Тридцать лет без бомбы

16 ноября 1994 года Украина присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия. Молодое независимое государство согласилось распрощаться с третьим по величине ядерным арсеналом в обмен на эфемерные гарантии безопасности.

Тогда, тридцать лет назад, украинский прецедент не был чем-то совсем уж уникальным: ЮАР президента де Клерка, назарбаевский Казахстан и Беларусь Шушкевича отказались от ядерного оружия еще раньше. Но никто в современном мире не вспоминает об утраченной атомной бомбе с такой болью, как украинцы в разгар жестокой войны с российскими захватчиками.

Сегодня события тридцатилетней давности воспринимаются как точка бифуркации, предопределившая наши нынешние беды. Отказ от ядерного оружия считается роковой ошибкой независимой Украины. Хотя специалисты подчеркивают, что альтернативы у Киева фактически не было.

Осенью 2024-го разговоры о гипотетическом восстановлении ядерного статуса породили в нашем обществе кратковременный всплеск энтузиазма. А потому возникают как минимум три принципиальных вопроса об атомной бомбе, связанных с украинским прошлым, будущим и настоящим.

Первый вопрос, касающийся нашего прошлого, звучит так: предотвратило бы сохранение ядерного оружия российскую агрессию против Украины?

Многие из наших сограждан ответят "да", даже не задумываясь. Однако здравый смысл заставляет признать, что наличие ЯО у Киева могло бы повлиять лишь на характер и масштабы московской агрессии: а не на саму ее возможность.

Еще в середине 1950-х британский интеллектуал Артур Кестлер справедливо заметил: "Атомное оружие необходимо, чтобы сдержать атомную агрессию, но неэффективно против локальной и закамуфлированной агрессии".

По словам Кестлера, после 1945 года СССР предпринял целый ряд замаскированных агрессивных актов в Европе и Азии, и ни один из них не давал повода для тотальной войны с применением ядерного оружия. "Возможности завуалированной агрессии неисчерпаемы; и нереально полагать, что мы сможем остановить ее угрозой "массированного возмездия": иначе нам пришлось бы развязать ядерный кошмар из-за выброшенного из окна Масарика или очередного народного восстания в Афганистане".

О том, что ядерное оружие не предотвращает гибридные военные конфликты, свидетельствует и современная история. Индия обладает атомной бомбой с 1974 года, а соседний Пакистан – с 1998-го. Но в 1999 году это не помешало Пакистану спровоцировать так называемую "Каргильскую войну", официально отрицая участие собственной армии в боевых действиях. А в XXI веке вооруженные столкновения на индо-пакистанской границе происходили регулярно.

Вероятно, ядерный арсенал уберег бы Украину от полномасштабного российского вторжения, последовавшего в 2022-м. Но он наверняка не спас бы нас от гибридной агрессии, развязанной Кремлем в 2014-м. Атомная бомба бессильна против вражеских "ихтамнетов", фальшивых "повстанцев" и фейковых "народных республик". 

Второй вопрос об атомном оружии касается украинского будущего: может ли современная Украина восстановить свой ядерный потенциал?

Очевидно, собственную атомную бомбу придется создавать практически с нуля. Сегодня у нас нет необходимой инфраструктуры и технологий для обогащения урана или производства плутония. Нет квалифицированных кадров, потерянных за тридцать лет пренебрежения отечественной наукой.

А главное, у нас нет соответствующих экономических ресурсов: мы полностью зависим от помощи западных партнеров, и никто из них не станет спонсировать создание украинской ядерной бомбы. Наоборот, приступив к разработке ядерного оружия, Киев может оказаться в международной изоляции и лишиться финансовой поддержки из-за рубежа.

Любителям чужого опыта стоит ознакомиться с внушительным списком стран, которые в свое время рассматривали возможность создания ЯО, но так и не довели эту затею до конца – по тем или иным причинам. Бразилия и Мексика, Аргентина и Филиппины, Тайвань и Южная Корея, Египет и Ливия, Ирак и Алжир, Сирия и Саудовская Аравия, Мьянма и Австралия, Испания и Швеция, Италия и Румыния, Албания и Югославия…

Но даже те немногие, кто добился успеха, потратили на это немало времени. У Израиля на создание атомной бомбы ушло больше 10 лет. У Индии – 19 лет. У Пакистана – 26 лет. У Северной Кореи – более 30.

Словом, быстрое создание ядерного оружия в разгар большой войны, под ракетными атаками противника, выглядит ненаучной фантастикой. Более того, титан патриотической публицистики Виталий Портников убежден, что разговоры об украинском ЯО – это информационная спецоперация РФ с целью оправдать удары по подстанциям украинских АЭС. А наши соотечественники, публично мечтающие о бомбе, выступают в роли полезных идиотов Кремля:

"Запустіть в українські соцмережі, що Україна має мати ядерну бомбу – ви отримаєте 90% підтримку, правда? А проблема в тому, що люди, які будуть писати ці пости, через кілька місяців жодного посту написати не зможуть, бо в них не буде електроенергії по 24 години, не буде інтернету, води і опалення".

Таким образом, мы плавно переходим к третьему вопросу, связанному с украинским настоящим: есть ли смысл прямо сейчас обсуждать разработку ядерного оружия?

И наш противник, и наши партнеры осведомлены о реальной невозможности восстановить ядерный арсенал Украины в ближайшем будущем. Таким образом, сейчас подобные заявления не принесут пользы даже в качестве блефа и неуклюжего шантажа. Зато по украинскому имиджу за рубежом они могут ударить уже сегодня.

Многие украинцы настолько глубоко травмированы вражеским вторжением, что просто не способны адекватно оценивать настроения, царящие в мирных и благополучных странах.

Как минимум с 1960-х атомная бомба на Западе не воплощает военную мощь, а выступает синонимом абсолютного зла. И российская агрессия против Украины не привела к пересмотру такого взгляда на вещи – а скорее наоборот.

Неслучайно в 2024 году Нобелевскую премию мира присудили японскому движению пострадавших от атомных бомб Nihon Hidankyo: "За усилия по достижению мира, свободного от ядерного оружия, и за демонстрацию свидетельств того, что ядерное оружие никогда не должно быть использовано снова".

В представлении украинцев собственная атомная бомба уравняет шансы Киева и Москвы. А в представлении западной аудитории она увеличит риск применения ядерного оружия и вероятность планетарной катастрофы. 

С точки зрения украинцев создание украинского ЯО – это возможность сдержать безумца Путина, размахивающего ядерными боеголовками. А с точки зрения западной публики – появление еще одного непредсказуемого игрока с ядерными боеголовками.

Для множества украинцев публичные мечты о ядерном ударе по Москве – это обычная примета военного времени. А для западных наблюдателей – свидетельство украинской неадекватности.

Кому-то из нас хочется верить, что спустя тридцать лет Украина может обменять недостаточную западную поддержку на возвращение собственного ядерного оружия. Но в действительности сегодняшняя Украина может лишь обменять симпатии Запада на собственные утопические фантазии. И такой размен сложно назвать разумным и рациональным выбором.

Михаил Дубинянский