Без зависти к Туркменистану…

По данным исследования "Мировой рейтинг благотворительности-2010", проведенного Charities Aid Foundation совместно с Gallup, глобальный рейтинг благотворительности возглавили Австралия, Новая Зеландия, Канада, Ирландия и США.

Удивило в этом рейтинге то, что Украина, с её-то многовековыми традициями взаимопомощи и известными на весь мир благотворительными фондами, "обогнала" только Мадагаскар и Бурунди, отстав на два десятка позиций от России. Не говоря уже о Туркменистане, вошедшем во вторую двадцатку рейтинга.

Хотелось бы заступиться за Украину. Хотя бы - как за общество, где реальная благотворительность появилась раньше, чем многие в мире научились правильно выговаривать это слово.

Экспертами оценивались, главным образом, такие параметры: взносы частных лиц на счета благотворительных организаций, участие в волонтерском движении, частота помощи незнакомцам.

Наша специфика такова, что, во-первых, заметные благотворительные фонды, как правило, создаются состоятельными людьми или успешными бизнес-корпорациями, пользуются ресурсами основателей или материнских кампаний, и практически не апеллируют к общественности по вопросам со-финансирования проектов.

Публикация периодической отчетности, в основном, является добровольной инициативой самих благотворителей, и ни на что не влияет.

Во-вторых, обычные люди охотнее сами направляют средства конкретным нуждающимся или на целевые проекты, не получая за это налоговых преференций от государства и не утруждая себя ведением "благотворительной бухгалтерии".

В-третьих, сам термин "взнос в благотворительный фонд" зачастую воспринимается нашими согражданами и бизнесом как принудительный призыв расстаться с деньгами в пользу карманных структур при местной администрации или каком-либо правоохранительном органе.

Те, кто делают подобные взносы - стараются об этом не распространяться, и не считают эти средства потраченными на благое дело...

Что касается волонтерского движения, то здесь тоже есть свои нюансы, которые могут быть не понятны иностранным экспертам.

Прежде всего - неохотное сотрудничество, а зачастую и явное нежелание идти на контакт с волонтерами со стороны руководства организаций, которые объективно нуждаются в помощи. Одним ни к чему лишнее внимание, как в случае со многими интернатами, спецшколами и спецучреждениями. Другие боятся политической конъюнктуры, чтобы не принять помощь от "неблагонадежных".

Помню, как руководитель одной из харьковских организаций умолял меня не помогать ему до выборов, потому что его "завтра за это выгонят с работы".

Третьи вообще "затюканы" на столько, что боятся, как бы после приезда волонтеров чего не пропало...

Само волонтерское движение в Украине развивается достаточно динамично. Но оно сконцентрировано вокруг естественных полюсов - инициативных лидеров, сетевых проектов, религиозных общин, открытых для сотрудников руководителей нуждающихся организаций. В целом это снижает его шансы "попасть в статистику".

Люди делают сами для себя то, что считают нужным. И это однозначно лучше, чем если бы по разнарядке властей началась обязаловка в идее так называемых "толок".

В таких ситуациях, как тушение лесных пожаров или восстановление населенных пунктов после стихийных бедствий, наши люди не делают различий между бедой своей и общественной. Они сами делают все от них зависящее - жертвуют средства, участвуют в мероприятиях, предоставляют помощь пострадавшим.

Причем делают это с четким ощущением, что помогают они не государству или голове райсовета, а себе самим.

С учетом нашей поселенческой структуры и семейных традиций, такая категория как "помощь незнакомцам" тоже не является адекватной.

"Как пройти в библиотеку?.." - любому прохожему в любом райцентре объяснят, не претендуя на звание благотворителя. А настоящая взаимопомощь, в миллиардном денежном исчислении, оказывается украинцами в кругу соседей, знакомых, сотрудников, родственников ближних и дальних, которых никто не считает "незнакомцами".

Эксперты Gallup, наверное, даже не поняли бы таких терминов, как "перехватиться до получки", "одолжить куму на машину", "взять картошки у соседа", "отправить ребенка на море с родственниками" и прочее.

Наши люди не делают различия на своих и чужих - там, где во многих странах это общепринято. И не считают такую помощь экономической услугой.

Украинцы заботятся о своих близких, и понимают эту категорию широко, не думая о том, по какой "ведомости" оценивать свои поступки.

Для того чтобы это понять, нужно здесь родиться, вырасти и прожить жизнь.

Только у нас большинство медиков, библиотекарей, учителей и научных работников - не иначе как профессиональными волонтерами и не назовешь, учитывая уровень оплаты их труда. Именно поэтому медицина, библиотеки, школы и лаборатории еще хоть как-то работают...

Только у нас кумовья, родственники по линии жен и мужей - это категория не абстрактно-социологическая, а конкретно-экономическая. Благодаря работе на своих земельных наделах и товарно-денежной взаимопомощи в ближнем кругу, люди в Украине успешно пережили ни один экономический кризис...

Только у нас, и еще в отдельных постсоветских "субтропиках", планы по повышению пенсионного возраста вызывают протесты главным образом у оппозиционеров, а не у людей предпенсионного возраста. Потому что последние воспринимают работу даже не как "заработок", а как "коллектив" в котором можно ощутить собственную полезность, востребованность и ценность для общества. Одним словом, больше отдать, чем получить.

Именно на таких людях держатся многие организации в бюджетной сфере...

Только здесь, при всем разнообразии стимулов к социально-безответственному поведению - есть еще люди, которые тратят миллионы личных, прошедших официальное налогообложение, средств на помощь музеям, детским домам и просто нуждающимся, которых видят первый и последний раз в жизни.

Если государство хотя бы раз скажет за это спасибо - сделано будет еще больше.

Мы другие.

Во многих отношениях пока другие, а во многих, другие навсегда...

Если бы наше государство перестало грабить тех, кто хочет подарить купленный за границей раритет украинскому музею! Если бы чиновники разрешили миллионам наших сограждан жертвовать свои деньги университетам и институтам в рамках эндаументов! Если бы миллионам украинцев была бы предоставлена возможность вычета из налогообложения на сумму благотворительной помощи!

Тогда наши странные национальные особенности стали бы нашими очевидными преимуществами.

Я глубоко убежден, что будущее благотворительности и меценатской деятельности в Украине заключается не в популярных ныне призывах к переходу на общемировые бизнес-стандарты. Не в скрупулезном подсчете затрат, доскональном целевое планировании, профессиональном аудите и прочее.

А в том, чтобы наложить на уже существующие традиции взаимопомощи прозрачную сетку стимулов и преференций.

Александр Фельдман, народный депутат Украины, президент международного благотворительного фонда "Фонд А.Фельдмана", специально для УП