Ненависть на экспорт 

Плохие русские и хорошие русские; гибель случайного российского релоканта в Хургаде и рассуждения Алексея Арестовича о расчеловечивании; сетевые перепалки между дегуманизаторами и гуманистами…

Чем дольше длится большая война, тем активнее разгорается внутриукраинская дискуссия о ненависти к врагу. И не нужно быть нострадамусом, чтобы спрогнозировать, куда она приведет в конечном итоге. 

Рано или поздно в наших соцсетях вспыхнет спор о том, следует ли радоваться гибели малолетних российских детей.

Условные гуманисты будут настаивать, что дети не виновны в преступлениях взрослых, и что злорадство из-за смерти любого ребенка – это варварство. А условные дегуманизаторы будут доказывать, что ребенок врага – это будущий враг. Что чем раньше его не станет, тем лучше для сотен тысяч украинских детей. Что в силу генетических, исторических и культурных факторов ни один российский ребенок не может вырасти хорошим человеком. 

Дискуссия о российских детях неизбежна, поскольку она окончательно очертит два альтернативных формата украинской ненависти: политико-идеологический  и этнонациональный. Заодно станет ясно, какой из этих форматов возобладает внутри страны и станет визитной карточкой Украины за рубежом.

Либо мы воюем с Россией как с государством: и тогда ненависть зависит от поступков российских граждан и степени их лояльности к этому фашистскому государству.

Либо же мы воюем с русскими как с этносом: и тогда национальная принадлежность становится абсолютно самодостаточным основанием для ненависти. 

"Каждый русский – враг, потому что он русский", – эта точка зрения озвучивается в Украине все чаще. Более того, часть нашего общества убеждена, что эту точку зрения следует активно транслировать и на Западе. 

В таком подходе мало оригинального: он практиковался во время большинства войн недавнего прошлого, в 1990-х. Каждый армянин/азербайджанец – враг, потому что он армянин или азербайджанец. Каждый хуту/тутси – враг, потому что он хуту или тутси. Каждый серб/хорват/босняк/косовский албанец – враг, потому что он серб, хорват, босняк или косовский албанец.  

Что роднит приведенные примеры? Хотя ксенофобия сопровождала все крупные войны конца ХХ века, экспорт собственных ксенофобских взглядов не удавался ни одной из воюющих сторон. И нет оснований считать, что в XXI веке Украина станет исключением из правил. 

"Не существует хороших русских", – вот искреннее убеждение, которое многие из нас пытаются экспортировать на Запад. Но там оно сталкивается с фундаментальным убеждением современного западного общества: "Не существует плохих народов". С убеждением, которым Европа и США особенно дорожат, поскольку за него была заплачена страшная историческая цена.

Коллективному Западу потребовались две кровопролитные мировые войны, чтобы изжить подход, распространенный в первой половине ХХ века: каждый немец/француз/ англичанин/еврей – враг, потому что он немец, француз, англичанин или еврей.

Представление о плохих этносах стало цивилизационным табу, а Ethnic hatred и Hate speech давно вошли в сферу запретного. И наивно рассчитывать, что ради Украины западная цивилизация откажется от своего главного достижения за последние сто лет. 

Ксенофобия военного времени в Украине часто воспринимается как сокровенное знание о русских – знание, которым необходимо поделиться со всем миром. Кажется, стоит проявить чуть больше настойчивости, и Европе с Америкой откроется свет истины. Но загвоздка в том, что любой участник войн 1990-х тоже ощущал себя обладателем некого сокровенного знания. И это не помогало ему легализовать за рубежом собственную ненависть на национальной почве.

Представьте, что вы живете в стране, которая освободилась от многолетнего колониального ига. При колонизаторах ваши сородичи подвергались угнетению, зато некое национальное меньшинство находилось на привилегированном положении.

Потеряв свои привилегии в ходе деколонизации, многие представители этого меньшинства выехали за границу, создали собственную вооруженную группировку и начали боевые действия против вашего государства. Попытки найти компромисс и заключить мир закончились тем, что самолет вашего президента был вероломно сбит, и глава государства погиб.

В ответ вы начинаете расправляться со всеми представителями враждебного национального меньшинства, которые попадаются под руку. С вашей точки зрения вы абсолютно правы. Вы уничтожаете давних угнетателей вашего народа, коварных предателей и убийц вашего национального лидера. Вы знаете о своих врагах больше, чем кто-либо другой на планете Земля.

Но для остального мира ваши действия – это геноцид тутси в Руанде. И вам никогда не убедить мир в том, что "хороших тутси не существует", и что каждый из них заслуживал смерти. 

Если африканский пример покажется кому-то слишком экзотическим, можно вспомнить более близкий кейс из постсоветской практики. В феврале 2004-го в  Будапеште произошло резонансное преступление. Молодой азербайджанский офицер Рамиль Сафаров, участник программы НАТО "Партнерство во имя мира", убил другого участника этой же программы – молодого армянского офицера Гургена Маргаряна.

Проникнув в комнату армянина ночью, он нанес спящему Маргаряну 16 ударов топором по голове и шее. На следствии Сафаров пытался объяснить, что хороших армян не бывает, и что он казнил врага тем же способом, каким армянские оккупанты в Карабахе убивали азербайджанцев.

Адвокаты Сафарова настаивали, что он является представителем другой культуры, и европейцам не понять его мотивов. Избежать пожизненного приговора это не помогло. Правда, в 2012 году орбановское правительство экстрадировало Сафарова на родину, где его встретили с почестями, немедленно освободили и повысили в звании. 

Но если в Азербайджане Рамиль Сафаров стал героем, то для западного общества он остался преступником, совершившим жестокое убийство на национальной почве. Вспыхнул международный скандал; освобождение Сафарова раскритиковали и в НАТО, и в Европарламенте, и в Госдепартаменте США.

В Будапеште прошли многотысячные оппозиционные акции протеста под лозунгом "Мы просим прощения у армянского народа и всего мира". Попытка поделиться с Западом азербайджанскими представлениями о том, что хороших армян не существует, предсказуемо провалилась: Запад не отступил от собственной веры в отсутствие плохих народов… 

Когда современная Украина экспортирует ненависть к России как к государству, это действительно перспективный информационный продукт. Он хорошо согласуется с фундаментальными западными ценностями и заставляет западного обывателя вспомнить о борьбе с Третьим Рейхом. 

Но когда Украина пытается экспортировать ненависть к русским как к этносу, это априори контрпродуктивно. Фактически мы ставим Европу и США перед дилеммой: либо пожертвовать цивилизационными принципами, которые современный Запад просто не может принести в жертву; либо пожертвовать солидарностью с украинцами.

Таким образом, Украина сама подталкивает западный мир к выбору, заведомо невыгодному для нас. Особенно если в будущем мы надеемся стать органичной частью этого мира. 

Михаил Дубинянский