"Снежок" для Путина

"Наш взвод был в 4,2 км от эпицентра взрыва. Кто-то был ближе, кто-то – дальше, другим было поручено находиться в танке или автомобиле. Нам была дана команда: лежать ничком и не поднимать головы. Зловещую тишину нарушил страшный взрыв, от которого затряслась земля. Было психологически тяжело, накрыла волна такого одиночества и беспомощности, страха и ужаса. У меня сползла каска с головы, и я вытащил руки, чтобы ее натянуть. Этих секунд хватило, чтобы получить лучевое облучение кистей рук. Когда в небо на высоту 6 км поднялся ядерный гриб, мы приподнялись и смотрели на это невиданное чудо". 

Так один из участников описывал операцию "Снежок" – тактические военные учения на Тоцком полигоне, состоявшиеся 70 лет назад, 14 сентября 1954 года. СССР отрабатывал прорыв обороны противника с применением ядерного оружия и задействовал в учениях настоящую атомную бомбу, пожертвовав здоровьем собственных солдат.

Считается, что локация для "Снежка" была выбрана неслучайно: тамошняя местность напоминала ландшафты Западной Германии. Крупные города к западу от полигона – Ульяновск и Куйбышев – якобы играли роль Кельна и Дюссельдорфа, а Волга выступала аналогом Рейна.

Для своего времени Тоцкие учения не были чем-то уникальным: в 1950-х в Америке состоялась целая серия военных учений "Desert Rock" с реальными взрывами атомных бомб. Вместе с советским "Снежком" они сформировали картину гипотетической схватки СССР и НАТО.

Именно в ту эпоху утвердилось представление о том, что любой вооруженный конфликт между Западом и Москвой – это гарантированная ядерная война. Это угроза всему живому на нашей планете. А, значит, прямого военного столкновения допускать нельзя; и противостоять друг другу можно лишь опосредованно: как во Вьетнаме или в Афганистане. 

Такое представление продержалось до самого конца холодной войны. А в XXI веке оно досталось в наследство Владимиру Путину – и стало для кремлевского диктатора поистине бесценным подарком.

В чем состоит один из главных парадоксов российско-украинского противостояния? Наиболее эффективным оружием Кремля стало оружие, не используемое Кремлем. Мертвый груз ядерных боеголовок бьет по Украине сильнее, чем все российские ракеты, дроны и КАБы вместе взятые.

Не будь у РФ ядерного арсенала, длительная военная агрессия против нашей страны оказалась бы попросту невозможна. Даже если безъядерный Путин решился бы на масштабное вторжение в Украину, его ожидала бы судьба Саддама Хусейна после вторжения в Кувейт в 1990-м. Но, в отличие от покойного иракского коллеги, кремлевский диктатор обладает атомной бомбой – и может выступать в роли крысы, которую опасно загонять в угол.

"Это не блеф!" – заявлял Путин в сентябре 2022-го, оказавшись в крайне затруднительном положении. Правда ли престарелый тиран был готов прибегнуть к тактическому ядерному оружию, или он все-таки блефовал, мы узнаем нескоро: если вообще узнаем. Зато мы уже сейчас понимаем, что кремлевские угрозы сработали и спасли Россию от быстрого военного поражения.

Именно ядерный шантаж не позволил добить Путина в 2022 году, когда для этого складывались оптимальные условия. Именно ядерный шантаж ограничил западную поддержку Украины в тот период, когда ВСУ реально могли сокрушить российскую оборону и выйти к Крыму. Именно ядерный шантаж помог Кремлю выиграть время, адаптироваться к масштабному вооруженному противостоянию и навязать украинцам войну на истощение.

Споры коллективного Запада о кремлевских "красных линиях"; стремление избежать эскалации с Москвой; страх перед втягиванием Европы и США в российско-украинскую войну – все это так или иначе связано с риском ядерного конфликта.

И уже два с половиной года Киев пытается подтолкнуть западных партнеров к более активному участию в противостоянии с РФ. Для этого есть два пути.

Первый путь – убедить коллективный Запад в том, что путинские заявления о "не блефе" на самом деле являются блефом. Хозяин Кремля не рассматривал и не рассматривает применение ядерного оружия всерьез: для этого он не настолько безумен. Его "красные линии" – не более чем демонстративная страшилка для западных держав. Если Запад пересечет их все, никакого ядерного ответа со стороны Москвы не последует. Как не последовало его после атак российской территории украинскими дронами или после наступления ВСУ в Курской области.

Правда, украинцы не могут влезть в голову к Путину и полностью исключить нажатие красной кнопки кремлевским диктатором. Мы можем лишь доказывать Западу, что такой сценарий очень маловероятен. Но проблема в том, что у нас и наших партнеров разное представление о приемлемых рисках.

Допустим, Путин с 99% вероятностью не решится использовать ядерное оружие. Остается только 1% – и, с точки зрения Украины, этим ничтожным риском вполне можно пренебречь.

Потому что мы страна, которая уже два с половиной года истекает кровью. Мы страна, которую ежедневно разрушают вражеские бомбы и ракеты. А еще мы страна, где электоральная демократия поставлена на паузу, и отчаянные пассионарии могут диктовать свою волю менее решительным обывателям.

Но для мирных и комфортных западных демократий, зависимых от настроений электората, неприемлем даже самый малый риск ядерной катастрофы. И в Кремле это отлично понимают.

Есть и второй путь – убедить коллективный Запад в том, что российскую агрессию против Украины нельзя рассматривать в старых координатах холодной войны. Поскольку путинская Россия готова нарушить табу, которое соблюдал СССР с 1950-х по 1980-е: она готова атаковать страны НАТО. За полномасштабным вторжением в Украину наверняка последует нападение на Латвию, Эстонию, Литву или Польшу.

Таким образом непосредственный вооруженный конфликт между Западом и Москвой становится лишь вопросом времени, и пытаться его не допустить – бессмысленное занятие. Наоборот, чем раньше западные державы вступят в драку, тем с меньшими потерями удастся обуздать агрессора. Для Североатлантического альянса лучше остановить российских захватчиков на украинском Донбассе – а не в Риге, Таллинне, Вильнюсе или Варшаве.

Недостаток у этой аргументации все тот же: украинцы не могут влезть в голову к Путину и удостовериться, что в обозримом будущем он действительно намерен вторгнуться в Польшу или в страны Балтии.

Мы можем лишь доказывать Западу, что такой сценарий весьма вероятен. И надеяться, что со временем украинские доводы покажутся европейцам и американцам достаточно убедительными.

А пока Запад исповедует логику холодной войны, когда прямого столкновения с Москвой требовалось избежать любой ценой. Логику времен "Снежка" и других ядерных упражнений семидесятилетней давности. Логику, которая подталкивает наших западных партнеров к максимально осторожной и безопасной стратегии – медленному и постепенному стачиванию российских зубов.

Однако сейчас эти зубы стачиваются об украинскую плоть. И наша страна может быть обескровлена раньше, чем Кремль окончательно их лишится.

Михаил Дубинянский