Молодым тут не место

Средний возраст военнослужащих ВСУ составляет 40 плюс или даже 45 плюс. В конце прошлого года такую оценку озвучил член оборонного комитета Верховной Рады Сергей Рахманин.

Впрочем, он стал далеко не первым, кто поднял тему старения украинских вооруженных сил. Еще осенью 2023-го экс-министр обороны Великобритании Бен Уоллес призвал президента Зеленского активнее отправлять на войну молодежь, чем спровоцировал бурю негодования в Украине.

Стоит признать, что отечественная реальность резко контрастирует с мировой военной историей. Основной груз полномасштабной войны в Украине несут на себе мужчины, сильно потрепанные жизнью – хотя во все времена война считалась делом молодых и здоровых.

Приведем типичный пример – родину мистера Уоллеса в годы Первой мировой.

В 1916-м в Великобритании была введена воинская обязанность (до этого страна воевала исключительно силами добровольцев), и в действующую армию стали призывать граждан с 18 лет. Минимальный возраст для службы на Западном фронте долгое время составлял 19 лет, но ближе к концу войны его снизили до 18-ти с половиной.

Средний возраст британских военнослужащих, павших в Первую мировую, равнялся 26 годам. Но при этом самую большую группу погибших составляли 19-летние. Объединяет эти цифры то, что во всех случаях речь идет о парнях моложе 27-ми: то есть о людях, которые на сегодняшний день вообще не подлежали бы мобилизации в Украине.

Что же до возрастной категории 40+, которая сегодня составляет костяк ВСУ, то в Великобритании того времени она считалась малопригодной для войны. В момент введения воинской обязанности в 1916-м призыву в армию подлежали мужчины до 41 года. И лишь под конец Первой мировой, в 1918-м, эту планку пришлось поднять до 51 года.

Мы любим проводить параллели между российско-украинским противостоянием и хрестоматийными войнами ХХ века. Однако от классических примеров из прошлого нас отличает не только применение FPV-дронов, но и философия вовлечения собственных граждан в войну.

"На войну следует посылать прежде всего тех, кто лучше подходит для этого по физическим параметрам", – такой подход сопровождал все масштабные военные конфликты в новейшей истории.

Но в Украине XXI века возобладал другой подход: "На войну следует посылать прежде всего тех, кого не так жалко". Разумеется, вслух этого никто не говорит, однако на практике наша страна руководствуется именно этим принципом. И в нем есть своя неумолимая логика.

Если на фронт отправляют 20-летнего парня, и он не возвращается с войны, то вместе с ним погибает целая жизнь, которую он не успел прожить. Погибает семья, которую он мог бы создать в будущем. Погибают его нерожденные дети. Погибают внуки и правнуки, которые уже никогда не появятся на свет.

Читайте также: Невозвращение блудного сына

Напротив, украинский мужчина за сорок прошел как минимум половину своего жизненного пути – а чаще его большую часть. Как правило, он успел обзавестись семьей и потомством. И даже если он не вернется с войны, после него останется осязаемый след. Его дети вырастут, родят собственных детей, и нить жизни не прервется.

В последнее время мобилизационные усилия Украины были направлены на то, чтобы выжать максимум из категории "Люди, которых не так жалко".

Отсюда – чудесное исцеление хронических больных в ходе прохождения военно-врачебных комиссий. Отсюда – волшебное превращение непригодных к военной службе в "ограниченно пригодных", а затем и просто в пригодных. Отсюда – настойчивые попытки отобрать отсрочку у инвалидов.

И будем говорить откровенно: если бы была возможность отправлять на фронт 60-летних и 70-летних стариков, то Украина мобилизовывала бы их еще охотнее, чем 40-летних и 50-летних граждан.

Конечно, мобилизация людей, малопригодных к службе, имела место и во время больших войн прошлого. Подобную практику во вражеских странах с удовольствием высмеивали военные пропагандисты ("Есть ли у вас указательный палец на правой руке? – Я левша! – Годен!").

Однако в ХХ веке эта крайняя мера ассоциировалась с исчерпанием более подходящих людских ресурсов. Грубо говоря, мужчине под 50 с букетом хронических заболеваний приходилось идти в армию, когда заканчивались здоровые 20-летние мужчины.

В Украине же сложилась принципиально иная ситуация: нездоровый мужчина под 50 должен идти на войну, чтобы здоровых 20-летних мужчин вообще не пришлось трогать.

О контрпродуктивности такого подхода для украинской армии часто говорят бойцы и офицеры ВСУ. В многочисленных интервью звучит одна и та же мысль: фронту необходимы люди в расцвете сил.

Таково требование здравого смысла, и спорить с этим трудно. Еще никто в мировой истории не пытался воевать, сделав ставку на немолодых и нездоровых, но оградив от войны физически крепкую молодежь.

Читайте также: Игра в долгую

Однако есть и другая сторона медали, которую Украина тоже не может игнорировать.

Еще никто в мировой истории не вступал в большую войну с настолько скверными демографическими показателями – настолько низкой рождаемостью, настолько пожилым населением и настолько высокими темпами депопуляции.

За 30 лет, предшествовавших Первой мировой войне, население Великобритании выросло с 35 до 45 миллионов. За 30 предвоенных лет население Украины, даже по официальным данным, сократилось с 52 до 41 миллиона.

В 1914 году средний уровень рождаемости в Соединенном королевстве составлял 2,88 ребенка на одну женщину. К концу войны он снизился до 2,03. К 2022 году рождаемость в Украине составляла 1,16 ребенка на одну женщину. За время большой войны она упала до 0,7, поставив мировой антирекорд.

Возрастно-половая пирамида предвоенной Англии и Уэльса действительно напоминала пирамиду. Возрастно-половая пирамида Украины накануне полномасштабной войны – это причудливая фигура, отражающая отечественные демографические беды.

Гибель множества молодых мужчин на войне становилась крайне болезненным ударом для любой страны. Но ни одна страна не испытывала подобного удара, изначально находясь в таком же положении, как современная Украина.

В последней трети ХХ века с падением рождаемости и старением населения столкнулись все развитые страны Запада. Однако в тот же период большие войны с огромными потерями стали уделом "третьего мира".

Предыдущим конфликтом, сравнимым с российско-украинским противостоянием по своему масштабу, была ирано-иракская война 1980–1988 годов. И тогда друг другу противостояли две восточные деспотии с молодым населением и бесправными женщинами, рождавшими в среднем по 6,5 детей.

Даже если полностью отбросить моральные проблемы и ограничиться циничными утилитарными расчетами, то ценность 20-летнего парня для нынешней Украины несопоставима с ценностью 20-летнего англичанина времен Первой мировой или 20-летнего иранца в 1980-х.

Таким образом, мы получаем цугцванг. С одной стороны, очень тяжело вести полномасштабную войну, действуя вопреки здравому смыслу и мировому военному опыту. Но с другой стороны, если Украина попробует воевать по классическим лекалам ХХ века, она столкнется с последствиями, которых не испытывал ни один из участников тогдашних войн.

Удачных шагов в этой ситуации просто не существует. И на Печерских холмах вряд ли додумаются до чего-то лучшего, чем компромиссное снижение мобилизационного возраста с 27 до 25 лет.

Но насколько Украине поможет это вымученное решение – вопрос открытый.

Михаил Дубинянский