Игра в долгую
"Две-три недели максимум" – этот мем пришел к нам из тех легендарных времен, когда Алексей Арестович считался респектабельным военным экспертом. Но будем откровенны: в те дни о скоротечности большой войны с Российской Федерацией рассуждал не только скандальный советник Банковой. Абсолютное большинство из нас не воспринимали отражение полномасштабного российского вторжения как игру в долгую, которая может занять годы.
Украинские добровольцы, которые в феврале 2022-го взяли в руки оружие и встали на защиту своей родины, не задумывались о том, что защита страны затянется на неопределенный срок, и что спустя 22 месяца они смогут только мечтать о демобилизации.
Люди, выехавшие за границу, чтобы переждать войну на безопасном расстоянии, не рассчитывали, что со временем они окажутся перед выбором: либо возвращаться на родину до завершения военных действий, либо пускать корни в Европе и начинать там новую жизнь.
А Владимир Зеленский, отказавшийся от эвакуации в первые дни вторжения, не предполагал, что война может не закончиться до завершения его пятилетней президентской каденции, и что эту каденцию придется как-то продлевать: хотя соответствующий механизм не прописан в Конституции.
Но в 2024-м страна отметит двухлетие полномасштабной войны. И теперь нам очевидно, что это далеко не предел. Информация издания "Nikkei Asia" о том, что Путин якобы анонсировал товарищу Си пятилетнюю войну в Украине, уже не кажется чем-то фантастическим.
Наша способность выдержать затяжную войну зависит от многих факторов: в первую очередь от финансовой и военной поддержки Запада. Но никакие миллиардные вливания и чудеса западной техники не помогут Украине, если иссякнет отечественный запас моральных сил.
Усталость населения от тягот войны несет ничуть не меньшую угрозу, чем сокращение зарубежной помощи, и остается лакомым куском для кремлевских пропагандистов. В 2024 году эта проблема рискует выйти на принципиально новый уровень.
Существуют две психологические модели, помогающие индивиду существовать в некомфортных для него условиях.
Первую модель можно описать так: "Тяжело, но недолго". В этом случае любой, даже самый сильный дискомфорт компенсируется его непродолжительностью. Нужно собрать волю в кулак, чуть-чуть потерпеть, и вскоре все закончится. Эту мантру издавна взяли на вооружение представители множества профессий – от акушеров до стоматологов. Она же помогла миллионам украинцев в 2022 году, когда мы верили, что большая война продлится недели или месяцы.
Читайте також: Уставший Запад
Вероломное нападение на Украину, воздушные тревоги, ракетные удары, блокпосты на улицах, закрытие границ для мужчин – среднестатистический обыватель смирился с крушением привычного мира, ожидая, что в скором будущем все вернется в норму. Но, как мы знаем, эти ожидания не оправдались.
В 2023 году казалось, что Украина идет именно по этому пути. После первых потрясений жизнь большинства граждан вошла в более или менее размеренное русло. Страна привыкла к регулярным воздушным тревогам и вражеским атакам на тыловые города. Значительно усилила ПВО и обзавелась генераторами на случай новых блэкаутов. Примирилась с неопределенностью украинского будущего и шаг за шагом восстанавливала национальную экономику. Работала и отдыхала. Отправляла донаты военным и считала такую степень солидарности с фронтом вполне достаточной.
Но в преддверии нового 2024 года стало ясно, что достигнутый уровень адаптации к войне сохранить не удастся. Длительная борьба с сильным и жестоким противником потребовала существенно большей вовлеченности населения в эту борьбу.
И прежде всего на повестке дня оказалась новая масштабная мобилизация. Речь идет о сотнях тысяч граждан. А если учитывать семьи будущих мобилизованных – то, вероятно, о миллионах. В 2024 году жизнь всех этих людей должна радикально измениться, и отнюдь не в сторону облегчения. А их предыдущий двухлетний опыт привыкания к войне будет обнулен.
Таким образом, вместо двух моделей, вполне приемлемых для среднестатистического обывателя – "Тяжело, но недолго" и "Долго, но чем дольше, тем легче", – перед украинцами вырисовывается третий вариант: "Долго, и чем дольше, тем тяжелее".
Чего греха таить, это не способствует поддержанию высокого морального духа в массах. Да, именно такая динамика была характерна для многих затяжных войн прошлого, и ничего уникального в нашей ситуации нет. Но, к сожалению, примеры, когда подобная динамика оборачивалась социальным взрывом и проигрышем в войне, тоже известны.
Создается впечатление, что пока на Печерских холмах нащупали лишь один метод смягчения народного дискомфорта: по мотивам старого анекдота о раввине, который посоветовал бедному многодетному еврею купить козу, поселить ее у себя дома, а затем продать козу.
Сначала в жизнь граждан вносится максимально сильный психологический дискомфорт, затем его несколько ослабляют, и возникает искусственный эффект облегчения.
Сначала в украинском информационном пространстве активно обсуждается массовая мобилизации женщин, и множество украинок паникуют. Затем глава государства объявляет, что массовой мобилизации женщин не будет, и множество украинок облегченно вздыхают. Перед Новым годом в Верховной Раде регистрируется чрезвычайно жесткий мобилизационный законопроект. Очевидно, теперь он будет отредактирован, некоторые наиболее суровые нормы оттуда уберут, и часть украинских мужчин тоже вздохнет с облегчением...
Насколько действенным окажется этот метод, и поможет ли он смягчить негативные эффекты большой мобилизации, станет ясно уже в обозримом будущем. Но так или иначе формула "Долго, и чем дольше, тем тяжелее" затронет жизни и судьбы сотен тысяч украинцев. И от того, готовы ли они принять эту формулу, зависит слишком многое.
Михаил Дубинянский
