В чем разница между Саакашвили и украинскими политиками

Я не люблю Михаила Саакашвили, как и любого другого политика.

Склонность к истерикам (впрочем, контролируемым) переизбыток пиара и показухи в каждом его шаге и движении, (кроме тех, которые он не может контролировать, вроде почесывания носа, вырезаемого из всех эфиров) – все это, безусловно, раздражает.

Миша не закончил реформы в собственной стране, из которой был изгнан не агентами ФСБ, как он любит говорить, а собственным народом.

Я был в те дни в Тбилиси.

Скандал с насилием в Глданской тюрьме вывел на улицы даже тех, кто до последнего момента был если не преданным "мишистом" (так там называют сторонников его партии "Национальное движение") то, по крайней мере, умеренным лоялистом Саакашвили.

Надо отдать должное как "мишистам" так и "мечтателям" (трещащая по швам коалиция пришедшая на смену партии Саакашвили), – во внешней политике Грузии немногое изменилось с тех пор.

НАТО и ЕС остаются в приоритете. Несмотря на определенную прохладность Североатлантического альянса, Грузия собственными силами продолжает демонстрировать требуемые альянсом реформы, необходимые для вступления в Альянс.

Она продвинулась в этом куда дальше, чем шумная и скандальная команда украинских "реформаторов".

В свою очередь, украинская интеллектуальная элита, в эпоху Миши активно муссировавшая месседж "почему у Грузии получилось", смущенно перестала говорить об этой стране после окончания эпохи правления Саакашвили.

Совпадение? Это не так уж важно. Вернемся к нашему герою.

После первого пакета реформ, широко известных и, безусловно, блестящих – реформы полиции, юстиции, системы здравоохранения (последняя, впрочем, не была доведена до конца) – Грузия получила славу успешной "страны, у которой получилось". Мишу же все просто воспринимали как гения.

Однако у бурного роста предпринимательства была и другая сторона – множество открытых, но не действующих фирм, закрыть которые оказалось сложнее, чем открыть.

Мишина мечта прослыть великим главнокомандующим, начавшаяся с победы над одним из сванских криминальных кланов в районе поселка Бечо, стала его первой боевой победой.

Ликвидация властной монополии Аслана Абашидзе, правившего автономной республикой Аджария без оглядки на Тбилиси, закрепила успех полководца Миши. А вот пятидневная война 2008 года стала его первым, но самым крупным, фиаско.

Даже это поражение Миша, отчасти, превратил в победу, когда смог привлечь в Грузию огромные западные инвестиции, которые до сих пор не снились сорокамиллионной Украине, воюющей уже далеко не пятидневную войну.

Миша – этот пиарщик от Бога – попытался превратить поражение в победу не только на западных форумах, но и на родине. Он заполонил все эфиры, к тому моменту уже полностью подконтрольных ему телекомпаний, собственными интервью о доблести грузинских вооруженных сил и их главнокомандующего (самого себя).

Грузины, возможно, не самые блестящие в мире солдаты, но в доблести у них нет недостатка.

Большинство из их мужчин имеет если не военно-боевой, то, по крайней мере, криминально-боевой опыт. В тоже время бахвальство президента (сцена бегства последнего от звука вражеских самолетов стала притчей во языцах) вызывало сначала кислую ухмылку а потом и открытую ненависть.

Потом, уже перед самым концом Миши– история в ущелье Лапанкури, когда президент решил изобразить борьбу с российскими диверсантами там, где ее не было в помине.

В государстве, уже признавшем своего главного врага, у силовиков всегда есть огромный соблазн обвинять в любом теракте спецслужбы противника и начать охоту на ведьм.

Панкиси – сложное место. Граница с Чечней, множество инфильтрованных агентов ФСБ, целые семьи людей, сыновья которых или живут в кадыровской Чечне или воюют за ИГИЛ в Сирии.

Сам бог (или дьявол) велел Мише объявить там показательную антитеррористическую операцию, которая стала бы блицкригом, обеспечив партии националов победу на выборах. 

Нужна была победа, военная, и срочно.

В этом Миша позаимствовал тактику Путина. Случилось обратное – эпизод на границе настроил против Миши этнических северных кавказцев.

Да, Миша продемонстрировал тактику Путина, но здесь же он и показал себя другим. 
Через два месяца после расстрела группы северокавказцев, представленный в правительственных СМИ расстрелом террористов из ФСБ, грянул самый страшный из возможных скандалов – Глдани.

Унижение мужчин заключенных. Украинцу сложно понять, как это страшно для политика ТАМ.

Национальный герой Грузии – не царь, не полководец, не мифический Амиран, этот кавказский аналог Прометея, не чудотворец и не политик.

Любимый персонаж грузинского этноса – "абраги", или в русской транскрипции "абрек",т.е. беглец от закона, сражающийся за справедливость.

Спросите любого грузина от мала до велика, кто ваш любимый персонаж эпоса или истории и вам назовут Дату Туташхия – литературного героя, боровшегося с властями за все хорошее против всего плохого. Идеалиста Робин Гуда, и, конечно же, беглеца от закона.

К тому моменту Миша, успешно закончивший "деолигархизацию" крупных капиталистов и исчерпавший западные фонды, выделенные на послевоенную реабилитацию страны, начал заниматься раскулачиванием более мелкого масштаба.

В результате этого в тюрьму попали не только крупные схемщики, но и мелкие жулики, а затем и те, кто не захотел делиться своими капиталами с правительством реформаторов.

Здесь надо отдать должное Мише – "отжатые" деньги он инвестировал в социальные проекты. Впрочем, этот бог пиара делал это исключительно от собственного имени, а так как на роль Даты Туташхия в силу несовершенства своего военного образа, не подходил, число оппозиционеров правительству Саакашвили возросло в разы.

И вот, за пару дней до выборов вспыхивает тюремный скандал и грузины от мала до велика выходят на улицы Тбилиси.

Студенты, юноши и девушки, вышли потому, что у каждого из них был кто-то за решеткой. Брат, племянник, дядя, партнер по бизнесу, осужденный или по крупному или за мелочь– родственник каждого из них потенциально мог стать жертвой унизительного для мужчины насилия в Глданской тюрьме.

Так закончилась эпоха Миши Саакашвили в Грузии – эпоха великолепного начала и бесславного конца.

Но так же закончилась в Грузии эпоха одного из немногих на постсоветском пространстве правителей, сошедших с трона демократическим путем.

Здесь и есть единственное и главное отличие, что заставит меня проголосовать за Мишу, если он решит баллотироваться в Украине на любой из государственных постов.

В отличие от почти всех, (кроме бесхребетного Ющенко), украинских президентов, он ушел сам.

Не применяя силу, не разгоняя студентов, не пытаясь остаться любой ценой.

И здесь я вижу в Мише то, чего не вижу в отечественных политиканах – уважение к волеизъявлению собственного народа и умение тихо уходить, становясь нежеланным.