Задача с неизвестным

Якось мені на одну мою статтю хтось з російськомовних читачів сказав: "А не могли бы вы это написать на понятном языке?" Я тоді спочатку не звернув уваги на суть цього побажання. Вірніше, не задумався, а чому, власне, так було сказано.

Хіба людина, народжена в Україні, може не розуміти української мови? Для мене це не є проблемою, як і з російською. Тому я з такою своєю особистою міркою підійшов і до того, що було сказано. І – просто проігнорував це, як щось недоречне, сприйнявши за не дуже вдалий жарт.

Але через декілька днів, згадавши цей вислів, подумав, що в даному конкретному випадку сказано це було не для того, щоб мене якось принизити, чи показати, що мова комусь не подобається. А від щирого серця. Від того, що ця людина дійсно має проблеми з розумінням прочитаного, хоча прагне зрозуміти, бо їй цікаво, про що ж йде мова.

Потому, чтобы было "на понятном языке", перейду на русский, отложив мову пока в сторону.

И вот что подумалось: отчего так происходит? Где лежит источник того, что человек не может реализовать свое стремление к познанию, к изучению украинского языка, имея к этому стремление?

После некоторых раздумий, вспомнил примеры, когда в школах, преподавание в которых велось на украинском языке, дети военнослужащих, приехавших из России, по их желанию, освобождались от уроков украинского языка и литературы.

А кто же не желал просачковать пару уроков, употребив свободное время для более полезных дел? Например, для списывания у более успешного одноклассника математики, физики или химии. Ведь и в дальнейшей учебе и жизни знание украинского языка необходимостью не являлось. И поэтому люди не считали это знание обязательным, зачастую – и ненужным. Именно те люди, которые были по национальности не украинцами. Хотя и в этноукраинских семьях в силу определенных причин дети тоже не всегда достаточно хорошо владели родным языком.

Например, в городах, с преобладающей русскокультурной средой.

Известно, что каждый язык имеет не только свой смысл, но и душу. И эта душа языка закладывается человеку с детства. Можно было бы поумничать и сказать, что "морфологические колебания строя слов в диахронии, соотношения аналитизма и синтетизма префиксальности и суффиксальности, обусловливают переходный характер синхронических морфологических состояний языков, их политипологизм" и так далее – если заниматься лингвотипологическими изысканиями и пытаться здесь вводить читателя в ступор.

Но лучше по-другому.

У каждого языка есть не только его техническое предназначение передачи смысловых значений и информации в целом, но и изюминки ощущения его лингво-"вкусности". На родном языке говорить приятно и удобно. Он комфортен для его носителя. Он радует слух и объединяет. Он идентифицирует человека в принадлежности к нации и земле, к Родине.

В фильме "Мимино" грузинский летчик разговаривает по телефону с незнакомым соотечественником, который находится в другой стране. В этой сцене как раз и показан пример принадлежности к народу и ощущения родного языка, как носителя определенной культуры.

И сколько бы ни готовили шпиона или разведчика, а на неродном языке он обязательно споткнется. Потому что каждый язык имеет фоновые языковые значения, которые подразумеваются, но явно не проговариваются в диалоге, и которые являются основой языкового общения. Практическое значение этого понятия заключается в том, что изучение языка еще и опирается на усвоение страноведческих представлений, реалий страны изучаемого языка и культуры народа.

Потому шпионов и не внедряли, как коренных граждан тех стран, куда готовили. А только как дипломатических, торговых, военных, научных представителей или журналистов.

Но мы ведь не шпионы. Мы не намерены принести вред стране, в которой живем.

Наоборот, мы хотим построить общую страну, для себя и для тех, кто будет жить после нас.

Поэтому нам нужно объединить наши культуры. Иначе мы не сможем понять друг друга. Мы не сможем стать едиными в своем понимании общей цели. А значит, так и будем стоять на месте. Или деградировать, настойчиво набивая шишки на лбу, как и все эти двадцать лет нашей фантомной независимости.

И только знание языка может дать возможность взаимопонимания и объединения в гражданское общество, в построении национального государства граждан Украины. Стать украинской нацией – в понимании общности народа, которой пока нет. Нации, в которую войдут те, кто будет воспринимать украинскую культуру составной частью своей, впитанной ими от рождения.

Это и будет объективной предпосылкой или условием к возможному построению настоящего государства, а не украинского тяни-толкая.

И тут возникает вопрос, как же решить эту задачу.

Если русскокультурного гражданина Украины заставить изучать мову, то, что из этого получилось – все уже видели. Метод принуждения к изучению привел к эффекту отторжения самого принципа внедрения методики украинизации.

Это не помогло не только привить любовь к украинскому языку, а и просто отбило всякое желание его изучать. Насильно мил не будешь. Да и зачем изучать, если вокруг все говорят на русском? То есть, результат был достигнут качественно противоположным желаемому.

А так как язык – это носитель культуры, то и украинская культура оказалась тоже невостребованной.

Немало помогли во всем этом и некоторые высказывания тех, кто присвоил себе звание и право высказываться от имени украинских националистов. И можно сейчас много и долго говорить о том, что "это была реакция или ответ на идентичные действия другой стороны", и о том, кто "первый начал"...

Конструктива во взаимопонимании обеих сторон это не привнесло. В результате непонимание и противостояние только увеличилось. И это дало почву для прорастания крайних настроений. И даже провокаций.

Кому выгодно разжигание межнациональной ненависти, понятно. Тем, кому нужна Украина слабая и разрозненная, а потому послушная и зависимая.

Неспособная быть самостоятельной ни экономически, ни политически, вечно у кого-то что-то просящая. Страна, с которой можно не считаться. С народом, раболепствующим на задворках иных цивилизаций.

Нельзя построить государство на противоположностях, противоречиях и противостояниях. Но понять то, что государство носит название "Украина" и поэтому приложить усилия для интеграции в украинский язык, культуру и историю – немалая часть жителей Украины не желает, не стремится, и с этой культурой себя никак не отождествляет.

Отсюда, логически: невозможно создать национальную общность, то есть – украинский народ с единым видением будущего страны. С единым видением того пути, по которому нужно идти в это будущее.

Заставить нельзя. Сами – не хотят.

Если разделиться, федерализовать или конфедерализовать страну – на каких принципах и где провести границы?!.. Сколько получится тогда субъектов, и поможет ли это объединить два народа? Или только усугубит раскол?

Не будут ли такие субъекты захвачены другими государствами в зону своих интересов с последующим поглощением этих кусков? И чем тогда будет определяться их сила, авторитет в мире?

А в итоге, об Украине можно будет говорить лишь в прошедшем времени.

И не нужно никому с обеих сторон стучать себя в грудь, доказывая свою патриотичность, полагая, что на этом можно куда-то выехать. Потому что это палка о двух концах, а проблему красивыми заявлениями и патриотическими лозунгами не решить.

И откладывать решение в долгий ящик, в надежде, что все само рассосется – тоже нельзя. Все как раз будет так же, как и всегда.

А если не обращать внимания и загонять проблему в угол, то она неожиданно и уже неконтролируемо вылезет с другой стороны. Особенно относительно внутренней и мировой политэкономической обстановки – в том, что "вылезет", можно и не сомневаться.

Можно ли решить эту задачу, и каким образом – руководители Украины ясного ответа пока на это не дают.

И даже вообще никакого ответа не дают. Видно, не до того.

Тогда, возможно, попробуй ответить ты, читатель. Чтобы не получилось, как всегда.

Виктор Касич-Пилипенко, специально для УП