Виталий Гайдук: С Ахметовым мы общаемся как бизнесмены, с Януковичем у меня никаких отношений

Мабуть, якби не публікації "Української правди" ("Тіньова енергетика. Частина третя" та "Частина остання"), то один із керівників Індустріального союзу Донбасу Віталій Гайдук іще довго б не ділився з публікою своїми думками про те, що зараз відбувається у паливно–енергетичному комплексі та й взагалі у державі.

Проте підозри, які було висловлено "УП" щодо його причетності до корпоративного конфлікту навколо компанії "Укрінтеренерго", стали приводом для того, щоб Гайдук висловив своє бачення ситуації.

Щодо своєї причетності до епопеї з "Укрінтеренерго", то екс–віце–прем'єр, зрозуміло, її заперечив. Гайдук вказав на те, що він не призначав нинішнього директора "Укрінтеренерго" Олега Бугайова, і що всі фірми, яким ця компанія поставляє електроенергію, працювали таким же чином задовго до приходу Гайдука у Мінпаливенерго.

Крім того, на думку Гайдука, в електроекспорті на Захід слід спочатку брати до уваги його технічну сторону – цей експорт, в першу чергу, дозволяє використовувати надлишки електроенергії в Україні для оптимальної роботи генеруючих потужностей, а вже в другу – заробляти на цьому.

Однак з усіх аргументів Гайдука найбільш істотним, на думку "УП", варто було б вважати наступний: президенту консорціуму "Індустріальна група" (котра керує активами ІСД), навряд чи має сенс втручатися у такий дріб'язковий конфлікт.

"Укрінтеренерго" ніколи не давала валового прибутку більше $10 мільйонів. У той же час чистий прибуток ІСД в 2005–му склав $390 мільйонів (і це тільки та частина, яку ІСД вважає за потрібне "показувати" у своїй звітності – в реальності прибуток може бути ще більший).

При цьому Гайдук дуже дивувався, чому Івану Плачкову, міністру палива та енергетики, так важко зняти директора державного підприємства, яким є "Укрінтеренерго".

Загалом, розмова показала, що Гайдук надзвичайно емоційно сприймає все те, що відбувається у галузі ПЕК. Приміром, помилковість нинішнього курсу, який проводить Мінпаливенерго, Гайдук ладен критикувати ледь не годинами.

Схоже, що для нього бізнес – не найрідніша стихія, і що він схильний інтерпретувати реальність як чиновник, а не як підприємець. При цьому Гайдук не пішов на вибори, хоча січневі газові домовленості зблизили його та інших керівників ІСД, Сергія Таруту та Олександра Чалого, з Юлією Тимошенко.

О политике

– Виталий Анатольевич, планируете ли вы вслед за Ахметовым начать собственную политическую карьеру?

– Вы же видите, я не иду в депутаты. Если исходить из этого, у меня есть политическая карьера, я был министром, вице–премьером. Этого мало?

– Как у вас сейчас складываются отношения с Януковичем и Ахметовым?

– С Ахметовым у нас нормальные отношения – как отношения бизнесменов, не более того. С Виктором Федоровичем мы не имеем каких–то отношений в последнее время. Контактов, по крайней мере, у меня с ним нет.

– Работа в парламенте вас вообще не привлекает, надо понимать?

– Меня лично нет. Меня не привлекает работа в парламенте, по крайней мере, на данном этапе. Может, когда–то у меня будет интерес к законодательной деятельности, пока у меня его нет. Я прекрасно себя чувствую в бизнесе, у меня нет необходимости менять сферу своей деятельности.

– Какой был смысл вам создавать и поддерживать партию "Эко+25", если она не пройдет в парламент?

– Я не являюсь членом этой партии, я ее не создавал. Я как гражданин поддерживаю того, кому доверяю. И ничего "непроходного" в этой партии нет. Почему я не должен поддержать партию "Эко+25%"? А вы лично кого поддерживаете?

– Политическую силу, которая, как предполагается, сможет разрушить коррупционные схемы в государстве…

– Я категорически не могу согласиться.

– Почему?

– Потому что мы должны созидать! И, если все будут соблюдать правила игры, теневые схемы исчезнут сами собой. А когда вы не созидаете, вы разрушаете одно, на его месте будет вырастать совершенно другое. У вас нет движения вперед, вы должны создавать другие правила и продукты, при которых "тень" и схемы невозможны. Разрушать – это другая философия.

– Как тогда "мирным" способом решить проблему коррупции среди менеджмента государственных предприятий?

– В любом крупном госпредприятии должен быть наблюдательный совет. Необходимо делегировать туда достаточное количество тех же чиновников, которые отвечают за разные направления: из министерства экономики, финансов, налоговой, хотите – СБУ и т.д…

Наблюдательный совет должен нанять менеджера, подписать с ним контракт, обозначить зону его полномочий и ответственности, ввести тендерные процедуры, установить бюджетирование.

Если частный бизнес это делает, и делает достаточно успешно, почему не может это делать государство? Не потому, что государство не может, потому что это кому–то не интересно.

О знакомстве с Верой Ивановной и Тимошенко

– Такой вопрос – что связывает вас с Верой Ульянченко, советником Ющенко?

– Мы поздравляем друг друга с праздниками, общаемся по телефону, иногда встречаемся, обсуждаем какие–то темы. Нас связывают нормальные человеческие отношения, не более того. И уважение друг к другу.

Родственной связи с Верой Ивановной мы не имеем. Общих бизнес–интересов – тоже.

– Наши источники утверждают, что зимой Тимошенко активно контактировала с вами. О чем шли переговоры?

– И зимой, и летом… У нас с Юлией Владимировной нормальные отношения на протяжении не одного года. Никаких особых всплесков активности в наших отношениях не было, как и падений. Они абсолютно ровные. Если вы задаете вопрос с точки зрения политических проектов, это все полнейшие глупости.

О ТЭК и будущем ИСД

– Какая власть, на ваш взгляд, старая или новая, более успешно следует национальным интересам в сфере ТЭК?

– Мне бы не хотелось комментировать этот вопрос… Вы можете сравнить результаты "до" и результаты "после". Что из этого выйдет, я пока не знаю. В области энергетики у нас обратное движение. Смысл и цель этого движения предположить очень сложно.

Пока что правительство тушит пожары. Оно реагирует на те кризисы, которые возникают – бензиновый кризис, газовый кризис...

– Кстати, как себя чувствуют предприятия "ИСД" в условиях новых цен на газ?

– Они пересчитывают свои финансовые планы. Думают о направлении инвестиций – как снижать свои расходы на газ.

По–моему, вопрос не совсем корректный. Это все равно, что я вам скажу: "Вы знаете, хлеб стал в три раза дороже, как вы себя чувствуете?".

– Хорошо, тогда можно ли узнать результаты аудита ИСД за 2005 год – прибыль, доходы?

– У вас примитивное понятие о цели и смысле аудита. Прибыль, доходы – это не основная задача аудита. Международный аудит нужен для того, чтобы привести вашу отчетность к международным стандартам.

Что касается прибыли, есть декларация о доходах, которая подается каждым предприятием в налоговые органы, которая, мало того, еще и проходит проверку. Это первая часть.

Вторая часть: нужно понимать, что в бизнесе существует конкуренция, и есть элемент коммерческой тайны. Любая информация, которая выходит за пределы корпорации, является строго выверенной на предмет того, как она повиляет на конкурентоспособность компании. И, наверное, это неспроста.

– То есть прибыль ИСД – коммерческая тайна?

– И не только прибыль. Многие показатели баланса являются коммерческой тайной, в том числе и доход.

Закончится аудит, и мы определим перечень показателей, которые станут известны общественности.

– Все ли активы ИСД указаны на корпоративном сайте?

– Думаю, что все.

– То есть любой человек может узнать, чем владеет ИСД?

– Наверное, может, но есть вопрос – должен ли он об этом знать?

– Почему нет?

– Структура активов, которые есть в собственности ИСД, понятна, прозрачна, и находится в соответствующих органах, в частности в антимонопольном комитете. У нас достаточно диверсифицированный бизнес: от аграрного сектора до производства металлоконструкций.

– У вас есть масс–медиа?

– Да, у нас есть масс–медиа.

– Компания "Эволюшн–медиа"?

– Да, эта компания находится в сфере наших интересов.

– А можете ли вы назвать СМИ и сайты, которые находятся под вашим контролем?

– Не могу и не хочу.

– Собираетесь ли вы осуществить публичное размещение акций своего медиа–холдинга?

– Наверное, собираемся… Почему нет? Но сначала нужно создать такой холдинг.

– А Когда произойдет первичное размещение акций (Initial Public Offering, IPO) "Индустриального союза Донбасса"?

– Что такое IPO? IPO – это такая достаточно полная картина, которую вы должны нарисовать и удачно продать.

Нужно понимать, зачем осуществлять выход на рынок IPO. К примеру, если вы хотите получить оценку своего бизнеса, для этого есть и другие финансовые институты, способные это сделать.

А если речь идет о привлечении средств, то сегодня у ИСД такой необходимости нет. У нас достаточно денежных ресурсов, которые мы покупаем у других финансовых институтов.

– То есть у вас сейчас на данный момент нет ясности, когда вы решите, что вам это нужно?

– Вопрос в другом – готовим ли мы все инструменты к тому, чтобы мы могли выйти на рынок IPO. Я бы сказал – да.

О богатстве и благотворительности

– В списках миллиардеров, которые публикует польский журнал Wprost, есть Тарута, но нет вас. В то же время считается, что Тарута и Гайдук владеют ИСД в равных долях. Вам не обидно, что поляки вас не замечают?

– Нет. Почему мне должно быть обидно? Если журналу Wprost хочется так писать, пускай он так и пишет.

– Ваша жена опосредованно контролирует около 49% акций корпорации ИСД. Во сколько вы оцениваете стоимость имущества вашей семьи?

– Я никогда не ставил для себя такой вопрос. Для этого существуют соответствующие компании–оценщики и рынок. Я не отношу себя к категории бедных. У меня абсолютно нормальная семья, и абсолютно нормальные доходы.

Если говорить об акциях, то эти оценки всегда условны – зависят от того, какую цену предложат потенциальные покупатели.

– Почему в Украине состоятельные люди – такие, как вы – столь неохотно говорят о размерах своих доходов?

– У меня вопрос: а что они должны делать? Сегодня люди, которые занимаются бизнесом, не имеют такой степени свободы, они – "рабы" этого процесса. А эти все оценки существуют лишь для определения того, насколько вы успешно делаете ту или иную работу.

И если посмотреть на уровень их потребления, то он ничем не отличается от уровня других людей. Вы не найдете и не покажете такого бизнесмена, не важно с каким состоянием, который бы съедал килограмм черной икры каждый день.

– Но купить себе футбольный клуб – это похлеще черной икры….

– И что дальше, и что ему с того, что он купил футбольный клуб? С точки зрения его позиции, футбольный клуб – это доходная или расходная часть? Он будет в него инвестировать, разумеется…

У нас – три футбольных клуба: алчевская "Сталь", днепродзержинская "Сталь" и донецкий "Металлург". И мы понимаем, что для городов Днепродзержинска и Алчевска – это необходимо. Люди приходят на стадион раз в две недели и болеют. Это же наши рабочие!

Кроме того, я не думаю, что, если кому–то подарить подобный футбольный клуб, он будет сильно счастлив. Но только бизнесмены могут обеспечить развитие футбола. Кто откроет спортивные базы, стадионы, кто создаст детские и юношеские спортивные школы?

Ведь для того, чтобы были украинские футболисты, они должны где–то учиться, эта вся инфраструктура сейчас же не содержится государством. Все это берет на себя бизнес.

По сути, за свои деньги бизнес еще и получает себе "инфарктное состояние", потому что он еще и болеет за свою команду.

Я думаю, что это надо по–другому воспринимать – слава Богу, что он взял на себя эту ответственность содержать то, чему радуются люди, сотни тысяч людей.

– Хотелось бы затронуть еще одну неполитическую тему... На какую сумму вы собираетесь профинансировать строительство музея в Батурине в этом году?

– Это не есть желание конкретно Гайдука, Иванова или Петрова. Это корпоративная политика вложения средств в те или иные проекты, связанные с благотворительностью.

И мне не очень нравится, когда этим бравируют. Да, мы очень много инвестируем в совершенно разные социальные проекты и никогда не афишируем это.

Это внутреннее состояние людей, которые помогают детским домам, больницам, театрам и так далее. Кто–то хочет инвестировать в Батурин, а кто–то хочет вложить деньги в нечто другое...