Крымские тезисы

Відтік російськомовної молоді з Криму просто неминучий. У найближчі 10-15 років ми станемо свідками істотної зміни етнічного складу населення півострова.

Если бы России действительно нужен был Крым, она вела бы переговоры и торговалась с Украиной, а не организовывала бы военную интервенцию. И переговоры эти могли бы быть результативными – миллиардов за триста, думаю, его вполне можно было купить и закрыть вопрос навсегда.

Однако очень хотелось унизить Украину. А такое унижение, безусловно, стоит дороже, чем 300 миллиардов. При этом, ни за какие деньги нельзя будет застраховаться от реванша.

Собственно, идея справедливости строится на том, что если тебе что-то надо, то его можно купить или украсть. Так вот украсть – не только намного дороже, но никто не обеспечит гарантий собственности.

Возвращать Крым и наказывать Россию придется, если Украина хочет быть полноправным членом мирового сообщества. С аннексией Крыма нельзя примириться, в частности, потому, что это преступление.

И тот факт, что Украина – главный пострадавший от этого преступления – возлагает на нее особую ответственность за восстановление справедливости.

Если Украина простит аннексию Крыма, она сама станет соучастником этого преступления, и ее слабость будет в этом случае не смягчающим, а, скорее, отягчающим вину обстоятельством.

Кроме ответственности за восстановление справедливости в вопросе об аннексии Крыма, Украина несет полную ответственность за судьбу крымско-татарского народа.

Эта фактическая ответственность была бы меньше, если бы мы могли рассчитывать на вменяемость российских властей и русскоязычного населения полуострова в этом вопросе. Но, к сожалению, рассчитывать на это не приходится.

Русское население Крыма по большей части является потомками тех, кто украл у крымско-татарского народа их землю и их мир. И именно этого русские никогда не простят татарам.

Иначе пришлось бы усомниться в собственной богоизбранности.

Поэтому вне зависимости от деклараций, русские власти и русскоязычное население Крыма сделают все, чтобы окончательно очистить крымскую землю от татар.

Собственно, и антиукраинские настроения в Крыму базировались, в первую очередь, на том, что самим своим существованием в качестве власти и государства Украина ставила под сомнение "абсолютную правоту" России в их отношениях с крымско-татарским народом, и тем самым гарантировала последнему право на существование на своей земле.

Сегодня крымские татары, как никогда, нуждаются в целенаправленной поддержке со стороны Украинского государства.

Обеспечение такой поддержки является еще одним долгом Украины, как перед крымско-татарским народом, так и перед всем человечеством.

Каким образом и когда Крым вернется в Украину, предсказать сегодня практически невозможно. Однако не стоит забывать, что, например, возвращение Судетской области в Чехословакию в 1940 году выглядело несравненно более невероятным событием. Так же как и объединение Германии в 1980 – вообще из жанра фантастики.

Крым имел бы шанс на будущее в составе России лишь в одном случае – если его превратить в российское Монте-Карло или Майями. Место, где бурлит жизнь, место, через которое осуществляется связь с миром, наполненное деньгами, бизнесами, торговыми и культурными связями.

Однако пока Крым будет оставаться в составе Российской Федерации, это не представляется возможным.

Вместо того, чтобы быть окном в мир, Крым превращается в захудалое, даже по российским меркам, захолустье. Не только полностью закрытое от мира, но и с самой Россией связанное лишь тонкой ниткой Керченской переправы.

А тут еще Украина свет отключает.

Заливать Крым деньгами, как Чечню, тоже никто не спешит.

В этих условиях отток русскоязычной молодежи из Крыма просто неизбежен. Он будет тем более болезненным, что в этой среде последние десятилетия явно не наблюдалось демографического бума.

Чего не скажешь о татарах. У них и семьи побольше, и любви к родной земле не занимать. Так что, в ближайшие 10-15 лет мы будем свидетелями существенного изменения этнического состава населения полуострова.

Костянтин Малєєв, філософ, соціолог, Інститут філософії НАН України, для УП