Потерпевший, о котором забыли

За кого следовало поднять тост в День Юриста

Много разговоров о несовершенстве нашего уголовного правосудия. В первую очередь – о несправедливом осуждении, обвинительном уклоне. Словосочетание "жертва правосудия" немедленно связывается в нашем сознании с теми, кого несправедливо осудили, чьи права на защиту нарушили, теми, кто не мог воспользоваться преимуществами справедливого суда.

Так повелось испокон: "от тюрьмы и от сумы не зарекайся". "От тюрьмы" – значит, от обвинительного приговора по-современному.

В СМИ выступают адвокаты, защитники подсудимых, они рассказывают о том, как подсудимых пытают и унижают, как выбивают признательные показания.

Однако в уголовном процессе есть еще одна фигура, о которой редко говорят, и о проблемах и бедах которой редко вспоминают.

Это – потерпевший.

Их судьбы не менее трагичны, чем незаконно осужденных. И мне, как адвокату, нередко приходилось выслушивать их истории, рассказываемые со слезами на глазах.

История первая – о конфликте молодого человека с ровесником-цыганом. В разгар словесной перепалки цыган выхватил нож и неожиданным ударом рассек щеку потерпевшего. Парень рассказывал, что в тот момент пережил шок, ему казалось, что его лицо разрезали на две половины, как яблоко. Отец парня, шахтер, истратил все сбережения на поездки в Одессу и покупку дорогостоящего препарата для заживления раны. Это давняя история времен застоя и СССР. Легально приобрести этот препарат тогда было невозможно, его контрабандой завозили моряки в Одессу и там перепродавали.

Сначала цыгана арестовали и содержали под стражей. Первое заключение судебных медиков – "тяжкие телесные повреждения по признаку неустранимого обезображения лица".

Однако импортный препарат оказался эффективным. Когда потерпевший разговаривал со мной, шрам был практически не виден. С учетом этого нового обстоятельства судебные медики пересмотрели свой вывод: с "тяжких телесных" на "легкие телесные". Дело закрыли, цыгана выпустили, а потерпевшему "разъяснили право обратиться в суд с заявлением в порядке частного обвинения".

Оба парня жили в районе Смычки, район Кривого Рога, часто встречались. При каждой встрече цыган не упускал возможности отпустить в адрес потерпевшего одну из шуточек.

История вторая – ДТП. Пожалуй, самое большее число проблем у потерпевших от ДТП. И это легко объяснить. Преступления неумышленные. Уголовный закон в отношении неумышленных преступлений менее суров. Подозреваемый зачастую – человек обеспеченный. Решение по делу зависит от технических деталей происшествия – а они, эти детали, могут подгоняться под нужный результат.

В итоге вот такая типичная ситуация. Водитель сбивает женщину, идущую вечером по обочине улицы Окружной. Проносит ее на капоте несколько десятков метров и останавливается. Удивительно, но женщина практически не получила серьезных травм. Как говорится, в сорочке родилась. Но моральный вред, переживания после такого полета она посчитала более чем значительными.

Следователь дело закрыл. Оставалась возможность гражданского иска.

Гражданский кодекс в подобных случаях по умолчанию признает вину причинителя вреда – вред причинен источником повышенно опасности. И наличие отказного постановления следователя – не преграда. Дело тянулось в суде месяцами. При этом ответчик, причинитель вреда, не скрывал в частных беседах, что все свободные средства он уже отдал – следователю. А для потерпевшего у него ничего не осталось. "Почему я должен платить дважды?" – как сегодня, помню его слова.

Женщина умерла, не дождавшись окончания дела, которое никто, кроме нее и автора, представлявшего в суде ее интересы, не пытался рассмотреть своевременно.

Еще одна история из того же бесконечного списка. Водитель микроавтобуса сдает назад во дворе многоэтажки и переезжает пожилую женщину. Переломаны две ноги. До конца своих лет потерпевшая не сможет самостоятельно передвигаться.

Мы заявляем гражданский иск в уголовном деле. Узнаем, что у обвиняемого имеется однокомнатная приватизированная квартира. Сообщаем об этом следователю и просим наложить на нее арест. Арест накладывается, но за несколько дней до этого обвиняемый продает квартиру. Позже мы узнаем, что он продал ее по требованию самого следователя. Не трудно догадаться, куда пошли деньги от продажи.

Аргументы следователя были более чем убедительными: "У тебя эту квартиру все равно заберут. Суд по-любому присудит ей возмещение, денег у тебя нет. Продадут квартиру".

А раз все равно терять квартиру, так с пользой.

А вот – дело, которое еще не окончено. У пожилой женщины из сумки на рынке крадут кошелек. В кошельке, помимо денег, банковская карточка, и там же на визитной карточке записан код.

Женщина обнаруживает пропажу через полчаса. К делу подключается сын. Сын звонит в банк, чтобы заблокировать карточку. И тут же узнает, что за истекшие полчаса с карточки в двух банкоматах снято около 14 тысяч гривен. Работники службы безопасности банка дают ему файлы видео, на котором видны лица, снимавшие деньги, и автомобиль, на котором они приехали.

По заявлению потерпевшей открывается уголовное производство, которое... ограничивается допросом самой потерпевшей.

Сын женщины с помощью знакомых находит этот автомобиль – марка, цвет и особенности колес – на котором по видео банка приехали люди, обнулившие карточный счет. Сообщает его номер следователю. Владелец автомобиля оказывается ранее судимым за корыстное преступление. Более того, независимо на него выходит следователь другого райотдела, и тоже по делу о снятии средств со счета.

Однако, никто этого, формально безработного, человека – не задерживает, не делает у него в доме обыск, не проводит в его отношении негласных мероприятий, чтобы выявить род занятий и круг знакомств.

Все доказательства, которые "добыты следствием", на деле добыты стороной потерпевшей и принесены следователю на блюдце с голубой, как флаг ПР, каймой.

Еще один живой пример. Женщина покупает квартиру. Продавец – несовершеннолетняя днепропетровчанка, от имени которой действует ее мать с явными следами алкоголизма на лице, и которой помогают двое рослых уверенных спортивных мужчин; один из них кавказец.

По показаниям свидетелей, эти мужчины привозят мать девочки из Днепропетровска на своем автомобиле. Во время парковок, чтобы не платить за таковую, предъявляют милицейские удостоверения в характерной обложке из желтой кожи с тризубом на лицевой стороне.

Сделку удостоверяет криворожский нотариус Борисенко, который впоследствии будет осужден к лишению свободы, правда, по серии других эпизодов.

Сторона продавцов представляет решение Самарского райисполкома областного центра, которым дается разрешение на продажу квартиры ребенка. Наша женщина платит деньги за квартиру.

Через несколько месяцев выясняется, что решение райисполкома поддельное. Мать девочки, подписавшая договор, к тому времени умирает. От чего? Вопрос интересный и до конца никем не выясненный.

Со ссылкой на ее смерть прокуратура Ингулецкого района закрывает уголовное дело и обращается в суд с иском против нашей женщины: верните квартиру ребенку. Очень благородно: вызвать на бой пожилую женщину, чтобы защитить интересы ребенка!

Суды выносят разные решения, окончательное решение принимает Высший суд – забрать квартиру.

Тогда наша женщина начинает добиваться того, чтобы нашли тех, кто подделал это решение. Перед смертью покойная мать ребенка рассказывала, что все деньги за квартиру у нее забрали двое милиционеров, которые привозили ее в Кривой Рог.

Наша женщина требует, что бы эти "правоохранители" были найдены или, по крайней мере, их попытались бы найти.

Через решение Ингулецкого суда прокуратуру заставляют внести сведения в Реестр уголовных расследований. Проведение дела поручают милиции Саксганского района Кривого Рога.

Следователь ограничивается лишь допросом самой потерпевшей и ... закрывает дело. Судья Саксаганского суда Мхитарян отменяет его решение.

Потерпевшая шлет следователю ходатайство: провести экспертизу поддельного решения, допросить десяток свидетелей, которые вживую видели этого кавказца и его напарника с милицейскими "ксивами", звонили им по телефону и прочее.

И пока ничего по-прежнему не делается.

Еще один свежий пример из бесчисленного списка. В 2009 году семь работников Центрально-городской милиции Кривого Рога на улице Декабристов задержали гражданина Азербайджана Аяддина Ализаде. Доставили в райотдел, потом в Центрально-городской суд, где предъявили задержанного судье Затолочному.

При этом написали, что Ализаде отказался предъявлять свой национальный паспорт – злостно не подчинился законному требованию. Решение суда – 5 суток ареста. Решение милиции – выдворить Ализаде за пределы Украины.

Однако выясняется, что паспорт, предъявить который требовали милиционеры, Ализаде несколькими днями назад сдал для продления регистрации одному из этих милиционеров – инспектору СГИРФО Дубченко. И это обстоятельство подтверждается не только справкой самого инспектора, выданной взамен паспорта, но и тем, что в протокол админзадержания внесены сведения из этого самого паспорта.

Получается забавная картинка. Криворожский "цыпленок жареный, цыпленок пареный": "...Садись в тюрьму".

Но при оформлении в "тюрьму" надо указать данные паспорта. И тут мы его достаем из ... папочки и вносим необходимые сведения. А после паспорт отправляем опять – в папочку.

Пока "цыпленок" жарится в ИВС, мы печатаем решение о его выдворении и по освобождению вручаем ему злосчастный паспорт вместе с "путевкой за рубеж". Иначе говоря – концы в воду, в зарубеж.

В данном случае абсурдность обвинения и своевременное обжалование в областной суд привела к отмене всех судебно-милицейских решений. Алиадзе подает еще в 2009 году заявление о возбуждении уголовного дела, утверждая, что в милиции его избивали, снимает побои. Трижды городская прокуратура отказывается возбуждать уголовное дело. Трижды эти отказы судья Центрально-Городского суда г-жа Мясоедова признает незаконными.

Очередной, 4-й по счету отказ выносит следователь Центрально-Городской прокуратуры Подгорец. И этот отказ Ализаде обжалует в суд. Но на этот раз дело попадает к судье Бондаревой, которая отказывается его рассматривать. Отказ судьи успешно обжалуется в областном суде. Дело попадает к судье Филатову.

Потерпевшие заявляют отвод этому судье, не верят в его беспристрастность. Отвод рассматривает судья Мазурчак – и не удовлетворяет. 9 октября 2013 года судья Филатов выносит решение – оставить в силе постановление следователя о закрытии дела.

Это решение – уникальный документ нашей эпохи.

Первое впечатление – недоумение. Как можно оправдывать нарушение милиционерами Европейской конвенции о правах человека – тем, что она противоречит нормам национального законодательства, а милиционеры действуют по этим нормам и международному праву не обучены?

Или чего стоят пассажи о ранимой психике правоохранителей, которые в результате "психологического напряжения после всех этих очень эмоциональных событий" допустили описку в протоколе"? Замечу, в этих эмоциональных событиях принимали участие семеро мужчин-милиционеров, с одной стороны, – и Ализаде с женой, инвалидом 2-й группы, и сыном, с другой стороны.

Когда внимательно читаешь этот документ, недоумение исчезает. Напротив, проникаешься уважением к автору: судья написал то, что судьи действительно думают. Другие судьи думают так же, но вряд ли решатся подписаться под своими мыслями. А судья Филатов Константин Борисович подписался.

Кстати, об описке. Тот факт, что Ализаде задержали и предали суду за непредъявление паспорта, который сами же и изъяли накануне – очень трудно пояснить и оправдать, даже если выбросит в мусорный ящик Евроконвенцию и рассуждать исключительно с позиций нашего родного закона.

Решение судьи содержит подсказку. Перестаньте талдычить, что Ализаде не показал вам свой паспорт. Это просто описка в протоколе задержания! Не его, Ализаде, паспорт, вы хотели изъять, а паспорт его жены. Тогда все встанет на свои места.

*   *   *

Совсем недавно отмечался День юриста. В такие дни принято произносить тосты.

Есть профессиональный тост моряков: "За тех, кто в море!" Очень удачный тост, его примеру следуют и другие профессии. Геологи пьют за тех, кто в поле. Туристы за тех. кто в походе, кто спит в палатках.

А за кого выпить юристам в свой профессиональный праздник? Судьи, может быть, выпьют за тех, кто в совещательной комнате.

А я в этот день поднял тост – за потерпевших!

За тех, их из них, кто мужественно и неуклонно без поддержки и за свой счет преодолевает завалы нашей правовой системы. Кто, вопреки ей, добивается справедливости, пусть частичной.

Кто своими действиями препятствует гниению ее ценностей и дает и нам надежду на то, что еще не умерла вера в справедливость. А значит, и Украина "ще не вмерла".

Сергей Якименко, адвокат, специально для УП