Рождение дракона

Общественно-политическая канитель вокруг дела Юрия Луценко становится перманентным элементом в украинской политической реальности. Ситуация имеет все шансы попасть на страницы учебников по истории Украины – в том случае, если произойдет "рождение дракона".

Но если даже дракон окажется мертворожденным, то этот случай будет служить символом отечественной оппозиции, которая, честно говоря, на актуальные символы в последнее время не богата.

"Рождение дракона" – не более чем оригинальная метафора того, что происходит одновременно и с человеком, который находится в центре важнейших общественно-резонансных событий, и с обществом – в отношении рефлексии к делу этого человека, и с властью – в отношении и к первому, и ко второму.

Быть может, потенциал, который СМИ, оппозиция и власть вкладывают в этот кейс, преувеличен – и это не более чем вопрос политической расправы. Мол, "мы в своё время нагибались, так чем же господин Луценко нас лучше?"

Однако ясно, что масштаб процесса, возбужденного против Луценко, – не эквивалентен тому нормативному урону, который причинил бывший министр МВД по отношению к государству. Но зато вполне соответствует моральному урону, который ощутили политические оппоненты бывших "оранжевых".

Процесс "рождения дракона" может закончиться следующими свершениями:

1. "Власть-дракон". Такая власть, которую может породить этот процесс, станет намного сильнее, исходя из того, что она эффективно опробовала на себе "прививку" политических расправ. В таком случае заигрывание с властью – невозможно. А это, в свою очередь, означает, что подавляющее большинство оставшихся "спонсоров" политических сил перейдут на сторону тех, кто приватизировал власть.

Таким образом, номинально-оппозиционные силы либо лишаться своих инвесторов, либо буду вынуждены работать не тех, кто будет видеть в оппозиции лишь предлог, фиктивный протестный "минимум", необходимый для утверждения бренда демократии.

2. "Общество-дракон". Реально – самый маловероятный вариант возникновения подобного общества. Хотя, исходя из исторических фактов, имеет право на существование. Главный прикол здесь заключается в создании "иконы", определенного образа лидера, мученика или харизматика, на которого будут держать равнение оппозиционные политических течения или, даже, охлократические движения.

Проблема этого варианта заключается в двух вещах:

Во-первых, украинское общество довольно слабо реагирует на преследования и наказания оппозиционеров со стороны сегодняшних властей. А когда реагирует – им становится легко манипулировать.

Например, акции "Украина без Кучмы" держали равнение на Георгия Гонгадзе, однако позже, оппозиционный лагерь возглавил Виктор Ющенко, который в 2001 году выступал наравне с Иваном Плющем против этого мероприятия.

Во-вторых, для создания образа необходима смерть человека, который заслуживает того, чтобы на него "держали равнение". Чего, я очень надеюсь, не произойдет. Как бы жутко это не звучало, какие бы плохие ассоциации это не вызывало, но все мы находимся в рамках мыслительной догматики, которая понимает значение слова "жертва". Та же христианская доктрина строится на основе идей жертвенности и искупления...

3. В финале появляется "человек-дракон". В данном случае – закаленный и прошедший испытания пенитенциарной системы Юрий Луценко, который в будущем может стать одним из предводителей радикальной оппозиции. Возможно, это произойдет на основе реформированной "Народной самообороны", возможно, в рамках других политических проектов.

Однако здесь тоже существует ряд проблем.

Во-первых, Юрия Витальевича могут просто засудить, что автоматически блокирует возможность его участия в будущих парламентских выборах, во-вторых, сам Луценко, в недавнем импровизированном интервью Мустафы Найема заявил, что не собирается идти на выборы в парламент.

Так или иначе, в ближайшем будущем, если Юрий Луценко окажется на свободе, единственный способ активного участия в политике для него будет проходить через улицы и площади. Но никак не через борьбу в рамках формально-нормативных практик.

Более вероятным из трех вышеперечисленных вариантов представляется первый вариант.

Это, собственно, совершенно не означает "консервирование власти". Скорее – ещё большее усиление принудительных функций государства, легитимации тех, кто владеет аппаратом принуждения.

Вторым, по вероятности, выступает третий вариант – исходя из вакантного места главного оппозиционера.

Такой "оппозиционер №1", в силу своей личной харизмы, не сможет представлять значительной угрозы необходимому для регионалов парламентскому большинству и реально претендовать на пост президента.

Самым маловероятным выглядит второй вариант, по вышеописанным причинам.

* * *

Исходя из этого, следует сказать несколько слов по поводу потенциальных союзников политических проектов, где на лидирующих позициях может в перспективе находиться Юрий Луценко.

С одной стороны, он имеет достаточно теплые отношения с Юлией Тимошенко, которая, однако, никогда не согласится на то, чтобы быть "2-м человеком в команде" – что, собственно, и является необходимым условием для развития "новой"-старой оппозиции.

С другой стороны, рассчитывать на помощь "Фронта перемен" или ВО "Свобода" тоже не приходится. Эти политсилы имеют свой бизнес-план, в который не входит поддержка "всяких" бывших социалистов, прессуемых орлами с Резницкой.

Поэтому интеграция "Народной самообороны" и "Батькивщины" выглядит не очень перспективно. Кроме того, на этом же электоральном поле работает и "Фронт перемен", и даже "Сильная Украина".

Магия политики в данном случае заключается в поиске "золотой середины" – устойчивой конституции политического проекта, которая позволит учитывать интересы разных представителей "старой оранжевой" оппозиции.

Идеализированный проект выглядит следующим образом.

Украинская оппозиция собирает "лигу звезд", в которой не будет "1-го места", а будет "сплоченная команда оппозиционеров". Если Юрий Луценко не сможет принимать участие в выборах, то, во всяком случае, он сможет быть предводителем этого политического движения. Ну а позже, после "списывания грехов", занять должность, скажем, главы СБУ. Его опыт в организации протестных акций и диссидентский образ в 2012 году будет как нельзя кстати.

Но эта идея в большей степени утопична, чем реальна...

Возвращаясь к заявленной теме о "рождении дракона", стоит сделать несколько пометок по поводу аппарата принуждения государства. В принципе, именно он и выступает основополагающим компонентом в "драконостроении".

Удивительный и своеобразный момент – пенитенциарная система государства выполняет у нас не более чем "расчетные" функции. Она сочетает в себе такие черты, как: дух карьеризма, постоянное желание выслужится перед начальством, непомерную наглость и зашкаливающий уровень цинизма. Закономерное следствие контролирования силовых ресурсов. "Власть" и "собственность" в этой системе не различаются.

Иначе говоря, украинская пенитенциарная система – это определенный вид собственности, который действует, исходя из конкретных целей его собственников. И любые действия порождает в ней не тайный замысел заговорщиков, которые пытаются максимально ухудшить качество жизни наших сограждан. Всё гораздо проще, банальней и страшней.

В этой системе действуют свои неформальные правила, которые создают из силовиков – бюрократию. Последняя плоха тем, что пропитана духом прислужничества.

Кончено, это касается не только правоохранительных органов. Например, в отечественной журналистике очень распространенной остается практика (само)цензуры, которая заключается в том же – страхе задеть чувства правителей, попытки выслужится даже в критических статьях.

Интересно, что духом бюрократизма в Украине пропитана военная сфера. У многих возникал внутренний вопрос – почему в Украине не произошел военный переворот? Хотя за прошедшие 20 лет политическая система Украины многократно находилась на грани дефолта. Наверное, потому что у нас нет волевых генералов. Все они кабинетные офицеры, большинство из которых никогда не участвовало даже в локальных войнах. Они военные на бумаге – кроме учений, как говорится "пороха не нюхали", хотя и получили высшие офицерские чины.

Наши военные – это те же самые чиновники-карьеристы, которые получают звания за личную преданность и выслугу лет, в лучших традициях "совка" – но не за достижения.

Военные перевороты актуальны только там, где есть относительно молодые военные, которые прошли войны и знают на деле, что означает слово "риск".

Все надежды наши и взоры устремлены в будущее. А оно весьма туманно.

Иррациональность и импульсивность, с которой действует украинская власть, не дают возможности адекватно оценивать будущие перспективы. В этой ситуации главное, с чем следует работать – это с недопущением превращения демоса в охлос.

Сможет ли третий сектор стать во главу "просветительства" и создания политической нации – покажет будущие и инициатива каждого из нас.

Здравый смысл должен восторжествовать!

Андрей Самброс, специально для УП