99,6 процентов
Четверг, 11 января 2001, 15:30
"Украинская Правда" уже помещала отзывы журналистов относитекльно отчета генерального прокурора Михаила Потебенько. Очевидно, что они прозвучали вскоре после доклада генпрокурора и его пресс-конференции. Сейчас у нас есть немного больше времени, чтобы разобраться в сущности фактов и заключений, обнародованных господином Потебенько. Они вызывают больше вопросов, чем было дано ответов.
В среду генеральный прокурор сказал, что тело, которое нашли в Таращанскому районе, могло принадлежать Георгию Гонгадзе. Вероятность этого, согласно экспертизе - 99,6 процентов. Этому заявлению предшествовал длинный документ, где обстоятельно были пояснены основания, на основаниии которых сделано заявление. Потом господин Потебенько заявил, что будто бы у правоохранительных органов есть информация, что журналист Гонгадзе жив. С другой стороны, генеральным прокурором было ОДНОЗНАЧНО сказано, что пленки Мельниченко - фальшивка. Заключение относительно обеих составляющих одного дела формально объяснено в сложных экспертных заключениях - и вроде бы с соблюдением нужной процедуры. Что это все значит?
Экспертиза тела
Значит, 99,6 процентов. Достаточно ли этого для утвердительного ответа - кто же был убит? Четыре женщины из тысячи теоретически могли бы быть его мамами - именно об этом свидетельствует экспертиза. Теперь попробуйте представить себе - если это не тело Георгия, то как и каким реальным способом неизвестные злоумышленники нашли того, чьи гены отвечали бы генной информации семьи Гонгадзе? Откуда взялись осколки в руке? Откуда взялись украшения? Если это все - фикция, объясните, как это все совпадает? Это что - фантастический фильм, где могут свободно менять гены? Вопрос без ответа.
Хотя, давайте станем на позицию Потебенько - хорошо, оставим эти 99,6 процентов как единственную определенную информацию на сегодняшний день. Но это также значит, что мы на 99,6 процентов убеждены, что чиновники, которые имели раньше отношение к делу или не отвечают профессиональным требованиям, или является преступниками.
Те, кто отрицали заключения судмедэксперта Воротынцева - как минимум действовали непрофессионально, потому что еще до окончательного заключения именно ОТРИЦАЛИ то, что можно было только ПОДВЕРГНУТЬ СОМНЕНИЮ. Как максимум - они мешали действиям следствия по установлению истины, что подпадает под статью уголовного кодекса.
Те, кто в течение долгого времени не интересовался судьбой тела, которое лежало в районном морге, а потом не мог прийти к выводу относительно необходимости экспертизы, действовали опять-таки или непрофессионально, потому что не выполняли своих служебных обязанностей.
Кроме того, если правоохранительные органы не пребывают в постоянном контакте с родственниками пропавшего человека, и если они не ведут свое расследование ради конкретных родственников конкретного пропавшего, то они делают это для кого-то другого. И когда они делают это для кого-то другого, они отходят от их призвания – соблюдения справедливости. Потому что справедливость в данном случае - в первую очередь интересует родных. Хотя в деле Гонгадзе затронуты интересы граждан всей Украины, и поэтому результаты расследования должны быть преданы широкой огласке, а не держаться в секрете.
Значит, теперь мы знаем больше и знаем это с уверенностью в 99,6 процентов. Теперь на одну минуту попробуем вообразить, что 99,6 - это все 100 процентов. Что это значит? Это значит, что специалисты, которые вели расследование или не являются профессионалами, или являются преступниками.
Экспертиза пленок
В то же время господин Потебенько был категоричным в расстановке точек над i в деле пленок с голосами, похожими на голоса высших должностных лиц Украины. После чрезвычайно осторожных заявлений - с вероятностью в доли процента - относительно экспертизы тела, в вопросе пленок вывод один, безапелляционный - "фальшивка".
Осторожность с заключениями в одном случае и безапелляционность в другом естественно вызывают легкое подозрение в предубежденности. Приведем, однако, цитату заключения экспертов, переданную агентством Интерфакс: "Установить достоверно, говорились ли определенные фразы по делу Гонгадзе гражданами Кучмой, Кравченко, Литвиным и Деркачем, невозможно, вследствие редактирования, изъятия или вставки отдельных фрагментов, слов, звуков и низкого качества исследованных записей, что не позволяет выделить достаточно доказательств".
Заметьте, экспертиза НЕ МОЖЕТ установить, что все сказанное исходило из уст упомянутых деятелей. Держим это в памяти и двигаемся дальше. Хорошо, пусть, как утверждают эксперты и передает УНИАН: "Методические требования к фонограммам и другое ставят их в разряд объектов, достоверность информации которых экспертными методами установить невозможно".
Достоверность установить невозможно - сказано здесь. Невозможно, но авторы вывода не говорят что записи неправдивые! Генеральный же прокурор отсюда делает вывод, что записи фальшивые! Но погодите, "установить невозможно" и "фальшивка" - это очень разные вещи! Разница намного большая, чем 99,6 и 100 процентов! Почему Потебенько настолько однозначен? Это подозрительно. Раз.
Два - согласно заключению экспертов, записи были составлены из 14 фрагментов. Теперь скажите, сколько отдельных фрагментов, слов, ЗВУКОВ может составить 14 фрагментов при условии, что с самого начала предания огласке записей было известно, что кусков диалогов в общем 11? Хорошо, представим, что два или три фрагмента составлены из отдельных звуков и слов, а остаток? По-видимому, это значит, что эксперты по аудиозаписям просто не могут быть одновременно и экспертами по арифметике. Кроме того - насколько сложный этот монтаж, а именно это утверждают авторы экспертизы, если из 14 фрагментов создается 11 диалогов? Что-то здесь не так.
Три. Если 99,6 процентов объясняется гуманным отношением к родственникам, которым оставляют 0,4 процента шансов, что Георгий жив, почему безапелляционное заявление относительно "фальшивок" не оставляет тем людям ни единого шанса, что возможные виновники гибели журналиста будут когда-нибудь разоблачены и наказаны?
Еще одна важная деталь - это собственно доверие к заключениям экспертов. Кто были те эксперты, которым мы должны верить на слово - насколько они профессиональны и почему выбрали именно их? Почему мы должны верить этим неизвестным людям? Почему господин Потебенько не рассказал о них больше? Мы должны знать о них все, если мы хотим поверить сказанному!
Отдельно следует заметить - тексты заключений экспертиз написаны в таком виде, что понять их на слух, без вчитывания, неспециалистам невозможно. Но ведь эти тексты общественно важные, в них должны разобраться заинтересованные граждане. Специалист в данном случае - это еще и человек, который объясняет нормальным языком, что собственно стало известно экспертам. Если этого нет - то кто-то кого-то хочет запутать, или не является специалистом. Кстати, объяснения российских экспертов по генетике написанны более доходчиво, и это вызывает к ним большее доверие.
Если вопросы остаются, то остаются и подозрения, что президент и высшие должностные лица причастны к исчезновению Георгия Гонгадзе. Здесь нельзя считать проценты вероятности. И чем большее нестыковок, тем меньше желание верить чему-нибудь, что говорят эти люди.
Что из этого следует?
Заключения простые. Объяснения генерального прокурора путаные и неубедительные. Они могут удовлетворить требования к расследованию тех, кто или безнадежно наивен, или безразличен ко всем этим заключениям. Те же, кто прежде чем поверить, привыкли все подвергать сомнению, кто живет собственным умом - не могут поверить господину Потебенько. Его объяснения отрывочные, и, учитывая все, предубежденные. Они вызывают больше вопросов, чем дают ответов.
Не забывайте, пожалуйста, что причастность Михаила Потебенько к делу Гонгадзе имеет более длинную историю. Приблизительно за месяц до исчезновения Георгий Гонгадзе написал генпрокурору письмо, в котором просил его защитить от слежки. Господин Потебенько не ответил. Фактически, это была небрежность, или бездеятельность. Возможно, вмешательство прокурора могло бы все изменить. Но он не вмешался.
Михаил Потебенько не сделал ничего, чтобы спасти журналиста летом. Осенью следствие по телу началось только под давлением общественности. На этой неделе он опять не выполнил свою работу, потому что не смог прояснить вопрос, который составляет общественный интерес. Он, как и его подчиненные, является или слабым профессионалом, или путает людей преднамеренно, а, значит, является преступником. Он должен уйти со своей должности, как и другие высокие чины, причастные к этой кровавой и гадкой истории.
Конечно, никто так просто не уйдет. Но отказ уйти со своих должностей под давлением общественности - это в переводе называется узурпацией власти. И те, кто цепляется за власть, невзирая на резонные обвинения в некомпетентности, выборочных симпатиях определенным политическим силам и пренебрежению общественным мнением - злоупотребляют своим служебным положением.
В случае, если они не уйдут теперь - до конца своих сроков при власти, как бы долго они не продолжались, они всегда должны быть готовыми ответить на один неприятный вопрос. Этот вопрос будут задаваться им повсеместно и всегда - не всегда в глаза, а часто за спиной; но заданный в лоб, он будет серьезным аргументом. Когда этот вопрос будут задавать иностранцы - это будет походить на национальное унижение. Когда соотечественники - у этих людей будет повышаться давление. Когда спрашивать будут их собственные дети и внуки - что ТОГДА они будут делать? То есть, фактически, внятно доказать, что руки первых лиц этой страны не запятнаны кровью, генпрокурор Потебенько не смог. Вопрос остается. Я на столько-то процентов не виновен - это же не ответ, правда?
В среду генеральный прокурор сказал, что тело, которое нашли в Таращанскому районе, могло принадлежать Георгию Гонгадзе. Вероятность этого, согласно экспертизе - 99,6 процентов. Этому заявлению предшествовал длинный документ, где обстоятельно были пояснены основания, на основаниии которых сделано заявление. Потом господин Потебенько заявил, что будто бы у правоохранительных органов есть информация, что журналист Гонгадзе жив. С другой стороны, генеральным прокурором было ОДНОЗНАЧНО сказано, что пленки Мельниченко - фальшивка. Заключение относительно обеих составляющих одного дела формально объяснено в сложных экспертных заключениях - и вроде бы с соблюдением нужной процедуры. Что это все значит?
Экспертиза тела
Значит, 99,6 процентов. Достаточно ли этого для утвердительного ответа - кто же был убит? Четыре женщины из тысячи теоретически могли бы быть его мамами - именно об этом свидетельствует экспертиза. Теперь попробуйте представить себе - если это не тело Георгия, то как и каким реальным способом неизвестные злоумышленники нашли того, чьи гены отвечали бы генной информации семьи Гонгадзе? Откуда взялись осколки в руке? Откуда взялись украшения? Если это все - фикция, объясните, как это все совпадает? Это что - фантастический фильм, где могут свободно менять гены? Вопрос без ответа.
Хотя, давайте станем на позицию Потебенько - хорошо, оставим эти 99,6 процентов как единственную определенную информацию на сегодняшний день. Но это также значит, что мы на 99,6 процентов убеждены, что чиновники, которые имели раньше отношение к делу или не отвечают профессиональным требованиям, или является преступниками.
Те, кто отрицали заключения судмедэксперта Воротынцева - как минимум действовали непрофессионально, потому что еще до окончательного заключения именно ОТРИЦАЛИ то, что можно было только ПОДВЕРГНУТЬ СОМНЕНИЮ. Как максимум - они мешали действиям следствия по установлению истины, что подпадает под статью уголовного кодекса.
Те, кто в течение долгого времени не интересовался судьбой тела, которое лежало в районном морге, а потом не мог прийти к выводу относительно необходимости экспертизы, действовали опять-таки или непрофессионально, потому что не выполняли своих служебных обязанностей.
Кроме того, если правоохранительные органы не пребывают в постоянном контакте с родственниками пропавшего человека, и если они не ведут свое расследование ради конкретных родственников конкретного пропавшего, то они делают это для кого-то другого. И когда они делают это для кого-то другого, они отходят от их призвания – соблюдения справедливости. Потому что справедливость в данном случае - в первую очередь интересует родных. Хотя в деле Гонгадзе затронуты интересы граждан всей Украины, и поэтому результаты расследования должны быть преданы широкой огласке, а не держаться в секрете.
Значит, теперь мы знаем больше и знаем это с уверенностью в 99,6 процентов. Теперь на одну минуту попробуем вообразить, что 99,6 - это все 100 процентов. Что это значит? Это значит, что специалисты, которые вели расследование или не являются профессионалами, или являются преступниками.
Экспертиза пленок
В то же время господин Потебенько был категоричным в расстановке точек над i в деле пленок с голосами, похожими на голоса высших должностных лиц Украины. После чрезвычайно осторожных заявлений - с вероятностью в доли процента - относительно экспертизы тела, в вопросе пленок вывод один, безапелляционный - "фальшивка".
Осторожность с заключениями в одном случае и безапелляционность в другом естественно вызывают легкое подозрение в предубежденности. Приведем, однако, цитату заключения экспертов, переданную агентством Интерфакс: "Установить достоверно, говорились ли определенные фразы по делу Гонгадзе гражданами Кучмой, Кравченко, Литвиным и Деркачем, невозможно, вследствие редактирования, изъятия или вставки отдельных фрагментов, слов, звуков и низкого качества исследованных записей, что не позволяет выделить достаточно доказательств".
Заметьте, экспертиза НЕ МОЖЕТ установить, что все сказанное исходило из уст упомянутых деятелей. Держим это в памяти и двигаемся дальше. Хорошо, пусть, как утверждают эксперты и передает УНИАН: "Методические требования к фонограммам и другое ставят их в разряд объектов, достоверность информации которых экспертными методами установить невозможно".
Достоверность установить невозможно - сказано здесь. Невозможно, но авторы вывода не говорят что записи неправдивые! Генеральный же прокурор отсюда делает вывод, что записи фальшивые! Но погодите, "установить невозможно" и "фальшивка" - это очень разные вещи! Разница намного большая, чем 99,6 и 100 процентов! Почему Потебенько настолько однозначен? Это подозрительно. Раз.
Два - согласно заключению экспертов, записи были составлены из 14 фрагментов. Теперь скажите, сколько отдельных фрагментов, слов, ЗВУКОВ может составить 14 фрагментов при условии, что с самого начала предания огласке записей было известно, что кусков диалогов в общем 11? Хорошо, представим, что два или три фрагмента составлены из отдельных звуков и слов, а остаток? По-видимому, это значит, что эксперты по аудиозаписям просто не могут быть одновременно и экспертами по арифметике. Кроме того - насколько сложный этот монтаж, а именно это утверждают авторы экспертизы, если из 14 фрагментов создается 11 диалогов? Что-то здесь не так.
Три. Если 99,6 процентов объясняется гуманным отношением к родственникам, которым оставляют 0,4 процента шансов, что Георгий жив, почему безапелляционное заявление относительно "фальшивок" не оставляет тем людям ни единого шанса, что возможные виновники гибели журналиста будут когда-нибудь разоблачены и наказаны?
Еще одна важная деталь - это собственно доверие к заключениям экспертов. Кто были те эксперты, которым мы должны верить на слово - насколько они профессиональны и почему выбрали именно их? Почему мы должны верить этим неизвестным людям? Почему господин Потебенько не рассказал о них больше? Мы должны знать о них все, если мы хотим поверить сказанному!
Отдельно следует заметить - тексты заключений экспертиз написаны в таком виде, что понять их на слух, без вчитывания, неспециалистам невозможно. Но ведь эти тексты общественно важные, в них должны разобраться заинтересованные граждане. Специалист в данном случае - это еще и человек, который объясняет нормальным языком, что собственно стало известно экспертам. Если этого нет - то кто-то кого-то хочет запутать, или не является специалистом. Кстати, объяснения российских экспертов по генетике написанны более доходчиво, и это вызывает к ним большее доверие.
Если вопросы остаются, то остаются и подозрения, что президент и высшие должностные лица причастны к исчезновению Георгия Гонгадзе. Здесь нельзя считать проценты вероятности. И чем большее нестыковок, тем меньше желание верить чему-нибудь, что говорят эти люди.
Что из этого следует?
Заключения простые. Объяснения генерального прокурора путаные и неубедительные. Они могут удовлетворить требования к расследованию тех, кто или безнадежно наивен, или безразличен ко всем этим заключениям. Те же, кто прежде чем поверить, привыкли все подвергать сомнению, кто живет собственным умом - не могут поверить господину Потебенько. Его объяснения отрывочные, и, учитывая все, предубежденные. Они вызывают больше вопросов, чем дают ответов.
Не забывайте, пожалуйста, что причастность Михаила Потебенько к делу Гонгадзе имеет более длинную историю. Приблизительно за месяц до исчезновения Георгий Гонгадзе написал генпрокурору письмо, в котором просил его защитить от слежки. Господин Потебенько не ответил. Фактически, это была небрежность, или бездеятельность. Возможно, вмешательство прокурора могло бы все изменить. Но он не вмешался.
Михаил Потебенько не сделал ничего, чтобы спасти журналиста летом. Осенью следствие по телу началось только под давлением общественности. На этой неделе он опять не выполнил свою работу, потому что не смог прояснить вопрос, который составляет общественный интерес. Он, как и его подчиненные, является или слабым профессионалом, или путает людей преднамеренно, а, значит, является преступником. Он должен уйти со своей должности, как и другие высокие чины, причастные к этой кровавой и гадкой истории.
Конечно, никто так просто не уйдет. Но отказ уйти со своих должностей под давлением общественности - это в переводе называется узурпацией власти. И те, кто цепляется за власть, невзирая на резонные обвинения в некомпетентности, выборочных симпатиях определенным политическим силам и пренебрежению общественным мнением - злоупотребляют своим служебным положением.
В случае, если они не уйдут теперь - до конца своих сроков при власти, как бы долго они не продолжались, они всегда должны быть готовыми ответить на один неприятный вопрос. Этот вопрос будут задаваться им повсеместно и всегда - не всегда в глаза, а часто за спиной; но заданный в лоб, он будет серьезным аргументом. Когда этот вопрос будут задавать иностранцы - это будет походить на национальное унижение. Когда соотечественники - у этих людей будет повышаться давление. Когда спрашивать будут их собственные дети и внуки - что ТОГДА они будут делать? То есть, фактически, внятно доказать, что руки первых лиц этой страны не запятнаны кровью, генпрокурор Потебенько не смог. Вопрос остается. Я на столько-то процентов не виновен - это же не ответ, правда?
