Новый 2022-23-24-24-25-й год. Как война накрыла собой прошлое и будущее
"Вчера мы долго говорили о жизни
и вспомнили книгу о войне.
Книга многое бы нам объяснила.
Сегодня пошли в библиотеку.
Одно крыло библиотеки дымилось,
но другое было целым.
Хромая библиотекарша принесла формуляр.
Там было написано,
что мы уже выданы этой книге
и в ней живём".
(Юрий Цаплин, "Сон")
В 2024-м я проставил даты в документах прошлым годом. "Ты живёшь ещё в 2023-м!"
На самом деле я всё ещё живу 2022-м.
Три военных года – как длящийся один. Без разделений на Новые годы.
И всё-таки три военных Новых года – разные.
Новый 2022-й вообще не вспоминается. "Что-то не верю в полномасштабное вторжение…"
Довоенное прошлое теперь тоже одним комом. Оно просматривается и пересматривается через настоящее. История войны, которая началась задолго до войны. Довоенное прошлое не довоенное, а предвоенное.
Перед Новым 2022-м ездили на фабрику ёлочных игрушек в Купянск. Экскурсия от профкома. Много работает россиян. Приехавших временно или осевших. Делают детям игрушки. Показали, как выдувают. Нужно иметь сильные лёгкие. Лёгкие у них сильные.
Фабрику россияне разбомбили в сентябре 2022-го. Она сгорела, остались только стены.
Новый 2023-й был праздничным: во-первых, мы выжили. Желали скорейшей победы и возвращения домой. После Харькова и Херсона казалось, что уже близко – конец войны. Рассчитать силы, дождаться, держимся.
На Новый 2024-й желали того же самого. Поэтому он не был праздничный.
Силы закончились, их нужно было брать откуда-то заново. Не верилось, что второй уже Новый год встречаем в переселенческой квартире. Грустное дежавю.
В парикмахерской под Новый 2024-й услышал:
"Думали, будемо плецкати за перемогу, а ми плецкаємо за життя".
"Плецкати" – полтавское слово. В словарях его нет. Есть "плескати" – "впустую болтать, говорити дурниці", и оно же в другом значении – "аплодировать, рукоплескать".
Я ломал голову, в каком из значений "плецкати" было у парикмахерки, и в итоге решил, что в обоих сразу.
Откуда брать силы? Ни с кем общаться, никого поздравлять не хотелось. С Новым, 2024-м – длящимися 23-м и 22-м.
Кому хотел позвонить и держал в голове – Андрею Кириченко. Раньше с Андреем встречались раз в год или реже. Приятели со студенческих времён, одна компания. Теперь я о нём думаю часто, всё время. Когда "абонент поза зоною досяжності", мне не по себе. Если гудки – отлегает. Когда Андрей берёт трубку – настроенье становится радостным. Я за него волнуюсь. Он стал для меня дорогим человеком. Он в ЗСУ.
Болтали о том о сём. О прилётах по Харькову, разрушенных зданиях. Старых, остававшихся после Второй мировой. О том, что не будет на связи числа до 11-го. О Вазике, нашем приятеле, однокурснике, что в Польше сейчас. О Наде – моей дочери, о Лене – моей жене, о родителях, как они держатся. "Передавай им привет и скажи: всё будет хорошо. Так и передай".
Я люблю эту фразу "всё будет хорошо" и сам часто пользуюсь. Но с начала войны произношу её редко, не вспомню, когда в последний раз говорил.
Надя с девочками в аниме-косплеях – заказывают костюмы на "Алиэкспресс", устраивают вечеринки, гуляют в этих костюмах по городу. Целая культура в их поколении.
"Никто не пристаёт? Не цепляют вас?"
"Нет, подходят, фотографируются. Сегодня девушка подошла, студентка из Харькова. И военный с фронта. Сказал, что своим покажет. Что мы такие нарядные, необычные. А мы его поблагодарили, что защищают нас".
"До свята Різдва Христового ГО "ВПО України" Полтавщини оголошує конкурс дитячого малюнка "Подаруй Різдвяну казку військовим"". Надя нарисовала вертеп. Вместо волхвов – военных. Волхвов пять. Два – с белыми крыльями, трое – без. Два белых пса с ними, не похожие на Патрона. Измученная Мадонна в жёлтом платье и синей накидке. Ребёнок – Иисус – спит.
Что будем желать на Новый 2025-й? Сил, здоровья, терпения. Пережить ещё один военный год.
Мы привыкли к войне, вжились. Война стала вечной. Накрыла собою как прошлое, так и будущее.
Мир уже в будущем, о котором недавно снимали фантастические фильмы.
"Із наступного року в початкових і середніх школах Південної Кореї з’являться роботи-викладачі англійської мови". "Літаючі таксі Lilium схвалили в ЄС". ""Перший пацієнт Neuralink з імплантованим в мозок чипом здатен керувати комп’ютерною мишею силою думки", – заявив Ілон Маск".
Взгляд проскальзывает, схватывая другое: "Повітряні Сили повідомляють про загрозу БпЛА", "Сумська, Полтавська, Харківська області – ракетна небезпека". Наше будущее – "Україні знадобиться 757 років, щоб ліквідувати збитки від мінного забруднення території, – повідомляють аналітики GLOBSEC".
Новый год – праздник будущего, надежд на него, пожеланий. Но будущее и сам праздник живут войной.
Мы уже и забыли о праздничных выходных – что они были когда-то. 25 декабря, 1 января – рабочие дни. Праздник сворачиваем пораньше, чтобы выспаться на работу хоть сколько-то.
Саша Гребенщикова, учительница из Харькова: "Украли у нас радость: новогоднюю веру в чистый лист. Верить в силу добрых пожеланий, сами эти пожелания. А ещё украли у нас первое января – узаконенный день отпускания натянутых вожжей; разрешение быть как есть – вот настоящий подарок. И его тоже украли: не было у нас в этом году первого января. Ну и дней вокруг, понятно".
В этом году праздник аж напрашивается. Всё удвоилось, все новогодние праздники. Раньше был только Новый и Старый Новый год. Теперь и два Николая, два Рождества. Кто отмечает по-старому, кто по-новому, кто и по-старому, и по-новому, дважды.
А тут ещё и билборд – "З Ханукою! 25 грудня – 2 січня".
2023-й заканчивался боями за ёлку – городскую, на главной площади. В Полтаве и многих других городах. "Ні ялинці! Гроші на ЗСУ!"
В этом году никаких боёв. Даже забыли о них. Ёлки стоят. Всеобщий консенсус: война уже слишком долго, чтоб отменять новогодние ёлки и Новый год.
Праздник вернулся и принял войну в себя.
Или иначе: война своей бесконечностью возвратила нам праздник.
Фронтовой Харьков по-новогоднему наряжен, все постят фото: по-праздничному красив. Иллюминированные трамваи, такси ездят по городу, развозят дух Рождества и Нового года.
Тыловая Полтава вообще не украшена, без инстазон, аскетична. Город вне праздника. Едут за праздником, красивыми фото в сияющий Харьков. Боятся: там прилетает, – но едут. Хочется праздничной атмосферы, побыть в ней, почувствовать. Хоть прилетает и страшно.
Возвращаются и рассказывают взахлёб, как там красиво и празднично, как прилетало и бахкало.
Фейерверков, салютов нет. По всей стране запретили во время войны. Вместо них – гепанье ПВО: шахеды над городом. Девочки-колядовщицы почти не пугаются и не вздрагивают. В Святвечер хлопки ПВО звучат почти празднично. Вызывают в памяти что-то далёкое, забытое за три года – новогодний салют.
На Рождество с утра бахнули по энергосистеме так, что рождественский вечер и свечи. Как на детских старинных открытках. Вызывающих чувство доброго, вечного.
Более вечного, чем война, сколько б она ни длилась.
Андрей Краснящих
