Как украинская селективная историческая память мешает внешним отношениям Киева

Примирение с недавним противоречивым прошлым – всегда сложный и болезненный процесс. Но мало где еще историческая дискуссия так насыщена подводными камнями и чревата политическими последствиями, как в Украине.

Это обусловлено трудной новейшей историей нации, зажатой в тиски Третьим Рейхом и Советским Союзом – двух тоталитарных империй ХХ века, стремившихся уничтожить национальные традиции, культуру, самосознание народа Украины.

Более того, наследница одной из этих держав – империалистическая и шовинистическая Россия Путина – цинично использует неоднозначные элементы национальной памяти Украины в своей "гибридной войне".

Однако чем дальше продвигается публичная дискуссия истории украинского национального движения последнего столетия, тем больше политической ответственности за обострение этих дебатов лежит на властях и интеллектуалах самой Украины.

Вновь и вновь дает о себе знать центральная проблема официальной исторической политики Киева.

А именно – внешне- и внутриполитические последствия государственных нарративов, презентаций и оценок действий наиболее известной радикально-националистической партии, которая добивалась независимости Украины в годы Второй мировой войны – Организации Украинских Националистов (бандеровское движение).

Многие лидеры и бойцы ОУН(б) отдали свои жизни, здоровье и свободу в трагической борьбе украинцев за независимость. Однако многие из этих националистов также были яростными этно-центристами, откровенными ксенофобами и/или открытыми антисемитами. Осуществляя легитимную цель – приобретение Украиной независимости – они порой прибегали к преступным методам, запрещенным международным правом.

Тем не менее, ОУН(б) сегодня пользуется поддержкой у значимой части украинской элиты и населения. Отношение же к ней других групп украинского населения – евреев, либеральной интеллигенции, или этнических русских и поляков, а также некоторых важных зарубежных партнеров Украины – отрицательное.

Поэтому вопрос, как именно украинцам на фоне таких "осложнений" интерпретировать историю ОУН(б), – требует как высоких академических квалификаций, так и политической осмотрительности.

После победы Евромайдана новое руководство Украины решило доверить Украинский институт национальной памяти (УИНП) – главный государственный орган, ответственный за сохранение исторической памяти, – группе относительно молодых политических активистов со скромными научными достижениями.

Под руководством Владимира Вятровича УИНП распространяет своеобразно "отмытую" версию идеологии и действий ОУН(б) до и во время Второй мировой войны. В многочисленных публикациях, выступлениях в СМИ и прочих инициативах, УИНП изображает лидеров движения – Степана Бандеры, Романа Шухевича, Ярослава Стецько – национальными героями безупречного благородства.

Представители УИНП в той или иной мере избегают, игнорируют или нивелирует такие темы как антисемитизм, полонофобия, идеологическая близость к фашизму, коллаборационизм или случаи участия в Холокосте ОУН(б), а также её культ тоталитарного строя и методов.

Без всякого сомнения, кровавое нападение России на Украину в 2014 году стало одной из основных причин, если не главным импульсом заметного усиления агиографического восприятия многими украинцами ранее павших в войне с Москвой ультранационалистических борцов за независимость Украины.

Растущая глорификация ОУН(б) – среди других страшилок ("НАТО", "Правый сектор", "Гейропа" и т.д.) – играет значительную роль для внутрироссийской легитимации путинской агрессии против Украины.

Киевская пробандеровская политика памяти предоставляет множество удобных поводов для демонизации сегодняшнего украинского руководства российскими СМИ и мобилизации как многих россиян, так и некоторых русскоязычных граждан Украины для противостояния официальному Киеву.

Является ли усиленная героизация Бандеры и его сподвижников в Украине последствием российской психологической спецоперации или нет, не имеет значения: скорее всего, в Кремле искренне рады сегодняшней политики памяти официального Киева.

На Западе этот актуально-политический контекст растущей героизации ОУН в сегодняшней Украине часто недооценивается.

Более того: чем больше официальная украинская историография отклоняется от принятых на Западе практик самокритичного преодоления прошлого, тем легче для путинского режима и его СМИ сеять сомнения среди международных друзей Киева.

Тем не менее, за событиями войны упускается один очень важный момент: такой подход к интерпретации своей истории, прежде всего, подрывает важные для Киева отношения с западными партнерами Украины.

Официальная киевская политика глорификации радикального националистического движения с неоднозначной историей находится в противоречии с ключевыми идеями, общепринятыми принципами и конечными целями, лежащими в основе проекта евроинтеграции, что нашло свое выражение в известной резолюции Европейского парламента от 2010 года.

Вопреки некоторым представлениям, начавшееся в 1950-х объединение Европы не было анти-московским проектом Запада, как создание НАТО в 1949 году. Это был ответ на радикальные европейские национализмы, ставшие причиной двух мировых войн.

Весомость антинационалистического фактора в процессе европейского единения сегодня наглядно иллюстрирует ярый "евроскептицизм" националистических партий внутри ЕС, их стремление распустить Евросоюз.

На этом фоне демонстративная легитимация сотнями публичными деятелями Украины ультранационалистической ОУН(б) для ЕС является проблематичной. Эта апологетика противоречит одному из центральных мотивов послевоенной европейской идеи.

И государственная героизация исторического украинского национализма продолжает как раз ту тенденцию, которую Европа с 1945 года старается преодолеть своей интеграцией.

Тесно связанная с ее крайним национализмом другая острая проблема истории и идеологии ОУН – антисемитизм, который оказался достаточно сильным, чтобы мотивировать ряд членов и подразделений ОУН к участию в Холокосте. УИНП и другие "патриотические" украинские публицисты стараются приуменьшить эти печальные эпизоды или же "сбалансировать" их многочисленными случаями, когда украинцы спасали евреев во время войны.

Поддерживаемый государством апологетический подход к истории украинского ультранационализма оставляет мало места для адекватного признания, освещения и осуждения множества военных преступлений, совершенных членами ОУН(б).

Он не допускает открытой общественной дискуссии о моральной и политической ответственности ее лидеров и идеологов.

Вводящие в заблуждение заявления и публикации представителей УИНП и других аналогично настроенных писателей находятся в противоречии с результатами последних научных исследований, опубликованных в признанных академических журналах и рецензируемых монографиях.

В свете важной роли Холокоста для западного публичного дискурса, такое развитие событий сейчас имеет и будет далее иметь всё больший подрывной эффект для внешних отношений Украины, ее международного имиджа и ее культурной дипломатии, не говоря о двусторонних отношениях Киева с Тель-Авивом.

Замалчивание, оправдание или преуменьшение украинским государством и истеблишментом антисемитских и других преступлений части ОУН(б) будет становиться все более неприемлемым для многих внешних партнеров Украины.

Позитивный образ ОУН(б), пропагандируемый официальным Киевом, не находит и не будет находить отклика в международной исторической науке. Ввиду все большего количества критических научных исследований, опубликованных во влиятельных академических изданиях Европы и Северной Америки, государственно продвигаемый имидж ОУН(б) также будет оставаться непризнанным среди – по крайней мере неукраинских – политиков, дипломатов, деятелей культуры и журналистов.

Более того, на международных академических конференциях и в дисциплинарных журналах западных стран уже обсуждается не только ОУН(б), а также ее сегодняшнее растущее восхваление в Украине. Часто, в ответ на эти упреки, украинскими публицистами произносится завуалированная клевета о том, что такая критика является то ли сама по себе советско-российской пропагандой, то ли ее результатом.

Эти серьёзные обвинения способствуют дальнейшему – и без того уже глубокому – отчуждению между дискутантами этой темы.

Наиболее ощутимой политической проблемой для украинских внешних отношений являются разные политические, дипломатические и психологические последствия ее неприемлемости для Польши и Германии. Эти два важных для Украины члена ЕС и НАТО имеют – по разным причинам – особенно большие ставки в интерпретации новейшей военной истории Европы.

Как официальная Варшава, так и многие простые поляки будут всё больше негодовать по поводу растущей героизации лидеров и идеологов ОУН(б), которые несут ту или иную посредственную или непосредственную долю ответственности за массовые преступления против поляков.

По несколько другим причинам, для Германии восхваление ОУН(б) и особенно коллаборационистов среди ее лидеров также проблематично. Это, например, касается одного из самых почитаемых в Украине руководителей ОУН(б) – Романа Шухевича, который некогда был офицером Вермахта, а потом служил в одном из печально известных батальонов вспомогательной полиции нацистской Германии в Беларуси. Вопрос об оценке Шухевича усугубляется тем, что белорусский период биографии Шухевича пока относительно мало исследованы.

Послемайданная внешняя политика Киева на этом фоне выглядит парадоксальной.

С одной стороны, очевидно, что Польша и Германия становятся все более значительными западными партнерами Украины. Но с другой стороны, правительственная политика памяти Украины педалирует как раз те темы, которые для этих партнеров особенно проблематичны.

Берлин играл важную роль во введении и продлении санкций ЕС против России. Германия также стала одним из основных финансовых доноров Киева. Она может в будущем стать важным торговым партнером Украины и инвестором в ее экономику.

Хотя Польша менее влиятельна, чем Германия, – она, наверное, еще более важный партнёр Киева. Уровень понимания Украины и заинтересованности в ней Польши значительно выше, чем в любой другой стране ЕС.

Имея четкое понимание российской угрозы для Украины, Варшава является наиболее настойчивым и последовательным адвокатом Киева внутри ЕС и НАТО. И относительная значимость Польши как регионального союзника Киева будет только расти.

Не исключено, что известная концепция Междуморья – идея тесного сотрудничества или альянса восточноевропейских стран между Балтийским, Черным и Адриатическим морями – будет играть все большую роль для безопасности Украины в следующие годы. И позиция Варшавы для возможного воплощения такого плана будет играть решающую роль.

Однако, упорно растущая глорификация Киевом бандеровского движения чревата ослаблением поддержки Украины среди поляков.

Последствия отказа большой части украинских историков и публицистов полностью и добросовестно исследовать, признать и освещать темные страницы недавнего прошлого Украины все чаще дают о себе знать в нескольких измерениях.

За последний год в этой связи произошел целый ряд международных скандалов. Видимо, они и дальше будут вспыхивать.

УИНП и аналогично настроенные государственные и негосударственные институты своей деятельностью помогают российской пропаганде и отталкивают наиболее важных партнеров и союзников Украины в то время, когда она наиболее в них нуждается.

По этим и другим причинам Украине следует принять более научный и менее эскапистский подход к наиболее трудным эпизодам своей национальной истории.

Так, как это, рано или поздно, сделало и большинство стран Запада.

Андреас Умланд, Dr. phil., FU Berlin, Ph. D., Cambridge, старший научный сотрудник Института евро-атлантического сотрудничества в Киеве и главный редактор книжной серии "Soviet and Post-Soviet Politics and Society" ("Советские и постсоветские политика и общество") издательства "Ибидем" в Штутгарте, специально для УП