Школа жизни

В Украине стартовал новый учебный год – самый неординарный в нашей новейшей истории. В соцсетях не утихают споры о безопасности очной учебы в военное время.

О допустимости или неполноценности онлайн-обучения. И, конечно же, об отсутствии или присутствии русских авторов в школьной программе.

Чаще всего в этих дискуссиях сквозит убежденность в том, что именно школа играет главную роль в формировании юного украинца как личности. Что именно школа должна превратить его в образцового гражданина и привить ему подлинные патриотические ценности.

Порой кажется, будто мы до сих пор живем в 1866 году, когда были написаны известные строки профессора Оскара Пешеля: "Народное образование играет решающую роль в войне. Если пруссаки разбили австрийцев, то это победа прусского школьного учителя над австрийским школьным учителем".

Однако перемены, произошедшие за последние полтораста лет, игнорировать все-таки не получится.

Читайте также: Украинская молодость

Европейский ребенок середины XIX века рос в мире информационного дефицита. Школа была для него главным источником сведений о планете, учитель – носителем эксклюзивного знания, учебник – практически безальтернативным кладезем фактов. А современный ребенок растет в мире информационного изобилия.

Освоив смартфон чуть ли не с младенческих лет, он может в любую минуту получить неограниченный объем информации: более актуальной, чем любые школьные программы. Соответственно, школа уже никогда не будет обладать прежним авторитетом и влиянием на юное поколение – и школьные установки не будут усваиваться так же некритично, как в старые времена.

Нравится нам это или нет, но в XXI веке школу невозможно превратить в  безотказный инкубатор для выведения идеальных граждан. Более того, она перестала быть таким инкубатором еще во втором половине ХХ века.

Чтобы убедиться в этом, достаточно просто оглянуться по сторонам.

Петр Порошенко. Ирина Геращенко. Андрей Парубий. Николай Княжицкий. Виталий Портников. Вахтанг Кипиани. Юрий Андрухович. Оксана Забужко. Юрий Винничук. Что объединяет всех этих людей? Авторитет среди украинской интеллигенции? Ярко выраженный патриотизм и последовательная государственническая позиция? Неприязнь к "малороссам" и лично к Владимиру Зеленскому? Нет, не только.

Все перечисленные лица окончили школу в СССР и учились по советским школьным программам. И если бы школа формировала взгляды подрастающего поколения на многие десятилетия вперед, ни у кого из них не было бы шансов стать тем, кем они являются сегодня.

Собственно, в таком случае был бы невозможен и сам крах советской империи. Уж что-что, а школы советский режим контролировал до последнего: в разгар Перестройки учащиеся по-прежнему читали истории про дедушку Ленина, носили октябрятские звездочки и пионерские галстуки. Теоретически советская образовательная система выращивала верных сынов и дочек КПСС вплоть до 1991 года.

Но практически уже в эпоху застоя школьному официозу было тяжело конкурировать с заманчивыми альтернативами. С неформальным молодежным досугом, с западной модой и западной музыкой, с магнитофонными записями и первыми видеокассетами – всем тем, что просачивалось в советскую жизнь вопреки школьным стараниям и предопределило разложение "совка".  

Кто-то из нас уверен, что современные россияне пытаются захватить Украину, потому что в школе их пичкали творчеством Пушкина и Достоевского. Однако эту версию разбивает вдребезги то очевидное обстоятельство, что в рядах ВСУ воюют люди разных возрастов.

Большинству украинских защитников пришлось намучиться с тем же Александром Сергеевичем и Федором Михайловичем, но это ничуть не мешает нашей армии сражаться за независимую Украину и уничтожать российских захватчиков.

Легендарный Валерий Залужный, окончивший школу в 1989 году, не мог не писать обязательных сочинений по русским и советским классикам. Но отражается ли это на патриотизме и компетентности украинского главнокомандующего? Вопрос риторический.

Миллионы современных украинцев были воспитаны не школой, а самой жизнью. Жизненные дороги постсоветской Украины и постсоветской России разошлись в начале 2000-х: и никакой школьный курс не смог бы уменьшить углублявшуюся пропасть между двумя странами.

Бурная политическая конкуренция, два Майдана, аннексия Крыма и гибридная война на Донбассе учили наших сограждан ценить свободу и бороться за нее, уходить от бывшей метрополии и давать ей отпор.

Читайте также: Лицо врага

А тем временем российская жизнь учила наших соседей деспотии, покорности и праву сильного издеваться над слабым. В итоге в 2022-м на поле боя встретились представители двух разных миров.

Когда на оккупированных территориях сжигают украинские школьные учебники, это не столько доказательство эффективности учебников, сколько свидетельство бессилия  оккупантов.

Россия убеждает себя, будто против нее могут воевать лишь некие "зомбированные юнцы", которых школа одурманила "пещерным национализмом и русофобией", научила убивать снегирей и подкармливать желто-голубых синичек.

Мысль о том, что российскую армию громят сорокалетние украинцы, прекрасно знакомые со школьным Пушкиным, но сами выбравшие свой жизненный путь, неприемлема для российского сознания.

Впрочем, вернемся к тем украинцам, которым нежный возраст еще не позволяет воевать. Фактически полномасштабное вторжение в Украину решило ту самую проблему массового патриотического воспитания, которая ранее оставалась нерешаемой.

До 2022 года страна стояла перед выбором: либо смириться с недостаточным патриотизмом подрастающего поколения, либо навязывать патриотические ценности силой, рискуя спровоцировать отторжение и добиться противоположного результата.

Но теперь юных украинцев учит патриотизму сама жизнь. Их воспитывают воздушные тревоги и обстрелы украинской территории, блокпосты и противотанковые ежи на улицах, вынужденное прощание с домом и проживание в чужих городах, ежедневные сводки новостей и разговоры взрослых о большой войне.

Читайте также: Слабое звено

Когда украинские дети ждут своих отцов и старших братьев, сражающихся с российскими оккупантами, это дороже любого школьного учебника.

Когда украинские дети рассматривают уничтоженную российскую технику, выставленную в центре Киева, это нагляднее любого школьного урока.

Когда украинские дети по собственной инициативе играют в войну и спорят о том, кому из них быть российским захватчиком, это ценнее любого торжественного школьного мероприятия.

И, пожалуй главное, что требуется от государственной образовательной системы в наши дни – это чувство такта. Школа военного времени не должна подменять естественное искусственным, а живое – безжизненным. Она не должна заслонять искренние побуждения спущенной сверху обязаловкой. И не должна забывать о том, что топорный и фальшивый официоз приносит намного больше вреда, чем пользы.

Михаил Дубинянский