"Парламентское большинство" отгораживается от прессы?
Среда, 6 сентября 2000, 16:37
Во времена Ивана Плюща образца 1993 года, Верховная Рада представляла собой что-то среднее между парламентом и проходным двором. Чтобы попасть в кулуары, достаточно было иметь знакомого депутата, который без проблем проводил вас в здание, только представив свое удостоверение. На тот момент статус журналиста ценился, по-видимому, на равных со статусом народного избранника, и видеооператорам дозволялось блуждать в самом сессионном зале. Журналистов не просто уважали, они были востребованы, в первую очередь, национал-демократами, которым так важно было донести свое мнение до народа…
При Александре Морозе (1994-98 г.г.), который перед этим возглавлял знаменитую группу 239, и считался чуть ли не реакционером, ситуация изменилась, стали более тщательно относиться к процессу предоставления пропусков и аккредитаций. На тот момент казалось, что это наступление на права парламентских журналистов. После того, как вице-спикер Александр Ткаченко грубо толкнул оператора "Пислямовы", который снимал очередную парламентскую драку, камерменов в зал заседаний пускать перестали… Но работа оставалась интересной, политиков было значительно больше, чем бизнесменов, а количество их помощников отличалось скромностью, а сами они - интеллигентностью.
Первые "барьеры" в буквальном смысле этого слова появились при Александре Ткаченко (1998-99 г.г). Крыло, где расположена ложа прессы, отгородили двумя деревянными парапетами. Ходила даже информация о намерениях запретить вход прессе на второй этаж в кулуары. Резко изменилась роль аккредитованных в парламенте журналистов - они исподволь стали превращаться в прислугу значительного количества "крутых" депутатов, которые буквально развращали журналистов долларами за публикации с собственными интервью.
Однако, в противоборстве между двумя ветвями власти (отсутствие радио и теле трансляций, специализированных программ) пресса могла находить "мертвые зоны" для работы. "Бархатная революция", в результате которой образовалось "большинство", внесла еще большие коррективы в нашу работу.
Началось все со слуха о двухуровневой аккредитации, в самой ВР образовали управление информации, которому подчинили пресс-службу. Наконец, когда пресса пришла на свой излюбленный балкон, оказалось, что теперь они, как обезьяны отгорожены стеклянной переборкой…
Непонятно, зачем было создавать этот отстойник для прессы? Кому мешала пресса, которая иногда не помещалась на отведенной для нее части балкона, и была вынуждена садиться не на своей части? Вчера моим коллегам так и не удалось докопаться до имени инициатора этой идеи. Руководитель секретариата ВР Коваль заверял остервенелых журналистов, что он к стеклянному забору не имеет никакого отношения… Если не он, то кто?
Неужели демократия для руководителей "большинства" выглядит именно как система запрета и ограничений? Ведь, вспомните, в Великобритании в парламент граждане и туристы ходят как в музей, а единственное место для курения с пепельницами находится около ложи прессы… Чтобы только писали и приходили, курите на здоровье…
А вот в России, которая, конечно, ни коим образом не может считаться образцом демократии, прессу совсем выставили из кулуаров, правда там это объясняют теснотой околосессионных коридоров (они там действительно маленькие). Теперь журналисты наблюдают за течением сессий в больших и просторных комнатах с мониторами. Хотя, в Госдуме нет такого шикарного и просторного балкона, во-вторых, большая комната с комфортными креслами - это не огражденный "отстойник", где и так негде развернуться.
Но, украинские стеклянные перегородки на парламентском балконе - это, в первую очередь, символ. Символ того, как понимают место и роль журналистов новые хозяева парламента, которые привыкли расставлять все по соответствующим полкам…
"Всяк сверчок знай свой шесток?"
При Александре Морозе (1994-98 г.г.), который перед этим возглавлял знаменитую группу 239, и считался чуть ли не реакционером, ситуация изменилась, стали более тщательно относиться к процессу предоставления пропусков и аккредитаций. На тот момент казалось, что это наступление на права парламентских журналистов. После того, как вице-спикер Александр Ткаченко грубо толкнул оператора "Пислямовы", который снимал очередную парламентскую драку, камерменов в зал заседаний пускать перестали… Но работа оставалась интересной, политиков было значительно больше, чем бизнесменов, а количество их помощников отличалось скромностью, а сами они - интеллигентностью.
Первые "барьеры" в буквальном смысле этого слова появились при Александре Ткаченко (1998-99 г.г). Крыло, где расположена ложа прессы, отгородили двумя деревянными парапетами. Ходила даже информация о намерениях запретить вход прессе на второй этаж в кулуары. Резко изменилась роль аккредитованных в парламенте журналистов - они исподволь стали превращаться в прислугу значительного количества "крутых" депутатов, которые буквально развращали журналистов долларами за публикации с собственными интервью.
Однако, в противоборстве между двумя ветвями власти (отсутствие радио и теле трансляций, специализированных программ) пресса могла находить "мертвые зоны" для работы. "Бархатная революция", в результате которой образовалось "большинство", внесла еще большие коррективы в нашу работу.
Началось все со слуха о двухуровневой аккредитации, в самой ВР образовали управление информации, которому подчинили пресс-службу. Наконец, когда пресса пришла на свой излюбленный балкон, оказалось, что теперь они, как обезьяны отгорожены стеклянной переборкой…
Непонятно, зачем было создавать этот отстойник для прессы? Кому мешала пресса, которая иногда не помещалась на отведенной для нее части балкона, и была вынуждена садиться не на своей части? Вчера моим коллегам так и не удалось докопаться до имени инициатора этой идеи. Руководитель секретариата ВР Коваль заверял остервенелых журналистов, что он к стеклянному забору не имеет никакого отношения… Если не он, то кто?
Неужели демократия для руководителей "большинства" выглядит именно как система запрета и ограничений? Ведь, вспомните, в Великобритании в парламент граждане и туристы ходят как в музей, а единственное место для курения с пепельницами находится около ложи прессы… Чтобы только писали и приходили, курите на здоровье…
А вот в России, которая, конечно, ни коим образом не может считаться образцом демократии, прессу совсем выставили из кулуаров, правда там это объясняют теснотой околосессионных коридоров (они там действительно маленькие). Теперь журналисты наблюдают за течением сессий в больших и просторных комнатах с мониторами. Хотя, в Госдуме нет такого шикарного и просторного балкона, во-вторых, большая комната с комфортными креслами - это не огражденный "отстойник", где и так негде развернуться.
Но, украинские стеклянные перегородки на парламентском балконе - это, в первую очередь, символ. Символ того, как понимают место и роль журналистов новые хозяева парламента, которые привыкли расставлять все по соответствующим полкам…
"Всяк сверчок знай свой шесток?"
