Уроки московской кампании

Быстротечная избирательная кампания в Москве завершилась. Главный вывод: интернетные хомячки могут превращаться в электоральных медведей.

Кандидат Навальный был интересен тем, что предложил новые подходы к политике в постсоветском пространстве. За относительно короткий период – какие-то 6 лет после расставания с классической системной партией – оппозиционный деятель смог стать игроком высшей политической лиги.

Зачем этот опыт Украине, ведь у нас оппозиция не зачищена, а заседает в парламенте?

Формально здесь существуют и партии, и системная оппозиция. Но реальный уровень их легитимности можно оценить разве что по уличной активности во время акций, и по уровню финансовой поддержки политических проектов.

Отсутствие массовости и в том, и в другом указывает на кризис в политике и обществе, на отсутствие реальной оппозиции. Хотя Украина неизбежно придет к новой волне политиков со сменой элит – это вопрос времени.

Навальный смог использовать новейшие инструменты эпохи информационного общества и создать поле публичной активности в интернете. Это поле стало параллельной реальностью, и выборы должны были показать, возможно ли сейчас эту виртуальную реальность конвертировать в реальную политику.

Так чем же примечательна кампания Навального?

В высшую лигу национальной политики выходит человек, который общается с людьми сам, непосредственно. Полирующая и фейкотворящая роль пресс-служб, департаментов информации и политтехнологов сведена к минимуму.

Это переворот, который еще предстоит оценить.

Когда-то с журналистики начинал Черчилль и впоследствии сам писал свои выступления. Но кроме этого у Черчилля был титул и протекция матери.

Кандидат вместо рекламных манипуляций провел открытую избирательную кампанию, нацеленную на личный контакт с избирателем. И сделал это без поддержки телевидения и стандартных дорогих рекламно-политических технологий.

Кандидат без телевидения и админресурса, без своих предприятий на округе наращивает за два месяца электоральный рейтинг с 6 до 27%.

В большую политику приходит человек из внесистемной политической силы. Даже и не очень, собственно, политической.

Хорошая новость для мыслящих свободолюбивых людей. Плохая – для авторитарных властей, которые думали, что зачистить политические партии, перекрыть кислород политически неравнодушному бизнесу и надеть намордник СМИ будет достаточно для вечного правления.

После провозглашенного неоднократно "конца политики" в авторитарной стране возрождение политики оказывается возможным.

Участие Навального в выборах и приличный на них результат – следствие не только его многолетних антикоррупционных расследований, "болотного движения", протестов от декабря 2011 года. Энергия никуда не девается и даже после кризисов протестного движения происходит подъем.

Беспрецедентно использование в кампании волонтеров. Трудно оценить, насколько масштабное, но ясно, что значительное.

Наблюдение за выборами и параллельный подсчет голосов силами ряда независимых организаций наблюдателей с опытом наблюдения за предыдущими выборами.

От штаба Навального официально наблюдают на более чем 70% участковых избирательных комиссий.

Беспрецедентно использование в кампании добровольных пожертвований.

Спроектировав данные штаба Навального за середину августа до конца кампании, выходим на 19,6 миллионов в гривневом эквиваленте в избирательном фонде кандидата, перечисленных более 12 тысячами частных жертводателей.

Есть вопросы по финансированию Навального крупным бизнесом. Очевидно, трудно было бы провести такую большую избирательную кампанию без поддержки некоторых крупных банков, нефтегазовых кампаний, ИТ- и медиа-бизнеса.

Парадоксально, но в авторитарной России с бизнесом, запуганным избирательными судебными приговорами, оказывается больше плюрализма, чем в Украине.

Видимо, в большой стране невозможен тотальный контроль. А насыщенная капиталом экономика позволяет паре-тройке крупных бизнесменов финансово оплодотворить новый политический проект.

Еще более удивительно, что они это сделали задолго до выборов, когда Навальному было далеко до первого эшелона. Вскоре будет видно, что это – дальновидная инвестиция с прицелом на отдачу, меценатство или деньги на ветер.

Есть вопросы и относительно популизма кандидата Навального. Легко кандидат обещает доплаты пенсионерам – мол, стоит лишь все внимательно пересчитать. Легко сравнивает бюджеты Нью-Йорка и Москвы, не объясняя при этом, что социалка в Москве с обязательными статьями расходов съест массу бюджетных средств и сузит пространство для креативных маневров властей.

Да, Навального обвиняют в национализме, и есть основания полагать, что обвинения эти обоснованы. И демократичность русских политиков будет, как всегда, заканчиваться на украинском вопросе.

Даже если они по правовой культуре стремятся быть либералами, а по стилю общения – интернетными неформалами. Но смена поколений таки лучше, чем дремучая непрошибаемость поколения коррумпированных цековцев и чекистов.

Навальный гражданин своей страны и формулирует ее интерес по-своему. В стране нашей и кандидаты, и идеи другие. И это наша ответственность – сформулировать национальные интересы, выгодные нашей стране. А не пенять на международный сговор, руку Москвы или еще какие-нибудь внешние факторы.

В конце концов, политическая оболочка и в Украине вторична. Если политик вор, врун, интеллектуально немощен, страна от этого проиграет, независимо от флагов или лозунгов. Слишком много у нас времени уходит на войну с показушными идеологическими раздражителями, а суть внутренних проблем не меняется.

Нравится нам это или нет, но есть многое, что объединяет людей, живущих на просторах пост-СССР.

Безынициативность и патернализм; хоть и с лукавинкой, но пиетет к начальству и недоверие к государственным институтам; готовность получить мало сегодня, не задумываясь о стратегической перспективе; дефицит доверия между людьми.

Все вместе в мире переживаем самоуспокоение от наслаждения возможностями "дайте сказать". Социальные сети позволяют говорить как никогда много и предлагают по сотне отмазок на дню, почему не надо организовываться и действовать.

Воюем лежа. Горизонтальные связи, однако.

Что было бы, если бы в Москве был второй тур – вопрос не столь важный. Социологи говорят о том, что Навальный в первом туре привел на участки в полтора раза больше своих симпатиков-избирателей, чем Собянин.

Во втором туре позитивная динамика Навального на волне успеха в туре первом получила бы развитие. Но его избирательный потолок уже осязаем – в том числе и из-за аполитичности нового среднего класса, молодежи.

Лучше всего это видно на примере внучки Горбачева Ксении, которая в августе сказала: "Да, я пытаюсь идти в ногу с последними событиями. Но часто я не хочу знать, что происходит в мире. У меня маленький ребенок. Я не хочу беспокоиться о его будущем. Возможно, это неправильно, но я отталкиваю это от себя".

Тридцать два процента явки избирателей на выборах столичного мэра – это, конечно, недоверие властям. Но тоже – недоверие всем элитам и любой активности, показатель общественной спячки.

Разговоры про возможную Перестройку-2 в России, думаю, преждевременны. В любом случае, теперешнее руководство России, кстати и Украины, нереформируемо: перестройки приходят с новым руководством.

Успех кампании Навального сегодня в другом: хомячки могут становиться медведями! Это возможно!

И не надо бояться власти – никто не всеведущ и не всемогущ. То ли коммуникационные сбои, то ли заумные маневры власти в России это с лихвой доказывают. Rational choice theory – это лишь схема, которая предлагает частичное объяснение. Важно – мужество продолжать.

Владимир Кухар, Украинская альтернатива, для УП