Все идет по Плану?

Данная статья обязана своим появлением проекту Концепции общегосударственной целевой социальной программы патриотического воспитания населения на 2013-2017 годы, приведенной в публикации "Zn.ua" от 2 марта 2012 года. Воспользовавшись открытостью диалога по данному вопросу, хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты.

Первое, что бросается в глаза при прочтении документа – его подозрительная схожесть с государственной программой "Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы".

Безусловно, приятно сознавать, что даже по истечении формального срока этот труд не потерял актуальности. Но неужели нельзя подчеркнуть родство наших бюрократических систем как-то иначе?

Для сравнения приведем фрагмент из преамбулы украинской Концепции:

"...Економічна дезінтеграція, соціальна диференціація суспільства, девальвація духовних цінностей негативно вплинули на суспільну свідомість більшості соціальних і вікових груп населення країни, різко знизили виховний вплив української культури, мистецтва і освіти як найважливіших чинників формування патріотизму..."

А вот российский вариант, напомним, принятый Постановлением правительства РФ еще 16 февраля 2001 года:

"...События последнего времени подтвердили, что экономическая дезинтеграция, социальная дифференциация общества, девальвация духовных ценностей оказали негативное влияние на общественное сознание большинства социальных и возрастных групп населения страны, резко снизили воспитательное воздействие российской культуры, искусства и образования как важнейших факторов формирования патриотизма..."

В дальнейшем в тексте Концепции встречаются и другие отсылки к российской программе. Подчас прямые, наподобие идентичных целей или пространных фраз о "дружбе народов", подчас же, творчески переосмысленные. Любой желающий может оценить подобные лингвистические конструкции сам.

Опустим моральную сторону вопроса и перейдем непосредственно к смысловому наполнению отдельных положений.

Так, в перечне акцентуирующих на себе внимание ценностей, пункт 3, большая часть категорий представлена звучными абстракциями – к примеру, "справедливость", "равенство", "духовность".

Другая часть подается без малейшей привязки к контексту, обоснования реальной необходимости их развития, и создает впечатление, будто категории вписывались исключительно для объема. Чего стоит хотя бы "восприятие культурного плюрализма" – это в государстве, где на протяжении 20 лет вполне нормально сосуществует более сотни этносов.

Ключевое же противоречие, по нашему мнению, заключено в следующем. Сами авторы, прекрасно осознавая истинные причины той же эмиграции, "в основном обусловленной невозможностью в полной мере реализовать свой потенциал и иметь достаточный уровень материального благополучия на Родине", – для решения проблемы предлагают меры из совсем другой плоскости.

Как, скажите на милость, привить патриотизм и сформировать правовую культуру в стране, где первые лица позволяют себе игнорировать законодательство?

Намерения позаботится о национальном "ощущении принадлежности к родной земле", в подобном контексте выглядят как логика героя народного творчества Василия Ивановича Чапаева: "Мы тут пельмени едим, а вы не стесняйтесь, закуривайте".

С другой стороны, практически вся методическая часть, пункты 4 и 5, представляет собой оду ретроградству.

Начиная от "программно-целевого метода", презентованного читателю под соусом новаций – а любой гражданин Украины, знакомый с выражением "плановая экономика", может составить примерное представление о том, каким образом будет внедряться в гуманитарную сферу подобная инновационная модель. И заканчивая "внеурочными мероприятиями по формированию патриотизма", которые своими канцелярскими очертаниями напоминают то ли военно-патриотическую игру "Зарница", то ли что-то из творчества Оруэлла.

Отдельно хотелось бы упомянуть еще один тезис:

"…попередження проявів дискредитації, девальвації патріотичної ідеї, ксенофобії, расової та етнічної нетерпимості в засобах масової інформації, творах літератури і мистецтва (!)..."

Что породит такая размытая, но в тоже время многообещающая формулировка, оказавшись в виде директивы на чиновничьем столе? Что скрывается за мягкой оберткой слова "предупреждение"? Не острие ли цензуры?

Не менее любопытно смотрится и приложение к проекту Концепции, под названием "Перечень оценочных показателей реализации общегосударственной целевой социальной программы патриотического воспитания населения на 2013-2017 годы".

Совершенно непонятными выглядят объемы прогнозируемого прироста по основным индикаторам: доля населения, которое гордится своим государством, его военным могуществом, символикой и так далее. К примеру, количество граждан, гордящееся своим государством, предполагается увеличить на 15% – с 28% до 43%.

Позволим себе напомнить, что экономика – куда более динамичная сфера, чем социум. А между тем правительство не устает напоминать, что период между реформами и обещанным "улучшением жизни" для населения составит несколько лет.

Так на чем же базируются столь оптимистические цифры патриотического воспитания?

Странно выглядят и приведенные в той же таблице "проявления патриотизма". Например, укрепление семьи и воспитание детей, голосование за партии патриотического направления – а что, найдется партия, в здравом уме выступающая против патриотизма?

Или все партии равны, но некоторые после "воспитания" станут явно равнее в глазах электората?

Или участие в патриотических организациях, работа с полной отдачей по специальности – это в смысле "пятилетку за три года"? И потом, а как насчет того, чтобы указать в Концепции, каким образом будут создаваться те самые сакраментальные рабочие места для молодежи?

При этом даже безобидный внешне тезис об укреплении семьи, в свете недавно обсуждавшегося одиозного закона о налоге для бездетных, принимает весьма монструозные очертания. Если это первая ласточка, то клюв у нее – коршуна.

В целом, проект Концепции оставляет весьма двусмысленное впечатление.

Даже если допустить, что Украина испытывает потребность в подобной этатистской модели отношений между обществом и государством – что, на взгляд автора, совсем не так – удивляет количество недоработок.

Удивляет и тот факт, что в качестве ориентира для страны, декларирующей либерализм и приверженность европейским ценностям, избрана концепция авторитарного государства. Причем позволим себе утверждать, что российская программа 2001 года составлена куда профессиональней. И при взгляде на бумагу не возникает вопрос – куда пойдут бюджетные средства.

Вместе с тем степень негативных последствий во многом зависит от того, насколько правительство окажется готово выслушивать конструктивную критику? И будет ли оно вообще способно принять к сведению рекомендации экспертного сообщества и тех самых граждан, изменить отношение которых намеревается?

Андрей Колесник, политолог, специально для УП