Где заканчивается Россия

"Бабайка" – это самодельная установка залпового огня.

Четыре направляющих бойцы харьковской ТрО сняли с разбитого российского "Града". Сварили крепление и придумали гидравлику. Прицел выменяли у соседей из "сухопутки", а ракеты отжали у российской армии.

Теперь этот ГАЗ-66, названный в честь командира с позывным "Бабай", выполняет роль той самой РСЗО, которая территориальной обороне вроде как не положена.

В соседней бригаде механики колдуют с зенитной пушкой С-60. Ее приняли на вооружение 70 лет назад – самолеты тогда летали медленно и невысоко. Складские остатки с началом войны были отданы в ТрО, и теперь бойцы водружают эти пушки на КрАЗы.

Запорожская терроборона тем временем мастерит "тачанки". Трофейные крупнокалиберные пулеметы ставят на пикапы – вместе с черным "махновским" флагом. Культ Нестора Ивановича тут не особо скрывают и каждый борт назван в честь "батьки": "Махно-1", "Махно-2" и так далее.

Читайте также: Пробачення наосліп

В 2014-м армия не успевала переваривать поток добровольцев. Те, кому военкомат не мог ничего предложить, уходили в добробаты.

В 2022 году роль добробатов выполнили силы территориальной обороны. Те, кто стоял в очередях в первые дни войны, оказались внутри самого молодого рода войск. Каждая третья бригада ТрО теперь служит в зоне боевых действий, восполняя недостаток крупных калибров и бронетехники за счет трофеев.

То, что считалось недостатком терробороны, через несколько месяцев войны стало ее же достоинством.

За восемь месяцев в армии я повидал директоров частных клиник, ушедших начмедами в бригады; свадебных фотографов, ставших аэроразведчиками; промышленных альпинистов, сооружавших систему видеонаблюдения вдоль линии фронта.

"Из хороших предпринимателей получаются хорошие командиры", – эту фразу я слышал трижды. В первый раз – от комбата на Северском Донце. Второй раз – от сержанта разведвзвода на гуляйпольском направлении. Третий раз – на Харьковщине, от 88-го номера в списке украинского "Forbes".

Все трое явно были на своем месте и все до войны занимались бизнесом. Поэтому я не спорил.

За последние восемь месяцев украинская армия выросла втрое. На одного кадрового приходится примерно двое мобилизованных.

Читайте также: Реквием по Москве

Свежая кровь с "гражданки" сотворила с Вооруженными силами две вещи. Во-первых, задвинула на второй план "строевщину" со всеми ее атрибутами. Во-вторых, насытила ЗСУ невиданным уровнем гражданских компетенций. Люди, которым никто не успел объяснить, что "так нельзя", начали массово создавать вещи из категории "а что, так можно было?".

Вероятно, в России мечтают о том, что нечто подобное сотворит с их армией объявленная мобилизация. И если оккупанты обзаведутся субъектными командирами, горизонтальными связями и мотивацией – то возможно. А пока всего этого нет – российское "чудооружие" рискует сточиться об украинскую оборону.

И никакого преувеличения в слове "чудооружие" нет. Кремль воспринимает мобилизацию как некое "Wunderwaffe". Как нечто, способное переломить ход боевых действий. Как то, что окончательно переведет "спецоперацию" в категорию "войны".

В рамках придуманного самой же Россией мифа, она если и способна проигрывать, то лишь когда воюет "понарошку". А когда "всамделишно" и для защиты того, что объявлено "родиной" – обречена побеждать.

Именно по этой причине разговоры о применении ядерного оружия пока преждевременны.

Они обретут актуальность в тот момент, когда мобилизация и ракетные удары по украинской инфраструктуре не достигнут результата. Когда окажется, что российские танки по-прежнему стоят от Киевской объездной дальше, чем украинские – от Донецкой. Когда Владимир Путин обнаружит, что конвенционную войну он проигрывает – вероятно, мы снова услышим виток пересудов про "ядерный пепел".

Читайте также: Жизнь замечательных людей

Любопытно. Европа десятилетиями привыкала бояться российской армии. На алтарь "мира" готовы были класть любые уступки. Но в 2022 году оказалось, что единственное, в чем Россия преуспела – это производство "понтов". А ситуацию на поле боя смогли изменить даже несколько десятков западных РСЗО. Которые, к тому же, работают в Украине с ограниченным функционалом по дальности.

А что было бы, окажись у украинской армии западные ракеты? Американские танки? Немецкое ПВО? Что думают теперь о будущем все, кто в Москве грезил броском до Ла-Манша?

Российская армия продолжает быть угрозой, но перестала быть страшной. Восемь месяцев назад на нас напала тюрьма.

В попытке обнулить наше будущее она понемногу отменяет свое.

Павел Казарин