Год, который [не] стал катастрофой

"Итоги уходящего года" – эта декабрьская рубрика традиционно присутствует на страницах всех мировых СМИ. Но в современной Украине она выглядит немного иначе: "Итоги войны в уходящем году". И когда мы оцениваем события последних двенадцати месяцев, у кого-то появляется соблазн максимально сгустить краски.

Темпы продвижения российских оккупантов в 2024-м стали самыми высокими с 2022-го года. Каждый месяц Украина теряла какую-то часть своей земли. На протяжении этого года украинские военные открыто говорили о нехватке людей, о просчетах командования, о рисках обрушения фронта.

В свою очередь украинский тыл жаловался на принудительную "бусификацию", коррупцию, инфляцию, социальную несправедливость и отключения света из-за вражеского энергетического террора.

В 2024-м Россия интенсифицировала сотрудничество с Ираном и КНДР, а западные партнеры Украины проявляли привычную нерешительность и непоследовательность. Наконец, вишенкой на торте стало избрание эпатажного популиста Дональда Трампа, от которого можно ожидать чего угодно. Катастрофа, да и только!

Правда, даже самые закоренелые пессимисты и "зрадофилы" не упрекнут 2024-й в том, что он обманул надежды миллионов украинцев. Разгром российской армии, выход ВСУ на границы 1991 года, кофе в Ялте, крах путинского режима, распад РФ на множество частей – все эти заветные отечественные мечты остались в 2023-м. А уходящий год изначально виделся в Украине тяжелым и депрессивным – и оказался именно таким.

Если 2024 год действительно смог кого-то разочаровать, так это нашего врага. И речь не только о падении пророссийского режима Асада в Сирии. По итогам последних двенадцати месяцев россияне получили значительно меньше, чем надеялись получить.

В 2024-м вражеская армия так и не выполнила задачу-минимум, которая была поставлена перед ней еще в начальный период полномасштабного вторжения: до конца года россиянам не удалось выйти на административные границы Донбасса. Между тем агрессор не жалел людей и техники для достижения этой цели, и ситуацию под Покровском зарубежные СМИ называли критической еще в конце лета.

Не оправдало российских надежд и новое вторжение на Харьковщину: враг не смог полностью захватить даже приграничный Волчанск. И, конечно, в планы россиян не входила дерзкая операция наших вооруженных сил в Курской области. Неожиданное украинское наступление стало серьезным имиджевым ударом по Кремлю. И, несмотря на все вражеские старания, вытеснить ВСУ с российской территории до конца года опять-таки не получилось.

Словом, хотя 2024-й стал чрезвычайно тяжелым для ВСУ и относительно успешным для российских захватчиков в Украине, это были явно не те успехи, на которые рассчитывал Кремль.

Нечто подобное можно сказать и о ситуации на международной арене. Да, первые четыре месяца 2024 года американская помощь Киеву оставалась заблокированной, и нашей армии пришлось держать оборону, не рассчитывая на ключевого партнера. Да, попытка заручиться поддержкой глобального Юга на "Саммите мира" в Швейцарии не увенчалась успехом. Да, итоги ноябрьских выборов в США не порадовали украинское руководство, которое до последнего верило в победу демократов.

Но в то же время наихудшие сценарии для Украины тоже не стали реальностью.

В 2024-м финансовая и военно-техническая поддержка Киева продолжилась: пусть с опозданием и в недостаточных объемах. Глобальный Юг не превратился в нашего союзника, но и попытки Москвы полностью привлечь его на свою сторону потерпели неудачу: Индия и другие важные игроки остались нейтральными.

А победа непредсказуемого Дональда Трампа стала не худшим, что могло произойти на президентских выборах в США. Идеальным вариантом для Кремля – и настоящей катастрофой для Киева – было бы непризнание результатов голосования одной из сторон и погружение Америки в хаос. Но, к счастью, этого наши заокеанские партнеры избежали.

В 2024 году чрезвычайно болезненной темой для Украины стало усиление мобилизации. Новое мобилизационное законодательство не понравилось никому: одни сочли его чересчур жестким, другие – недостаточно жестким. Кто-то из нас возмущался многочисленными нарушениями законности в ходе мобилизационных мероприятий; а кто-то – всевозможными схемами уклонения от воинской обязанности. Безусловно, и то, и другое играло на руку нашему противнику.

Но тем не менее в 2024-м непопулярная мобилизация не обернулась масштабным внутренним взрывом, которого так ждали в Москве. Закручивая гайки в тылу, украинское руководство все же действовало достаточно осмотрительно, чтобы не сорвать резьбу. Случаи нападения на военкомов остались отдельными случаями, не превратившись в массовое народное движение. Сотни тысяч недовольных обывателей не поставили знак равенства между "бусификаторами" из ТЦК и Вооруженными силами Украины в целом. Разногласия между фронтом и тылом не переросли в открытую конфронтацию, которая могла бы погубить страну.

Уходящий год стал далеко не безоблачным и для обитателей Печерских холмов. Имели место и резонансные отставки, и громкие скандалы, и откровенно неудачные политические решения, и проблемы с публичной коммуникацией. Но при всем этом в 2024 году не сыграла одна из главных ставок Кремля: ставка на делегитимизацию украинской власти.

"Киевские главари сегодня полностью нелегитимны. И с юридической точки зрения не имеют даже права отдавать приказы вооруженным силам, поскольку они узурпаторы власти", – недавнее заявление Путина в Астане стало напоминанием о провальной затее, в которую Москва вложила массу сил и времени.

С начала года россияне усердно копались в украинской Конституции, пытаясь доказать, что в мае 2024-го Владимир Зеленский перестанет быть легитимным главой государства. Однако ни на Западе, ни на глобальном Юге российские аргументы не показались убедительными.

А главное, идея о "нелегитимности" украинского президента почти не нашла поддержки внутри самой Украины. И это стало не только достижением Банковой, но прежде всего заслугой ее оппонентов. При всей нелюбви к Зеленскому большинство отечественных оппозиционеров сумели разглядеть ту грань, за которой удар по Владимиру Александровичу превратился бы в удар по собственному государству. И это понимание все-таки отличает сегодняшних украинских политиков от их злополучных предшественников в 1918–1919 годах.

В общем, называть 2024-й катастрофическим для Киева значит забыть о всех тех потенциальных катастрофах, которых мы избежали.

Каким бы тяжелым и депрессивным ни был этот год, он не раздавил Украину и не обезоружил ее.

Наша страна уподобилась боксеру, которому крепко досталось на ринге, но которого так и не удалось отправить в нокаут.

Из этого не следует, что отечественный запас прочности безграничен, и Украина сможет воевать вечно.

Из этого не следует, что в ближайшем будущем ВСУ сумеют освободить Донецк, Луганск, Мариуполь или Севастополь.

Но когда в 2025-м мир будет обсуждать дальнейшие перспективы российско-украинской войны и возможные сценарии ее завершения, то в этих спорах Украина останется субъектом, а не объектом. И по итогам сложнейшего 2024-го это не так уж мало.

Михаил Дубинянский