Пленка "Трудовой Украины"
Четверг, 21 декабря 2000, 15:44
Пленка, которую предложили публике в среду защитники доброго имени Президента из партии "Трудовая Украина", является на первый взгляд удачным и неожиданным аргументом против идеи достоверности аудиоматериалов, преданных огласке депутатом Морозом. Но "трудовики" на самом деле оказали плохую услугу Леониду Кучме.
Проблема в том, что их, как они сами говорят, фальсификация, привлекает внимание к техническим возможностям подделать манеру разговора живого человека. Фраза, которую мастера компьютерного звукомонтажа вложили в уста Александра Мороза, звучит неуклюже смонтированной для всех, кто когда-либо занимался звуко- или видеомонтажом (особенно легко могут это услышать, например, музыканты, и все причастные к технологиям радио или телевидения).
Сфальсифицированное предложение, комичное в контексте ситуации, было сконструировано из кусочков, вырезанных из реальных изречений господина Мороза. Голос Мороза можно было узнать, но так же легко можно было распознать моменты склеек отрывков диалогов - по несоответствию интонаций в отдельных фрагментах, по сбитому темпу дыхания, по неестественному ритму. Авторы и не скрывали, что преднамеренно сконструировали предложение из обрывков речей и монологов левого политика. Это очевидно.
А теперь поставим вопрос иным способом: были ли слышны склейки, несоответствия интонаций, и разрушенная ритмика в пленке, обнародованной Морозом? В тех отрывках, которые мы могли расслышать (а известно, расслышать можно было не все), не было никакой искусственности. Это был полностью органичный разговор нескольких персонажей. Собственно говоря, западные эксперты, у которых спросили о достоверности пленок Мельниченко-Мороза, не подвергали сомнению органичность разговоров, но отказывались только назвать имена участников диалогов, ссылаясь на плохое качество записи. К сожалению, голоса на пленках могут узнать все, кто часто слушает УТ-1, хотя, конечно, быстрая и окончательная независимая экспертиза должна сказать свое слово.
Если имя "второстепенного", как теперь пытаются его иногда представить, журналиста Гонгадзе и звучало в разговорах людей на пленках, то оно не могло бы быть сконструированно из отдельных звуков, как это делается из букв - Г-О-Н-Г-А-Д-З-Е. Звуки имеют другую природу связывания, чем буквы. Следовательно, имя Гонгадзе действительно употреблялось человеком, голос которого похож на голос Леонида Кучмы. Для лица, имя которого, конечно, должна назвать более ответственная экспертиза, фамилия Гонгадзе что-то значила, если она звучала в тексте фрагментов несколько раз. (Кстати, употребимые участниками разговоров отдельные нецензурные выражения также звучат оригинально и, каждый, кто мог слышать их в Интернете, может подтвердить, что звучат они органично, а не производят впечатления слепленных с помощь монтажа).
Каждое действие направлено к какой-то цели. Если акция депутатов "Трудовой Украины" была нехитрым трюком, который преследовал цель развеселить присутствующих в Верховной Раде и дать короткую эмоциональную разрядку для всех, кто следит за событиями вокруг исчезновения Георгия Гонгадзе и пленок то они, безусловно, достигли своей цели. Но с точки зрения морали шутка выглядит циничной.
С другой стороны, демонстрация фальшивки могла запутать широкую неосведомленную публику, которая никогда не слышала самих преданных огласке пленок, и незнакомую с принципами звукомонтажа. Такие люди, вполне вероятно, могли бы уверовать в чудесные возможности современной техники и денег, для которых ничего не стоит запятнать честные имена высоких чинов. Если ЭТОГО хотели достигнуть депутаты-трудовики, то они поступили нечестно - ведь это является обманом людей. Правду легко доказывать правдой, а ложь вызывает новые всплески подозрения. Если кого-то обвиняют в неправде, то не является ли наилучшим способом ответа быстрое доказание алиби, или извинение - в случае, когда вина частично лежит на совести обвиняемых. Адвокаты, которые защищают неправдой, делают медвежью услугу своим подзащитным, ведь подрывают веру во ВСЕ, что они говорят.
Кроме того, даже если обманутые и не узнают никогда об этом, то является ли справедливым склонение их к мыслям и действиям ЗАПУТЫВАНИЕМ. В переводе это значит нечто иное - власть над людьми при помощи насаждения темноты. И тогда вопрос такой - можно ли желать людям добра и в то же время делать их менее способными к собственному мнению?
Пока правда не установлена - каждый дает свою собственную интерпретацию событий - кое-кто убежден в причастности высших чинов к исчезновению журналиста. Кое-кто считает его погибшим. Кое-кто верит в искренность действий официального Киева. Кто-то подозревает зарубежные правительства и разуверивается в работоспособности украинской власти. Подозрения укрепляют ненависть, вражду и раскол в обществе. Требуют экстренных мероприятий - каждая сторона своих. В результате имеем не общество, а хаотическое сплетение разнородных. Таким общественным организмом невозможно руководить, а кроме того, он приобретает хроническую болезнь – что-то вроде склероза, когда расстраивается согласованность и связь между частями тела и души. Это просто убивает возможность общественного согласия, искореняет саму возможность заключения общественного соглашения.
Что из всего этого следует? Нужно независимое исследование аутентичности пленок Мельниченко-Мороза - путем как технологическим, так, возможно, и путем АНОНИМНЫХ опросов сотен людей, которые часто и в полном объеме слышали голоса людей, которые как будто появились на пленках. Должны, возможно, быть проведены исследования в нескольких различных странах и по различным методикам. Но все должно быть открыто, гласно, честно.
Пока процедура, подбор экспертов и результаты экспертизы будут держаться вне поля зрения общественности, пленки Мельниченко-Мороза будут оставаться больным неразвязнным вопросом для каждого гражданина Украины, который имеет здравый рассудок и хочет счастья этой земле. А здравый рассудок и желание счастья своей земле все-таки не менее сильные двигатели человеческих действий, чем деньги, запутывание и запугивание. Все, кто хочет содействовать быстрому преодолению кризиса доверия к Президенту и силовикам, должен желать устновления правды. Иначе - подозрения уничтожат наименьшие остатки доверия к власти и окончательно сделают невозможным заключение прочного общественного соглашения - и тогда власть будет опираться на голое насилие. И именно это является самой главной опасностью, для ВСЕХ граждан Украины.
Проблема в том, что их, как они сами говорят, фальсификация, привлекает внимание к техническим возможностям подделать манеру разговора живого человека. Фраза, которую мастера компьютерного звукомонтажа вложили в уста Александра Мороза, звучит неуклюже смонтированной для всех, кто когда-либо занимался звуко- или видеомонтажом (особенно легко могут это услышать, например, музыканты, и все причастные к технологиям радио или телевидения).
Сфальсифицированное предложение, комичное в контексте ситуации, было сконструировано из кусочков, вырезанных из реальных изречений господина Мороза. Голос Мороза можно было узнать, но так же легко можно было распознать моменты склеек отрывков диалогов - по несоответствию интонаций в отдельных фрагментах, по сбитому темпу дыхания, по неестественному ритму. Авторы и не скрывали, что преднамеренно сконструировали предложение из обрывков речей и монологов левого политика. Это очевидно.
А теперь поставим вопрос иным способом: были ли слышны склейки, несоответствия интонаций, и разрушенная ритмика в пленке, обнародованной Морозом? В тех отрывках, которые мы могли расслышать (а известно, расслышать можно было не все), не было никакой искусственности. Это был полностью органичный разговор нескольких персонажей. Собственно говоря, западные эксперты, у которых спросили о достоверности пленок Мельниченко-Мороза, не подвергали сомнению органичность разговоров, но отказывались только назвать имена участников диалогов, ссылаясь на плохое качество записи. К сожалению, голоса на пленках могут узнать все, кто часто слушает УТ-1, хотя, конечно, быстрая и окончательная независимая экспертиза должна сказать свое слово.
Если имя "второстепенного", как теперь пытаются его иногда представить, журналиста Гонгадзе и звучало в разговорах людей на пленках, то оно не могло бы быть сконструированно из отдельных звуков, как это делается из букв - Г-О-Н-Г-А-Д-З-Е. Звуки имеют другую природу связывания, чем буквы. Следовательно, имя Гонгадзе действительно употреблялось человеком, голос которого похож на голос Леонида Кучмы. Для лица, имя которого, конечно, должна назвать более ответственная экспертиза, фамилия Гонгадзе что-то значила, если она звучала в тексте фрагментов несколько раз. (Кстати, употребимые участниками разговоров отдельные нецензурные выражения также звучат оригинально и, каждый, кто мог слышать их в Интернете, может подтвердить, что звучат они органично, а не производят впечатления слепленных с помощь монтажа).
Каждое действие направлено к какой-то цели. Если акция депутатов "Трудовой Украины" была нехитрым трюком, который преследовал цель развеселить присутствующих в Верховной Раде и дать короткую эмоциональную разрядку для всех, кто следит за событиями вокруг исчезновения Георгия Гонгадзе и пленок то они, безусловно, достигли своей цели. Но с точки зрения морали шутка выглядит циничной.
С другой стороны, демонстрация фальшивки могла запутать широкую неосведомленную публику, которая никогда не слышала самих преданных огласке пленок, и незнакомую с принципами звукомонтажа. Такие люди, вполне вероятно, могли бы уверовать в чудесные возможности современной техники и денег, для которых ничего не стоит запятнать честные имена высоких чинов. Если ЭТОГО хотели достигнуть депутаты-трудовики, то они поступили нечестно - ведь это является обманом людей. Правду легко доказывать правдой, а ложь вызывает новые всплески подозрения. Если кого-то обвиняют в неправде, то не является ли наилучшим способом ответа быстрое доказание алиби, или извинение - в случае, когда вина частично лежит на совести обвиняемых. Адвокаты, которые защищают неправдой, делают медвежью услугу своим подзащитным, ведь подрывают веру во ВСЕ, что они говорят.
Кроме того, даже если обманутые и не узнают никогда об этом, то является ли справедливым склонение их к мыслям и действиям ЗАПУТЫВАНИЕМ. В переводе это значит нечто иное - власть над людьми при помощи насаждения темноты. И тогда вопрос такой - можно ли желать людям добра и в то же время делать их менее способными к собственному мнению?
Пока правда не установлена - каждый дает свою собственную интерпретацию событий - кое-кто убежден в причастности высших чинов к исчезновению журналиста. Кое-кто считает его погибшим. Кое-кто верит в искренность действий официального Киева. Кто-то подозревает зарубежные правительства и разуверивается в работоспособности украинской власти. Подозрения укрепляют ненависть, вражду и раскол в обществе. Требуют экстренных мероприятий - каждая сторона своих. В результате имеем не общество, а хаотическое сплетение разнородных. Таким общественным организмом невозможно руководить, а кроме того, он приобретает хроническую болезнь – что-то вроде склероза, когда расстраивается согласованность и связь между частями тела и души. Это просто убивает возможность общественного согласия, искореняет саму возможность заключения общественного соглашения.
Что из всего этого следует? Нужно независимое исследование аутентичности пленок Мельниченко-Мороза - путем как технологическим, так, возможно, и путем АНОНИМНЫХ опросов сотен людей, которые часто и в полном объеме слышали голоса людей, которые как будто появились на пленках. Должны, возможно, быть проведены исследования в нескольких различных странах и по различным методикам. Но все должно быть открыто, гласно, честно.
Пока процедура, подбор экспертов и результаты экспертизы будут держаться вне поля зрения общественности, пленки Мельниченко-Мороза будут оставаться больным неразвязнным вопросом для каждого гражданина Украины, который имеет здравый рассудок и хочет счастья этой земле. А здравый рассудок и желание счастья своей земле все-таки не менее сильные двигатели человеческих действий, чем деньги, запутывание и запугивание. Все, кто хочет содействовать быстрому преодолению кризиса доверия к Президенту и силовикам, должен желать устновления правды. Иначе - подозрения уничтожат наименьшие остатки доверия к власти и окончательно сделают невозможным заключение прочного общественного соглашения - и тогда власть будет опираться на голое насилие. И именно это является самой главной опасностью, для ВСЕХ граждан Украины.