности, организации, подобной ФБР или ЦРУ в США. Когда делегации из обеспокоенных этой ситуацией организаций, например, "Репортеры без границ", не так давно посетили Украину, мы обеспечили их необходимым доступом к работе, которую провели наши правоохранительные органы по расследованию этого дела. Высшие руководители украинских правоохранительных органов, а также я лично, встретились с делегациями.
Я не был знаком с Гонгадзе, но, конечно, знал о его статьях, в которых он критиковал мою политику. На самом деле есть много профессиональных журналистов, которые критикуют мое руководство еще более жестко, чем это делал Гонгадзе. Смерть журналиста, не смотря на всю ее трагичность, не может быть основанием для моих политических оппонентов для обвинения меня в убийстве.
Однако, несмотря на боль, причиненную близким и коллегам Гонгадзе, некоторые политики в Украине превратили его трагическую судьбу в политическое оружие для дестабилизации ситуации в стране.
Не случайно, что те, кто меня обвиняют, как раз те же люди, которые заблокировали реформы в Украине на пути ее перехода к рыночной экономике. С самого начала я публично призвал к проведению судебно-медицинской экспертизы останков и расследования обстоятельств исчезновения Гонгадзе. В том числе и с привлечением западных экспертов и спецслужб для того, чтобы найти правду.
В заключение, я хочу подтвердить приверженность свободной и открытой демократии в Украине, защите свободы и безопасности прессы, которая является существенным элементом любой демократии.
Леонид Кучма, президент Украины
"Пять копеек" от УП
Кучма все-таки еще отдает себе отчет в происходящем – вопреки браваде подручных подхалимов и "оранжевых" СМИ. Он понимает, что инициатива в формировании его имиджа на Западе утеряна всерьез и надолго, если не навсегда. В голове нормального бюргера хоть вдоль, хоть поперек, но просто не укладываются две вещи: дикие эпитеты зарубежных медиа в адрес родины "гаранта" и географический статус Украины как европейской страны. Все интервью Кучмы "Свободе", Financial Times, Washington Post и CNN перечеркиваются одним росчерком руки Патрика Тайлера и легким словом Николая Мельниченко.
Как раз в то время, когда готовилось появление майора на страницах New York Times и в эфире украинской "Свобода", Кучма писал письмо в Financial Times. Оправдание последовало через 12 дней после публикации "Потерянной страны" – убийственного редакционного комментария самой влиятельной в деловом мире газеты. Издание, как принято в нормальном мире, опубликовало "ответ Кучмы миру" без купюр.
Интересующийся читатель мог убедится, что письменные оправдания Кучме удаются лучше – все падежи на месте и ярлыки типа "фашисты" не проявляются. Впрочем, грамматико-лексическое превосходство компенсируется легкими попытками выдать "желаемое за действительное". Хотя стоп – как признался сам Кучма при посещении Лисичанска, "выдавать желаемое за действительное не может никто, кроме президента и его пресс-службы". Так что все OK.
Первое, что бросается в глаза – самоотверженная самокритика: "Коррупция - постоянная проблема в моей стране". Потом – начитанность Литвина, который знаком с творчеством Некрасова и хорошо запомнил крылатую фразу "Бывали хуже времена, но не было времен подлей". Цитирование ее стало фирменным ответом на вопрос о ситуации в стране.
Но наибольшее откровение Кучмы такое: "Меня обвиняют в коррупции, и у нас есть коррупция, меня обвиняют в убийстве – но это ложь". Не понятно, можно ли это расценивать как начало признания правдивости всех пленок Мельниченко – в частности, где речь идет о Бакае – кроме фрагментов, где фигурирует фамилия Гонгадзе.
Также Кучма выразил "самые глубокие соболезнования семье Гонгадзе". Насколько нам известно, Леся Гонгадзе не оформляла подписку на Financial Times, поэтому и о сочувствии "гаранта" она узнает – если узнает – только постфактом. Показательно, что предыдущее соболезнование от Кучмы было тоже письменным – в заявлении "троицы". Наверно, эмоции у него настолько бьют через край, что с экрана телевизора или в телефонном звонке сделать это он не может. Невольно вспоминаешь слова классика: "Ну чого кажда срань должна писать на генерального прокурора?"
Хвала Богу и спичрайтерам, в этот раз Кучма не стал разбрасываться словами "национал-социализм", "антисемитизм" и "свастика". Заказчиков скандала он назвал просто – "некоторые политики", которые "блокировали трансформацию Украины в страну с рыночной экономикой". Лаконичная характеристика – не читавшие "Майн Кампф" бизнесмены все поняли.
Чтобы привлечь виновных к суду и добиться правды, Кучма не мог не вспомнить, что встречался с "Репортерами без границ". Не забыл похвалиться, то "Репортеры" могли побеседовать и с "ведущими представителями украинских правоохранительных органов". При этом память работает выборочно – Кучма забыл добавить, что генпрокуратура сперва просто отказалась их аккредитовывать на пресс-конференцию Потебенько, а МВД вообще не хотела их видеть, послав… к тому же Потебенько.
Еще один симптом амнезии проявился, когда Кучма забыл назвать главную улику – как будто и диван у него в кабинете не стоял. О пленках в письме – ни слова. Для приличия можно было бы назвать провокацией – потому что все западные СМИ, в том числе и Financial Times, кратенько пересказали диалоги в главном кабинете страны. А в конце Кучма подчеркнул свое желание защищать свободу прессы. Этот пассаж уже не только удивляет, но и пугает.
Одним словом, хорошее у "гаранта" письмо вышло в Financial Times, гладкое и складное. Правда, вряд ли "доу-джонс" Кучмы после него вырастет.
Сэр, в последние недели моя администрация и я был атакован обвинениями в убийстве и коррупции. Хотя коррупция – это, фактически, постоянная проблема в моей стране, обвинения в убийстве, в этом случае – в смерти журналиста Георгия Гонгадзе, абсолютно неправдивы.
За 10 лет с тех пор, как Украина высказалась за независимость, я не видел более грязных времен. Даже беспристрастный наблюдатель может заметить, что провокация против меня была сделана сразу после того, как украинская экономика начала возрождаться после кризиса: когда впервые положительный экономический рост стал очевидным; когда приватизация земли начала приносить реальные результаты; когда все задолженности по социальным выплатам были полностью погашены; когда многие были заинтересованы инвестировать в украинскую экономику; когда президент, правительство и парламент сделали совместные шаги в направлении экономических реформ.
И вот современную Украину встряхнуло убийство Георгия Гонгадзе, журналиста, который исчез в прошлом сентябре. Генеральная прокуратура, основываясь на результатах тестов ДНК, объявила с большей, чем 99%, вероятностью, что тело, найденное в окрестностях Киева, является телом Гонгадзе.
Я вынужден констатировать, что эти результаты, вероятно, точные, и высказываю свое самое глубокое сочувствия семье господина Гонгадзе. В любой стране смерть журналиста – это величайшая трагедия. Мы в Украине верим, что свобода прессы – это определяющая характеристика демократической страны. Ответственные за эту смерть должны предстать перед судом. До его завершения я недавно назначил нового шефа государственной Службы безопасности, организации, подобной ФБР или ЦРУ в США. Когда делегации из обеспокоенных этой ситуацией организаций, например, "Репортеры без границ", не так давно посетили Украину, мы обеспечили их необходимым доступом к работе, которую провели наши правоохранительные органы по расследованию этого дела. Высшие руководители украинских правоохранительных органов, а также я лично, встретились с делегациями.
Я не был знаком с Гонгадзе, но, конечно, знал о его статьях, в которых он критиковал мою политику. На самом деле есть много профессиональных журналистов, которые критикуют мое руководство еще более жестко, чем это делал Гонгадзе. Смерть журналиста, не смотря на всю ее трагичность, не может быть основанием для моих политических оппонентов для обвинения меня в убийстве.
Однако, несмотря на боль, причиненную близким и коллегам Гонгадзе, некоторые политики в Украине превратили его трагическую судьбу в политическое оружие для дестабилизации ситуации в стране.
Не случайно, что те, кто меня обвиняют, как раз те же люди, которые заблокировали реформы в Украине на пути ее перехода к рыночной экономике. С самого начала я публично призвал к проведению судебно-медицинской экспертизы останков и расследования обстоятельств исчезновения Гонгадзе. В том числе и с привлечением западных экспертов и спецслужб для того, чтобы найти правду.
В заключение, я хочу подтвердить приверженность свободной и открытой демократии в Украине, защите свободы и безопасности прессы, которая является существенным элементом любой демократии.
Леонид Кучма, президент Украины
"Пять копеек" от УП
Кучма все-таки еще отдает себе отчет в происходящем – вопреки браваде подручных подхалимов и "оранжевых" СМИ. Он понимает, что инициатива в формировании его имиджа на Западе утеряна всерьез и надолго, если не навсегда. В голове нормального бюргера хоть вдоль, хоть поперек, но просто не укладываются две вещи: дикие эпитеты зарубежных медиа в адрес родины "гаранта" и географический статус Украины как европейской страны. Все интервью Кучмы "Свободе", Financial Times, Washington Post и CNN перечеркиваются одним росчерком руки Патрика Тайлера и легким словом Николая Мельниченко.
Как раз в то время, когда готовилось появление майора на страницах New York Times и в эфире украинской "Свобода", Кучма писал письмо в Financial Times. Оправдание последовало через 12 дней после публикации "Потерянной страны" – убийственного редакционного комментария самой влиятельной в деловом мире газеты. Издание, как принято в нормальном мире, опубликовало "ответ Кучмы миру" без купюр.
Интересующийся читатель мог убедится, что письменные оправдания Кучме удаются лучше – все падежи на месте и ярлыки типа "фашисты" не проявляются. Впрочем, грамматико-лексическое превосходство компенсируется легкими попытками выдать "желаемое за действительное". Хотя стоп – как признался сам Кучма при посещении Лисичанска, "выдавать желаемое за действительное не может никто, кроме президента и его пресс-службы". Так что все OK.
Первое, что бросается в глаза – самоотверженная самокритика: "Коррупция - постоянная проблема в моей стране". Потом – начитанность Литвина, который знаком с творчеством Некрасова и хорошо запомнил крылатую фразу "Бывали хуже времена, но не было времен подлей". Цитирование ее стало фирменным ответом на вопрос о ситуации в стране.
Но наибольшее откровение Кучмы такое: "Меня обвиняют в коррупции, и у нас есть коррупция, меня обвиняют в убийстве – но это ложь". Не понятно, можно ли это расценивать как начало признания правдивости всех пленок Мельниченко – в частности, где речь идет о Бакае – кроме фрагментов, где фигурирует фамилия Гонгадзе.
Также Кучма выразил "самые глубокие соболезнования семье Гонгадзе". Насколько нам известно, Леся Гонгадзе не оформляла подписку на Financial Times, поэтому и о сочувствии "гаранта" она узнает – если узнает – только постфактом. Показательно, что предыдущее соболезнование от Кучмы было тоже письменным – в заявлении "троицы". Наверно, эмоции у него настолько бьют через край, что с экрана телевизора или в телефонном звонке сделать это он не может. Невольно вспоминаешь слова классика: "Ну чого кажда срань должна писать на генерального прокурора?"
Хвала Богу и спичрайтерам, в этот раз Кучма не стал разбрасываться словами "национал-социализм", "антисемитизм" и "свастика". Заказчиков скандала он назвал просто – "некоторые политики", которые "блокировали трансформацию Украины в страну с рыночной экономикой". Лаконичная характеристика – не читавшие "Майн Кампф" бизнесмены все поняли.
Чтобы привлечь виновных к суду и добиться правды, Кучма не мог не вспомнить, что встречался с "Репортерами без границ". Не забыл похвалиться, то "Репортеры" могли побеседовать и с "ведущими представителями украинских правоохранительных органов". При этом память работает выборочно – Кучма забыл добавить, что генпрокуратура сперва просто отказалась их аккредитовывать на пресс-конференцию Потебенько, а МВД вообще не хотела их видеть, послав… к тому же Потебенько.
Еще один симптом амнезии проявился, когда Кучма забыл назвать главную улику – как будто и диван у него в кабинете не стоял. О пленках в письме – ни слова. Для приличия можно было бы назвать провокацией – потому что все западные СМИ, в том числе и Financial Times, кратенько пересказали диалоги в главном кабинете страны. А в конце Кучма подчеркнул свое желание защищать свободу прессы. Этот пассаж уже не только удивляет, но и пугает.
Одним словом, хорошее у "гаранта" письмо вышло в Financial Times, гладкое и складное. Правда, вряд ли "доу-джонс" Кучмы после него вырастет.
