Право быть честными

Год назад россияне уверяли весь мир, будто не собираются вторгаться в Украину, а лишь проводят обычные военные учения. Большая война началась с большой лжи, и ложь прошла через нее красной нитью. Ложь о "спецоперации" и "денацификации", ложь об "освобождении российских земель" и "высокоточном российском оружии", ложь о "жестах доброй воли" и "перегруппировках", ложь по любому поводу и на каждом шагу.

А потому война означает не только защиту независимости и территориальной целостности Украины, но и борьбу за право быть честными. В том числе за право быть честными с собой. Противостоять не только обману, но и самообману. Нередко это более трудная задача, чем разоблачение неприятельской лжи.

Самообман востребован во многих ситуациях, но чаще всего к нему прибегают, когда речь заходит о сходстве с врагом. Враг внушает такое отвращение, что неприятно даже состоять из одинаковых атомов и молекул с ним.

И если нужно доказать себе, что у нас нет и никогда не было ничего общего с фашистской Россией, в ход идут любые средства. Игнорирование неудобных фактов. Логические подмены. Манипуляции и недомолвки. Попытки придумать себя задним числом, о которых пишет украинец русского происхождения и боец ВСУ Павел Казарин.

Нам хочется верить, что пропасть между украинцами и жителями страны-агрессора – врожденная, а не обусловленная переменчивыми обстоятельствами.

К примеру, популярны сравнения украинских и российских беженцев за границей. Если Украину в прошлом году покидали в основном женщины и дети, то Россию – молодые мужчины, бежавшие от мобилизации. Разве это не свидетельствует о генетическом бесстрашии украинцев и о генетической российской трусости? Разве это не лишний повод для гордости? Именно так считают многие пользователи соцсетей. Именно к такому выводу подталкивает самообман.

Но честность заставляет вспомнить, что российские и украинские обыватели оказались в разных условиях. На территории РФ пока не ведутся боевые действия, которые бы угрожали женщинам и детям. А для молодых украинцев мужского пола выезд за рубеж законодательно ограничен с самого начала большой войны.

Гордиться относительно небольшим потоком мужчин-беженцев из Украины – все равно что гордиться советским курсом доллара "за 60 копеек" без свободного валютного рынка. Однако некоторые из нас настолько нуждаются в самообмане, что готовы не замечать даже явных логических подтасовок.

Читайте также: Народ-небрат

Нам удобно думать, что врага отличает от украинцев принципиально иной культурный код, и что оккупанты впитали агрессию и несвободу вместе со стихами Пушкина и Лермонтова. Как выразился министр культуры Ткаченко, "саме люди, виховані на книгах Достоєвського, ведуть людожерську війну в Україні". Самообман побуждает охотно согласиться с этим.

Но честность заставляет вспомнить, что украинскому министру культуры 56 лет, и что образование он получил в СССР. Очевидно, что, учась в хорошей киевской школе в годы застоя, Александр Ткаченко познакомился с Достоевским ближе, чем вражеские военнослужащие, кое-как учившиеся в российских мухосрансках в 1990-е, 2000-е и 2010-е. Следуя логике министра, остается признать, что он сам воспитан на книгах Достоевского в большей степени, чем среднестатистический оккупант. Если устаревшая школьная классика вообще способна кого-то воспитать – что весьма сомнительно.

Будущие агрессоры и будущие защитники Украины слишком долго находились в одном культурном поле. Почти все, что в детстве зубрили российские захватчики, пришлось зубрить и большинству воинов ВСУ.

49-летний генерал Залужный не мог не учить "Евгения Онегина", а 57-летний генерал Сырский – "Войну и мир". И это обстоятельство не позволяет приписать литературному багажу решающую роль в становлении наших врагов. С тем же успехом можно утверждать, что каждый участник вторжения в Украину ел огурцы: а, значит, именно поедание огурцов превращает людей в военных преступников.

Нам приятно считать, что украинцев отличают от россиян гены свободолюбия, унаследованные от далеких казацких предков. Самообман подталкивает к мысли, будто  генетическая память просто не позволит нашему соотечественнику выступать на стороне тиранов и агрессоров.

Но честность заставляет вспомнить, что на месте нынешних россиян побывали все украинцы старшего поколения, заставшие советское вторжение в Афганистан. И, к сожалению, тогдашнее украинское общество показало себя не лучшим образом. В начале 1980-х обычные киевляне и львовяне шли в военкоматы так же покорно, как современные буряты или тувинцы. Не было ни мощного антивоенного подполья в УССР, ни массового перехода солдат-украинцев на сторону афганских партизан.

Читайте также: Кровь, пот и слезы

Более того, в коллективном сознании до сих пор не отрефлексирован тот факт, что украинские военнослужащие в Афганистане были соучастниками преступления против другого народа. Прошлогодняя деколонизационная кампания не затронула многочисленные монументы "воинам-интернационалистам", разбросанные по всей Украине: в отличие от бронзовых пушкиных, они практически не раздражают воюющую страну. Хотя речь идет об увековечении памяти захватчиков и карателей.

Если мы будем честными сами с собой, придется признать, что цивилизационный разрыв между современными украинцами и современными россиянами – это сравнительно молодой феномен.

Он предопределен не уникальными культурными кодами и тем более не генетикой (в рядах ВСУ хватает этнических русских), а опытом проживания в отдельном украинском государстве.

Трех десятилетий, прошедших после 1991 года, оказалось достаточно, чтобы не уподобиться нашему врагу – но в историческом масштабе это очень мало. Тем больше следует дорожить этим свежим цивилизационным разрывом, и тем больше стараний придется приложить для его сохранения и углубления.  

Читайте также: Последняя надежда Путина

Демократия, политическая конкуренция, свобода слова, толерантность, равнение на либеральные европейские ценности: все это отличало довоенную Украину от страны-агрессора. И, поддавшись самообману, легко объявить все перечисленное врожденными украинскими чертами, которые останутся с нами в любом случае.

Но честность заставляет осознать, что украинцы не застрахованы ни от авторитаризма, ни от подавления инакомыслия, ни от пренебрежения к правам человека. Особенно теперь, когда война может многое списать, когда закручивание гаек становится суровой необходимостью, а нетерпимость к противнику легко перерастает в нетерпимость друг к другу.

Самообман помогает поверить, что, в отличие от суверенитета и территориальной целостности, демократические ценности не нуждаются в особой защите. Их якобы защищает уже то обстоятельство, что украинцы – не россияне.

Но честность заставляет вспомнить старую историю о победителе дракона, рискующем самому превратиться в дракона. И побуждает помнить, что военная победа над Москвой будет во многом обесценена, если у победившего украинского государства окажется больше сходства с врагом, чем до 24.02.2022.

Михаил Дубинянский