Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол

Что отделяет нас от тех дней, трагических и прекрасных, исполненных отчаяния и надежды, когда на Майдане решалась судьба страны и, казалось, территория свободы расширилась далеко за его пределы?

Но прошло совсем немного времени, и острое ощущение грядущих перемен сменилось переживанием катастрофы, в которую вовлечены и те, кто остался верен идеалам Майдана, и те, кто не разделяет их.

Наступил момент личной и коллективной ответственности за собственную судьбу и судьбу всей страны: иначе просто не выжить.

И дело не только в необъявленной войне России с Украиной: Майдан обнаружил и духовные ресурсы наших сограждан, и трудно разрешаемые проблемы – социальные, политические, гуманитарные.

Возможность перерастания необъявленной войны во вселенский хаос и разрушение побуждает к попытке осмыслить уроки Майдана раньше, чем возникнет необходимая для этого временная дистанция, да и возникнет ли?

Итак, что же должно было заставить людей перебороть инстинкт самосохранения, освободиться от вязких пут социальной апатии, от неверия в возможность изменить что-либо к лучшему?

Очень часто на подобные вопросы люди на майдане отвечали: "Так больше жить нельзя!".

Иными словами, это означает утрату смыслов, экзистенциальный кризис, когда теряется самое ощущение ценности жизни и возникает потребность в глобальных переменах.

Конечно, у каждого человека, пришедшего на Майдан, была личная мотивация, но было и нечто общее, что побуждало людей к действию: социальная нестабильность; отсутствие какой-либо перспективы в будущем; правовая незащищенность; ограничение личной свободы; тотальное одиночество, вызванное циничным безразличием власти к потребностям сограждан и всеобщей разобщенностью; девальвация нравственных ценностей.

Социально-экономическая ситуация, предшествующая событиям на Майдане, во многом схожа с той, что описывает Горький в самый разгар событий 1918 года: "Всюду, внутри и вне человека, опустошение, расшатанность и следы какого-то длительного мамаева побоища… Революция низвергла монархию, так! Но, может быть, революция только вогнала кожную болезнь внутрь организма".

Однако есть и существенные различия между этими двумя событиями, разделенными во времени почти целым столетием.

Революцию в России подготовили и возглавили политические партии – события на Майдане были инициированы гражданами Украины, проявившими такую способность к самоорганизации, которая заставила партийных лидеров присоединиться к ним и, как минимум, соответствовать их ожиданиям.

И самое главное: Майдан объединил людей разных национальностей, религиозных верований, разных сословий, разного возраста.

Идея единения, как главная смыслообразующая, определила ту особую атмосферу братства, душевного родства, взаимопомощи, которая бывает лишь "во дни торжеств и бед народных".

Майдан вернул многим из тех, кто был, и кто не был его участником, смысл таких обесцененных в нашем обществе понятий, как достоинство, совесть, честь, самоотверженность, альтруизм.

Но вот вопрос: достаточно ли этих уроков Майдана, чтобы в новой трагической ситуации объединить страну, раздираемую сепаратистами и теми, кто их вдохновляет? Неужели и наша революция "только вогнала кожную болезнь внутрь организма"?

Вердикт Горького относительно способов, предназначенных изменить ситуацию в России, был резким и недвусмысленным: "Идеи не побеждают приемами физического насилия. Этот народ должен много потрудиться для того, чтобы приобрести сознание своей личности, своего человеческого достоинства. Этот народ должен быть прокален и очищен от рабства, вскормленного в нем, медленным огнем культуры".

"Несвоевременные мысли" Горького оказались очень своевременными: чтобы убедиться в этом, достаточно перечесть Декларацию Инициативной группы "Первого декабря", подписанную моральными авторитетами Украины.

В частности, следующие строки: "Возрождения требуют все слои украинского общества. Мы убеждены, что все язвы нашего общества есть лишь проекция главной проблемы – замутнения нашего духа.

Будущее Украины требует вознесения приоритета гуманитарно-духовных ценностей над близорукой экономической выгодой и политической целесообразностью".

В стране, где идеи десятилетиями внедрялись в сознание людей приемами физического и психологического насилия, этот процесс возрождения духовности не может быть быстрым и безболезненным.

Ускорить его может, в первую очередь, социальная интеграция, единение людей, которое так остро ощущали люди на Майдане. Но как сохранить его?

Сейчас политики, журналисты, наконец, даже дети повторяют вслед за взрослыми: "Нам надо слушать и слышать друг друга", однако пока что это плохо получается: "настоящее единство не создается за счет механического совмещения во времени и пространстве".

Очевидно, надо понять и договориться, с какой целью, на каких принципах, каким способом можно объединить людей с разным менталитетом и разным историческим прошлым.

Мы сколько угодно можем сетовать на то, что нетерпимость в отношении к инакомыслящим досталась нам в наследство от тоталитарного прошлого, но у нас просто нет будущего, если в настоящем мы будем прибегать к грубой силе, к унижению человеческого достоинства, чтобы доказать свою правоту, и если такие действия окажутся безнаказанными.

Нет сомнения в том, что если в парламенте будут драться, то на улице будут стрелять, в том числе и в тех, кто защищен мандатом неприкосновенности.

Духовное здоровье общества ярче всего проявляет себя в отношениях между людьми. Человеческие отношения дают уникальную, а иногда и единственную возможность сохранить смысл, какими бы ни были внешние обстоятельства.

Даже в тоталитарном государстве, где в общественных отношениях преобладает насилие и жесткость, нередки проявление милосердия, альтруизма в отношениях личных.

И все же в этой системе ценностей человека оценивают не по его личным качествам, а по степени приверженности к государственной идеологии.

Тоталитарное государство может разрушиться, но эти критерии оценки личности продолжают существовать.

Ничем нельзя оправдать снисходительно-презрительное отношение к людям старшего поколения, не вполне разделяющим образ мыслей наших современников: понадобится еще немало времени и в настоящем, и в будущем, чтобы все мы избавились от "родимых пятен" тоталитаризма.

А ведь эти "Сар’яни в хустках, Ван-Гоги в спідницях, Кричевські з порепаними ногами", как описывает их Драч, вынесли на своих плечах все тяготы колхозной жизни, сталинских пятилеток, военных и послевоенных будней.

И разве их надежды, любовь, несбывшиеся мечты, радость земного бытия, их мудрость и даже их заблуждения бессмысленны!?

Пожилых людей можно было нередко встретить на Майдане. Не все из них сражались за свободу и право достойно жить, но многие помогали, чем могли, тем, кто взял на себя эту ответственность.

К сожалению, в нашем обществе появились и другие критерии оценки личности, не менее оскорбительные для человеческого достоинства.

Потребительское отношение к людям, культ силы, власть, богатство – вот что теперь определяет общественную мораль.

Подверглось деформации даже то, что казалось наиболее устойчивым в нашей жизни, – семейные ценности. И больше всего страдают от этого дети.

Предоставленные улице, если родители озабочены выживанием, или отданные на попечительство няням, гувернанткам, репетиторам родителями, занятыми своей карьерой, они одинаково лишены внимания и родительского тепла – еще одно поколение одиноких, недолюбленных близкими и государством людей.

Что ждет их в будущем? Смогут ли они построить отношения с другими людьми на основе любви, доброты и милосердия?

Ведь строительство гражданского общества не возможно без взаимодействия, без той нравственной почвы, которая бы объединяла людей, таких разных, особенных.

Невозможно преодолеть хаос, в котором мы живем сейчас, не соблюдая правил, законов, не умея понимать и принимать других людей, вести с ними диалог.

Духовная культура – это, прежде всего, система человеческих отношений и отношений человека с окружающим миром. Человечество переживает глубокий кризис, и, не понимая его природы, невозможно решить вопрос о цивилизационном выборе.

Двадцатый век, едва ли не самый жестокий, кровавый, потряс, казалось бы, незыблемые основы человеческого бытия, изменил не только систему нравственных ценностей, но и мироощущение людей.

Бесконечные социальные потрясения, жесточайшие войны, гибель миллионов людей поколебали представления оставшихся в живых о добре и справедливости, о ценности человеческой жизни.

Ощущение прочности мироздания сменилось осознанием его хрупкости, зыбкости, неустойчивости.

Сегодня перед человечеством возникают все новые и новые вызовы: истощение природных ресурсов, неконтролируемое изменение климата, рост народонаселения, ускоряющийся все более и более ритм жизни, угроза новой мировой войны, способной превратить нашу планету в прах.

Потому стоит чаще вспоминать эпиграф Джона Донна к роману Хемингуэя "По ком звонит колокол": "Нет человека, который был бы, как остров, сам по себе; каждый человек – горсть земли, суходола; и если море смоет хотя бы осколок материка, уменьшится Европа.

И то же самое будет, если смоет мыс или жилище друга твоего, или твое собственное; смерть каждого человека уменьшает и меня, потому что я единый со всем человечеством; потому-то никогда не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе".

Так что защищай от врагов свой дом, свою семью, свою страну: ты в ответе за все, что происходит на Земле, – это твой цивилизационный выбор.

Белла Биндер, для УП