Есть ли в Украине национальный политический дискурс?

Недавнее послание российского президента Федеральному Собранию дало повод сравнить специфику российского и украинского политического дискурса.

Российский президент потвердил свою ориентацию на власть и достижение – в ущерб причастности. Мощь, честь и могущество остаются основными коррелятами его дискурса о власти.

Украинский президент, наоборот, ориентирован на причастность. Его дискурс о власти при этом становится все менее узнаваемым.

Мотивы политических лидеров

Вопрос о личности президентов имеет для психологов вполне конкретную интерпретацию – какова структура их мотивов?

Будь президент обычным клиентом психолога или психоаналитика, то ответ на него можно было бы найти с помощью проективных методик, подобных ТАТ – Тематического Апперцептивного Теста.

Идея ТАТ заключается в интерпретации историй, которые возникают в сознании у человека после просмотра специально подобранных изображений (например, взбирающегося по канату мужчины или склонившегося над скрипкой ребенка).

Интерпретируя увиденное, человек невольно выдает свою мотивацию – то, что для него является в жизни важным.

В основе ТАТ лежат идеи классиков прикладной психологии Генри Мюррея, Дэвида Макклелланда, Хайнца Хекхаузена и других. В простейшей форме ТАТ мотивация человека имеет три основных измерения – достижение, причастность (аффилиция) и власть.

Упоминение в историях, рассказанных после просмотра изображений, ориентации на успех, на получение результата, следования принципу "сказано – сделано" свидетельствуют о мотивации рассказчика на достижение.

Вменение изображенным фигурам желания знакомиться с новыми людьми и превращать их в хороших знакомых, дружелюбно настроенных по отношению к ним, равно как и возможность уклониться от этого рассматриваются как свидетельство мотивации рассказчика на причастность или аффиляцию.

Люди с сильно выраженным чувством причастности готовы зависеть от окружающих и идти на жертвы ради поддержания хороших отношений.

Наконец, упоминание рассказчиком стремления изображенных фигур к конкуренции с другими и к победе в соревновании с окружающими, контролю над окуржающими, к получению требуемых для осуществления такого контроля ресурсов видится в качестве проявления мотивации рассказчика к власти.

Для мотивированных на власть людей важны престиж, возможность доминировать и гнуть свою линию вопреки возможному сопротивлению остальных.

Результаты медицинских и психологических обследований первых лиц как в Украине, так и в России традиционно не публикуются. В данной ситуации контент-анализ выступлений и написанных политическими фигурами текстов представляет альтернативную возможность изучения иерархии их мотивов.

Маргарет Херман была одним из первых исследователей, использовавших данный источник информации для получения психологического портрета политиков.

На основе контент-анализа текстов выступлений членов Политбюро ЦК КПСС она попыталась объяснить степень гибкости их позиции в отношении политики разрядки. По ее данным, чем ниже потребность во власти, тем гибче занимаемая по этому вопросу позиция.

Разработчики российской психолингвистической программы VAAL сопоставили структуру мотивации Владимира Путина как с мотивами его некоторых предшественников, так и с мотивами его бывшего визави, американского президента Джорджа Буша младшего.

По их данным, доминирующим мотивом у Троцкого была власть, у Сталина – достижение и аффиляция, у Бухарина – достижение. По структуре мотивов Путин оказался ближе к Сталину, чем к Троцкому или Бухарину.

Что касается сравнения российского президента с американским, то Путин имел сильно выраженный на момент сопоставления (2000-2003 годы) мотив аффиляции, пониженный мотив достижения и очень низкий мотив власти.

С помощью специального созданного русско-украинско-английского словаря ключевых слов, которые обычно встречаются в историях ТАТ, был проведен сравнительный анализ всех посланий российских и украинских президентов.

Затем с помощью анализа соответствий, техники многомерного статистического анализа, была получена следующая обобщающая картина.

Доминирующими мотивами Путина (следует поминить, что понятие доминирующего мотива относительно, точнее оно зависит от принятой за базу "среднюю величину") оказались мотив достижения и мотив власти.

Соответствующая его последнему посланию точка (она под несколькими точками "Медведев") равноудалена от этих двух мотивов.

Сравнительная структура мотивов украинских и российских президентов, 1994-2018 годы

Источник: расчеты автора с использованием программ QDA Miner и WordStat

Президент Петр Порошенко обладает явно выраженной ориентацией на причастность. Поиск альянсов и союзов для него безусловно приоритетнее, чем достижение конкретных результатов или победа в соревновании.

Этот вывод вполне согласуется с опорой Порошенко прежде всего на внешние источники легитимности – в хороших отношениях с США и ЕС ему видится залог всего остального. Внутренним же ресурсам и процессам уделяется относительно меньше внимания.

Примечательно, что никто из российских президентов не имел мотива причастности в качестве ключевого. Для российских президентов характерны колебания между ориентацией на власть и ориентацией на достижение, и последнее послание Путина лишь подтверждает данную тенденцию.

Ассоциации с властью в российском и украинском политическом дискурсах

Тексты президентских посланий были проанализорованы и с использованием другого инструмента – словаря дискурса власти.

В данном случае список ключевых слов (на двух языках, русском и украинском) получен эмпирически, посредством анализа ключевых ассоциаций жителей Украины и России со словом "власть".

Социологические опросы на репрезентативных выборках в этих двух странах помогли выявить 30 наиболее часто упоминавшихся ассоциаций, в том числе (перечислены в порядке убывания в Украине) деньги, коррупция, безнаказанность, вседозволенность, богатство, влияние, политика, сила, управление, жадность и так далее.

Если предположить, что президентские послания по определению касаются темы власти, данный словарь ассоциаций применим и для анализа их текстов.

Оба последних послания Путина находятся вблизи таких коррелятов власти, как мощь, честь и могущество. Примечательно, что "ранний" Путин делал иные акценты в своем политическом дискурсе – тексты его посланий находились ближе к центру координатной плоскости смыслов.

Дискурс украинских президентов в прошлом тоже не сильно выбивался из общей канвы. Если, конечно, не считать характерного для Виктора Януковича акцента на вседозволенности и подчинении.

Первые три послания нынешнего украинского президента Порошенко отличали нехарактерный для других акцент на коррупции (в смысле борьбы с ней). Однако данный ацкент со временем существенно ослабел.

Сравнительный дискурс власти российских и украинских президентов, 1994-2018 годы

Источник: расчеты автора с использованием програм QDA Miner и WordStat

Российский актер Алексей Серебряков недавно предложил рассматривать силу, наглость и хамство в качестве основы российской национальной идеи.

Сравнительный контент-анализ президентских посланий позволяет сделать некоторые выводы относительно национальных особенностей политического дискурса.

В России на первый план вышли такие темы, как мощь и могущество (синонимы и одновременно предпосылки силы), честь, а также незаинтересованность в причастности-аффиляции.

Когда причастность не важна, то наглость и хамство не исключаются, ведь мнением окружающих тогда можно пренебречь.

Что до чести, то она всегда относительна – у кого-то ее много, а у кого-то по определению мало. "Вставая с колен" (а именно в этом видит свое кредо Путин) одноременно хочется поставить на колени кого-то другого.

Поэтому противоречия между акцентом на чести и другими доминантами российского дискурса власти нет. Видимо, актер Серебряков не так далек от истины, как хотелось бы многим в России.

Украинский политический дискурс имеет пока менее явно выраженную специфику. Как отмечалось, акцент на теме коррупции постепенно исчез. Последнее послание Порошенко расположено близко к центру диаграммы, то есть в нем обо всем понемногу, а лучше сказать, мало о чем – по существу.

Это, скорее, согласуется с подмеченной выше ориентацией на причастность. Если поиск альянсов становится основным приоритетом, то дискурс становится округлым и лишенным специфики. Угодить ведь потенциально нужно многим.

Так что вопрос, сформируется ли в Украине свой национальный политический дискурс, который бы при этом отличался от превалирующего в России дискурса непричастности и силы, остается по-прежнему открытым.

От российских приоритетов отказались, но со своей, национальной, альтернативой пока не определились. Возможно, ответ на данный вопрос найдет лишь новое поколение украинских политиков.

Антон Олейник, Associate professor, Memorial University of Newfoundland, специально для УП