Война и свиньи
"Произошел исход из Ист-Энда, и каждую ночь происходит массовая миграция в те места, где имеется достаточное количество убежищ. Распространенной становится практика брать билет за 2 шиллинга и проводить ночь в одной из глубоких станций метро, например, Пиккадилли. Все, с кем я говорил, согласны, что пустующие, обставленные мебелью дома Вест-Энда следует использовать для нужд бездомных, но я полагаю, богатые свиньи все еще имеют достаточно влияния, чтобы этому воспрепятствовать.
На днях 50 человек из Ист-Энда во главе с несколькими советниками округа вошли в "Савой" и потребовали, чтобы их впустили в убежище. Администрации не удалось их прогнать, пока налет не закончился, а тогда они ушли добровольно. Когда видишь, как до сих пор ведут себя богатые, при том что это явно перерастает в революционную войну, сравниваешь с Санкт-Петербургом в 1916 году".
Джордж Оруэлл оставил эту запись в своем дневнике 17 сентября 1940-го. В годы Второй мировой знаменитый британский писатель был типичным зрадофилом: предрекал англичанам поражение в войне, критиковал премьера Черчилля и возмущался поведением "богатых свиней", не проявлявших достаточной солидарности с простым народом.
Сегодня мы знаем, что внутренние социальные контрасты не помешали тогдашней Британии победить внешнего врага. Но еще мы знаем, насколько сильно война способствует обострению социальных противоречий и классовой ненависти. И это знание пришло уже не из прошлого, а из современной отечественной жизни.
Главные украинские антигерои нынешнего лета – те же самые "rich swine", которых в свое время клеймил Оруэлл. В разгар кровопролитной войны они отдыхают на Мальдивах и покупают виллы в Испании; ввозят в страну роскошные автомобили и вывозят за рубеж своих великовозрастных чад; развлекаются в элитных ночных клубах и берут взятки, исчисляемые десятками тысяч долларов.
Разумеется, в XXI веке у них стало намного больше возможностей для предосудительного поведения, чем в 1940-е. Но времена меняются, и карточек на мясо или сахар в нынешней Украине тоже нет.
С другой стороны, в чем-то современные украинские элиты недотягивают до британских. Например, ни у одного из наших министров нет родного сына, который бы во время войны открыто сотрудничал с врагом и создавал коллаборационистское вооруженное формирование. А вот у Леопольда Эмери, министра по делам Индии в военном правительстве Черчилля, такой сын был.
Тем не менее, большинство украинцев убеждены, что наша страна страдает от свинства сильнее, чем кто-либо еще в мировой истории. Недобитые олигархи, продажные депутаты, беспринципные дельцы, коррумпированные военкомы, развращенные мажоры – народное ожесточение против этой публики сравнимо разве что с ненавистью к российским захватчикам.
Причем украинского обывателя возмущает не столько нарушение закона (формально такового может и не быть), сколько богатство и роскошь, разительно контрастирующие с военными тяготами и обеднением основной массы населения. Для миллионов обычных граждан каждый такой случай – это плевок в душу.
Правда, теоретически все могло быть иначе.
Будем говорить откровенно: если бы этим летом удалось освободить Бердянск, то эпопея одесского военкома Борисова имела бы гораздо меньший общественный резонанс. Если бы российские оккупанты были выбиты из Мелитополя, то мальдивский отдых депутата Аристова вряд ли обернулся бы грандиозным скандалом. Ну а если бы ВСУ вошли в Крым, то почти никто не обратил бы внимания на позорную историю с нардепом Гунько.
Несколько ярких военных побед – и неблаговидные поступки состоятельных украинцев утонули бы в море народного ликования. Доказано прошлогодним островом Змеиный, прошлогодней Харьковщиной и прошлогодним Херсоном.
Ни у кого, кроме людей в пикселе, нет морального права оценивать летнее контрнаступление ВСУ с военной точки зрения. Но помимо военной, существует и обывательская точка зрения. Очевидно, что тяжелые бои на Юге не выполняют той роли, которую им заранее приписали в тылу: они не служат для обывателя психологическим допингом. Не снимают стресс, не наполняют душу пьянящим энтузиазмом и не помогают отвлечься от внутренних проблем.
Сегодня на фронте не происходит ничего такого, что могло бы сгладить острые социальные противоречия в украинском обществе. Их нечем заслонить, нечем прикрыть, нечем оттеснить на задний план – и они предсказуемо нарастают. А у руководства страны не остается иного выхода, кроме демонстративной борьбы за социальную справедливость.
Чего не отнимешь у бывшего актера Владимира Зеленского, так это умения "чувствовать зал". Проведя на Банковой более четырех лет, глава государства не разучился улавливать настроения обычных людей и реагировать на их эмоциональные запросы.
Правда, показательное закручивание гаек, обыски у топ-чиновников, наказание отдельных депутатов или массовые увольнения военкомов – это лишь полдела. Не менее важно, насколько эффективной окажется сопутствующая информационная кампания, и как нынешняя активность властей будет интерпретирована в народе.
Любое громкое разоблачение, увольнение и уголовное дело могут быть истолкованы двояко. Внимание обывателя может зафиксироваться либо на преступлении, либо на наказании. И в первом случае рядовой украинец лишь утвердится в мысли, что "богатые свиньи продолжают воровать и жировать, несмотря на войну". А во втором случае обывателя удастся убедить, что "за богатых свиней наконец-то взялись всерьез, и теперь им приходится несладко".
Это нарратив, который Банковая должна во что бы то ни стало продвинуть в массы. И залог того, что моральный дух населения получится удержать на более или менее приемлемом уровне.
Ну а дальнейшее будет зависеть от исхода российско-украинской войны.
Если финал военного противостояния разочарует большую часть украинцев, то ожесточение против "богатых свиней" многократно возрастет.
Коррупционеры и казнокрады, эгоистичные бизнесмены и беззаботные мажоры будут восприниматься как похитители украинской победы. Им поставят в вину каждый дрон, недополученный Вооруженными силами Украины. Каждый снаряд, которого в критический момент не хватило бойцам ВСУ. Каждый кусок нашей земли, который не удалось освободить от российских оккупантов.
И это чревато масштабным социальным взрывом.
Но если исход нынешней войны будет воспринят украинским обществом как полноценная победа над Москвой, то все может сложиться по-другому.
Скорее всего, национальный триумф заслонит классовую ненависть, как это не раз случалось в истории ХХ века. Сегодняшние претензии к "богатым свиньям" постепенно забудутся; для их предосудительного поведения во время войны не найдется места в учебниках истории; и все их неблаговидные дела будут вынесены за скобки героического национального мифа.
В конце концов, спустя 78 лет после победы Британия 1940-х считается образцом национальной солидарности и всеобщей самоотверженности в военное время. Хотя покойный Джордж Оруэлл был бы немало озадачен, узнав об этом.
Михаил Дубинянский
